Капитан Тенс. Часть 2

Борис Шапиро 72
Боря такого поворота не ожидал.
- Что? -  тонально коротко воскликнул он. Левый глаз прищурился в недоверии к этому сообщению. 
Коля Петров, увидев реакцию Бориса,  беззвучно смеялся, уткнувшись лицом  в свою фуражку. Тихо вздрагивали его плечи. 
- Да, такого мы ещё не встречали, - негромко, боясь потревожить лектора, проговорил Борис. Но тут  его пронзило невероятное предположение, подсказанное авантюристом Петровым.
 -  А что, Стародум был с ним в связи? - неожиданно для самого себя спросил  Михельсон.
Услышав  этот вопрос, Петров от смеха чуть не упал между рядами кресел актового зала. Послышался шум, скрип сидений,  что, несомненно, привлекло на некоторое время внимание лектора Стародума. Он оторвался от текста, посмотрел поверх своих очков, пригляделся ещё раз, ничего не заметив, снова уткнулся в текст лекции.
 - Нет, это Петров скверно пошутил. Начальник политотдела активно разбирался во всей этой истории,- ухмыльнулся Белов.
- Петров. Месяц без берега,-  возмутился Михельсон.
- Хорошо, хорошо, - ответил, махнув рукой, старший лейтенант Петров.
   Да история выглядела очень просто. Никаких интриг – только личные отношения. Командир роты капитан Тенс обещал одному из своих сержантов отпуск на десять суток. Конечно, лично сам командир роты не имеет права отправлять в отпуск, но ходатайствовать перед командиром полка может. Как там и что там случилось, но сержант в отпуск не поехал. И тогда тот решил отомстить Тенсу: он пошёл в политотдел дивизии и рассказал об очень интимной стороне жизни своего командира. Очевидно, мастеру художественного слова  надо было видеть эту сцену. Тогда  вытянувшееся лицо полковника Стародума было бы описано более живописно. Что мог себе представить крупный политработник, когда сержантик живописал ему определенные сцены, называя фамилии солдат в доказательство своих обвинений. Наверное, Стародум думал, что если в СССР секса нет, то в армии его подавно быть не должно и тем более гомосексуализма. Хотя, уверенно можно сказать, что Стародум все-таки опытный политработник, тертый калач, и, скорее всего уже когда-то встречался с такой прозой жизни. Но не каждый же день к нему приходят с таким делом. Кроме того, в Уголовном кодексе СССР была определенная статья о наказании за «мужеложство». Но, то ли «потерпевшие» не заявили претензий, то ли сам  Тенс оказался «потерпевшим», уголовного дела не завели. Политотделу надо было что-то решать. Ведь, капитан Тенс был, ко всему прочему, и членом партии.  Снизу дали сигнал, и на него необходимо было реагировать. Интимная сторона вопроса несколько смущала «политребят». Однако, командир дивизии полковник Борисов ни в коей мере не политизировал данный инцидент. Он же пехотный командир.

    Но Боря Михельсон, пока Стародум  читал лекцию вторым часом, обдумывал  изменчивость судьбы Тенса.
- Господи,- говорил себе Борис.- Кто бы мог подумать о таких странных наклонностях у Сереги Тенса. Ведь он прекрасный командир. На стрельбах, на вождении танков мы часто выручали друг друга, одалживая предметы учебно-материальной базы. Он действительно дневал и ночевал в подразделении, контролировал и воспитывал свой личный состав. Однозначно, он лично водил строй своего подразделения в столовую, в баню. О! Стоп. В баню. Ну и что, мы тоже водили своих солдат в баню. Однако мы как-то всегда смущенно покидали помещение, когда они начинали переодеваться. Постойте. А он всегда оставался. Господи, ты видишь?
 - А наши посещения офицерской столовой, ресторана «Жигули»?  Лейтенанты,  выпив рюмочку и отплясав с веселыми дамочками «семь сорок»,  уже договаривались с ними о дальнейших совместных действиях. Это мы. А он? Серега говорил, что ему завтра в шесть утра необходимо быть на «подъёме» роты  и на зарядке, и с каким-то бесстрастным выражением лица покидал  столь привлекательное злачное место. Ну ладно, думали мы - парень немного карьерист.

 Да, чем дальше думаешь, тем больше находится фактов, подтверждающих дурные наклонности капитана Тенса.  На втором этаже офицерского общежития располагался холл, где все смотрели телевизор.  И сейчас, Боря начал вспоминать, что частенько в комнату Тенса приходил после 22 часов, после «отбоя», солдат и дверь комнаты громко закрывалась на ключ. Бывало вдруг, дверь громко отпиралась, и солдат оттуда выходил. Ну и что? Мало ли посыльные бегают с донесениями к офицерам. Да. Вот вам и зигзаги судьбы. Да причем тут зигзаги?

 После лекции полковника Стародума  Михельсон, Белов и Петров, потом примкнул к ним комсомолец полка старший лейтенант Мышьякович, продолжили разговор:
- Ну и что. Вы думаете, Тенсу сделали плохо: сняли с должности, объявили партийное взыскание за «бытовое разложение», отправили служить в сельский военкомат, загубили карьеру?
- Ничего подобного.
- Наоборот. Он ушёл с этого дурдома учебной мотострелковой роты, где забот «полна задница огурцов».
- В моем доме попрошу не выражаться.
– А что такого я сказал?
- Мужики, вы знаете, как Борисов отреагировал на ситуацию с Тенсом? – вступил в разговор Мышьякович. -  Я шёл к Стародуму с  бумагами по планам работы. В приёмной у Борисова стоят офицеры. Среди них зачем-то оказался Тенс. Борисов идёт впереди меня, заходит в приёмную. Сразу увидел Тенса. «А-а! Передовик производства. Рассказывайте, товарищ капитан, как вы поощряли свой личный состав за успехи в боевой и политической подготовке?» Тенс молчит, а Борисов заржал, как лошадь. Смеялся, смеялся,окружающие поддакивали, потом Борисов  вдруг  замолк. Он рассвирепел. Борисов поправил фуражку с затылка на лоб и резко приблизился к Тенсу. Подумалось: «Неужели двинет?» Но нет, глядя на него с высоты своего роста баскетболиста, Борисов начал говорить тихо, закончил громко: "С роты снять. Отправить служить в военкомат. В Башкирию. И чтобы до ближайшей  железной дороги было не менее 90 километров. Шагом-МАРШ".
- Ха. Теперь Тенс сделает карьеру на штабной и мобилизационной работе. Через год с него снимут партийное взыскание. Он поступит в академию.
- Хватит бредить, Боря, кроме тебя твоя академия никому не нужна. Он закончит службу майором в районном военкомате, получит пенсию и будет счастлив.
- Скажи ещё, что он расчётливо женится.
- На ком?
- На нём. На Стародуме?
- Петров, длинный язык может повредить твоей шее.
- Его личная жизнь – это его личное дело.
- А может быть партийное?- спросил Михельсон.
- Ну да, партком будет контролировать его половые связи. Хватит, - подвёл итог Белов.
- Между прочим, Карл Маркс и Фридрих Энгельс - это не муж и жена, а четыре разных человека.
- Петров, не ошибись в выборе профессии.
- Но ведь Серёга Тенс - толковый командир. Неужели не жалко терять такого офицера? – воскликнул Михельсон.
 - Боря. Вспомни анекдот: «Он, прежде всего коммунист, а потом  импотент»,- под общий хохот резюмировал спор опытный Мышьякович.
Да. Боря оценил силу партийного влияния на кадровую политику Вооруженных Сил. А какой год-то был на дворе? 1980-й. Через месяц начнутся Олимпийские игры в Москве. О дальнейшей судьбе Сергея Тенс мы так ничего и не знаем.