Начал писать страшненькую книгу. Готово уже пять глав. И сам не знаю: продолжать, или ну ее... Но, когда смотришь новости, так и подмывает вспомнить молодость и взять в руки снайперскую винтовку! Но есть же среди нас антилюди, куда деваться! Так работать дальше над книгой, или... Помогите советом.
Глава 1.
Поначалу я никого не хотел убивать. Вы что, думаете, что это большое удовольствие, грохнуть кого-нибудь? Честное слово, никакого удовольствия в этом нет. Но жизнь иногда делает такие выкрутасы!
Как-то ко мне пришел мой старый знакомый, еще в институте вместе учились. Мы не виделись пару лет, но я был поражен, как он изменился! Голова совершенно седая, похудел, осунулся… Но главное – глаза. Пустые, неподвижные. Было такое впечатление, что он умер, а двигается просто по привычке. Выпили по паре рюмок, и пошел разговор про то, про се… Вот я его и спрашиваю:
- Федот, что с тобой случилось? Ты сам не свой…А выглядишь! Будто это и не ты вовсе!
- Сам не свой, Юрка… Это точно сказано. Сын у меня погиб. В ДТП… Двадцать лет всего хлопцу было…
- Когда?! – вырвалось у меня.
- Почти год назад… А эта пьяная скотина…
- Кого ты имеешь в виду?
- Сынок Собитина. Есть такой бизнесмен в нашей необозримой столице. Хозяин сети магазинов «А у нас дешевле». А у него имеется сынок, такой себе Николай Собитин… Урод! То ли пьяный, то ли обкуренный… Троих убил.
- Троих? – поразился я.
- Ну да! Летел со скоростью сто пятьдесят… Это по городу, представляешь? Ну, и вынесло его на автобусную остановку… Всех троих сразу насмерть! Чтоб он сдох! Налей, что ли… - попросил Федот, - моего Витю уже не вернешь… Давай выпьем за то, чтобы этот Собитин Николай Анатольевич сдох!
- Да разве так можно?! Что ж ты… Как же ты… - поначалу растерялся я, - он же не специально…
- Как это не специально?! – возмутился Федор, - с какой скоростью можно ездить по городу?
- Ну, шестьдесят…
- А почему? – продолжал допытываться он.
- Так небезопасно же… - начал я, и осекся.
- Вот именно! Ты хочешь сказать, что этот урод мчался по городу с такой скоростью случайно? Или вместо него кто-то на педаль газа давил? Нет, он так ехал сознательно, специально, а значит и убил моего Витьку тоже сознательно и специально.
Федот поднял рюмку и провозгласил тост:
- Чтоб этот гад Собитин Николай Анатольевич сдох! Господи, прости меня, грешного… - и Федот залпом выпил рюмку.
- Какой ужас… - пробормотал я, - а сегодня что случилось? Ты же сказал, что Витя погиб год назад. Я понимаю, тяжело… Но…
Федот посмотрел на меня тяжелым взглядом:
- Сегодня был очередной суд. Адвокаты объявили, что этот убийца болен какой-то редкой болезнью, и поэтому не может быть осужден. Представляешь? Водку жрать и колоться – у него здоровье есть, а сидеть на зоне – нет! Господи, да что же это за жизнь такая?!!
И Федот упал лицом на руки, лежащие на столе, и заплакал. Страшное это зрелище – плачущий мужик. И не просто мужик, а сильный мужик. Уж я-то его знал! Я аккуратно потрогал Федота за локоть:
- И что суд?
- А суд с ними согласился! Представляешь? За тройное убийство это гаденыш отделался легким испугом! Он даже в следственном изоляторе не сидел! Как же, папик - миллионер! Да я его сам грохну! Юрка, ты же стрельбой занимался, - Федот схватил меня за руку и в упор посмотрел мне в лицо безумными глазами, - подскажи, где можно ствол купить?
Ничего себе! Это до чего ж надо мужика довести, чтобы он задумал такое?
- Ты что, за этим ко мне и пришел?
- А зачем же еще?
- Не дури, Федот! Сам пожизненное получишь!
- И черт с ним!
- А ты о Таньке подумал? А о младшем? Кто его на ноги ставить будет?
Таней звали Федькину жену. И был у него еще младший сын Димка, который в этом году заканчивал школу.
- Федот, прекрати истерику! Давай напишем заявление куда надо. В прокуратуру, например.
- Юрка, ты что, идиот? У него же отец миллионер! - воскликнул Федот.
- Ну и что? В вышестоящую прокуратуру, - продолжал настаивать я, - в суд вышестоящий… Да мало ли инстанций, куда можно написать? Адвоката надо нанять…
- Юрка, ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Я должен просить судей, нанимать адвоката чтобы призвать к ответу убийцу сына! Убийцу еще двух… Господи!!! Да за что мне такое наказание! Налей…
Федот с ходу опрокинул рюмку. Руки его начали дрожать мелкой дрожью:
- Ты ничего не понимаешь, Юрка! Ничего… Ко мне Витька каждую ночь приходит. А в глазах у него один вопрос: за что? Душа у него осталась неупокоенной, понимаешь? Я уже с ума от всего этого схожу! Если этого гаденыша суд к ответу не призвал, то я его призову! Сам! Не достану ствол – зарежу!
- Федот, дружище! Послушай меня… - и я полчаса, как мог, успокаивал и отговаривал его от безумного желания старого знакомого самому наказать Собитина и его сына. Зная Федьку как упрямого и несговорчивого мужика, я решил найти Собитина и поговорить с ним.
«Пусть встретится с Федотом, попросит прощения… Пусть хоть что-нибудь сделает, чтобы Федот успокоится, иначе это добром не кончится. Это же ясно!» - думал я. Кое-как упросив Федора подать заявление в вышестоящий суд, я попутно выяснил, где находится офис Собитина. Тянуть кота за хвост я не стал, и сразу после нашей беседы, благо время клонилось к концу рабочего дня, поехал искать папу миллионера. Это оказалось несложным. Охранник, спросив мою фамилию, перезвонил в приемную. На удивление, Собитин согласился меня принять. Охранник сказал мне:
- Второй этаж, кабинет двести восемь.
Секретарша запустила меня в кабинет. Зашел, огляделся, мужик как мужик…
- Простите, вы Собитин?
- Что нужно?
- Видите ли… - все приготовленные слова моментально вылетели у меня из головы, - я старый друг Федора Клясевича…
- Клясевича? – перебил меня Собитин, громко втянул ноздрями воздух и скривился, - Вы пьяны! Уходите.
- Послушайте… - попытался я вразумить хозяина кабинета.
Но услышал от него твердое и властное:
- Пошел вон!
- Поймите, Федот на грани безумия… - еще раз попытался я.
- Охрана! – гаркнул Собитин.
И меня, как мальчишку взяли за шиворот, вытащили из кабинета, а потом и вовсе вытолкали на улицу. Оставалось последняя возможность хоть как-то помочь Федору – поговорить с сыном Собитина. Ну, чтобы он покаялся, что ли… Может, это хоть как-нибудь успокоит Федора? Но как найти этого самого Николая Анатольевича Собитина? Начни я сейчас хоть что-то выяснить про него, могут же подумать черт знает что! Проследить за бизнесменом, чтобы узнать его адрес? Но он же выйдет из офиса, сядет в свою машину и укатит. Вон какие шикарные тачки у них стоят на автостоянке! А у меня даже велосипеда нет! Как же я за ним прослежу? Вот задачка, черт возьми… И тут я подумал, что этот адрес может быть у Федора. Там же судовые документы всякие, а в них и адрес должен указываться. Не откладывая дело в долгий ящик, я прямо от дверей позвонил Федоту.
- Федя, ты мне рассказывал про Собитина. Это не тот, который живет на Фрунзе?
- А что такое? – поинтересовался Федот.
- Да друган у меня есть. Знает какого-то Собитина с Фрунзе, - на ходу придумал я.
- Сейчас, подожди секунду… - и через минуту он назвал мне домашний адрес миллионера.
На следующий день я этого Николая вычислил. Честно говоря, внешне он мне сразу не понравился. Чувствовалась в нем какая-то заносчивость, даже презрение ко всем окружающим. И все же я к нему подошел.
- Николай Собитин? Здравствуйте.
- А ты кто такой, чувак?
- Николай, так случилось, что ты убил троих человек, в том числе и Витю Класевича…
- Если бы эти уроды меньше б по улицам лазили, то и мне б меньше головной боли было! А сейчас вали отсюда на хрен, пока я бате не позвонил! А то сдохнешь в тюряге, понял? – кривая улыбка рассекла надвое его лицо, - жопа с ручкой…
Я понял, что раскаянием здесь и не пахнет. Более того, мне кажется, что я начал Федота понимать. У меня у самого в душе начала зарождаться явно нехорошее чувство. Оно было меньше чем ненависть, но уже больше чем злость.
- И еще… Передайте этому… Как его… Плаксевичу… Клясевичу… Если он считает, что батя ему мало бабла предложил, то он вообще ни хрена не получит. А будет выпендриваться, то его просто грохнут. Въехал, козел? Все, вали отсюда!
И тут мне стало понятно, что этот поддонок завтра снова сядет за руль и снова поедет с той же скоростью в сто пятьдесят километров в час. И снова кого-нибудь собьет насмерть… И снова его батя-миллионер будет «кому-то бабло предлагать». И вот тогда меня осенила простая мысль: это не человек. Это античеловек, а античеловеки… Имеют ли они право жить? - вот в чем вопрос.
Ствол достать в наше время не так уж и сложно, были бы деньги. Я хотел добыть такую же, как и в армии была. Трехлинейку мосинскую. Надежную, стройную и простую. Но, как оказалось, такой ствол - это уже самый настоящий музейный раритет, и достать мосинку в хорошем состоянии очень и очень непросто. Гораздо проще выходило добыть СВД, снайперскую винтовку Драгунова. Мне же досталась снайперская винтовка Драгунова укороченная, СВУ. Вот она-то и стала моей «сватьюшкой». В детективных фильмах после работы оружие выбрасывают. Ясное дело, экспертиза по нарезам на пуле может определить, с какого ствола она выпущена. Правда, в том случае, если этот ствол имеется. Поймают тебя со стволом, сделают экспертизу – и «пожалте бриться»! На тебе десять трупов! Если работают из пистолета, то заменить ствол не проблема. Пистолет – оружие ближнего боя, тут стрельба не прицельная, а скорее навскидку. Ствол у пистолета короткий, поэтому целься – не целься, а попасть, например, с пистолета Макарова в человека метрах с тридцати – сорока очень сложно, а с пятидесяти – вообще случайное везение. Поэтому заменить один ствол на другой можно без проблем. А вот со снайперской винтовкой совсем другое дело. Моя «сватьюшка» - это продолжение моих рук и глаз, а попробуй заменить руку или глаз! Она пристреляна на разных дистанциях. Если я достаю новую партию патронов, я пристреливаю и их, а иначе могут быть промахи по вертикали за счет разных порохов. Снайперская стрельба – штука тонкая. Когда есть время, а, главное, желание, я смотрю телевизор. Там сейчас пальбы и трупов на каждом канале – просто мрак! Иногда хохочу, как больной на голову. Нет, правда! До какой фигни только не додумываются наши сценаристы и режиссеры! А однажды, не помню, в каком фильме, эти придурки даже на пистолет оптику поставили! Пистолет – оружие ближнего боя! На хрен там оптический прицел?! Впрочем, это к делу не относится.
Ушел я в поле, нашел место подходящее, пристрелял «сватьюшку» и тут задумался. Правильное ли решение принял? Ему ж всего чуть больше двадцати. Начало жизни. А потом вспомнил все, что он говорил. И еще я вспомнил Федора и его слова о неупокоенной душе. И все же… Кто первопричина зла: отец или сын? А если и отец, то сможет ли сын по жизни избавиться от приставки «анти»? Душа моя совсем измучалась. Понял, что взял на себя непосильную ношу – определить первопричину греха. «Сватьюшку» спрятал в тайнике, оборудованном в гараже, и решил про это дело забыть.
Гараж этот я купил по случаю и недорого.Машины у меня нет, а гараж… Недорого же! И еще - а вдруг машину куплю? Машины нет – зачем гараж? А мы же еще с Советского Союза привыкли все покупать про запас. Есть возможность сегодня купить – покупай, хоть необходимости в покупке нет. А то вдруг завтра понадобиться – а этого самого и не будет? Вот что тогда будешь делать? Да и отчитываться мне не перед кем. Жена умерла еще шесть лет назад, а дети давно живут отдельно. И вот сейчас мне эта советская запасливость и пригодилась. Раз никто не знает о гараже то, тем более, никто не узнает и о тайнике. А через несколько дней пришло понимание, что я чуть не наделал. Человек Собитин, или античеловек – это решать не мне. Совсем недавно я же Федьку отговаривал от риска получить «пожизненное», а сам… А потом… А потом Федот погиб. Татьяна, Федькина жена, рассказала мне, как это случилось. Федька часа в три ночи вскочил с кровати с криком:
- Нет, Витька, нет!!! Подожди, я сейчас приду! – распахнул дверь на балкон и все…
- Причем здесь Витенька? Ничего не могу понять! - плача, полушепотом рассказывала Таня.
Я сразу вспомнил Федотовы слова: «Ко мне Витька каждую ночь приходит. А в глазах у него один вопрос: за что? Душа у него осталась неупокоенной, это ты понимаешь? Я уже с ума от этого всего схожу!». И я понял, в чем дело. К нему снова во сне приходил сын. И Федот не выдержал и ушел. Ушел поговорить с сыном.
Наутро я пошел в гараж. Достал и расстегнул чехол, вытащил «сватьюшку» и погладил ее. Что же заставило меня снова взять ее в руки? Нет, не чувство мести. Смерть Федьки? Смерть его сына Виктора? Не-е-ет… Да и видел я этого Виктора всего несколько раз. Нет, это точно не месть. Чувство самосохранения? Сегодня других, а завтра этот античеловек убьет моих детей? Это ближе, но все равно… Нет… Я вслушивался, вдумывался, вглядывался в себя, пытаясь понять, что заставляет меня взять в руки «сватьюшку» и лишить жизни чужого мне человека. Может, это чувство справедливости? Око за око, зуб за зуб? А, может, все вместе? Жизнь за жизнь? Не знаю… Не знаю! Не знаю!!! Но они не должны жить! Потому, что они не люди! Они антилюди!