Иван Силыч, старик лет семидесяти, городскую свалку посещал два раза в году: первый раз весной, когда отправлялся в заброшенную деревню на всё лето и второй раз, когда возвращался в свою городскую квартиру по первым заморозкам.
Семьи у старика не было – жил он одиноко, стараясь не мешать ближайшим родственникам…
Заброшенный деревенский дом с земельным участком Иван Силычу достался, смешно сказать, всего за литр палёной водки. Выменял он участок с покосившимся домом у спившегося тракториста, чему сильно удивлялись и не верили его соседи по лестничной площадке. А его старый товарищ по работе Савва Рыжий так и сказал при всех: «что такого быть просто не может! и, что Иван Силыч всё придумал для того, чтобы вызвать зависть у других».
После чего старые товарищи немного поспорили и с того момента старались не разговаривать друг с другом.
Первым не выдержал размолвки Савва. Он-то и пригласил соседа на Рождество – посидеть за бутылочкой и отметить праздник. А спустя полтора месяца пришла очередь Ивана Силыча, и они вместе отметили старый праздник день Красной Армии. После этого соседи окончательно помирились и тему о приобретении дома больше не обсуждали, хотя внутренне Иван Силыч всё же был обижен на товарища за его неверие по поводу цены участка.
В действительности всё было именно так, как и рассказал Иван Силыч...
Симка, так звали тракториста, получил от покупателя литр водки и передал новому хозяину документы, подтверждающие его владение домом. Потом подписал у нотариуса дарственную на имя Ивана Силыча а, прощаясь, предложил новому хозяину усадьбы два ваучера за тридцатку каждый. Иван Силыч, чтобы не вызывать конфликта с продавцом, выложил Симки шестьдесят рублей, и они ударили по рукам…
Иван Силыч хорошо знал, что эти бумажки не сделают его жизнь богаче, но для Симки послужат верой и правдой… и не стал отказывать просьбе бывшего тракториста, а купил у него ваучеры.
Первые дни после покупки дома Иван Силыч тем и занимался, что наводил порядок, убирая и сжигая накопившийся мусор. Жители деревни, в основном старухи и старики, когда проходили мимо, останавливались, наблюдая, как работает новый хозяин, а некоторые советовали, с чего следовало начинать посадку в огороде.
Чтобы привести дом и участок в порядок, Иван Силычу потребовался целый месяц. Он, то ремонтировал прохудившуюся крышу, то восстанавливал развалившуюся печную трубу, или менял разбитые стёкла в окнах и поправлял покосившиеся ставни. Иногда ему в этом помогал бывший хозяин в промежутках между запоями.
Иван Силыч принимал помощь Симки и платил ему за неделю по тридцатки. Получив расчёт, забулдыга исчезал на несколько дней, а потом появлялся вновь и просил у Ивана Силыча нового подряда. Старику нужен был помощник, и он без разговоров давал Симки очередную работу.
Странная дружба бывшего хозяина дома с новым владельцем вызывала у жителей недоумение и всякий раз в разговоре с дачником они предупреждали:
- Смотри, дед, спалит по пьяни Симка дом, а то и сам сгорит. Зачем тебе проблемы на старость лет? Гони его в шею…
Иван Силыч отмахивался от завистников и жалел бывшего хозяина, а про себя думал:
«С чего ему дом поджигать? По сути, участок ведь тракториста».
Через год Симка завербовался и уехал на какую-то стройку, перед этим, не то в шутку, не то всерьёз, наказав Иван Силычу:
- Участок не продавать и дождаться моего приезда! – говорил он и фантазировал: - Может, я его обратно у тебя выкуплю по рыночной цене…, - и смеялся, показывая старику прокуренные зубы…
С тех пор, как Симка уехал, о нём не было ни слуха, ни духу, а сосед по участку с горечью говорил Иван Силычу:
- Пропал наш алкоголик, как в воду канул! А может, всё к лучшему? – с лукавством спрашивал он старика.
Но Иван Силыч уверенно отвечал, «что Симка к зиме обязательно появится»». Но надежды старика так и не оправдались. Симка не появился не через год, не через два…
Деревня от города, смешно сказать, находилась всего в каких-то пяти километрах – и всё благодаря заводу, который построили в советские времена. После перестройки завод обанкротили приезжие из Москвы менеджеры и его закрыли, продав оборудование на металлолом, и многие горожане вынуждены были ездить на работу в областной центр, возвращаясь, поздно вечером на рейсовых и служебных автобусах.
Иван Силыч преодолевал расстояние до деревни на своём стареньком велосипеде за какой-нибудь час, останавливаясь по пути на городской свалке в поисках старых книг и журналов.
Завсегдатаи на свалке сначала с подозрением отнеслись к пожилому гостю, но когда узнали, чем интересуется незнакомец, стали предлагать Иван Силычу разную макулатуру в обмен на спиртное.
За два года посещения свалки у Ивана Силыча скопилось множество разных книг, из которых получилось по библиотеке – одна на квартире в городе и другая в деревенском доме, чем старик сильно гордился.
В его библиотеках насчитывались десятки томов русских классиков и зарубежных авторов, кем-то так безнравственно выброшенных на свалку…
Приобретённые книги нравились Ивану Силычу и не только содержанием, но и качеством переплёта и рисунками происходящих событий, и он, зимними вечерами, частенько засиживался под абажуром, перечитывая страницу за страницей, восхищаясь языком писателя и реалистичностью событий.
И так незаметно он пристрастился к чтению классической литературы, что без этого не мыслил своё время препровождение.
Вскоре поток выброшенных на свалку книг классиков иссяк и люди, живущие на свалке стали предлагать Ивану Силычу современную литературу с необычными названиями и с нереальными картинками на обложках. Но он быстро распознал эти литературные «шедевры», прочитав несколько книг, решив больше не увлекаться детективами, а при очередном посещении свалки в третье лето, учтиво отказывался от нового боевика, объяснив старожилу свалки Коляну нелепость, написанную в книге.
Как-то при очередном посещении свалки Иван Силыч не выдержал и посетовал мусорщику на несостоятельность современных авторов.
- Всё что там написано – сплошная бездушная выдумка, чего в жизни просто быть не может! - объяснил он ему. – Ты хоть сам читал, что там написано? – спрашивал Иван Силыч, внимательно уставившись на Коляна.
- Мне-то, зачем это знать? – недоумённо отвечал тот. – Я за свою жизнь, дед, только про Му-Му и читал, и то по школьной программе. Мне из всех книг, что нахожу на свалке только одна польза – выручить деньги и вмазать…, - откровенничал он, щёлкая пальцем по шее. - А все ваши рассуждения, о чём там написано, я видел в одном месте…, - и он смеялся, назвав место неприличным словом.
Потом, уловив гримасу на лице собеседника, ретировался: - Я не тебя, Силыч, имею в виду, а тех, кто об этом пишет..., ха-ха!
- И тебе не жалко было собаку, которую утопил Герасим? – снова спросил Иван Силыч, не обращая внимания на смех мусорщика.
- Так мужика звали Герасим? а я запамятал, вот оно что…, - не переставал смеяться мужчина.
Потом резко прекратив смех, размеренно ответил, удивив Ивана Силыча, своим заключением.
- Вот мужика…Герасима… мне как раз и было жалко, а не его собаку. Значит за то, - и с трудом подбирая нужные слова, заключил: - …он через ту собаку чуть работу не потерял, собака-то дворовая была...
Колян облегчённо вздохнул после трудной речи, вытирая рукой капельки пота с лица, нервно поглядывая на старика.
- И всё?! – удивился Иван Силыч. – Значит и ты мог бы своего четвероного друга в пруд…
- Не…, - мужчина снова засмеялся. - Мы за зиму, знаешь, сколько этих Му-Му съедаем?
Ответ явно не понравился Иван Силычу, и он опять сморщил лицо.
- Тебе что плохо, стрик? – спросил Колян, видя, как снова скривил лицо собеседник. - Ты не морщься, я реально говорю - десятка два за зиму и не меньше, - на полном серьёзе пояснил он. - Они тут бегают, вон смотри, - и он показал в сторону, где на куче бытовых отходов три собаки, рыча, рвали что-то, похожее на небольшой свёрток.
Увидев эту картину, Колян оживился и крикнул напарнику:
- Витька, сходи, посмотри, что там собаки откопали, может, что ценное в свёртке?
Витька по прозвищу Птаха схватил палку и нехотя пошёл в сторону собак, размахивая ей в разные стороны и стуча по железкам, валявшимся повсюду.
Троица собак громко лая на человека отступили от свёртка, но не разбежались, а наблюдали неподалёку, надеясь, что люди отстанут и отдадут им добычу.
Через минуту, размотав свёрток, Витька поднял голову и растерянно крикнул товарищу:
- Колян, тут, похоже, младенец, мёртвый…, - заключил он и торопливо прикрыл тельце грязной тряпкой. – Надо в милицию сообщить…
Колян не, моргнув глазом, приказал старику:
- Силыч ты на транспорте, смотайся в город в милицию… раз такое дело, - и быстро пошёл к напарнику, громко цыкая на собак, сгоняя их с мусорной кучи. Собаки нехотя подчинились крику человека и скрылись в кустарнике.
Иван Силыч растерянно смотрел вслед мусорщику, держась за руль велосипеда, и никак не мог поверить услышанному.
Последнее время по телевизору всё чаще показывали брошенных новорождённых детей, но все эти дети оставались живыми и люди успевали оказать им помощь, прежде чем они могли пострадать, а тут мёртвый младенец…
«Может ребёнок ещё живой, а этот Птаха всё со страха перепутал, - мысленно надеялся Иван Силыч, торопливо раскручивая педали велосипеда. – Вот бы мобильный телефон…, - пожалел Иван Силыч, с трудом поднимаясь в горку, - не пришлось бы сейчас упираться…».
В милиции Иван Силыч рассказал дежурному о случае на свалке и вызвался сопроводить оперативную группу к месту происшествия.
- Спасибо за информацию, дед, - поблагодарил Ивана Силыча капитан и протянул на прощанье ему руку. – Езжайте домой, а когда понадобишься, мы вызовем, - сказал милиционер, тем самым, давая понять, что в его услуге старика: «сопроводить опергруппу» они не нуждаются.
Ивану Силычу ничего не оставалось, как заехать домой, чтобы взять кое-что из тёплой одежды. У подъезда ему встретился рыжий Савва.
Увидев старого знакомого, сосед дружелюбно заулыбался, не преминув поинтересоваться:
- Что так рано с усадьбы? до октябрьских деньков еще целый месяц, – подковыристо спросил он, и стал ждать, что ему ответит Иван Силыч.
Иван Силыч тяжёлым взглядом посмотрел на Савву и ничего не ответив, вздохнул.
- Небось, старый хозяин протрезвел и попёр тебя с дома или прежняя хозяйка объявилась? – спросил сосед, уловив во взгляде Ивана Силыча затаённую грусть.
- И что ты за человек, Савва?! - воскликнул Иван Силыч. - Тебе бы поскалить зубы, когда у человека на душе кошки скребут.
- Расскажи, кошки и разбегутся…, - посоветовал Рыжий.
- Собаки новорождённого мальца на свалке нашли…
- Живого? – не дослушав, перебил Савва.
- Не знаю, - ответил Иван Силыч. – Я не смотрел, а бегом на велосипеде в милицию, а мальца люди со свалки остались, - пояснил он.
- Надо было посмотреть, а то теперь думай «живой он или не живой?», - недовольно пробурчал Савва. - Ты, наверное, струсил на мертвяка смотреть? – спросил он и уставился на Ивана Силыча.
- Хочешь подробности узнать, чеши в милицию, - грубо ответил Иван Силыч, - а от меня отстань я и так тебе много сказал. – Ишь, чего удумал? Чтобы я струсил? Да я первый в милицию сообщил, - окончательно обидевшись на соседа, - оправдывался старик.
- Это я из-за своей вредности решил тебя попытать, не обижайся, - примирительно сказал Савва. – Лучше дай до ментовке доехать, - попросил он, протягивая руки к велосипеду.
От Саввы пахнуло перегаром.
- Мне сегодня возвращаться в деревню, - оттолкнул руки Рыжего Иван Силыч, и добавил: - Если тебе так хочется, на автобусе езжай.
- Старуха мелочь в шкафчик закрыла, а крупные деньги жалко разменивать, – соврал Рыжий. - Вот ты бы как поступил?
- Вот возьми! тебе туда и обратно хватит, только отстань, - не выдержал наглости соседа Иван Силыч, отдавая мелочь.
- Ты не жалей их, - невозмутимо продолжал Савва, потрясывая монетками в руке. – Пока я до милиции доеду, деньги сами по себе обесценятся и превратятся в труху. Понял?
- Да как тут не понять? – усмехнулся Иван Силыч. - Только ты на эти копейки лучше свечку купи и поставь в церкви за упокой души убиённого младенца, - неожиданно предложил он.
- Так и сделаю, не сомневайся, - пообещал Савва, хитро прищурив покрасневшие глаза и, прихрамывая на одну ногу, поковылял к гастроному.
- Ты куда? остановка-то в другой стороне, - крикнул вслед Иван Силыч.
Рыжий не останавливаясь и не оглядываясь, махнул рукой, и Иван Силыч понял, что Савве нужен был повод, чтобы заполучить несколько копеек на бутылку пива.
- Мово не видел? – услышал старик за спиной грубый женский голос.
Иван Силыч повернулся и увидел в дверях толстую жену Саввы Галину и пожал плечами.
- В милицию собирался…, - начал он, но женщина перебила его.
- Так его только сегодня с вытрезвителя выпустили, - удивлённо произнесла она и слезливо замигала глазами.
- Вот чёрт! Обещал не пить, а сам за своё. Ты денег ему не давал? – спросила баба, впившись глазами в соседа.
Иван Силыч хотел соврать, но не смог.
- Дал несколько копеек на автобус, - неуверенно прошептал он.
- Тогда понятно, на какой автобус он пошёл, - и женщина кивнула головой в сторону гастронома. – Я ему покажу, как на автобус деньги занимать, - пригрозила она и, раскачиваясь как гусыня, ринулась к гастроному.
«Мотать надо отсюда, пока оба не возвернулись», - про себя подумал Иван Силыч, спешно развернул велосипед и покатил от дома.
Старик не был скандальным человеком, а когда случалось поспорить, чаще всего уступал оппоненту, когда тот пытался вывести его из себя. Вот и сейчас, поняв, что Савва Рыжий не отстанет от него, дал ему немного денег. А когда грозная жена соседа накинулась с вопросами, решил, что лучше уехать, чтобы своим присутствием в доме не усугублять возникший спор между супругами.
Иван Силыч ехал и думал, как ему в дальнейшем поступить: «заехать на свалку? Или прямиком вернуться в деревню?».
Немного поразмыслив, старик решил ехать обратно в деревню.
Перед самым своротом на свалку навстречу ему повстречался милицейский УАЗ, вслед за ним скорая помощь.
Иван Силыч придал к кювету и остановился, чтобы пропустить автомашины и переждать образовавшуюся за ними пыль.
Пыли было столько много, что ждать пришлось больше минуты, а когда всё рассеялось, он решил изменить маршрут. Любопытство взяло верх, и старик свернул на дорогу к свалке.
Подкатив к трём берёзам, чудом сохранившимися с момента организации свалки, он нашёл там Коляна и его помощника. Мужчины сидели у костра на ящиках и оживлённо разговаривали. В центре «стола» возвышалась начатая бутылка водки, на газетке - закуска. По всему было видно, что «товарищи» уже приняли некоторую дозу алкоголя.
Увидев старика, мусорщики таинственно похихикивая, стали приглашать его к «столу».
- Садись дед, надо помянуть убиенного, - пояснил Колян, разливая водку по пластмассовым стаканчикам и продолжая посмеиваться.
- Что ржёшь? Грех это…, - попытался урезонить мусорщика Иван Силыч, оставаясь стоять с велосипедом на месте.
- Дед, ты не представляешь, что здесь было? – начал Колян и громко засмеялся. – Ха-ха!... Птаха младенца с куклой перепутал, - объявил он, тыча пальцем на напарника. – Да ты садись, дед!
- Как это перепутал? – не понял Иван Силыч, притуляя велосипед к берёзе. – Быть этого не может! - и бочком присел на ящик, что лежал ближе.
- Кто-то с детской куклой пошутил и вместе с игрушкой останки курицы завернул. Вот Птахе и померещилось, что ребёнок. Гы-гы…, - заржал Колян и хлопнул напарника по плечу. – Я когда разглядел, что в свёртке игрушка, ты, дед, уже скрылся за деревьями, не догнать!
- Выходит я ложный донос доставил в милицию. Ох-ох, стыд-то, какой…, - заохал старик, хватаясь за голову, внутренне радуясь, что Птаха перепутал.
- Опер сказал, что за ложный донос могут и статью припаять, - подлил масла в огонь Птаха.
- Но я это сделал с твоих слов, - напомнил Иван Силыч. – Вы меня сами в милицию отправили с доносом…, забыли, как просили? – и старик с укоризной посмотрел на мусорщиков.
- А я и сейчас не отказываюсь, - ответил Колян. – Видел я, как ты от страха на велосипеде чесанул.
- Не от страха, а от необходимости помочь, - возразил Иван Силыч. – Может младенец ещё был жив…
- Только в той кукле не только куриные объедки были, - не обращая внимания на ропот старика, продолжал Колян. - Я в кукле вот что нашёл, - и он вытащил из кармана дождевика пачку сто рублёвок старого образца. – Вот смотри, старик, десять тысяч. А между купюрами лежали современные деньги. Ровно столько бумажек сколько было советских. Богатой оказалась куколка…, как раз на бутылку с закуской. Птаха мигом в магазин, а когда милиция приехала, мы уже гуляли. Так я говорю пацан? – обратился он к напарнику.
Птаха тут же подтвердил, кивнув головой Ивану Силычу.
- И ты о кладе рассказал милиционерам? – спросил Иван Силыч у Коляна, не понимая, говорит ли правду или шутит мусорщик.
- Я чё белены объелся, или у меня с головой непорядок? – ответил тот и повертел у своего виска. - Мы с Птахой только куклу им показали, но опер нам не поверил, сославшись на тебя. Что ты там им наговорил, старик? – спросил он и продолжил: – После этого мы целый час с Птахой мусор разгребали в поисках детского трупа, пока им самим не надоело эту вонь нюхать. Взяли менты с нас подписку о невыезде; место, где лежал свёрток лентами отгородили и уехали.
Это с нас подписку о не выезде?! – возмущённо воскликнул Колян. - Куда нам с этой свалке, вот разве на погост…Ты пей, старик, и радуйся, что тебя не было, а то бы и тебя заставили ребёнка искать…
После этой фразы мусорщики дружно засмеялись. Улыбнулся через силу и Иван Силыч.
И, как тут было не засмеяться, если одни за эту путаницу поплатились покоем и отдыхом, но обзавелись рублями, а другой пережил страх и ужас, а потом и угрызение совести.
Об этом не преминул напомнить Колян, после того, как Иван Силыч отказался от угощения. Опрокинув содержимое в стаканчике, он заплетающимся языком стал выговаривать Ивану Силычу:
- Зря брезгуешь, старик нашей компанией…. Не на чужие пьём всё по-честному. Ты думаешь, раз всё разъяснилось, и с нас взяли подписку, то к тебе милиция без претензий? Как бы не, так! – и добавил: - Опер обещал нам всем провести очную ставку.
- Ты дед не думай, что мы всё примем на себя. Я первый скажу, что ты сам вызвался ехать с доносом в милицию, - поддакнул Птаха.
- Птаха дело говорит! – поддержал Колян, и заржал, да так, что стая ворон, сидевших неподалёку, с шумом сорвалась с мусорной кучи и устремилась в небо.
- Вам бы поржать над стариком, да ворон попугать, - пробурчал в ответ Иван Силыч, и потянулся за стаканчиком. – Плесни до краёв, - попросил он Птаху. – Что-то я продрог, не заболеть бы.
- Это тебя от страха трясёт, - подковырнул Птаха. – Выпьешь, страх, как рукой снимет. Я-то знаю, - заметил он и долил до краёв в стаканчик Ивана Силыча. – На выпей!
Выпив до дна, Иван Силыч пожалел, что не вовремя проявил своё любопытство и заехал на свалку.
«Не заедь он к мусорщикам, не пришлось бы ему слушать бредни пьяных мужиков и пить с ними водку», - подумал он с горечью.
Но странным образом выпитое спиртное, спустя минуту, привело его в хорошее настроение, и он попросил Птаху налить ему ещё.
- Не гони, старик, лучше закуси колбасой, а то опьянеешь, - предупредил Колян. - Что мы с ним тогда будем делать Птаха? – спросил он явно недовольный выходкой Иван Силыча.
- А я у вас заночую, - ответил старик, подчинившись требованию Коляна, и закусывая колбасой. - Или ты боишься, что вам самим водки не хватит? Так у нас велосипед, пусть твой напарник в город сгоняет.
- Ты не командуй, не у себя на даче, - огрызнулся Птаха.
- Может мы, старик, махнём к тебе и отдохнём как люди. У тебя наверняка самогонка на всякий случай припасена, - неожиданно предложил Колян. – Вон и дождь собирается, - и он показал на тёмную тучу на горизонте.
В это время со стороны въезда на свалку появилась милицейская машина. Птаха увидел её первым и почему-то обрадовался и стал махать рукой, словно давно ждал приезда милиции.
Подъехал уазик и из него вышли два милиционера, с ними Савва Рыжий в хорошем расположении духа. По-всему Савва успел похмелиться и из любопытства всё же решил сходить в милицию.
Все трое подошли к костру и молоденький лейтенант звонко сказал:
- Вижу, что все свидетели в сборе, да ещё распивают спиртные напитки вместо того, чтобы явиться в милицию и всё рассказать.
- Так мы начальник всё уже рассказали…, - начал Колян, но лейтенант перебил его.
- Всё да не всё, - таинственно поправил он мусорщика. – Вот Савва Рыжий утверждает, что вы гражданин Панов, - и он ткнул пальцем в сторону Ивана Силыча, - и дежурному по отделению и гражданину Рыжему, рассказали, что на свалке видели младенца, который был уже мёртв. Разве не вы Панов предложили своему соседу поставить свечку за упокой души умершего?
- Я…, - нерешительно подтвердил Иван Силыч, нервно оглядывая присутствующих.
- Так, где ж он? покажите…, - и лейтенант, взяв старика за локоть, повторил: - Показывайте смелее, а то твои знакомые вместо ребёнка куклу нам подсунули.
- Значит так и есть, - подтвердил Иван Силыч.
- Какого хрена ты мне сказал, что ребёнок мёртв? Я вот этими ушами слышал, как ты сокрушался. Хорошо свечку не поставил…, - не преминул возмутиться Рыжий.
- Да не было никакого младенца, - вступился за Ивана Силыча Колян. – Мой напарник всё перепутал и не смог отличить куклу от живого ребёнка.
- Зато ты хорошо отличил старые деньги от новых…, - предательски выкрикнул Птаха, явно обидевшись на напарника и тут же заткнулся.
- Ну-ка, ну-ка…, - оживился лейтенант, подойдя к Птахе. – А я думаю, на какие шиши пьёте и закуска не дешёвая? Оказывается, клад нашли, голубчики, и скрыли его от государства. Признавайся, сколько денег было в кукле и где они?
Милиционеры переглянулись между собой, и второй встал рядом с лейтенантом, а Савва Рыжий из любопытства вышел вперёд.
- Ты дед не толкайся здесь, - предупредил Савву сержант и отодвинул его в сторону.
- А как, же понятые? – спросил Савва обиженным голосом. – Если бы я знал, что вы вот так со мной! не поехал бы и на товарища не наговорил…
- Так это ты закрутил дело? – взъерошился Иван Силыч. - А я дурак тебе денег на автобус дал.
- Врёт всё Птаха! - воскликнул Колян, замахнувшись на напарника, но Птаха ловко увернулся и с бранью налетел на товарища.
- А в кармане у тебя что лежит, вражья голова? – крикнул Птаха, брызгаясь слюной. - Покажи, что ты там припрятал. Пьёшь-то на мою долю…, - не унимался он.
Количество выпитой водки перешло в качество и мусорщики стали хватать друг друга за куртки, не обращая внимания на присутствие милиционеров.
- Это ты так меня благодаришь, гад ползучий. Предатель! А я дурак делился с тобой поровну, - выговаривал Колян Птахе. - Ну, погоди сучье племя…, - ругался он, размахивая кулаками.
Птаха подныривал и толкал товарища то в бок, то в плечо, но в лицо мазал.
Наконец, эта «потасовка» надоела милиционерам и они, навалившись на драчунов, свалили их на землю, надев на каждого наручники.
Отдышавшись и усадив мужчин на ящики, милиционеры обыскали их, и нашли деньги в пачках и россыпью.
- Смотри сержант, а Птаха правду говорил, вон, сколько деньжищ! - сказал лейтенант, выкладывая деньги на свободный ящик. – Да тут в основном советские купюры, - констатировал он и с сожалением посмотрел на сержанта. – Что будем делать?
- Похоже, что этот не врёт, - ответил сержант, кивнув на Коляна. - Надо внимательнее осмотреть куклу, может, что ещё там осталось? Где улика? – спросил он, обращаясь к Коляну.
- Вон у костра дожидается, - ответил Колян и попросил: - Сними наручники, лейтенант, мы больше не будем…
- В обезьяннике сниму, - ответил тот. – Тащи куклу, Ванюшкин, - приказал он сержанту.
Когда кукла оказалась в руках у лейтенанта, тот начал ощупывать игрушку, пытаясь найти в ней очередной тайник. Но тайника не было и лейтенант в сердцах дёрнул куклу за волосы. Волосы отвалились и из образовавшейся в голове дыры что-то блеснуло. Лейтенант перевернул куклу и потряс её вниз головой, подставив ладонь. Из отверстия на ладонь милиционера выпало кольцо с красноватым камнем и детские серёжки с маленькими бриллиантами. Лейтенант потряс куклу ещё, и в руке оказалась бумажка, завёрнутая в трубочку.
- Вот это да! – воскликнул Птаха, и сердито посмотрел на товарища. – Как это ты Колян недоглядел… такие сокровища. Деньжищ-то сколько пропало…, а теми, что нашёл, только костёр разводить. Ведь хотел этой кукле голову оторвать, а ты «не уродуй игрушку», - передразнил он приятеля.
- Записку прочитай, - попросил Колян лейтенанта.
- Так!? – произнёс лейтенант, не обращая внимания на просьбу мусорщика. – Ванюшкин пиши протокол, - приказал он сержанту, и когда тот примостился на ящике с листом бумаги, стал диктовать текст.
Из того, что лейтенант продиктовал на протокол, Иван Силыч понял одно: что с ним всё обошлось. В основном в протоколе было записано о том, как мусорщики пытались скрыть от следствия содержимое в кукле и полдня морочили голову милиционерам, скрывая этот факт.
Когда сержант закончил писать, лейтенант прочитал присутствующим содержание протокола и предложил всем расписаться.
- Мы с Птахой против, - заявил Колян, подмигнув товарищу.
- Тогда вам придётся проехать в отделение, а там и до уголовного дела может дойти, если не подпишите. Факт изъятия денег нами установлен при понятых, - сказал он и спросил; - Так, товарищ Панов и Рыжий?
Ивану Силычу стало неловко, что от него зависит исход дела, и он выжидающе посмотрел на Савву.
- Протокол мы подпишем, - ответил за него Рыжий. - Вот только хотелось бы узнать, что написано в записке? – полюбопытствовал он. - Вдруг там всё, что было в кукле завещано работникам на свалке, или ещё кому? - и он осторожно посмотрел на милиционеров, в ожидании их реакции.
- Любопытной Варваре нос оторвали…, - заметил сержант и добавил: - Много будете знать, скоро состаритесь!
- А нам и так пошёл восьмой десяток! – парировал Рыжий. - Не хотите огласить записку – не получите подписку, - закончил он и засмеялся.
- А ты, старик, оказывается поэт. Вот только записку я вам, отцы, прочитать не могу, потому что это тайна следствия. Слышали про это? – спросил лейтенант у обескураженных стариков и мусорщиков и объяснил: - Вдруг в кукле были секретные данные, а сама кукла предназначалась для связи криминальных элементов? Свалка сами видите безлюдное место, и если бы не собаки, кукла до сих пор лежала бы на месте.
- И никто о ней не узнал, - подал голос Птаха.
- И не было бы никакого дела, - продолжил Колян. – Может, договоримся без протокола? – спросил он лейтенанта.
- Без протокола нельзя…отчётность. И вызов официально оформлен, - ответил тот.
- Тогда допиши, что мы с Птахой добровольно обо всём рассказали и про куклу и про деньги и про золотишко, тогда подпишем, - настаивал Колян.
- Мы тоже подпишем, - согласился Рыжий, и недвусмысленно хлопнул себя по шее. – Так Силыч?
Лейтенант посмотрел на сержанта.
- Ты как? - спросил он и посмотрел в небо.
Пошёл мелкий дождь.
- Чёрт с ними, пусть подписывают! - согласился сержант. – Пошли в машину, а то дождь не на шутку разыгрался.
- Наручники сними, - в голос попросили мусорщики, протягивая перед сержантом руки.
- Не вздумайте драться, - предупредил сержант, снимая наручники.
- Вот тебе и донос…, - вздохнул Иван Силыч, забираясь в машину вслед за Саввой Рыжим.
Подписав протокол, все находившиеся в машине облегчённо вздохнули и заговорили про свои оплошности по отношению закона, а лейтенант не выдержал и прочитал записку из куклы.
Детской нетвёрдой рукой завещалось передать найденные средства на постройку спортивной площадки на территории детского дома.
После зачитанной записки в машине установилась гробовая тишина. Взрослым дядям было стыдно, что ни один из них не подумал, что вот так может поступить маленький ребёнок, отдавший свои сбережения таким странным образом, чтобы сделать жизнь детей из детского дома чуточку лучше, надеясь, что её просьбу выполнят взрослые. Но другой невнимательный и бездушный человек выбросил куклу на помойку. И если бы не собаки...
Прошла минута-другая…. Лейтенант достал из планшетки подписанный протокол и на глазах у присутствующих разорвал его на мелкие клочки, выбросив их в окно. Ветер разметал бумажки в разные стороны, смешав их с мусором…
- А как же донос? – спросил сержант лейтенанта.
- А не было никакого доноса, - ответил лейтенант. – Скажем, что дежурный не правильно понял рассказ старика, а найденное передадим в детский дом.
- Это возможно? – неуверенно спросил Иван Силыч.
- Раз такое, возможно, то и это, возможно, - ответил милиционер, расправил записку и положил её планшетку.
- Нас домой с велосипедом довезёте? – нерешительно спросил Савва.
- Мы тогда с Птахой, пошли? – заволновался Колян.
- Идите, а то закуску дождём размоет, - ответил сержант, заводя двигатель.
Птаха с Коляном выбрались из уазика.
Колян крикнул Ивану Силычу:
- Ты старик заезжай, мы на тебя не в обиде…
А дождь лил и лил…
На лестничной площадке соседи попрощались и разошлись по своим квартирам, не приглашая друг друга в гости. Каждый из них понимал, что случай на свалке и донос Иван Силыча не возникли сами по себе – этому способствовал ряд обстоятельств: и тяжёлая жизнь, и неравенство людей, и желание немногих сделать хоть что-то хорошее.
Вечером того же дня Иван Силыч собрал тёплые вещи, а рано утром укатил на велосипеде к себе на участок, на этот раз, проехав мимо свалки…
Эта история имела хороший конец. Лейтенант сдержал слово и передал куклу, как и завещалось в записке сиротскому дому.
Журналисты местной газеты пытались провести своё расследование в попытке найти девочку, приглашая её к себе в редакцию, но из этого у них ничего не вышло. Незнакомая девочка так и не объявилась. То ли она побоялась, что за отданные деньги и украшения её отругают родители, толи не хотела народной славы или семья девочки вовсе была из другого города…
Пройдёт ещё немного времени и в канун Нового года в детском доме среди подарков детям окажется кукла точь в точь похожая на ту, что хранилась в музее дома. Вместе с поздравлениями с праздником к кукле был приложен перевод на небольшую сумму от пенсионера, жителя городка, Панова Ивана Силыча...