Дядя Петя

               
Годы, проведенные нами в Польше, вспоминаются часто и очень добрыми словами.  Мы были молоды, наши успехи в службе и добрые отношения в семьях были очевидны не только нам, но и сослуживцам.  Дети наши тоже не теряли времени зря;  старшие осваивали в школе доброе, мудрое и вечное,  младшие лазили по свалкам, по складам досок, прыгали «в классики», дрались и всё остальное, что им было положено по возрасту.  Хоть нашему командиру, для моих пацанов дяде Пете, и не достался ни один из сыновей, но и его девчонки  не отставали от наших   обормотов в тех же проказах.   Всё как у всех и как всегда.   Приятно вспомнить!

        Прошло сколько-то лет.  Наш старшенький твёрдо решил  пойти по стопам отца – в небо.  И вот он уже прошёл курс обучения в Харьковском училище лётчиков, вышел на последнюю курсантскую прямую:  сдача Государственных экзаменов (в том числе и в небе), получение офицерского звания и назначение в боевой полк, в своё первое небо.

А наш бывший командир, с девочками которого  Валерик лазил по захолустным уголкам гарнизона,  купался в море и учился за одной партой, за эти же  «сколько-то лет» превратился в генерала,  командующего  крупным объединением,  и появился в училище Председателем экзаменационной комиссии.
 
Председатель экзаменационной комиссии!  Именно он оценит результат работы всего училища.  Именно от него зависит  дальнейшая судьба многих работников большого коллектива.  Именно он доложит Министру и  Главкому ВВС оценку  методике и труду работы по воспитанию будущих кадров.  Стоило только ему,  Председателю, выразить недоумение чему-либо  или лишь задержать взгляд на чём-либо,  как тут же всё вычёркивалось, исправлялось, убиралось, подметалось, заменялось, устранялось, ликвидировалось.  За ним, за Председателем постоянно ходила толпа сопровождающих, которые всё записывали, посылали, устраняли, передавали,  требовали, докладывали и так далее.   Так и ходил генерал,
всюду сопровождаемый  свитой из полковников, подполковников и майоров.
Конечно, не мог генерал не осмотреть и казарм – общежития курсантов  будущих лётчиков-истребителей.  Респектабельный генерал, а с ним, конечно, и вся громадная свита, входят в ближайшее помещение казармы.  А в ней,  как на грех, дневальным наш Валерик.  Тощий, вытянувшийся за эти «сколько-то лет»,  но уже познавший прелесть пилотирования в бескрайнем небе,  всё такой же добродушно-приветливый, хоть и стал напоминать  мужчину.  Наинструктированный командирами перед встречей «жутко высокого генерала», он, приложив руку к пилотке и вытянувшись во весь рост, неестественно громким голосом  заорал на громаднейшее помещение «Рота!  Смирно!!!»  Вся свита тоже вытянулась и приложила руки к фуражкам, а наш сынок, опустив руку, повернулся  к генералу и, сияя лучезарнейшей  улыбкой, вместо доклада по  Уставу, радушным голосом  произнёс:
– Здравствуйте, дядя Петя!

Бедный Николай Васильевич Гоголь. Будь бы он в составе  той  свиты, не стал бы писать «Ревизора».  А, если б и  решился,  то долго бы завистливо размышлял перед окончанием своего классического произведения.



Примечание:
         Председатель комиссии решил лично принять экзамен по технике пилотирования  самолёта МиГ-21 у курсанта Теряева. 
         Оценка полёта - «Отлично».