А вы когда-нибудь блеснили?

Наталья Аннеева
 Для тех, кто вовсе не в теме: слово «блеснить» означает «ловить рыбу на блесну». Вы когда-нибудь блеснили? Если нет, то, возможно, вам трудно будет понять, что приводит совсем непохожих людей в не самую хорошую погоду на берега бесчисленных рек и речек. Результат? Он не так уж и важен. Сам процесс и все, что с ним связано? Возможно. А может, что-то еще? Судите сами:

Поздняя осень, устье небольшой обмелевшей реки, его заросшая камышом и осокой широкая пойма, темнеющий лес на другом берегу и синие горы-холмы на горизонте. Вокруг разлито умиротворяющее безмолвие вечера. Косые лучи солнца из-под сизых всхолмленных туч придают всему пейзажу неожиданную яркость, прозрачность и четкость красок.

На песчаных отмелях, исчерченных крестиками разновеликих птичьих лап, сгрудились остановившиеся на ночлег чайки. Кажется, что холодно даже им. Пролетают редкие снежинки. В воздухе чувствуется близость заморозка, хотя на угоре, в палисадниках перед черными древними избами, горят-полыхают последние бархатцы, космеи и астры. Тонкие березы с повисшими золотыми ветвями и багрово-алые осины вплетаются естественными аккордами в грустную мелодию северной русской осени.

Когда вода в реке становится достаточно холодной, а температура воздуха близка к нулю, вот как сейчас, прожорливые щуки особенно хорошо берут блесну. Поэтому и бродят по берегам реки, когда доброму хозяину и собаку-то жалко выгнать на улицу, неугомонные спиннингисты.

…Вот, оставляя неглубокие следы на вязком берегу, к воде спускаются двое, очевидно, муж и жена. Оба немолоды и одеты так, как одеваются обычно «фазендовладельцы», то есть чуть лучше бомжа, но несравненно хуже среднестатистического горожанина. Он – худощавый, в видавшей виды китайской куртке-пуховике и рыбацких резиновых сапогах. Она – еще миловидная, в старой темной куртке и зимних сапожках.

Мужчина несет спиннинг, женщина держит в руке небольшой контейнер с рыбацкими причиндалами: блеснами, лесками, грузилами и т.д. У воды оба останавливаются. Муж достает спиннинг, цепляет к леске блесну в виде небольшой зеленоватой рыбки и, широко размахнувшись, забрасывает ее, метя на середину реки. Леска раскручивается, свистя, однако на высоте полета неожиданно рвется, и блесна с коротким всплеском уходит в воду… Ах!!! Рыбак обескуражено качает головой и начинает искать другую в своих запасах. Женщина стоит, засунув руки в карманы куртки, и о чем-то думает. Возможно, прикидывает стоимость уже потерянных блесен и тех, что еще предстоит потерять.

Из-за кустов появляются двое – Толстый и Тощий. Одеты они еще более живописно. В руках у Толстого початая бутылка водки. Они идут вдоль берега, по очереди прикладываясь к горлышку. За плечами у обоих потрепанные рюкзаки. Подойдя, останавливаются, осведомляются об улове и сетуют на безрыбье. Смотрят... Между тем  рыбак методично, раз за разом забрасывает и выбирает свою снасть. Солнце садится, воздух становится все холоднее и прозрачнее.

Разговор зрителей от улова сегодняшнего переходит к улову вчерашнему и еще более давешнему. Затем незаметно они съезжают на темы, касающиеся особенностей современной экономики и политики. Потом вспоминают детство и чьи-то полузабытые обещания светлого будущего. Выясняют, сознательно обманывали их учителя-наставники или сами искренне верили, и уж просто так получилось… Сходятся на том, что искренне верили и что «так получилось». Вспоминают события 1993 года… Женщина всхлипывает… Мужики молчат, затем пьют за вечную память...

Предлагают и женщине, предварительно разыскав в недрах рюкзака складной стаканчик для дамы. Она отказывается. Толстый интересуется: «Ты что, больна или закодировалась?» «Закодировалась!»  - смеется женщина. Тощий понимающе кивает и убеждает Толстого не приставать к человеку.

Из-за поворота реки появляется мужик в дождевике и с косой в руках. Двигаясь вверх по течению, он косит прибрежную осоку и складывает ее охапками вдоль берега. Молча и невозмутимо проходит мимо глазеющей на него троицы. Рыбак между тем продолжает блеснить, удаляясь в противоположном направлении. Жена спохватывается и идет вслед за ним.

В это время спиннинг в руках рыбака напрягается, выгибаясь дугой. Похоже, клюнула крупная рыба. Толстый и Тощий мелкими шажками подбегают и привстают на цыпочки. Бутылка катится по песку. Косарь останавливается, глаза его делаются круглыми, как у кота. Присутствующие начинают азартно давать советы. Мнения разделяются: Толстый и Косарь советуют скорее вытаскивать, Тощий и женщина умоляют отпустить леску и водить чертову рыбину, пока она не выдохнется и не обессилеет. Рыбак тянет, водит, тянет, еще водит и вытаскивает… здоровенную корягу. Ох!!! Всеобщее разочарование не поддается описанию. Женщина первая приходит в себя и начинает утешать мужа: ведь целы и леска, и блесна. Муж стоически улыбается.

Пока он меняет блесну на более подходящую, присутствующие беседуют. Разговор от необычайно удачных уловов плавно перетекает на отличный американский рыболовный сервис, затем, по странной аналогии, на достижения нашей страны в области космоса и балета. Все единодушно их предпочитают и ими гордятся. По ходу вспоминают Великую победу в войне и клеймят примазывающихся к ней америкосов. Мужики выуживают в недрах рюкзака конфеты и угощают женщину. Сходятся на мысли, что мы – душевнее и добрее внутри, хоть и страшноваты снаружи.
 - Вот только некоторые оголодали, гады! Всю рыбу сетями повыловили, а жрать -   даже и не жрут. Так и лежит в холодильниках,  - сетует Тощий.
Наливают Косарю. Он молча пьет и затем уходит вдаль, продолжая махать косой...

Рыбак забрасывает блесну – опять пусто. Он упрямо и методично продолжает свои упражнения. Толстому звонят на сотовый, он подносит к уху телефон и долго говорит, по видимому, с женой, правильным литературным языком, о-о-очень ласково и убедительно. Если ему верить, они с Саней в данный момент жарят пирожки с капустой, страшно скучают и ждут.
 - Но, Людок, дорогая, лучше пока не приезжай. Погода ужасная, ты можешь простудиться, -  добавляет он заботливо.
Похоже, Людок горит желанием приехать немедленно. Толстый прячет телефон в карман и дергает Тощего за рукав. Он видимо торопится и трусит...

В это время у рыбака клюет! Под разноголосый хор советчиков он вытаскивает долгожданную рыбину. Она напоминает небольшого крокодила, такая же зеленая и зубастая. Все в восхищении!!! Людок временно забыта. Толстый капает присутствующим из своих запасов по «50 капель», - уж очень холод пробирает! Все хохочут, говорят вразнобой, измеряют улов, снова греются... Затем дружно вспоминают старые песни. Поют долго и с чувством. Оказывается, они помнят много песен, вернее, их фрагментов. В сумерках и холоде вечера оптимистично и бодро звучат  «На теплоходе музыка играет…», «На острове нормальная погода…», "Главное, ребята...","Заправлены в планшеты космические карты..." и так далее, и тому подобное.

Пока мужики поют, женщина разговаривает со щукой. Рыбина смотрит на нее злыми глазами, куксится и не хочет исполнять желания… Очевидно, опять попалась не та, даром что очень крупная.

Солнце прячется за синими зубчатыми холмами. Мокрый песок подмораживает. Начинает падать снег. Последние солнечные лучи раскрашивают закатное небо фантастическими оттенками алого. Река сверкает, лес за нею чернеет и отражается в речной воде с необычайной четкостью. Красоту окружающей природы можно сравнить сейчас разве что с красотой старого, давно намоленного храма с пылающими перед иконами свечами. Люди замолкают, завороженные…

Когда небо гаснет, и совсем уже начинает темнеть, все расходятся. Толстый и Тощий торопятся к избушке на угоре, муж и жена с уловом – к своей «фазенде» на шести сотках. Им навстречу, трясясь по ухабам, ползет иномарка, останавливается у ворот покосившейся избы. Слышно, как хозяева ругают собаку Найду, позволяющую шастать по двору чужим рыжим псам…
Когда они уходят в дом, черно-пегая лайка Найда вздыхает, ложится у будки и тихо ворчит:
 - А что еще прикажете делать? Вы, ни свет, ни заря, на реку отправитесь… Ладно, если еще покормить удосужитесь. А я что? Опять одна? Жизнь-то ведь проходит!
Она забирается в будку, засыпает, и ей снится ее рыжий дружок, лес, охота и бог весть что еще, словом, все, что собаке не хватает для счастья.