- Инга! – весело окликнул её знакомый голос. Оглянувшись на зов, Векша увидела деда Михалыча – тот призывно махал рукой с загадочным видом.
- Иди-к’ сюда, рыжая, - уже тише сказал он.
… - Ну что, попала под всеобщую мобилизацию? – дед пытливо глядел на Векшу. Они вновь расположились на веранде за неподъёмным столом. Большие кружки источали душистый парок, пахло мёдом. Мешочек с револьвером и патронами неуместной деталью расположился между тарелками с мёдом и лепёшками.
- Не без этого… - вздохнула Векша. – Штатное оружие вот дали, хех…
- Этот наган, наверно, мой ровесник, не иначе… Дай-ка, - он запустил руку в мешочек.
- А как ты узнал, что это наган? – спросила Векша удивленно. Вертя оружие в руке, дед ответил с ухмылкой:
- Бурное прошлое, Векшуня, - он взвел курок, вытянув руку в сторону, прицелился в стену. На миг взгляд Михалыча стал жёстким, холодным – словно из-под добродушной маски проступило иное лицо. Холостой щелчок…
- Надёжная машинка, - сказал дед, кладя револьвер в мешок. – Только совет – для более точной стрельбы всегда сперва взводи курок. Тогда оружие будет меньше дёргаться при выстреле. А так он и самовзводом может стрелять.
Инга покачала головой уважительно.
- Ты, дед, рассказать обещал о бурной молодости…
- Байки, Векшуня, придётся на потом отложить… Задумали тебя в качестве наживки использовать?
- Ага, - Инга вздохнула с притворной горечью. – Замуж не предлагают, а на войну зовут. Неужто я такая страшная?
- Батька твой страшный, - усмехнулся Михалыч. – Вот потому и не зовут, ссыкотно парням… Плана пока никакого?
- Нет, - Инга отхлебнула чаю. – Вроде как вечером планировать будут у Лютого. Меня и батю взяли в группу, Лютый пообещал, что это так, чисто для галочки…
- Сомневаюсь, что для галочки, - сказал Михалыч. – В случае чего – запрягут по полной… Хотя… тебя это пугает?
- Не, - Векша потянулась к лепёшке. – Батя ж воспитал, мама только за голову хватается иногда.
- Да ладно, будешь матерью – поймёшь, - Михалыч подался вперёд, глаза сузились в прицельном прищуре. – Батя с тобой будет участвовать?
Инга кивнула. Что-то задумал старый хитрец…
- Это хорошо… Интересно… Я, пожалуй, напрошусь с вами.
Инга поперхнулась чаем.
- Т… тхы!
- А что? – Михалыч уставился на неё со стариковским добродушием, но глаза поблескивали холодом. – В толпе сильных и крепких ребят старый гриб-сморчок будет смотреться самой безобидной деталью пейзажа.
- Кх-кх… Блин, дед, я, конечно, в тебя верю… Но поверит ли Лютый?
- А это, Векшуня, предоставь уж мне, - он хитро ей подмигнул. – Лютый, знаешь ли, в первую очередь человек. Как говорится, человек божий, обшит кожей, хоть и не вышел рожей. А уж батя, я думаю, тем более не против… Араксин в деле?
- Вот этого знать не могу, - сказала Инга честно. – Лютый его давно в отряд звал, но Андрюха сказал, что любит свободу…
- Ладно, с Араксиным я тоже поговорю…
- Думаешь, стоит? – Инга посмотрела на него с сомнением, отложив лепёшку. Горло всё ещё першило.
Михалыч кивнул.
- Андрей бы очень пригодился… - задумчиво сказал Михалыч. – Очень…
- Огневое прикрытие? – уточнила Векша.
- Конечно, - кивнул Михалыч. – Андрюшка тот ещё стрелок…
Это точно, как он тех троих приложил, подумалось Инге.
- А может, я с ним поговорю? Вдруг да ради моих глазок красивых согласится.
- Попробуй, - хмыкнул дед. – Может, и даже под крыло Лютого перейдёт… Я, конечно, секретов выведывать не буду, но… есть ли наметки какие?
Инга покачала головой.
- Если и есть, Лютый мне о них не говорил. Может, есть что-то, что я знать не должна… Хотя, конечно, постараюсь узнать всё, что возможно. Я ж всё-таки свою шкурку подставляю.
- Если сразу не сказал, то и дальше только общими деталями поделится, - сказал Михалыч. – Он такой… Я прям иной раз вижу, как тесно ему командовать в масштабах нашего посёлка. Толковый вояка на самом деле… Может, потому и держит его главарь Горинска здесь, что боится, как бы Лютик наш его не подвинул. У нас же тут тишь, гладь да божья благодать… ну, за некоторым исключением, а это быстро расхолаживает и самого деятельного вояку. Ну, в конце-то концов, не станешь же местное население насобачивать в шагистике, муштровать. Оно, население, такого командира быстро пошлёт на что подлиньше. Своевольные ж у нас мужики, да и в отряд пошли в основном те, кому был нужен повод, чтоб в огороде лопатой не махать. У Лютого-то копать не надо – знай себе, ходи в дозор да иногда на вышке стой… А должной дисциплины всё равно нет – парень от сохи, ну, условно от сохи, это тебе не то же, что вояка со стажем, и даже не то же самое, что начинающий вояка. Отсюда и случается потом… как с Лёшкой да Фролом. Надо учить, обучать, а не просто ставить добровольный молодняк под ружьё и называть отрядом самообороны. Другое дело, что учиться мало кому хочется…
Инга молчала – старик, как всегда, перешёл к лекции, так что следовало слушать молча. Тем более что и прав он. А прав потому, что и батя говорил о том же – хороший охотник ещё не есть хороший солдат, потому что человек – добыча порой куда более хитрая и непредсказуемая.
- Так что пистолет тебе, Векшуня, выдали для самоуспокоения, - старик вздохнул. – Ну, или чтобы красиво застрелиться, когда ничего другого не останется.
- Спасибо, дед, что веришь в меня, - саркастически рассмеялась Инга.
- Ну а что? Начнёшь тренироваться – вражины враз поймут, что и где, в смысле, как. В лес пойти потренироваться – так и тебя рискуем найти с перерезанной глоточкой или вообще не найти. Так что спрячь наган запазуху и не доставай его без крайней нужды.