НА СНИМКЕ: Лев Давидович Троцкий (Бронштейн) – 1979-1940.
До сих пор термин «троцкизм» с лёгкой руки Сталина является бранным. Между тем, Троцкий, наряду с Лениным, был вождём октябрьской революции большевиков, сделавшим для её победы больше, чем Ленин. А в гражданскую войну именно он навёл «железный» порядок в Красной армии, чем и была в значительной степени определена её победа.
У Троцкого было очень много сторонников, как среди молодёжи, так и среди старых членов партии. Многие его сторонники были людьми мыслящими, не желавшими принимать на веру и выполнять решения партийной верхушки только потому, что они принимались «наверху». Многие из последователей Троцкого вступили в партию ещё до революции и пользовались большим авторитетом в партии. Троцкого поддерживали многие старые революционеры. Его сторонники занимали ответственные посты в партаппарате.
Даже Бухарин, возглавивший идеологическую кампанию против Троцкого, относился к нему с большим уважением и не мог представить себе партию без Троцкого.
Дальше я цитирую выдержки из воспоминаний участника тех событий, английского подданного, человека, прошедшего советские тюрьмы и лагеря, и чудом оставшегося в живых. Вот они, найденные мною в интернете на сайте Сахаровского центра: http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=9107 - Бергер И. Крушение поколения: Воспоминания / пер. с англ. Я. Бергера.
Он печатался как Бергер-Барзилай Иосиф Михайлович, но это псевдоним. Настоящее имя этого английского коммуниста Исаак Железняк.
<…> Много лет прошло, прежде чем мир узнал о последних днях и героической гибели этих людей [троцкистов. МК] в лесах Севера [Речь идёт о лагерях Воркуты. Но подобное происходило и в других местах, где находились троцкисты и их семьи, - в лагерях системы ГУЛАГа на Колыме и вокруг Норильска. МК].
Основные факты были опубликованы в Нью-Йорке в «Социалистическом Вестнике» (в номере 10/11 за 1961 год).
<…> …Физическое уничтожение оппозиционеров-троцкистов было запланировано и тщательно подготовлено в Москве. Это подтверждается тем, что произошло оно одновременно в трех лагерных системах, где содержались бывшие оппозиционеры [Воркута, Колыма и Норильск. МК].
Но больше всего мне известно о том, что произошло именно в Воркуте. Здесь осенью 1936 года бывшие участники оппозиции обратились к лагерной администрации с требованием улучшить условия в лагере: в частности, отделить их от уголовников и разрешить жить с семьями. При этом они замечали, что условия в лагерях были более бесчеловечными, чем в любой из капиталистических стран.
Лагерная администрация отказалась выполнить эти требования, угрожая дальнейшими репрессиями. Тогда в октябре 1936 года заключенные оппозиционеры, вместе с женами и детьми, объявили коллективную голодовку. С приходом зимы и в условиях, намеренно рассчитанных на то, чтобы сломить их сопротивление, голодовка требовала поистине сверхчеловеческой силы духа. К ним присоединилось несколько сочувствующих. Большинство же заключенных, подкупленных лишней пайкой хлеба, или под угрозой разделить судьбу оппозиционеров, или «из убеждений» (я встречал и таких) поддержало администрацию. И это было, пожалуй, страшнее всего.
Лагерная администрация начала по местному радио передавать выступления бывших политических деятелей, а ныне — политических заключенных, речи, которые, как это ни странно, повторяются сталинистами и по сей день. Сталин был якобы предначертан самой судьбой. Победа его — историческая необходимость. Подчинение Сталину — священный долг по отношению к Ленину. С «объективной точки зрения», все выступающие против Сталина, хотят они ,того или нет, — «вражеские агенты».
Троцкисты мрачно шутили: «Вы что такой расстроенный?» — спрашивал один, — «А Гестапо забыло послать причитающиеся мне за этот месяц деньги».
Голодовку держали три месяца. Даже дети не хотели сдаваться, хотя мужчины умоляли матерей заставить их есть: вид истощенных голодом детей был невыносим.
Большинство все же выжило. К некоторым применялось насильственное кормление. Обычно человек может без воды и пищи прожить до десяти дней. Если давать ему пить, то голодать можно несколько недель, а при насильственном кормлении человек может прожить до пяти-шести месяцев, хотя здоровье его будет совершенно подорвано в результате такой голодовки. Лагерные врачи утверждали, что ни один из голодавших не умер в больнице. На самом же деле безнадежных выписывали из больницы, и они умирали через несколько дней в зоне.
Через три месяца администрация неожиданно согласилась удовлетворить все требования голодавших. Большинством голосов решено было прекратить голодовку. А еще через две недели начальство лишило голодавших всего, чего им удалось добиться. Некоторые пытались возобновить голодовку, но было поздно. Администрация объясняла свою тактику тем, что успешная голодовка подорвала бы дисциплину в лагере.
Конец наступил летом 1937 года. В лагерь из Москвы прибыла «тройка». Троцкистов направили на специальные работы и разместили на кирпичном заводе. Некоторых повторно подвергли жестоким допросам.
Однажды, — это было осенью 1937 года, — здание кирпичного завода неожиданно оцепили специальные отряды вохры. Заключенным выдали двухдневный паек и объявили, что их переводят в другой лагерь. Заключенным это показалось очень подозрительным, потому что Воркута в это время года фактически отрезана от остального мира.
В течение какого-то времени в Воркутинском лагере знали только, что заключенных-оппозиционеров, одетых в немыслимые лохмотья, с двухдневным запасом продовольствия, охрана увела ночью в лес, а еще через два дня охранники вернулись, но без заключенных, приведя обратно двух-трех человек, взятых по ошибке. Вот от этих-то людей и узнали о происшедшем.
После однодневного перехода этап подошел к построенным в лесу времянкам, где и заперли людей. Затем их стали вызывать группами по спискам и расстреливать тут же, в лесу, пулеметными очередями. Некоторые сопротивлялись, выкрикивали лозунги, боролись до конца. Вохровцы, как обычно в таких случаях, были пьяны.
Когда со всеми было покончено, тела расстрелянных в их лохмотьях облили керосином и подожгли. Долго полыхал этот костер в глухом Воркутинском лесу.
В списках расстрелянных, переданных затем лагерной администрации, значились фамилии и говорилось, что они были расстреляны как «бандиты», «диверсанты» и «контрреволюционеры». И действительно, вместе с оппозиционерами расстреляли нескольких бандитов, а также несколько человек, давно порвавших с оппозицией.
Это был первый массовый расстрел в таких масштабах. К концу 1937 года, в результате массового уничтожения в лагерях на Колыме и в Воркуте, в живых не осталось никого из оппозиционеров-троцкистов, кроме нескольких, оставленных для каких-то целей.
Подобные массовые расстрелы политзаключенных возобновились во время и после войны. Следы тщательно заметались: Сталин хотел не только по-своему повернуть историю, но и написать ее по-своему.
Так, в 1938 году втихомолку были ликвидированы и члены тех «Троек», которые выносили приговоры, а за ними и те стрелки-вохровцы, которые приводили их в исполнение. Избежать расстрела удалось только тем, кто к этому времени уволился с работы.
А в 1939 году пришла очередь и самого Ежова, руководившего уничтожением людей в масштабе всей страны. Было лишь объявлено о его переводе на другой пост, но исчез он бесследно.
<…> В [том же] 1939 году, в процессе подготовки к финской войне, в лагерях производилось массовое уничтожение руководящих партийных кадров — это был первый указ Берия, возглавившего НКВД после устранения Ежова.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2013/10/16/343