Конь в Пальто начал писать новый роман!
На этот раз он замахнулся на что-то глобальное, историческое! Пребывая в прекрасном расположении духа, Конь вывел для себя простую формулу: садясь писать роман, надо быть на все сто уверенным, что это нужно всем, а не только себе. Если есть сомнения, то лучше не писать.
Начало сентября осчастливило живущих тёплыми, солнечными деньками.
Сонечка как-то вдруг повеселела. Профессору очень хотелось узнать, кто вдохнул в неё жизнь, да роман уже захватил все его мысли. Не до детей. Тем более, он во всём полагался на мудрую супругу. Это очень удобно, полагаться на чью-то мудрость.
Сегодня суббота особенная. Вся семья собирается в деревню на золотую свадьбу к родителям жены. Огорчившись самую малость, что приходится отрываться от романа, Конь в Пальто, всё же, такое событие пропустить не мог.
Уже час, как он наблюдал из окна своего кабинета за соседской кошкой. Любимые его дамы наряжались к празднику, а в таких делах их лучше не торопить.
Пятьдесят лет вместе! Мыслимо ли дело! Это, как подвиг! Только есть подвиг спонтанный, а есть долгий и осмысленный. Притворятся тут невозможно: любовь, кашель и бедность – не утаишь!
Кстати, о бедности! Вся зарплата ушла на свадебный подарок. Лошадь решила осуществить мечты своих родителей. Старому Коню купили надувную лодку, а Ломовой Лошади набор волшебных кастрюль. Каждому своё!
Конь вздохнул, но не успел выдохнуть…
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
К ограде его дома подъехал старенький, облезлый желтый автобус. Двери автобуса медленно открылись, и взору Коня в Пальто предстал улыбающийся лик тестя. Сразу за ним нарисовались и деревенские родственники с большими пакета в руках. Последней появилась Ломовая Лошадь, одетая в длинное платье в крупный цветок.
Ещё не выйдя из ступора, профессор, как в замедленном кино, наблюдал за тем, как его любимая супруга бежит навстречу гостям. А за ней и все его дети!
Заметавшись по кабинету, Конь в Пальто схватил свою рукопись и засунул её в самый дальний ящик.
- Пошла писать губерния! – профессор не узнал своего голоса.
Поправив галстук, Конь вышел из кабинета и начал спускаться вниз без особого энтузиазма.
- Зятёк, а мы к вам! Собрали сход и решили, что у вас арена для действий гораздо больше. И спальных мест хватит на всю родню! Наша изба - бочка Диогена. Сегодня моя Венера должна чувствовать себя, как на Олимпе!
Не найдя что ответить, Конь уставился на жену. Лошадь, даже не взглянув на Коня, прошла со своей мамой и многочисленными племянницами на кухню. От такого её поведения Конь оторопел. Что за развитие сюжета, если автор не в курсе?
- Конь, сколько в доме столом? Считай, гостей будет со всех волостей. Пятьдесят персон, не меньше, надо усадить и накормить.
Крепкие молодые Жеребцы уже выносили во двор стол из гостиной. Нил с удовольствием помогал им.
- Сынок, вы аккуратней, пожалуйста, - только и нашел, что сказать хозяин дома.
Под предводительством тестя, профессор три раза поднялся на второй этаж, вынося из детских комнат мебель. Свой рабочий стол он трогать категорически запретил.
- Поторапливайся, зятёк! – подгонял Коня тесть, - Скоро ещё гости прибудут!
- Если всюду торопиться, ни на что времени не хватит, - тихо огрызался Конь, стараясь скрыть досаду.
Столы уже стояли на лужайке. Стало понятно, что катастрофически не хватает стульев.
Муза полетела к соседям, Соня тоже куда-то испарилась. Зато Нил выставил на окно папиного кабинета большие колонки и врубил музыку на всю ивановскую. Тяжелый рок!
- Нил, сейчас же прекрати издеваться, смени пластинку! – серьёзно попросила Лошадь.
Зазвучали вальсы Штрауса. На Коня это подействовало, как успокоительное.
Привезённые тёщей угощения уже переместились на столы и красовались в больших тарелках. Запахи умеют притягивать к себе не хуже магнита.
- Здоровеньки булы! – громкий голос дяди Гуцулика и радостные вопли родственников заставили Коня вернуться на землю.
Конь вежливо поклонился и забрал у дяди из рук большую сумку.
- Братец, как же хорошо, что ты приехал! Прихватил, что обещал? – Ломовая Лошадь крепко обняла Гуцулика.
- А як же! – улыбался родственник.
- Отдыхай, дядя Гуцулик, ты же с дороги, посиди на веранде, - Конь в Пальто изобразил саму вежливость.
Он и дальше бы продолжил распинаться, но к дому подъехал шикарный лимузин, и Конь застыл с сумкой яблок навесу.
Старый Фортель ловко выскочил из автомобиля и открыл дверку. Автоматически опустился небольшой пандус. На дорожку перед калиткой выехала инвалидная коляска с Аристократом, одетым в элегантный смокинг.
Конь в Пальто уронил сумку с яблоками прямо на траву. В довершение этой невероятной картины, из лимузина материализовался иссиня-чёрный Скакун и подал копытце Тёмной Лошадке. Родственница держала в руках огромный букет белых роз.
Дядя Гуцулик впервые видел такую даму! Её шляпка с вуалью и утончённые манеры, сразили его наповал. Дядя бросился помогать Фортелю завести коляску на лужайку дома, но шофёр всем видом показывал, что обойдётся и без помощников.
Конь в Пальто уже и не знал, куда себя деть: подойти сначала к Аристократу или к родственнице? Но и без него нашлось, кому усадить почётных гостей на лучшие места за столом.
В неудобной позе, присев на корточки, профессор собирал яблоки и снизу вверх смотрел на Тёмную Лошадку.
- Вот уж чего не ожидал, так вашего приезда, дорогая Лошадка. Но я рад, я больше чем рад! Я несказанно рад! – нёс околесицу ошеломлённый хозяин дома.
Поднявшись, Конь поцеловал родственницу и кивком головы поздоровался со спутником Тёмной Лошадки. Пора было поприветствовать старейшего.
- Как вы решились на такое путешествие, милостивый государь? – обратился Конь к Аристократу.
- А мы уже давно получили приглашение. Вот решили, почему бы не съездить в провинцию. А вы разве не ждали?
Конь не мог признаться, что не ждал. Он только развел копытами.
- Знакомься, это мой жених, Скакун! – наконец-то объяснила Тёмная Лошадка.
- Вижу, что Скакун. Итальянец, испанец, грек, эфиоп?
- Не совсем, - уклончиво ответил жених.
Но разговор пришлось прервать, к калитке опять подъехал желтый автобус. Конь в Пальто, на всякий пожарный, побежал его встречать. Кто знает, какой чёрт из табакерки ещё может выпрыгнуть. Теперь уж всё едино – день чудес!
Ещё одна коляска появилась во дворе дома. Но этот раз профессор, не скрывая эмоций, заголосил, как следует:
- Бабуленька, приехала! Сто лет тебя не видел!
Старя Кляча расплылась в ангельской улыбке. Белый платочек на её седой голове чуть сбился. Лучики морщинок выдавали её радость.
За коляску придерживался Сивый Мерин, вымытый и причёсанный.
Стариков усадили рядом с Аристократом, две коляски хорошо поместились на солнышке, ближе к веранде. Мягкое кресло досталось Сивому Мерину.
- Бабуля, как ты доехала? Как ты узнала о свадьбе?- обнял за плечи Конь в Пальто свою бабушку.
- Внучек, так мне ещё месяц назад Муза приглашение принесла. А ты, говорят, новый роман пишешь? Некогда тебе, писатель.
Старая Кляча беззлобно рассмеялась.
Коню стало не по себе. Стыдно. Как же стыдно всегда перед стариками.
Хорошо, что Лошадь прервала разговор и попросила мужа сбегать за бокалами в гостиную. Конь мухой удалился, уговаривая себя успокоиться и воспринимать всё философски.
Пока он бегал, долгожители, начавшие свой жизненный путь ещё при царе, уже нашли общий язык и оживлённо беседовали. Естественно, речь шла о политике.
- Кабы знать наперёд, что будет опосля, - попивая морс, с видом знатока, рассуждал Сивый Мерин.
Он уже угостился сигарой, предложенной Аристократом. Но раскуривать не стал, изредка нюхал её и прятал в карман старенького пиджака.
- Всем нам жизнь свою придется клясть, если дураку дадим мы власть, - кивала седой головой Старая Кляча.
Бабуля перебирала потёртыми копытами чётки, всё время улыбаясь чему-то своему, божьему.
- Даже герой боится чиновника, - вздыхал Аристократ.
Голубая кровь! Он очень выделялся среди гостей дорогим нарядом и чётким профилем. Но в глазах, в этих зеркалах души, была заметна та обычная старческая грусть, похожая на последние лучи солнца, заходящего за горизонт. Его век кончался, но он-то знал, что, в конечном счёте, всё было не так уж плохо.
Профессор вдруг почувствовал, что у него закружилась голова. Захотелось присесть. Свободных стульев не нашлось, не на траву же садиться…
Дядя Гуцулик чуть не сбил его с ног, встречая заходящую в калитку Сонечку.
- Дядя Гуцулик, дорогой, вы скажите папе, чтобы он не сердился?
Конь поднял бровь. Неужели ещё сюрпризы?
Савраска стоял на дороге, держа по три стула в каждом копыте.
- Ну, проходи, Саврас, коль не шутишь. Спасибо, выручил, - сквозь зубы процедил профессор.
А молодой Саврас уже отдал весь свой груз Гуцулику и убежал.
- Он ещё принесёт, - пояснила Соня.
- Делайте, что хотите!
Вернулась и Муза, приведя с собой деда Моисея с тремя табуретками. Как понял Конь, одну он принёс именно себе.
Пошатываясь, профессор дошел до свободного стула и присел на краешек. Любимая Лошадь мелькала перед глазами, раскладывая салфетки и вилки.
Пытаясь сосредоточиться, профессор отвёл взгляд от гостей… По дорожке к дому плелась тётя Мотя, нагруженная до умопомрачения.
Откуда взялись силы!
- Не верю своим глазам, тётечка, и ты приехала!
- Сыночечка, забери сумки, сразу всё на стол. С самолёта и к вам, боялась опоздать.
- Поэтому пешком шла?
- Перепутала адрес. Приехала не туда, искала по запаху.
Тётю Мотю встретили аплодисментами.
- Теперь все! – торжественно объявила Лошадь, - Можно начинать!
- Так это ты всех пригласила и ничего мне не сказала? – шепнул Конь супруге.
- Так ты же занят, исторический роман пишешь, - улыбнулась Лошадь.
И пошло, и поехало! Ломовая Лошадь и Старый Конь принимали подарки. Все чокались и смеялись, смеялись и чокались! Даже Конь пригубил немного коньяка за счастье «молодых», но хозяин всегда должен быть трезв. Мало ли что. Тосты сменялись тостами.
- Сильнее всех побед – прощенье! Счастья вам, умеющим прощать! – витиевато поздравила «молодоженов» Тёмная Лошадка.
- К кому душа лежит, к тому и руки приложатся, - незатейливо высказался Сивый Мерин.
«Молодожены» тоже не молчали.
- Я перековал мечи на орала и почивал на лаврах со своей Никой полвека! – хвастался Старый Конь.
- Да уж, перековал. У занятой пчелы, нет времени для скорби. Некогда мне было с тобой воевать, - смеялась виновница торжества.
Первым, как и всегда, запел дядя Гуцулик. Да и тётя Мотя не уступала, голосила почём зря. Из дома вытащили пианино и поставили его рядом с кустами смородины и жимолости. Муза играла вдохновенно. Пели!
Но, как бы долго ни пели – танцевать охота!
Дядя Гуцулик вывел Лошадь на мощеную дорожку перед гаражом и попросил дать гопака. Муза дала!
Почти сразу присоединились все гости, даже те, что сидели на колясках, подёргивали плечами и притопывали копытами.
Тётя Мотя затребовала «семь сорок», Моисей поддержал, присоединилась молодёжь! Коню показалось, что дом покачивается.
Новоявленный Скакун вежливо поклонился и проплыл лезгинкой вдоль всей ограды, очаровав все присутствующих дам мгновенно!
- Теперь я понимаю, почему Тёмная Лошадка выбрала именно его! – с какой-то поволокой в глазах произнесла Лошадь.
- Подумаешь, а я, а я… спою!
Конь в Пальто подошел к Музе, шепнул ей что-то на ухо. Муза с недоумением уставилась на отца.
- Давай, доча, играй!
Набрав в лёгкие воздуха, профессор запел сольно. Впервые!
- Степь, да спеть кругом, путь далёк лежит…
Гости замолчали. Никто не ожидал такой песни, а тем более, в исполнении профессора.
- Ты товарищ мой, не попомни зла…- выводил Конь, полностью погрузившись в материал произведения.
Лошадь начала подпевать, то ли из жалости, то ли из солидарности. И вот уже на всю улицу звучала жалобная песня русской души.
- схорони меня…
Прослезились.
Муза заиграла вальс «На сопках Манчжурии» и пара «молодоженов» грациозно поплыла по уже утоптанной траве.
Конь в Пальто присел на крыльцо, любуясь тестем с тёщей. Умеют старики танцевать вальс!
- Пап, тебе звонят, - Нил тряс профессора за плечо.
- Сейчас иду, сынок.
В доме было прохладно, Конь даже поёжился немного.
- Да, я слушаю!
В трубке раздавалось всхлипывание и прерывистое дыхание.
- Что случилось? Не молчите.
Всхлипывание прекратилось:
- Конь, прости меня, дурака. Я виноват, каюсь. Я прочитал твой ромааааааааааан…
Конь обмяк. Присел на тумбочку, не чувствуя ничего…
- Я ничтожество, я мелкий лавочник, у меня совсем не осталось добротыыыыыыыы…
Конь молчал.
- Я издам его, пусть даже в убыток. Я тебе обещаю…
Профессор слышал звуки пианино, мелодия долетала в дом чуть приглушенной, но от этого становилась ещё нежнее.
- Извините, я сейчас занят. У меня гости, до свидания!
Конь положил трубку. Стало как-то невероятно легко. То, что происходит сейчас на его дворе важней всяких романов.
Нет, он очень хочет оставить свой след, красивый след от копыта, на дороге жизни. Но сама жизнь к этим следам привыкла, а хочется быть счастливым именно сейчас. Не потом, а сейчас, сию минуту!
Конь вышел на крыльцо. Лошадь вопросительно посмотрела на мужа.
- Что? – спросила она глазами.
- Роман издадут.
- Я и не сомневалась. Сивая Кобыла ещё тогда нагадала, что так и будет.
Вальс закончился, и все гости дружно закричали:
- Горько!
Дурацкая, в сущности, традиция, но какая уж есть. Традиции не выбирают, они передаются по наследству.
Жизнь не война, в ней не заслугой драться,
В ней главное достоинство – стараться!
Стараться не украсть и не пропасть,
Стараться совесть не сменить на власть
Ценить других не по родству и масти,
А по умению делиться счастьем
Стараться думать и стараться верить,
И открывать перед входящим двери
Не рвать цветов, не мять травы напрасно,
Стараться видеть свет, там, где неясно,
Беречь других и красоту природы,
Не замутить души прозрачной воду
Стараться не грустить о пустяках,
Детей и женщин – только на руках,
Помочь по мере сил, подать без сожаленья,
Не хвастаться удачей и терпеньем
Писать душой, пусть кто-то да прочтёт,
Стараться быть добрей! И всё!
КОНЕЦ