1
Высокий забор с остробоких булыжников ограждал маленькую площадь, заросшую аккуратно подстриженной, травой. Подняв взгляд вверх, можно было узреть небо, голубое, с легкими облаками-ватой. Ни звуку, ни единого шелеста не наблюдалось, немая сцена из театрального действия с ограниченными декорациями. Подобная тишь лишь в гробу и глубоком космосе. Стены забора подымались беззвучно к небу и просвет к небесам становился всё уже и уже. Камни сложение плотно, без малейших зазорен Это не обычный мур, это большая китайская стена пошла в безумный пляс и захватила в плен крохотный кусочек газона. Перед собой смотреть, как и вверх тоже невыносимо – камни полнеют, сгущают свободное пространство. В светлом квадратике над головой показалась чёрная точка, она парила над оградой и враз бросилась к земле в заключёний оазис. К днищу стремился ворон, чёрный словно смола, с острым длинным клювом, с закрученными кривыми когтями и сверкающими глазами. Оперение напомнило вуаль пресловутой старой ведьмы с седыми растрепанными волосами, по имени Смерть. Птица развила сверх скорость, не прекращая ускорятся упала на середину злополучной делянки, метеором взорвал почву под собой. Трава, вырванная с корнями, грунт волной разнеслись вокруг. Но ни звука.
Осевшая масса обличила рухнувшее тело, только не ворон восстал из хаоса столкновения. Оборотень. Человекообразное тело покрывала густая, лоснящаяся темная шерсть, грудь мощная, тяжёлоатлетическая, плечи широкие. На толстой, короткой шее примостилась чудовищная голова, с виду напоминающая бычачью, с рогами, с торчащими в сторону ушами. Пасть походила на волчью, неимоверно увеличенную в размерах . Челюсти сходились и расходились, обнажая острые клыки, сравнимы с кинжалами. Со рта исходил пар, будто внутренности твари горели. На руках и ногах красовалось по четыре вороних пальца покрытые шелушащейся чешуей, единственное наследие пернатого. Продолжением хребта служил лошадиный хвост, распушенный, как перья у павлина во время брачных игр. Глаза, налитее кровью, выпучились, с пасти потекла желтая слюна, пальцы ног вонзились в почву, на руках согнулись в хватающую позицию. Мерзкий гость с неба настроен явно не доброжелательно. Беззвучная сцена превратилась в немой ужас.
Данила почувствовал животный испуг, инстинкт самосохранения настойчиво советовал убираться подальше, вот только бежать некуда. На лбу выступил холодный пот, сердце учащёно забилось, жар прокатился приливом по телу с макушки до пят.
Парующее страшилище сделало уверенный шаг вперёд на безоружного парня. Данила засеменил назад, напоровшись на разросшиеся булыжники спиной. Попытка спастись одна – лезть. С такой прыткостью он никогда ёще не разворачивался вокруг собственной оси, молниеносно подпрыгнул, вытягивая руки к ближним неровностям породы. Пальцы нашли на ребристые пики, что лезвием впились в плоть. Ринула кровь, красные поточки разлились по мелким впадинках. Режущая боль осталась незамеченной, и Данила потянул ногу к спасительной, еле приметной, зацепке. Отсюда не выбраться никогда, даже с альпинистским обмундированием. Нога соскользнула, не найдя опори. Человек рухнулся плашмя перед чудищем, неведомой природы. Зубы-кинжалы клацнули перед приподнятым расцарапанным лицом. Значит не старая непривлекательная дама с растрёпанными волосами, с косой, и оголёнными деснами, а это – Смерть. Душа Данилы сжалась в дрожащий клубочек. Стены разбухли до предела, лошадиный хвост скользил почти по всему периметру. Страх заполнил внутренний и внешний миры. Парень прижался к углу, губы пересохли, в глазах лопнуло несколько капилляров, горло першило, а уши не улавливали безудержный рёв. Всей массой оборотень двинулся к желанной жертве. Конец. Данила закричал, пронзительно. Громкость включилась на полную. Отчаяние вопило до потери сознания. Темнота, толчок. Молодой человек с царапиной на левой щеке очнулся, сидя в кресле гостиной. .
Реальность – вещь условная. У каждого человека, топчущего землю, свой особенный мир, в котором максимально комфортно только ему. Совокупность таких миров делённая на количество людей и составляет реальность со своей среднестатистической практичностью. Когда представитель общества мыслит нестандартно, его одаряют неодобрительными взглядами и возмущенными речами, а крайние радикалы готовы запросто забросать камнями. Тем не менее, увлекательное новое находит дорогу для реализации и возведения в статус реальности, либо познание и проявление жизни бесконечно и безгранично.
Прелесть науки состоит в постоянной дискуссии, в опровергаемости, в гибкости и наличии постоянной перспективы. Данила из тех кто любил научный подход., его стремление объяснять, оперируя наличными проверенными знаниями. Очнувшись молодой ученый не мог объяснить ничего.
Боль пронзила пальцы рук, измазанных в крови, раны виднелись и на ладонях. С первого взгляда можно было ложно предположить, что руки изрезаны самоубийцей-неудачником, но Данила не был самоубийцей и тем более неудачником. Он искренне любил жизнь, трудился на философском научном поприще и считал себя особо удачливым в этой сфере.
В недоумении, с перекошенным от боли лицом, представитель прогрессивной молодежи встал с мягкого красного, как его руки, кресла и двинулся в ванную комнату привести себя в чувства. Путь от гостиной к ванной выдался тяжёлым и сложно преодолимым. Зрение мутилось, голова кружилась, а в ушах стоял несносный крик отчаянья. Его крик. Что произошло, лежало под пластом шоковой амнезии.
В входную дверь позвонили. Данила не обращал внимания на сигналы пришедшего гостя, напрягшись всем еством, он открыл кран с холодной водой и уже приставлял израненные руки под струю, когда приятный женский голос окликнул его по имени:
- Даня! - Даня вздрогнул от неожиданности.
- У тебя совесть иметься? Я пол часа колотила в звонок. Ещё один наглядный довод тому, что ты бесстыдный и черствый! Хорошо, ключи от квартиры со мной. Я пришла забрать кое-какие вещи. – за щебетом красивой длинноволосой девушки последовало молчание – Обрадуй меня фактом твоего внимания.
Данила стоял склонившись над раковиной, застыв на месте, как изваяние. Белая раковина порозовела от обилия красного пигмента. Даня смотрел на поток води загипнотизированным взглядом, он внимал при этом словам своей бывшей девушки, на поточный момент подруги, лучшей подруги, понимающей, заботливой, любящей… И почему они расстались…он « бесстыдный и черствый»…возможно поэтому, а также игнорирующий мелочи жизни.
- Игнорируешь? Даня ты неисправим и … - Ева оборвала приготовленную критику на полуслове, увидев закровавленую керамику. - Что случилось?!
Ева предоставила экс-любимому ( а может и без экс ) первую медицинскую помощь: протёрла порезы перекисём водорода и перевязала бинтом. Она была обходительна и нежна , словно в недавнем их совместном прошлом не прозвучало роковое «все кончено, остаемся друзьями». Даниле не удалось ответить на вопрос ни девушке ни себе. Ночью погружаясь в сон молодой здоровый парень понимал лишь следующее: он работал над темой философского исследования научной работы, устал, примостился в удобное кресло отдохнуть, прикрыл, откинув голову на подголовник, глаза, а открыв, обнаружил себя окровавленного и обессиленного.
Философией Данила увлекался с детства, с первых шагов. Жизнь – сплошной философский водоворот, а он словно лосось, идущий нерестится, извиваясь, проталкиваясь, стремится вперед к светлой цели, к развитию, к идеальному обществу, что и стало темой его научной роботы, претендующей стать пропуском в научную сферу, способным из простого аспиранта сделать кандидата философских наук, темой большей части сознательной жизни.
Люди противоречивы, с одной крайности без колебаний бросаются в другую, правильная позиция становится неправильной, незаконной спустя мгновение. Противоречия обволакивают нас, стабилизируясь при благоприятном стечении обстоятельств. Планета Земля кружилась вокруг своей оси свыше четырёх миллиардов лет прежде чем сформировавшаяся поверхность и атмосфера в тандеме с эволюцией живых организмов возвели людей в господствующий класс, создали почву для развития человеческого сообщества. Неужели история развития цивилизованного, сплочённого и однородного общества требует подобного промежутка времени. Только войн историки насчитывают около 14,5 тысяч – наглядная демонстрация возраста общественных противоречий, естественных, постоянных. Развитие раскачивается противоположностями вперед, достигая выработанного качества. Противоречия нужны для общества и полезны, они привносят новизну, свежесть, расцвет. В диалогах во имя развития ищется истина. Но в противоречии развитию истина горькая для общества. Суметь уловить дух времени, войти в тенденцию, создавая ее, избегая заблуждений – задача непростая и в одночасье упоительная для философа.
На базе знаний, веры и амбиций создаются концепции. Философская концепция идеального общества – дело не просто жизни, дело чести сына новейшего распутного времени. Разрознённые культуры сольются в одну, уровняются богатство и бедность, исчезнет суеверие. Данила знал, верил и стремился.
Прошла неделя после загадочной амнезии, пришел черёд плановой проверки научной роботы руководителем, известным на просторах страны и знаемым в мировом масштабе, человеком активным и поглощенным любимым занятием, педантичным специалистом, с устоявшимися, консервативными взглядами. Шестидесяти пяти летний доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой носил внештатную кличку Сократ, студенты первых выпусков окрестили так своего педагога, куратора, интеллигентного почитателя латыни с видающимся носом. С возрастом и вправду Сократ походил на своего древнего тезку – седой, белоснежный, длинноволосый с пушистой бородой он становился в многозначительную позу и цитировал представителей греческого классицизма.. Сократ возглавлял ассоциацию философов постмодернистов, составленных из уважаемых деятелей, в основном преклонного возраста. Члены организации собирались регулярно раз в месяц и обсуждали актуальные вопросы сегодняшнего дня.
Данила ждал с нетерпением и побаивался этого дня. Мурашки по кожи начали бегать задолго до ознакомления с расписанием проверок, перед оглашения педагогической коллегии названия кандидатской, ощущения пробудились, когда он, Данила Станиславский решил неуклонно развивать собственную теорию идеального общества, решил дерзко, самоуверенно и по тогдашнему убеждению твердо. На протяжении всей учебы по специальности в его адрес летели замечания об отступлении от утвержденных канонов, о вольной интерпретации, о безответственности и даже « безрассудстве по отношению» к исследуемому предмету». Да, Данька, мальчишка отступал, делал ошибки в глазах других, более зрелых коллег, выглядел смешно и наивно. Только кто же запретил высказывать своё собственное мнениё, хотя объективно и нелепоё?
Общественный строй требует корректировки – проблемный момент преследующий со школьной скамьи в университетскую, с курса в курс, с магистратуры в аспирантуру. Даниле Станиславскому есть, что сказать, пускай звучит его речь смешно и наивно, он выскажется в своем труде, закрыв уши от свиста, невзирая на град с гнилых помидор.
Профессор Сократ был тактичным до мозга костей, и порицания соответственно отстёгивал толерантные в витиеватой форме, что жалили особо крепко. Бронислав Несторович в доминирующей сфере жизнедеятельности отыгрывал важнейшею роль, как судья, вершитель дальнейшей судьбы. И дело не в защите кандидатской, не в признании, а в понимании, в расположенности оценить новопредставленную теорию без предвзятости. Данька, мальчишка боялся непонимания.
В этот значимый день он проснулся пораньше, раньше громыхания назойливого будильника, с бодрым настроением с боевым настроем. Час исповеди настал и предстать пред ним необходимо с трезвым не искушенным посторонними мыслями умом. На улице сумерки рассеялись, оставив хмурое небо на вахте тьмы. В оконное обозрения для полной картины напрашивался проливной осенний дождь, который, впрочём, не заставил в то утро себя долго ждать.
- Отличная погодка – Данила не иронизировал, природное настроение воспринял как прелюдию к суровому вердикту. От куда взялось глубокая уверенность в негативных откликах, может подобная точка зрения сущий пессимизм, нет реализм, владение достоверной информацией о ситуации.
- Меня ожидает провал – парень воткнулся лбом в холодное стекло, невольно бросил взгляд на руки, на затягивающиеся рани, после которых однозначно останутся шрамы. Бодрость первых минут пробуждения потерпела крушение.
Он молодой и перспективный, живет в квартире дальних родственников, подавшихся заграницу, он свободолюбивый и независимый, не терпящий ограниченности, учений ( пафосно же ) который ничего не достиг.
- Я докажу свою значимость, докажу…
После часовой пробежки в парке, водных процедур и завтрака Данила намеревался пролистать свои труды. На полувыпитой чашке крепкого черного чая пришла Ева.
- По твоему я столь бессердечна, как и ты? – на милом личике отобразился укор. – Я целую неделю названивала тебе и тщетно. Соизволишь всё таки рассказать, что произошло, Станиславский? – Ева тщательно, словно хирург перед ответственным разрезом, изучала пострадавшие руки ни капли не смущённого друга.
- Всё время и силы уходят на написание кандидатской, ты же знаешь, порой забываю поесть или попить. Кстати, сделать чаю?
- Я знаю, прекрасно что ты эгоистическое создание, не замечающее волнения за тебя же дурачка. Со своей идеей носишься постоянно, к этому не привыкать, твоя страсть в гениальном изменение строя, в прогрессивных внедрениях..
- Хорошо волнение или так специфически выражаешь поддержку?
- Твои философские идеи весьма радикальны, я не разделяю их полностью, а некоторые считаю сущим безумием, опасными для морали, жесткими и ни чуть не лучше Гитлеровских. Тем не менее желаю тебе удачи на проверке и будущей защите. Волнуюсь по поводу твоего здоровья. Где ты изранился ?
- Понятия не имею…
- Поэтому – Ева вздохнула– наши отношения и расклеились. Ты не искрений в них и несерьёзно относишься ко мне..
Данила приподнял ладонь, сигналя об остановке
- Я действительно не знаю, не могу вспомнить. Зачем мне скрывать случившееся. Не помню
- Не говоришь, ожидаемая скрытность.
- Ожидаемая скрытность! – Данила драматично упал на колени, подымая руки вверх.- О, боги, вам виден каждый потаенный уголок моей души, внемлете прелестной деве чистоту моих помыслов к ней! – поднявшись с позы молящего понеслось несдержанное возмущение – С мгновения нашего знакомства я честен с тобой, искренность считал и считаю основой отношений, мне скрывать не по вкусу то что рвется быть сказанным. Я не допускал обман в твою сторону, я уважаю тебе и ценю, но уделять личному большую часть жизни не готов. Мне приятно твоё небезразличие, сопереживание. Готов ответить под присягой я открыт перед тобой. У меня амнезия в вопросе прошлой кровавой среды. Мрак.
Последнее слово Даня почти прокричал. Далее последовал шепот:
- Я не помню.
На кухне с крана капала вода, жужжал холодильник, в соседней комнате цокали часы, в подъезде работал лифт, а уста молчали.
- Рада, что ты в норме, я забежала на секунду, перед работой. Пока – Ева ушла.
Бодрость пережила очередное крушение.
- Соберись - нежная пощечина правицы одарила тыльной стороной обе щеки – не расслабляйся. Стопка распечатанных листов ждала на столике гостиной.
2
Высокий забор с остробоких булыжников ограждал маленькую площадь, заросшую аккуратно подстриженной, травой. Подняв взгляд вверх, можно было узреть небо, голубое, с легкими облаками-ватой. Тихо играла марсельеза, исполнялась вживую, исходя из микропор породы. Местность напоминала зону отдыха – пахучий запах зелени, лучики солнышка, успокаивающий оттенок выси – правда находящуюся в и колонии для особо опасных преступников. В траве сидели кузнечики, что словно по команде, синхронно прыгали. К земле доходили потоки воздуха в виде игривого ветерка. Дышалось на полную грудь, блаженный оксиген разливался но телу, стимулируя приливы энергии. Гармония портилась гигантскими стенами, ущемляя чувство свободы.
Вдруг распространился едкий запах, затуманилось пространство. Марсельеза доносилась отчетливей, а насекомые, заметно выросшие, распределёние колонами, норовились маршировать. Сверкнула молния, загремел гром, сред белого дня, без предвестников бури. Грянул дождь, абсорбируя в себя резкий запах похожий на пороховой, а вместе с ним и пелену дымки. Под капризом природы, теснились повсюду солдаты в красно-синих фраках восставшие с членистоногих.. Посредине зиял маленький кружок, куда не сунулось ни одно тело, кроме Наполеоновского. У каждого военного но мушкету, все строги и непоколебимы.. Наполеон насупился, принял мрачный вид и выдавил пренебрежительно-презрительную улыбку. Он осмотрелся, сжал маленький кулачёк и вытянул указательный палец. Направление упало на одного из солдат, дисциплинированных, обученных, ведь даже в толпе не покидали стойку. Подчинений зашагал к командиру. Не обронив ни слова, мужчины разошлись по сторонам, назревала дуэль, Простого, хоть и в парадном мундире, рядового солдата и великого полководца, самого Наполеона. Низкорослый начальник смотрелся ребёнком напротив высокого оппонента. Без команды, инстинктивно дуэлянты подняли оружие, прицелились С имеющейся очень короткой дистанции попасть смог бы и слепой. Музыка стихла, плач неба усилился. Каждое падение капельки воды казалось отчётливым, вот она хрустальной прозрачности, пузатенькая соприкасается, хлопнувшись, с травинкой, что прогибается в свою очередь и стряхивает предыдущие дождевые бомбочки. Бахнул залп. Стрельцы выпустили по пули, впритык, наверняка, все стояли ровно не выказывая результатов. Солдат качнулся, на груди зияла бурлящая кровью дыра. Минуту он пытался сохранять равновесие, но тщетно, - бурлящее плоть инородное тельце лишало сил. Кровь струилась фонтаном, верный службе молодец покосился, выронил остывающее оружие, и пал мертвым. Толпа засуетилась, волной прокатился неразборчивый шепот. Наполеон был цел и невредим, бессмертный бес, сверхчеловек, пуля не посмела причинить столь важной персоне вред. Жребий судьбы повторился пять раз, столько трупов своих верных соратников добавил Бонапарт. Армия заметно пала духом, рассеянность сгубила их порядок, назревала паника. Кто эти люди в форме, отважные вояки, смелые герои, страстные патриоты? Нет, мясо. И кулинар подал знак.
- Ты – протяжно, сухо, с хитринкой, голос поставленный, ровный, знакомый. От фуражки расходились пряди белоснежных волос, борода развивалась на ветру.- Среди водоворота безумия, распущенности, безнадёжности найдется человек с умением обуздать судьбу. На пепле хаоса он высадит ценности, что забуянят пышностью идей, создав стабильность и уверенность, а главное порядок, по своим мотивам, ибо человек этот силен духом, телом и душой. С неистовым энтузиазмом он черпает вдохновение, пропускает через свою натуру и дарит народу. Мужеству покоряется всё вокруг.- Сократ поднял мушкет.
Данила нащупал в руках леденящею руки сталь Бахнул залп. Темнота, толчок. Мокрая одежда наследила лужами на паркете. Голова сходила на гирю, в ноздрях поселился едкий запах. Данила стер рукавом воду со лба, парень повис в недоумении.
- Что, черт забирай, произошло? – он рефлекторно осмотрел ладони.
Чудный мир медицины, любознательный до предела, с седой старины панацею подгоняли под практическое средство и конца абсолютным решениям не видать. Одно из объяснений – множество вариантов, с которых горстка определяется подходящими. Скажем, поддержать в тонусе сердце, для регулярного бесперебойного биения, численностью 2,5 миллиона за среднюю жизнь. Можно избегать жирной, жаренной пищи, можно практиковать ежедневно физические нагрузки, можно избегать стрессов, не давать волю нервам, не сунуться в очаг радиации. Придерживаешься хотя бы одного из предложенного и слыть себя за здоровяка позволишь. Живешь, рассуждаешь, анализируешь, оцениваешь и панацея делается родной и близкой, поскольку обитаешь в гармонии с окружающей средой и с собой. Кому мозгов не одалживать, тому необходимо любоваться чудной медициной, неизбежно извращая с ее помощью свое существование: горстями витаминов и таблеток, морями мазей и капель, горами предписаний и рецептов от медицинских работников. Думайте, господа, и медицинская система двадцать первого века с сортира превратится в прикладную научную среду. Начнем с борьбой против суеверия, не каждый врач лекарь, но залечить до белых тапочек сможет.
Данила с избирательной осторожностью относился к системе здравоохранения, и сбрасывая мокрую одежду подумал что черед визита к доктору пришел, два раза за неделю терять сознание не к добру.. Сперва порезы, теперь весь промокший до ниточки и продрогший. Сомнамбулизмом не страдал, разве в детстве, по свидетельству родителей, пару тройку раз лепетал во сне. Без сна, без принятия сомнительных веществ наблюдалась амнезия, после активных, очевидно действий. Головной мозг – удивительный орган, не зря все проблемы исходят от него. Для устойчивости сознания мы тренируем память, вне ее бодрствует шальное неведенье. Ситуация по аналогии с большим взрывом: Вселенная-память интенсивно расширяющаяся, предполагаемые миры вне – беспамятство, какие струны, семь их или сколько, искушённому познанием уму доступно лишь предполагать.
Рождение и взрывы звезд - вспышки активности, нейронов, кружение элементарных частиц галактикой – мозговые токи, а межгалактическое пространство – извилины. Да, Вселенная нуждается в изучении. Позже. После просмотра кандидатской и отключки с последствиями, покрытыми непроглядной и инфра красным лучом туманностью, прошло несколько часов, а в шестнадцать ноль-ноль, по нраву пунктуальности надобно быть в университете.
Путь к альма-матер усеялся мысленным прогоном плану научной роботы, корректности формулировок и соответствия спорных, многозначительных понятий. Данила купался в покое, хотя вокруг кишели люди, классическая благоприятная среда для умиротворённости. Суета-сует обходит десятой стороной увлечённых.
Визит в точности с расписанием оказался ненужным, прошло больше четверти часа, а Бронислав Несторович не появлялся на кафедру. Данька, тот еще смешной мальчуган сидел на гранитном полу в широком, залитым светом люминесцентных ламп коридоре. С бледным, словно выкупанным в извести лицом , вышла изящной комплекции методистка. Дрожащий голос вопил об зашкаливающем волнении:
- Не ждите Бронислава Несторовича. Ммм…
- Станиславский?! – Дормилов, закадычный друг Сократа, его заместитель по кафедре и ассоциации постмодернистських философов, нагрянувший с улицы, в длиннющем, по самые щиколотки, плаще, выглядел подавленным и отдалённым. Перевел взгляд с Данила на методистку – Вы в курсе?
- Да. Как…подобное могло произойти?….- тише говорят только степные тушканчики.
- Будьте добры, уведомите в чём дело? – Данька, взвелся на ноги
- Бронислав Несторович… он…погиб…его убили – методистка сдерживала слезы
- Убили - Дормилов натянул загадочную гримасу, толи сатирика, толи эрудита с теле-игры « Что? Где? Когда? « - и судя по экспертизе в бою под Бородино, снарядом той эпохи.
Необуздаемый криминал не брезгует и интеллигенцией, безобидной и по-детски беззащитной. Мироздание бренное вместе с телом и прочим, но в голове Данила не укладывалось кто мог желать зла неконфликтному старичку Сократу. Дормилов принял эстафету от соратника-побратима и на завтра назначил проверку, причём в форме выступления на собрании ассоциации. Другой бы принял за честь подобное предложение, выступить перед уважаемыми мужами, но Данила ощущал лишь ровность духа, полное спокойствие и … облегчение. Тайная гибель миролюбивого профессора в собственном доме – негожий социальный факт, но постоянно нависающий над головою авторитет исчез. Уплыли в никуда и сомнения. Странно, якобы убили пулей двухсотлетний давности. Убийца скорее всего остряк, может Сократ ему или ей насолил однажды в тактичной манере, как не раз чинил с наивным Данькой Станиславским, пронзительные надменные взгляды и те отпору желали, вот лопнуло терпение и нашинковали свинцом заумного педанта. В любом случае, земля Сократу пухом. Завтра намечена проверка и пройдет гладко без сучка и зазоренки.
3
Высокий забор с остробоких булыжников ограждал маленькую площадь, заросшую аккуратно подстриженной, травой. Подняв взгляд вверх, можно было узреть небо, голубое, с легкими облаками-ватой. Касание блаженства дарит иммунитет к неприятностям. Негатив превращается в позитив, за таких обстоятельств клочок огражденной земли – целая бесконечность. Возможно и вовсе забора не существует. Забор пади! Стены рухнули с верхних кладок до нижних, ни один булыжник не примял зеленой травицы, все ло единого растворились в воздухе. Открылся колоритный ландшафт. Со всех сторон в миниатюре культуры 21 века, ареоли обитания флоры и фауны – африканская саванна с лохматыми львами, степные просторы с пикирующим за серой мышью орлом, раскаленная пустыня со шлейфами следов на песке от ядовитых ползучих, тайга с брыкающимы копытными, - реки, моря, океаны, скопи ледников, вокруг нужные для жизни ресурсы – еда, вода, полезные ископаемые. К выбранному объекту без усилий дотянутся, хочешь приближаешь, разворачиваешь, изменяешь. Неудержимое творчество доступно. Весь мир у его ног. Толчок.
- Станиславский, смелее, начинайте – Дормилов, ободрительно кивнул, Данила опомнился, он за кафедрою. Кажется, опять забылся, хорошо не упал, ну и конфуз приключился бы. Визит к врачу не стоит откладывать, но теперь это неважно. Наступил час откровений, время раскрыть потенциал, вздернуть занавес для новых, амбициозных идей. Он на собрании ассоциации, его слушатель благодарный. Данила готов высказаться.
Эндрю Фримэн, 29.09.2013