Впервые спустя пятнадцать лет я решился приехать сюда. Когда-то только и мечтал, чтоб поскорее уехать из деревни и пустить корни в столице, а то и вовсе махнуть за границу. А жизнь странным образом повернула все так, что все эти годы вспоминал родной дом, любимые места и ту озорную девчонку. Моя первая любовь…
Да, деревня изменилась. Я едва узнал свою улицу. Старые липы давно уже были спилены. Рационально. Но как-то пусто стало без них… Вспомнилось вдруг, как лазил по ним мальчишкой. Самоуверенный горе-рыцарь, перед той самой девчонкой смело устремлялся к вершине. Хватался, не глядя, за сухие ветки и с криком падал вниз. А она жалела своего «героя», заботливо прикладывая к моим ссадинам листья подорожника…
Как много построено новых домов за это время… Да вот только какие-то они…пустые, холодные, мертвые. Даже если и жилые. Что-то изменилось и в людях…
Я шел по своей улице, глядя по сторонам, искал знакомые черты во всем. Вот стоят еще и старые домишки, которые кажутся сейчас необъяснимо родными. На скамейках возле своих домов сидят бабульки, совсем как когда-то. Заметили меня, замолчали, стали внимательно всматриваться. Чтобы потом было о чем посудачить. Не узнали меня, конечно… Может, оно и к лучшему.
Вот и мой дом… Наверное, здесь живут хорошие хозяева: дом ухожен, покрашен, сбоку сделана кирпичная пристройка, вокруг дома разбит аккуратный сад и яблонь и груш, а за садом – огород с ровными полосками грядок. Из дома выбежали трое ребятишек. Играя и смеясь, они побежали в сад.
А ведь здесь могли бы бегать мои дети, ведь в этом доме могла жить моя семья… Я старался никогда не возвращаться к этой теме, чтобы забыть ту злость, которую я испытывал по отношению к родителям в шестнадцать лет, когда они решили продать этот дом и переехать обратно в город. Тогда я впервые стал реально смотреть на такие вещи как «место жительства, место, где ты можешь получить образование, найти хорошую работу» и «место, где ты чувствуешь себя дома, где отдыхаешь душой». Тем самым домом, как оказалось, был вовсе не город, в котором я родился, а эта деревня, в которой прошло мое детство и юность, в которой я встретил свою первую любовь…
Многое могло сложиться по-другому. Но раз все получилось именно так, значит, это для чего-то надо было. Например, для того, чтобы я стал тем, кем я стал, и чтобы понял, где себя искать.
Мне было больно смотреть на свой старый дом. Вспоминалась планировка комнат. Вспомнилось даже, как я, тринадцатилетний парнишка, запирался на просторной веранде с другом. Мы завешивали шторы, ложились на пол, накрывались с головой теплым пледом и включали фонарик. И под шум дождя за окном принимались за чтение книг Жуля Верна, представляя себя бесстрашными капитанами, плывущими к таинственному острову. Те дорогие моему сердцу чтения с фонариком повлияли на то, что теперь я вынужден носить очки. А как я ненавидел в те годы, когда мама упоминала это слово… Нам просто кажется, что то, что есть у нас сейчас (не важно, десять нам или сорок), будет у нас всегда. С возрастом приходит понимание этого, мы делаем выводы, глядя на то, что уже потеряли. Но немногие могут жить согласно сделанным выводам, зачастую жизнь остается прежней.
Я скучаю по тому времени, по той веранде. Но прошлого не вернешь, увы. Не вернешь и друга, предавшего однажды…
Отхожу от дома и бесцельно брожу по деревне, глядя под ноги и стараясь ни о чем не думать. Все вокруг только будит боль во мне, открывает старые раны. Столько сил положено было на то, чтобы их залечить…
Я не заметил, как подошел к дому Елены. Как прежде, ноги сами несли меня сюда. И тут вся моя сдержанность, все барьеры, которые я ставил до сих пор вокруг себя, чтобы защититься от воспоминаний, мыслей, каких-либо, – все это куда-то исчезло. Мысли обрушились на меня лавиной, пытаясь задавить своей нарастающей тяжестью.
Быстрым шагом направился я к вокзалу. Теперь я понял, что так настойчиво звало меня сюда… Я шел мимо новых домов, мимо старых знакомых. Но уже поздно пытаться вернуть что-то. Много воды утекло с тех пор.
Наверное, понадобится еще десяток лет, чтобы снова залатать открывшиеся раны.
До поезда оставалось полчаса. Пахло свежескошенной травой и летом.
май, 2008г.