Школа моя николаевская №7 расположена всего в трех кварталах от дома, и, начиная со второго класса, я ходила туда одна.
В школу нравилось ходить осенью. Зимой она уже надоедала, и я спешила вернуться с уроков домой, читать "Одиссею капитана Блада" или "Трех мушкетеров", еще рисовать красками, или тщательно выписывать нотки остро отточенным графитовым карандашиком в тетрадке по сольфеджио. В музыкальной школе у меня были лучшие оценки именно по сольфеджио... Вас это удивляет? Меня - нет.
Итак - осень, сентябрь.
Иду в школу сама. Радуюсь сказочно красивым рябиновым гроздья на ажурном зеленом фоне. На платанах листья зелено-коричневые, на тополе золотистые. Дороги пустые, машин нет. Но переходя улицу Декабристов, где трамвайные пути, почти перед самой школой, нужно смотреть в оба. Я в красивом, сшитом мамой, черном форменном платье. А в портфеле, среди прочего, предмет моей гордости – фломастеры, которые мама привезла из Карл-Маркс-Штадта.
А еще в портфеле у меня бутылочка с ионитным молоком и бутерброд с докторской колбасой – как же это вкусно, когда проголодаешься к третьему уроку.
Иду вооруженная на все случаи школьной жизни.
Во время уроков я о чем-то мечтаю или внимательно наблюдаю за тем, что происходит в классе: кто пишет, кто шепчется, кто тихонько хулиганит, пытаясь незаметно плюнуть из трубочки пластилиновым шариком в самую вредную девочку в классе. Но... только не в меня. Я не самая вредная, а самая серьезная и молчаливая, и в обиду себя не дам - попробуй, кто-то тронь!
За первыми партами сидят двоечники и троечники. Рядом с хорошенькой Маринкой черноволосый и неопрятный мальчик Миша. Маринка всегда ходит с недовольным и злым личиком и называет Мишу "мойшей" и еще неизвестным мне словом «жид».
Моя парта почти в конце, а мой сосед по парте – белобрысый Сережка, который на линейках выразительно читает патриотические стихи звонким голосом, списывает у меня домашнее задание, а еще взял себе на время мою фотографию и не вернул.
Любимый урок украинский язык или литература, потому что я могу сидеть за последней партой и ничего не делать. У меня освобождение! Почему это было тогда возможно? Не помню, но мне это нравилось. Мову я потом всё равно выучила в музыкальном училище, когда изучала українські народні пісні.
Ой, нет, любимым уроком было рисование и рисовала я лучше всех в классе. Помню как-то раз, в классе пятом, зашли к нам на переменке два десятиклассника, нависли двумя небоскребами над моей партой со смешной и трогательной просьбой – нарисовать шариковой ручкой на чистом (это важно, потому я была и осталась исключительной чистюлей) носовом платке розу. Не знаю, зачем им нужна была роза на носовом платке...
Урок пения. О, это было что-то! Мы все поём под аккордеон минут пятнадцать-двадцать, а потом Андрюшка, зубрилка и отличник, пересказывает нам, стоя у доски и переминаясь с ноги на ногу, о Шерлоке Холмсе или «Затерянный мир».
Забавные уроки труда - мы, девчонки, готовим прямо в школе.
В кабинете домоводства вкусно пахнет и хочется поскорей все съесть, когда блюда еще пребывают в состоянии ингредиентов. И выглядим мы такими домашними в пестрых фартучках и косыночках. Но главное - в конце урока всё, что приготовлено, моментально съедается с большим аппетитом. А как же! Николаев, как и Одесса, славится своей неповторимой домашней кухней, а уж мамы и бабушки нас научили своим премудростям.
Многое еще можно вспоминать, но рассказывать долго.
А из школы я ушла после девятого класса, поступив в николаевское музыкальное училище, и на выпускном вечере побывать не удалось.