Пропускаю боль сквозь себя, мысли, не виданы мне раньше. Раскрываю сущность, другим,
незамеченным, прохожим может. Может и я прохожий, для какой-то старушки, или девочки
маленькой.
Стоя на главной площади, делаю выбор каждый миг. Что делать, куда идти мне. Бежать может
од всего вон. Серый дух земли тянет руками своими тяжелыми меня. Вниз. Падаю я. Руки
грязные, шершавые. Но мягким пламенем обдает мое тело. Температура все выше тела моего.
Боюсь. Впервые в жизни я боялась. Боялась того неведомого, что могло быть дальше. Нет.
Я не струсила, я никогда не была против перемен новых в жизни, я была всегда за, даже
инициатором можно сказать. А вот сейчас я действительно боялась. Перемены в рутине к
рутине никогда не вызывали во мне столько эмоций, сколько вызывало во мне это
«внезапное» падение в никуда. Та нет. Не в никуда. В горячую пропасть. Ад? Не может
быть. Может это на меня упал кирпич, или сердце мое забилось столь быстро. От любви
наверное. Не выдержало. Вот и упала я за грехи, столь невиданны мне.
А может невидимкой стаю я просто? Невиданна не для кого, брожу, срыта от света белого
, скрытна от всех. Скрытная душа моя. Нутро мое прошло сквозь меня, разрывая ненавистью
на куски. Растерзанны зверем. Клочьями мелкими. Как душа моя растерзана. Почему же
лечу я тогда?
Стою прямо, гордо задрав голову вверх. Медленно поворачиваю голову вправо, затем влево,
и опять. Очень медленно. Рассматривая каждую деталь, которая могла меня смутить.
Возможно странный прохожий, или птица, которая не может взлететь. Всё. Каждые мелочи,
каждая деталь одежды. Голубые пуговицы на черном мокром плаще. Старые потертые серые
ботинки на шнуровке с высокой подошвой. Руки, грубые, пальцы быстрые, ногти
неаккуратно счесаны. Волосы растрепаны, курчавые, темные. И глаза глубоки, глубоки
бездны. Голубки как молоды. Молоды. Познавшие мир, виданы тишину, слышали снег.
Слышали топот нервных лошадей, с пышной уложенной гривой. Я представляю их в своей
голове. Гордый породистый конь. Он и не посмотрит на меня. Такие только для избранных.
Медный конь, или цвета охры. Я не могу точно сказать. Он великолепен. Быстро перебирая
копытами он несется по степи. Километры степи кажутся лишь маленькой преградой, порой
ничего не может его сломать. Он заметил меня. В тишине . Черные глаза посмотрели на
меня, с глубоким презрением. Меня сразу же перенесло в реальность. Резко открываю глаза.
И вижу синие пуговицы. Необычайно красивы.
Чувство, режущие лезвием желудок мой. Боли нет, она все дальше от меня. Голова кругом
все и кругом, состояние невесомости, парю я. Жар. Жар вокруг. Тошнота, невозможная.
Душно мне душно. И лезвие в желудке пронзило меня насквозь. Боль наступила. Наступила
на горло мое. Дыхание сбито. Ритм сердца лишь слышу я. Холодно вдруг. Ледяное пламя.
Пальцы, медленно скользя по губам, замерзают. Одно прикосновение, и пламя остыло.
Боли нет, боль не видана мне ранее, ушла. Лезвием. Лезвием. Лезвием мокрым, пальцами
медленными по стеклу. Дыханием по стеклу рисуя. Грубые руки.
Холодные. Слабости искренние мои. Гордо смотрю и смеюсь над тобой. А глаза, злости
полны до края стакана. Смотрю неподвижным взглядом. Ни одна мышца моего лица не
пошевелилась. Только губы. Губы вдыхают. Тяжелый мокрый дымный запах наполняет лёгкие.
Осадком внутри паря. Осадком, каменеем внутри. Замерзает на секунду миг. Все, что
раньше имело для меня большое значение, вдруг стало бессмысленным. Вообще. Ни капельки
интереса. Апатия и жестокость. Мои друзья на веки. Только где-то далеко бьет пыльный
луч. Луч света. Но это не имеет значение. Апатия ближе ко мне. Синие пуговицы на плаще.
Не зная имени, ничего. Только пуговицы. В мыслях мы уже женаты, детки у нас,
дожили до золотой свадьбы. А в реальности нет ничего. Только синие пуговицы. Апатия же.
Скользя по мокрому асфальту срываюсь вниз. Нет ничего там. Пустота. Пусто, как в душе
твоей. Ничего. Ничего, как раньше. Время быстротечно. Нет детской наивности на моих
висках, не пламенного интереса, даже искра ушла. Улетела ввысь. Но не подняться
мне туда, земное держит. Земные объятия. Хочу ещё. Хочу вечно находиться в них. Не
хочу на волю, но вырываюсь, зная, что меня никто не отпустит. Читая мысли мои. Мысли.
Они не реальны. Никто не способен их понять так глубоко, как хочу этого я. Никто не
сможет разгадать тот истинный смысл, который был заложен в них , именно ту мою изюминку.
Но она могла. Черная дымка. Темная душа твоя. Пропасть, в которой окунуться хочу я.
Окунуться, теряя голову. Голову мою пустую от тебя. Пустую. Нет такого понятия.
Нет, если там был только ты, если там никто ранее не побывал до тебя. Пусть даже
одиночество, но оставило жалкий след на моих легких. Или дымка. Дымный сырой
пыльный воздух. Несовместимо говорят все. Но даже в этой дымке, я увидела свет.
Свет от лучей. Лучей пламени пламенной невесомости.
Часы. Резко очнувшись я увидела только их. И синие пуговицы. Грубые руки.
Стоя напротив на центральной площади.