Николай и Фёдор шли смотреть выставку живописцев Возрождения. Им повстречался Трофим, который недавно кинул их на бабло. Николай первый выхватил из-за пазухи склянку с серной кислотой, быстро открыл и выплеснул в лицо Трофиму. Кислота была качественной, производственной, концентрированной, сертифицированной. Николай использовал только такую. Он любил всё настоящее, лицензированное. А вот Трофим был босяк и применял слитый электролит из старых аккумуляторов. Ни Николай, ни Фёдор ни любили Трофима за такую мелочность, и Трофим неуклонно превращался в изгоя.
В кассе выставочного зала Николаю и Фёдору дали билеты, галоши и два стакана соляной кислоты. Зрители осматривали картины и непонравившиеся обливали кислотой. Впрочем, были и такие, кто проносил с собой ножи и ими резал полотна. На таких смотрели косо, и старушки-вахтёрши быстро выпроваживали их прочь. Но Николай и Фёдор любили живописцев Возрождения. Они не стали обливать полотна, а выплеснули кислоту в лица зрителей, стоявших рядом. Ни Николай, ни Фёдор не могли после объяснить мотивов этого поступка и решили считать это жестом.
Выйдя на улицу, Николай и Фёдор попали в гущу митингующих, требующих остановить рост цен на популярные кислоты. Толпу обливали из кисломётов и обстреливали стеклянными гранатами с кислотой. Николай и Фёдор прошмыгнули в переулок и дальше в глухой дворик, где группа патриотов заливала в задницы гей-активистам кислоту велосипедным насосом, а православные активисты растворяли в бочке с кислотой картину Репина «Иван Грозный и сын», экспроприированной в Третьяковке с молчаливого согласия культурной элиты. На шестом этаже кучка отъявленных либералов демонстративно принимала кислоту в знак несогласия с выступающими по радио Кургиняном и Дугиным, и с либертарианствующими воплями бросалась с балкона. В коммуналках соседи подливали кислоту друг другу в суп. В очередях в Пушкинский музей плескались кислотой. На Манежной площади под лозунгом «Россия без Дарвина!» ревнители православной теологии поливали кислотой груду учебников по эволюции. Туда же с задористым смехом ребятня бросала покемонов, микимаусов и прочие заморские игрушки, получая взамен чебурашек с матрёшками.
Над городом стелился кислотный пар. Николай и Фёдор запрокинули голову в поисках солнца и увидели на крыше гостиницы «Москва» молодую девушку из обслуживающего персонала, загорающую топлесс. Убирая в оставленном номере, она нашла забытую пластиковую карту Райффайзен Банк, на обратной стороне которой маркером был написан пин-код, лишь слегка залитый кислотой. Девушка засунула карту в трусы и, распуская волосы, очень отчётливо увидела своё светлое будущее, вырывающееся из почерневшей от кислоты России.