Мама с папой сильно ругались в тот день. Они кричали друг на друга, говорили плохие слова. Папа сказал, что мама перестала его понимать. А как можно понять маму, не слушая то, что она говорит? Мама плакала, говорила, что не хочет делить папу с какой-то тётей…
Мне хотелось, чтобы родители поиграли со мной, но они меня будто не замечали. Я понимал, что им сейчас не до моих детских игр, поэтому не стал капризничать. А ещё мне было очень жалко маму. Я никогда раньше не видел, чтобы она так плакала…
Я вошёл в их комнату. Папа сразу начал кричать на меня, я даже испугался. Что я сделал плохого?! Только хотел пожалеть маму и попробовать помирить родителей…
– Не кричи на Никиту! – вступилась за меня мама. – Сам во всём виноват, не надо срывать зло на сыне!
Неожиданно папа ударил её по лицу. Папа?! Даже я знал, что девочек бить нельзя, это не по-мужски. Я расплакался. Он с силой вытолкнул меня из комнаты.
Входная дверь была приоткрыта. Я очень злился на отца и чувствовал себя слабым из-за солёных слёз на щеках. Захотелось выбежать без спросу из дома.
На улице пахло весной и мокрым от дождя асфальтом. Я засмотрелся на красивых голубей, гуляющих тут и там. Наверное, они искали еду. Засунув руку в карман, я обнаружил в нём небольшую горсть семечек. Подбросил её в воздух. Семечки с шумом падали на асфальт, весело отталкивались от него и разлетались во все стороны. Птички с удовольствием принялись клевать чёрных «жучков». Они совсем меня не боялись, а некоторые из них осмелились подойти ко мне совсем близко и взять семечки прямо из рук.
Мимо нас проходили какие-то люди, с улыбкой глядя на меня и на голубей. А потом я увидел огромного мокрого котищу. Он смотрел на голубей издалека, глотал слюнки. Кот подкрался к одному голубю, который осмелился подойти к нему поближе, и сцапал его. Я кинулся на помощь моему пернатому другу, но опоздал: толстый, наверняка домашний обжора быстро куда-то утащил птичку. Мне было очень жалко голубя, и хотелось плакать. Но сегодня я сказал себе, что пора уже повзрослеть и перестать реветь по любому поводу, как девчонка. А ещё отругал себя за то, что если бы поторопился, то спас бы жизнь живому существу, пусть даже очень маленькому. Я поставил себя на место голубя – мне совсем не хотелось, чтобы меня съели.
Ноги мои промокли, и мне стало холодно. Захотелось к маме.
«Мама! – испугался я. – Я ушёл, не предупредив её… И оставил её совсем одну!…»
Я оглянулся вокруг и понял, что заблудился. Все дома и улицы были похожи как две капли воды. А люди быстро проходили мимо меня. Никому не было дела до того, что я, совсем маленький и такой несчастный, стою посреди улицы и плачу!…
Мне стало страшно. А что, если я никогда больше не найду свой дом, где меня ждёт мама, которую я так люблю? Тогда мне тоже придется, как голубям, жить на улице, пока меня кто-нибудь не съест?
– Никита! – услышал я вдруг знакомый мамин голос. На душе сразу стало легко и весело. Мама со мной – значит, теперь всё будет хорошо. Она подбежала ко мне и взяла меня на руки.
– Как ты меня напугал, малыш, – тихо сказала она и поцеловала в щёчку.
– Я больше так не буду, – пообещал я.
Когда мы пришли домой, я сразу же заметил, что в прихожей нет папиных большущих ботинок. Давным-давно я пробовал надеть их и пройтись по квартире. А ещё надевал его длинную рубашку, которой сейчас тоже не было. Папа с мамой тогда долго смеялись. Я понял, что больше такого не будет…
Я исследовал квартиру на наличие папиных вещей. Ничего.
– Мама, папа нас бросил? – спросил я. Она молчала. Тихонько всхлипывала, вытирая платком глаза.
Когда я плакал, мама всегда успокаивала меня, жалела. Теперь пришла моя очередь.
Я взял её за руку и сказал:
– Не плачь, мама! Ты самая лучшая мама на свете! Я тебя никогда не брошу, правда!
– Теперь ты в нашей семье главный, – улыбнулась она.
Май 2006 г.