Художественные произведения, подобные суриковскому «Взятию Сибири Ермаком», о столкновениях русских боевых отрядов с аборигенами Сибири, названия бесчисленного множества родов и племен, о которых сообщали в столицу русские землепроходцы, складывают порой у неискушенного читателя представление об этом крае того времени, как земле плотно заселенной, через которую можно было пройти лишь с непрерывными боями. Такое представление не соответствует действительности.
К приходу русских все её население составляло всего лишь около 220 тысяч человек. Вы только представьте себе, - ведь это численность, сопоставимая с населением какого-нибудь современного небольшого заштатного городка. Сибирь, при её необозримых просторах была в те времена по существу девственно пустынной, а проживавшие там племена аборигенов сосредоточены преимущественно в долинах крупных рек и богатых травостоем степях. Да и там можно было, месяцами находясь в пути, не встретить ни единого человека, - люди могли откочевать на отдаленные, богатые травами пастбища, или уйти в долины многочисленных притоков больших рек.
Скорее наоборот, - часто нужно было проявить немалую смекалку и следопытское мастерство, чтобы разыскать эти затерянные в необозримых просторах племена. Что и делали русские люди, стремясь привести их «под царскую высокую руку».
При всем разнообразии и большом количестве племен и родов, их численный состав был, как правило, небольшим, и составлял десятки, сотни человек, и лишь в исключительных случаях, – тысячи. Общая численность некоторых народов, таких, как эвенки (тунгусы) или буряты, достигала нескольких десятков тысяч, но они жили разрозненными, относительно немногочисленными родами и племенами, разбросанными на огромной территории.
Бывало, конечно, что русские отряды встречали ожесточенное сопротивление аборигенов, не желавших терять своей независимости. Или даже подвергались их неожиданным нападениям. Однако, это случалось достаточно редко и было вызвано или особой воинственностью племен, или неоправданной жестокостью русских отрядов, которая, к слову сказать, не поощрялась, и даже преследовалась государственным руководством. Вождям племен, вставшим «на тропу войны», приходилось прилагать немало усилий, проявить недюжинный организаторский талант, чтобы, бросив каждодневные хозяйственные заботы, сконцентрировать силы, и обеспечить успешное противодействие пришельцам.
Нужно ли забивать голову читателя названиями многочисленных родов и племен, обитавших на территории Забайкалья к приходу туда русских людей, - всяких там сортолов и дауров, гиляков и натков, колтагиров и баягиров, долотов и чипчинутов, нелюдов, чемчагиров и намятов?
- Нет, - скажет кто-то из нетерпеливых читателей, - это утомительно, не останется в памяти, да и вообще, - ни к чему. И обратится к живым сценам ушедшего времени. На то его читательская воля! В какой-то мере его, нетерпеливого, даже можно понять. Хотя познавательные потери такого действия очевидны.
Но читателю дотошному и любознательному я рекомендую с этим ознакомиться. Набравшись терпения, он не только удивиться многочисленности проживавших в Забайкалье племен и народов, многообразию их обычаев и занятий, представит себе их пространственно-территориальное размещение, но, что главное, - ему станут в полной мере понятны поступки и действия этих людей, сам дух того времени, - их тревоги, опасности и ожидания, взаимоотношения племен, их собственная история.
*
В незапамятно далекие времена по необъятным просторам Центральной Азии, - от Тибета и Каспийского моря на юге до Саянского хребта, Байкала и Шилки с Амуром на севере, кочевали многочисленные тюркоязычные племена. Лишь в юго-восточной её части, по соседству с Китаем, обитали монголояычные хунны, представлявшие собой, как считают ученые, предков народа, названного позже монголами.
Продвигаясь на север, эти монголоязычные племена заняли к началу 6-го столетия всю, как мы сейчас называем, Монгольскую возвышенность, вплоть до Аргуни, Шилки и Байкала, частью вытеснив, частью ассимилировав проживавшие там тюркоязычные народы.
Большая их часть откочевала дальше на север, заселив обширные территории Северной Азии от Енисея до Чукотки и положив начало якутской и эвенкийской народностям. Часть, смешавшись с пришельцами, образовала даурскую народность, расселившуюся по Амуру. Другая часть, кочевавшая по Селенге, близ Байкала и левобережью Ангары, ассимилированная монголоязычными племенами, образовала со временем бурятскую народность.
Но все это произойдет позже, а к началу 13-го века, - времени становления централизованного монгольского государства под водительством Чингиз-хана, северо-восток Цетральной Азии был еще заселен народами тюркоязычных и монголоязычных племен, которых современники называли собирательным именем «татары». При этом разделяли их на старожилов, - проживавших здесь ранее тюркоязычных народов, - «белых татар», и новопришедших монголоязычных, которых стали называть черными татарами.
Самым могущественным монголоязычным племенем Центральной Азии было племя кераитов, занимавшее территорию севернее пустыни Гоби, - от Великой Китайской стены до Селенги. Севернее земель кераитов, - в верховьях реки Толы по Керулену и Онону кочевало племя тайчиутов; западнее, - по Селенге и её левобережью – монголоязычное племя меркитов. С восточной стороны земли тайчиутов граничили с землями тюркоязычных племен, занимавших территорию от Аргуни до Тихоокеанского побережья, и от Амура до Великой Китайской стены.
Сами монголоязычные пришельцы с юга никаких этих разделений, конечно, не знали, и татарами себя не считали. Татарами они называли людей чужеродного воинственного племени, кочевавшего за Аргунью. Это и были дальние предки Гантимура и его племени.
Племя это славилось красотою своих женщин, а поскольку в те времена повсеместно существовал обычай брать в невесты женщин других племен, то к ним приезжали за невестами и из-за китайской стены, и, даже, с Селенги и Байкала, не говоря уже о племенах тайчиутов и кераитов.
Вместе с тем татары были подлинным бедствием для своих соседей, - и китайского населения, проживавшего у Великой Китайской стены, и монголоязычных племен. Воинственные и беспощадные, они непрестанно нападали на своих соседей, разоряли их поселения и кочевые стойбища, угоняли скот и женщин. Не один раз объединенными усилиями китайцев и монголоязычных племен татарам наносились поражения, однако это не мешало им, оправившись, вновь совершать набеги на соседние племена. Те платили им ответной враждой.
В 1155 году в одном из родов племени тайчиутов родился мальчик, которому суждено было стать Великим Завоевателем. По прихоти судьбы он получил при рождении имя татарского хана Темуджина, погибшего в одной из межплеменных схваток от руки его отца Есугея. Самому Есугею тоже не пришлось прожить долгую жизнь. Темуджину едва исполнилось 13 лет, когда его отец был убит татарами.
Немало пришлось перенести Темуджину после смерти отца, но он настойчиво шел к своей цели, и к 1194 году, когда ему исполнилось 39 лет, сумел объединить большую часть разрозненных родов своего племени, стал ханом и властелином междуречья рек Тола, Керулен и Онон с их притоками. По своей власти и могуществу он уступал теперь лишь вождю племени кераитов - Тогрулу. В это время и появилось в степи имя «монгол», которым назвал Темуджин свое племя.
У Темуджина был свой счет к татарам. Они убили его отца, выдали китайскому Алтын-хану наставника и покровителя племени тайчиутов хана Амбахая, вошли в сговор с заклятыми его врагами, - Таргутай-Кирилтухом и меркитами. Он ждал случая рассчитаться с ними разом за все.
Такая возможность представилась ему в 1202 году. При поддержке кераитов хан Темуджин разгромил объединенное татарское войско, и пленил практически всех людей этого племени. Месть хана была страшной даже для того жестокого времени, - жизнь он сохранил только молодым красивым женщинам, раздав их в качестве подарка своим нойонам. Всех остальных людей племени, - от стариков до младенцев, велел казнить. Лишь после уговоров шамана смилостивился, - оставил в живых младенцев, не достигших ростом оси повозки. Повеление хана было исполнено. Такова историческая судьба племени, дальним потомком которого был Гантимур.
Что же касается рыжеволосого Темуджина, то он вскоре путем разного рода интриг и временных союзов нанес поражение меркитам, разгромил могущественные племена кераитов и нойманов, покорил государство тангутов, и стал владетелем всей Великой степи, - от побережья Тихого океана и до Алтайских гор, от Байкала, Шилки и Амура до владений Алтын ханов. Собранный в 1205 году Великий Курилтай, провозгласит его Чингиз-ханом, - всевластным ханом, ханом всех ханов.
Оставим Чингиз-хана, и обратимся к судьбе предков племени Гантимура. Жалкие его остатки в полной мере ощутили на себе власть Великого Завоевателя и его приемников. Им, правда, по их малолетству не пришлось участвовать в его завоевательных походах на запад, но они не избежали участия в походах на тангутов и Северный Китай. Там часть из них тоже погибла. Однако прошло время, племя возродилось и поднялось вновь, как поднимаются в степи травы, безжалостно затоптанные и растерзанные копытами боевых коней. Но для этого потребовалось почти четыреста лет.
Нет ничего вечного на Земле. Проходили столетия, менялись названия племен, смешивалась кровь проживавших поблизости народов, менялись их обычаи и привычки. Пришло время распада и великого монгольского государства. Племена, подвластные монголам, наконец, обрели самостоятельность.
К началу 17-го века гористые лесостепи северо-востока Центральной Азии занимали отдаленные потомки древнего татарского народа, - племена маньчжуров, ассимилированные китайцами и тяготевшие к их территории, и племена конных эвенков, еще сохранявшие в значительной степени обычаи своих тюркоязычных предков. Они занимали земли в междуречье Аргуни, Амура и Нонни, долинах рек Шилка, Ингода и Онон.
Часть родственных маньчжурам племен ушла на север и, расселившись в низовьях Амура, стала называться гиляками, дючерами и натками. Другая часть, родственная конным эвенкам, но в значительной степени ассимилированная монголами и даже перенявшая их язык, расселилась по среднему течению Амура и получила имя дауров.
Благодаря влиянию китайцев маньчжуры к этому времени находились на более высоком, - феодальном уровне общественного развития, в то время как эвенкийские племена сохраняли еще патриархально-родовые отношения.
Начавшийся в 80-х годах 16-го века процесс консолидации маньчжурских племен привел к образованию в 1616 году единого государства, занимавшего южную часть современного Северо-Восточного Китая. Основоположник этого государства - вождь племени маньчжоу Нурхаци объявил себя императором, – наследником империи Цзинь, разгромленной еще во времена Чингизхана. Чуть только организовавшись, маньчжурское государство начало агрессивные войны против Китая, Кореи, ханств Южной Монголии. В 1621 году маньчжуры захватили Мукден, сделав его столицей своего государства, в 1635 году разгромили монголов. На съезде южномонгольских правителей приемник Нурхаци Абахай провозгласил себя еще и богдоханом, - великим ханом Монголии.
Всю центральную и западную часть Забайкалья занимали к этому времени племена конных эвенков, - племя намятов, и более многочисленное племя эвенков-нелюдов, родовые группировки которых кочевали в междуречье Амура и Нонни, по долинам рек Аргуни, Шилки, Ингоды и Онона.
По правобережью Амура на обширной территории между хребтами Малый и Большой Хинган, долинам реки Нонни и её притоков кочевал род эвенков-нелюдов, возглавляемый Дуликагиром. Под таким именем знали людей этого рода их соплеменники и люди иных племен.
Далее на запад, по Шилке обитали нелюды-колтагиры, между Шилкой и Аргунью – род нелюдов-баягиров. Территория расселения баягиров в бассейне Аргуни смыкалась с территорией, на которой обитали роды тунгусов-намятов – долоты, конуры и чипчинуты. Они занимали земли по правому берегу Аргуни, простиравшиеся на юг до реки Хайлар и почти доходившие до озера Далайнор. На востоке границей их родовых земель считался хребет Большой Хинган, за которым кочевал род дружественных им дуликагиров. Еще дальше на запад, - по реке Ингоде проживали нелюды-луникагиры, а в её верховьях кочевал род нелюдов-чемчагиров.
Между рекой Хилок и верховьями рек Толы, Керулена и Онона проживали роды намятов, – поинкины и хара-намяты. С территорией, занятой тунгусскими родами в бассейне реки Онон, смыкалась территория монгольских родов сортотов, одзонов и улятов, на севере и востоке граничившая с землями тунгусов-нелюдов.
Среди всех этих многочисленных тунгусских родов самым крупным и богатым был род нелюдов-дуликагиров, насчитывавший более тысячи человек. Князь Дуликагир был признанным вождем племени эвенков-нелюдов, к которому обращались главы родов за разрешением вопросов племенного значения. Он содержал почти полутысячный отряд прекрасно вооруженных и подготовленных молодых воинов, что позволяло ему не только оградить свои земли от посягательств непрошенных гостей, но и расширить свое влияние, подчинив многие даурские роды, проживавшие по Амуру. Возглавлял отряд старший сын Дуликагира двадцатилетний Биранга, - еще молодой, но уже опытный и умелый военачальник, отважный и искусный воин.
Нельзя сказать, что племя эвенков-нелюдов было воинственным. Не война была их главным занятием. Правда, они теснили порою соседей, когда нуждались в дополнительных пастбищах, но никогда не совершали набегов ради военной добычи. Трудолюбивые и искусные они удовлетворялись разведением лошадей и скота, охотой и рыболовством. Эти занятия и торговля продуктами хозяйственной деятельности вполне обеспечивали им благополучное и безбедное существование. Но при всем этом они всегда оставались готовыми к нападению чужеродных племен, посягающих на их земли, или их богатства. И тогда становились жестокими и беспощадными. Такое случалось не раз, и монголы, - их южные соседи, убедившись в этом, избегали приближаться к Ингоде, устью Онона и Шилке.
Память о трагической судьбе предков, когда-то почти полностью уничтоженных Чингиз-ханом, все еще жила среди людей, и особой их заботой во все послечингизовские времена стала забота о возрождении и сохранении племени. Чем больше детей было в какой-либо семье или роду, тем больше почестей и помощи оказывали им люди других родов. Завет предков стал краеугольным камнем их существования.
У народов, проживавших в тех краях, существовал обычай, в соответствии с которым ребенка при рождении называли именем, отражавшим собой какое-либо обстоятельство или произошедшее в это время событие, - именем ли гостя, посетившего юрту родителей новорожденного, случившимся ли в это время снегопадом или пургой, нарождавшейся ли луной или проливным дождем. Первенец Дуликагира родился на берегу реки Нонни и ему дали имя Биранга (большая река).
Многие из людей племени так и оставались с подобными именами на всю жизнь. Однако часто, когда ребенок вырастал и становился взрослым, меткое прозвище, данное ему кем-нибудь из сородичей, удачно подчеркивающее какое-либо его качество, способность, или черту характера, становилось его новым именем. Когда после гибели отца Биранга стал предводителем рода, соплеменники дали ему новое имя - Гантимур, - по названию рек, служивших естественными рубежами принадлежавших ему земель, - Гана (притока Нонни) и Амура (Тамура, как называли его эвенки).