Мне иногда приходится участвовать в дискуссиях о казачестве, его истории и перспективах. И пришлось услышать массу различных версий, толкований и измышлений. Какое-то время пытались даже доказывать, что казачество - это уже отдельный народ. Набор предлагаемых историй столь масштабен, что сам пересказ займет отдельный том, чьих либо исследований. Но попадаются и весьма интересные версии, причем - аргументированные. По одной из них, казаки 15 века и казаки 20-го - это две разных истории. Казачество настолько многослойный пласт русской культуры, столько там частного и всякого, что пытаться рассматривать его единой массой нельзя. Как и сам термин, который все кому не лень поясняли по корням и переводам. При этом, смысл казачества - это воля, война и самобытность. Причем, казак и для кочевника не свой и для землепашца не брат. Во всяком случае, до конца века 16-го.
Почему до Смуты? А в новом «романовском» государстве казаков стало больше. В казаки государство верстало часть вольных крестьян, живущих у кордонов при крепостях засечной линии. Кстати, шайки «воровских казаков» Болотникова или Трубецкого, во множестве состояли из вооруженных холопов, ранее входивших в свиту бояр и дворян. Из детей боярских, из младших сыновей родовитых фамилий. Городовые казаки (аналог внутренних войск) особенно в Сибири и на Дальнем Востоке – это вообще иной казачий сказ. В эти полки, особенно после смутного времени, записывали массу сосланных Романовым людей, в том числе из тех же детей боярских, стрельцов и даже иноземцев. В 19 веке на Урале была масса казаков из бывших конногренадер и кирасир Наполеона. В казаках всегда было много полукровок, так как на новых землях мужи брали в жены местных женщин. Причем, века до 18-го любой мог попросить Круг принять его в казаки, заявив о своей православной вере.
В казаки писались народы севера, буряты, калмыки. И это еще один пласт истории, никакого отношения не имеющий к теме «происхождение казачества как народа». А, что было в начале? Кто был первым на границе Дикого поля? Некоторые исследователи считают, что «первородное» казачество это отголосок воинских союзов, существовавших в племенах славян. Если верно, что впервые летописи упоминают казаков в веке 15-м, то вполне возможно, что эти вольные ватаги не очень отличались от новгородских ушкуйников. Однако, народ не смешивает эти два течения. Т.е. по замашкам, вроде бы родня, однако на боевых приемах сходство заканчивается. А кто такие ушкуйники? Это ватаги профессиональных воинов, основной задачей которых была охрана купеческих караванов. Однако, в свободное от найма время, они ходили в вольные походы «за зипунами», брали на копье ордынские города на Волге, ну и трепали соседей по Балтике.
Причем, в 14-15 веке движение имело явную поддержку у населения, как борцы с татаро-монгольскими захватчиками. И противопоставлялись княжеской власти, которая боролась с ушкуйничеством. Но ушкуйников казаками не кличут, не смешивают эти воинские союзы. Причем и ушкуйники, и казаки воспринимаются экспертами как очень серьезные воины, способные малым числом натворить «многие беды». Как тут поверить историкам, что казачество всегда было представлено беглыми крестьянами? Видимо, «беглые» -- явление более позднее, чем 15 век. Я не раз встречал утверждение, что казачество долгое время не было оседлым, считалось братством и гнушалось землепашества. Это похоже на более позднюю версию существования Сечи, где «настоящий» казак должен презирать дом, жить охотой и рыбалкой и все остальное время проводить в походах. Если представить, что такие правила, а возможно и более жесткие, существовали у казаков всегда, то иначе чем воинским племенным союзом их сложно назвать. Тогда становится понятным, почему это явление смогло просуществовать так долго. Казаки, всегда имели подпитку из племени, рода и очень непростого народа.
Воинское дело требует серьезной подготовки. Каждый мужчина племени – воин, но не всякий воин равен профессионалам и даже их превосходит. Ведь казаки и ушкуйники малым числом побеждали весьма солидных вояк. Взять то же Азовское сидение, где несколько тысяч донских казаков сумели выстоять против 140 тысячной османской армии. А ведь у турок была лучшая профессиональная пехота того времени – янычары. И стиль боя был сплошь рукопашный. В Киевской Руси у Великих князей, племенных вождей, бояр были свои дружины, являвшиеся костяком войска. Многие дружинники были чужестранцами-наемниками. Но ведь в походы тот же Святослав или Владимир водили десятки тысяч воинов. При этом не вся дружина ходила в поход, не все мужчины с полей. А кто шел?
До самой Петровской реформы просуществовала повинность, по которой определенное количество дворов выставляло князю конного воина, лучника или пехотинца. Причем, существовала своеобразная система воевод «военкомов», следивших за уровнем подготовки таких бойцов, исправностью их вооружения. Причем, такие воины поощрялись за воинские дела, так же как и дружинники-профессионалы. И наказывали, если «урок не выучен». Их собирали не только на войну, но и на своеобразные сборы. Они получали нашейные гривны, освобождались от телесных наказаний, имели право носить оружие в быту. Как вы понимаете, для поддержания себя в тонусе они должны были обладать известной свободой и достатком. А ведь из похода такой воин приносил «зипуны», которых у его соседей и быть не могло. Не являясь дружинниками, они все равно были по статусу выше соплеменников. И, возможно, как члены воинского сословия на уровне всей Киевской Руси уже выходили за племенные, родовые рамки. Думаю, в период раздробленности их роль лишь возросла.
Причем, у бойца отца и сын вырастал бойцом. Этот статус был уже наследственным. Безусловно, на границах со степью, такие воинские братства становились постоянными, когда все мужчины вооружены, но часть из них вынуждена вечно жить на заставе. Возможно, это были младшие сыновья. Возможно, те, кому пахать надоело. Как не все датчане были викингами и не все викинги стали берсеркерами, так не все воины племени - казаки. Скорее всего, мог существовать и своеобразный антагонизм между заставой и остальным племенем. Ведь датчане не любили викингов, а сами викинги в мирное время изгоняли берсеркеров. Поэтому, начальный период существования казаков столь размыт, безызвестен. Они вроде как были, но в обществе было не принято о них много говорить. Долгое время существовало в России правило, что воин, вернувшийся из боя, некоторое время не может посещать храм. И супружеского ложа лишен. Так как убивать даже за правду - грех. Кстати, идет это поверье из дохристианских времен. Долгое время у казаков существовал обряд, при котором походный атаман совершал некий «волчий» ритуал. Считалось, что он становится… не совсем человеком. А после похода его либо изгоняли, либо убивали. Явно, что это рудимент родового культа, когда люди считали себя родней определенному животному. Мы ведь до сих пор просим у убитого медведя прощение. Почему? По поверью, медведь когда-то был человеком, но постепенно забыл это. И поэтому, он так непредсказуем при встрече.
Но из тех времен и уклад пошел, что мужчина, бросивший землепашество ради воинской славы - для племени уже потерян. Но наличием племенных связей можно объяснить и живучесть казачества. Ведь на смену павшим, а смертность в степи огромна, племя исправно поставляло новых бойцов. Причем, из этой среды могло выйти и Донское, и волжское казачество и, сечевики с Днепра. И эти казаки, ни как не соотносятся, к примеру с полковым украинским казачеством 17-18 века. Сечь основанная Байдой Вишневецким в 16 веке на Хортице, уже более современна, чем те порядки, по которым тоскует, к примеру, Тарас Бульба. Князь, создав казачью вольную республику, пытался получить политическое признание казачества на уровне государств. Как Речи Посполитой, так и России. Т.е. имевшееся явление требовало легитимации, и получило ее к середине 16 века. К этому моменту, на Сечи были как вполне семейные казаки, так и люди державшиеся вольницы. Вот откуда в среде «ходоков за зипунами» такое презрение к богатству?
Оно может быть обосновано лишь невозможностью накопить его. Если вы помните, то часть казачьих сказок напрямую связаны с историями кладов. Даже Фрол Разин оттянул срок своей казни, выкрикнув «слово и дело» по кладам Степана. А вам и сейчас расскажут, что атаман был весьма странным человеком и держался старых правил. Он ведь происходил из тех казачьих родов, что веками жили войной. Основой договоров казаков с русскими царями была поставка хлебного припаса. Не могли эти воины привязать себя к полю, когда жили от набега до набега. Вольная станица до 17 века, это не село, а боевая группа. Часто, существующая автономно. Но времена менялись. Казачья старшина уже тяготилась вольностями, в отличии от «гультяев», что жили как раньше было заведено. А у добычи в таких ватагах есть лишь два пути – «дуванить» ее после дележа либо закапывать. Можно связать эти истории с кладами всех известных пиратов той эпохи. А можно вспомнить о рудиментах дохристианских верований, по которым закапывание добра в землю, делает ее богаче и сильнее.
И хотя, историческими сведениями утопление княжны Разиным не подтверждается, но понятна сама суть этого поступка (воспетого вполне со смыслом). Атаман не связывает себя ни богатством не семьей. У него, как и у его воинов, единственное богатство - это оружие, а семья - вольная станица. Красивая история, но такое братство – бесплодно. Но ведь оно существовало веками!? Да, как воинский союз народов России, постепенно приобретая оседлость, самобытность, и даже черты некой народности в пределах Войска Донского, Кубанского или Терского с Забайкальским. И не приобретя таких черт в иных местах. Можно сказать, что к началу 19 века большинство казаков вернулось в свое племя.