ЗЕМЛЯ
В конец Павловскаго шоссе сразу не попасть. Пересекаясь с Главной улицей с односторонним движением, бывшая улица Маяковского, связывающая Павловск с Пушкиным, заставила Надю проехать несколько сот метров объездым путём, от ресторана «Подворье» - нырнуть под мост с железнодорожными путями и проехать прямо до шоссе, а там свернуть на- лево. Доехав до конца, Надя сбросила скорость и, включив «правый поворот» прижалась к обочине. Дождь всё лил, не стихая, заметно стемнело, а улица всё так же безлюдна…
Он лежал, уткнувшись в траву лицом, совершенно неподвижно. Наде немного жутко. Склонилась над человеком, спросила: «Вам плохо?» Не сразу, лишь, когда Надя слегка потрясла его, задавая тот же вопрос, он тихо простонал. Затем, она подкатила машину и с великим трудом погрузила его на сидение рядом.
В «Семашко» его сразу повезли на операционный стол. Надя решила дождаться конца операции. Ведь у человека никого нет. Впрочем, от неё тоже толку мало, она даже имени человека не знала. В приемном покое сумела лишь объяснить, как подобрала его на улице.
После операции дежурный врач сказал, что больного пришлось доставать с того света: «Еще бы немного и все было бы бесполезно». Очень удивился, что Надя не знает о больном ничего. Сделав глубокую затяжку, доктор бросил сигарету в урну: «Езжайте домой. Подойдёте завтра к вечеру, когда он придёт в себя… Если придёт… Может тогда что-нибудь выясним…»
Так началась у Нади эта странная связь. Тайная. О ней никто не знал: ни муж, ни подруги, никто. На следующий день, она вновь приехала в больницу и в реанимации познакомилась с тем человеком. Свидание было очень коротким, всего несколько минут, врачи строго за этим проследили, но кроме его имени – Борис Леонидович, Надя узнала, что в городе у него нет ни одной живой, родственной души и ей пришлось повторять визиты до выздоровления Б.Л.
Тайной эта связь получилась непроизвольно: сначала Надя ничего не сказала мужу из-за того, что была зла на него за его жестокость, а потом … не могла найти объяснения своему поступку. В самом деле, как объяснить мужу, что просто хотела помочь человеку. Да ради бога, но почему не сказала об этом Юфиму? Значит, не все так бескорыстно и чисто?
Так ничего и не решила, а время, между тем, шло, и для Бориса Леонидовича Надя стала не просто спасительницей, он назвал её – «самой судьбой». От него Надя не скрывала ничего, тем более своего замужества, но Борис Леонидович не придавал этом никакого значения: с одной стороны, он определял свои чувства к ней как абсолютно платонические, ибо был гораздо старше её, с другой, никогда не лукавил и открыто выражал свою любовь. Надя же, будучи существом добрым и доверчивым, просто привязалась к нему. Да и чувство ответственности у Нади было довольно сильно развито, поэтому, пока Борис Леонидович выбирался из объятий инфаркта, она, как могла, выполняла возложенную на неё миссию родственницы, сиделки, няни.
Прежде всего, на следующий день, слабым голосом он попросил её съездить к нему домой и кое-что привезти, ведь она доставила его в больницу в промокшей до нитки одежде. Попросил привезти кое-что из домашней одежды, тапочки, бытовые мелочи… Но главное, там был пёс, которго необходимо было покормить. «Его зовут Гур» - прошептал он. Глазами показал на тумбочку, на ней лежали ключи от дома, адрес продиктовала дежурная медсестра.
Надя поехала по указанному адресу, и не очень удивилась: так и есть, её автомобиль подъехал к дому, где она его и подобрала. Значит, он не дошёл до калитки всего несколько метров. Пёс залаял неистово, но через мгновение жалобно заскулил, испуганный долгим отсутствием хозяина. О нём Надя позаботилась прежде всего, отыскав в хододильнике кострюльку с супом, помыла миску пса и вылила ему всю кострюльку.
Теперь у неё появилась возможность оглядется. Дом оказался большим двухэтажным бревенчатым строением, сооруженным еще в начале прошлого века, когда российская интеллигенция получала участки под дачное строительство. Проходя из прихожей в кухню, а затем, из комнаты в комнату, поднимаясь по скрипучей старой лестнице на второй этаж, Надя каким-то шестым чувством поняла, что идет по дому, где уже давно не обитает женщина и, что это большое жилище, когда-то населённое большим и шумным семейством, давно его покинуло, оставив доживать свой век одинокого мужчину преклонных лет…
- А где же его дети и дети детей? – спрашивала она себя и находила ответы по развешанным на стенах портретам мужчин и женщин, старых и молодых, и совсем юных существ, сохраняющим свое присутствие лишь в памяти того одинокого мужчины.
При всем при этом, хозяин дома оказался человеком аккуратным, чистоплотным и деятельным. Содержать такой огромный дом в порядке – под силу даже не всякой женщине, а тут…
И вдруг Наде захотелось оживить этот дом. Приложить к нему свои женские руки.. Неожиданно для самой себя. она подошла к телевизору, включила его и нашла музыкальный канал. Сделав погромче музыку, быстро сбросила с себя платье и, оставшись в одном бюстгалтере и трусиках, пошла искать ведро, швабру и тряпку. На мытье полов огромного дома у неё ушло больше часа…