1
Начальник Захолмского ОВД полковник Евмененко зашёл в свой кабинет без четверти девять – за пятнадцать минут до начала традиционной оперативки по понедельникам. Несмотря на это обстоятельство, основной контингент командного состава был уже в сборе. Офицеры словно почувствовали, что именно сегодня им надлежит прибыть на совещание раньше условленного времени.
Игнорируя обычное в таких случаях приветствие, полковник молча прошёл к своему креслу и сдавленно буркнул: "Прошу садиться!" Присутствующие дружно загремели стульями, рассаживаясь за длинный полированный стол и настраиваясь на основательную "разборку эпизодов" по делу о взрыве трёх пролётов в доме на улице Питерской. Практически все они были уже в курсе случившегося и полагали, что такое редчайшее для Захолмска ЧП весьма чувствительно ударит теперь по престижу местного Отдела внутренних дел, станет для него своего рода испытанием на прочность, контрольным "сплющиванием на излом", серьёзной проверкой профессиональных качеств его сотрудников.
Однако полковник с самого начала повёл себя неадекватно. Когда капитан Потапов, которому ещё ночью было дано указание возглавить дело о взрыве на Питерской, встал, откашлялся, вытер красные от бессонницы глаза и попросил разрешения для доклада, Евмененко устало отмахнулся рукой и небрежно бросил:
– Не надо, Евгений Владимирович!.. Ничего нового вы нам сейчас не сообщите… Так что не будем терять времени… Только что я был проинформирован о свежих фактах по делу о ночном взрыве. Поэтому попрошу вас, капитан, передать все материалы, касающиеся данного происшествия, подполковнику Берёзкину. С настоящего момента дело поручается ему…
– Вот как? – вырвалось у Потапова. – Интересно… Но я уже с одиннадцати вечера…
– Никаких "но"! – резко прервал капитана начальственный окрик. – Сдайте дела Берёзкину!..
– Есть!.. – неохотно откликнулся подчинённый, вышел из-за стола и передал папку с бумагами вставшему со своего места подполковнику.
– Теперь дальше… – Евмененко нетерпеливо посмотрел на наручные часы. – Оперативку будем считать исчерпанной. У меня пока всё!.. Прошу всех разойтись по рабочим местам и соблюдать крайнюю бдительность. В сложившейся обстановке это наша первоочередная задача!.. О внеплановом совещании все сотрудники отдела будут оповещены дополнительно… Свободны!..
Собравшиеся удивлённо и многозначительно переглянулись, без видимого энтузиазма покинули насиженные места и, монотонно шушукаясь между собой, потянулись к выходу .
– А вас, Берёзкин, я попрошу остаться! – напоминая Мюллера из известного фильма, отчеканил полковник.
– Слушаюсь! – коротко ответил обозначенный фигурант и, зажав в руках папки с документами, послушно прошёл к креслу начальника.
Как только за последним офицером закрылась дверь и в помещении воцарилась относительная тишина, Евмененко закурил сигарету, жадно затянулся пару раз и, кивнув Берёзкину, снисходительно выдавил:
– Присаживайся, Юрий Николаевич. В ногах правды нет…
Тот, стараясь держаться непринуждённо, как бы нехотя опустился на рядом стоящий стул.
– Какие будут распоряжения? – глядя в отражения на столешнице, сдержанно спросил он.
– Скоро узнаешь, коллега… – неопределённо парировал полковник и, выпуская табачный дым в сторону, медленно процедил сквозь зубы: – Хреноваты наши дела, Юра… Ночной инцидент на Питерской принимает весьма угрожающие очертания…
– Что такое? – сразу насторожился собеседник.
Руководитель ОВД тяжело засопел, вполголоса матернулся и начал издалека:
– После того, как я ночью осмотрел место происшествия и вернулся домой, чтобы хоть чуть-чуть подремать и собраться с мыслями, мне прямо на домашний позвонила жена Завьялова, заместителя главы города… С ходу заверещала в трубу – мол, Михалыч мой пропал где-то. Как днём уехал с персональным водителем, так до четырёх утра и не вернулся… Мобильник его молчит, вне зоны досягаемости… А у вас тут в городе взрывают чего-то!.. Вон, соседи по коттеджу сказали, что целый дом подорвали на Питерской. Что ж вы, начальник, дома-то сидите? Не реагируете? Может, там целый отряд террористов? Или бандитов каких?.. Не исключено, что мой Ванечка имеено от них и пострадал… А вы всё почиваете? Сны никак не досмотрите?..
– Гм… Да… Бабёнка у Завьялова за словом в карман не полезет…
– Представляешь? – слегка оживился Евмененко, почувствовав поддержку от сослуживца. – Ишь ты! "У вас в городе взрывают"! Командирша нашлась, мать твою!.. Ну… Кха!.. Начал я успокаивать эту стервозу. Дескать, Иван Михалыч, наверное, на рыбалку укатил. В ночное, так сказать… Или по каким другим срочным делам задержался… А та мне орёт – мол, жена водителя тоже не может до своего мужа дозвониться. Похоже, они вместе в какую-то беду попали…
– Ну да… Вместе тёплые лунки парят, – хихикнул подполковник. – Знаю я этого Михалыча. Большой охотник до баб… Небось, у каких-нибудь девочек загуляли на пару с шофёром. Залегли до утра у кого-то в хате…
– Эх, Николаич, если бы… – тяжело вздохнул полковник. – Чуть позже выяснилось, что завьяловская кобра отчасти права оказалась…
– В смысле? – удивлённо вытаращил глаза подопечный.
– В пять пятьдесят со мной по рации связался Потапов и доложил, что под фрагментами завалов среднего подъезда обнаружен труп молодого мужчины. Судя по документам, найденным у того в кармане, это некто Пётр Новиков, личный шофёр Завьялова…
– Та-а-ак… – обеспокоенно заёрзал на месте Берёзкин. – Вот это новость! И… И что дальше?
– А дальше, дорогой Юрий Николаич, мне позвонил сам Алёшин…
– Мэр? – вырвалось у подполковника. – Геннадий Игоревич?
– Не мэр, а глава города! – гневно рявкнул Евмененко. – Сколько раз говорить? Учишь вас, учишь…
– Извиняюсь, товарищ полковник!..
– Извиняться будем в суде, вместе… Если быстро и чётко не раскроем это дело…
– Н-да… – заметно сник подчинённый. – Хм… Так что же Алёшин?
– Он звонил из администрации. Приехал туда пораньше, накрученный женой зама… По понедельникам в восемь тридцать у них там летучка… Мэр сообщил мне, что на рабочем месте Иван Михалыч отсутствует. И в приказном тоне поручил разобраться во всей этой херне. – Евмененко посмотрел на часы. – В одиннадцать ноль-ноль я должен доложить Геннадию Игоревичу… и о ночном взрыве дома, и о пропаже Завьялова…
– Ясно… Х-гм… А о трупе водителя вы ему не сообщали?
– Пока нет, но… Чувствую, что вот-вот придётся. Шила в мешке не утаишь… Дал распоряжение по-тихому отвезти тело на судмедэкспертизу и до моего указания помалкивать…
– Понятно…
– Однако меня сейчас больше интересует – где сам Завьялов? Что с ним?.. И где его персональная тачка, которая по логике должна находиться… Впрочем… Хрен его знает, где она?..
– Насколько мне известно из оперативных сводок, предварительные данные показали, что эпицентр взрыва пришёлся на квартиру, где проживала медсестра из местной поликлиники. – Берёзкин открыл папку и заглянул в документы. – Это некая Кирсанова. Вера Анатольевна. Двадцати шести лет, не замужняя…
– Ну и что? – вяло отреагировал Евмененко.
– Вам не кажется странным, что ни Завьялова, ни этой Веры до сих пор нигде не нашли? Ни живыми, ни мёртвыми… А может, они любовники? И когда в квартире грохнуло, вместе быстро слиняли?..
– Тогда какого х… Новиков там делал?
– В подъезде на шухере стоял… Начальничка прикрывал…
– Что-то не сходится, Юра… Они б тогда либо полегли все вместе под завалами, либо… А почему ты думаешь, что Завьялов был в этой квартире? У медсестры?.. Почему не исключаешь версии, что водитель Новиков один, по собственной инициативе, ходил в этот дом? И не к Кирсановой вовсе, а по своим делам? А?.. И вообще… Взрыв мог произойти самопроизвольно. Без присутствия кого-либо в жилом помещении…
– Да… Вы правы, Виктор Александрович. Не всё так просто, как может показаться вначале… В любом случае нужно дождаться окончательного разбора завалов и первых результатов экспертиз…
– Ага… А Алёшин тем временем жопы нам обоим намылит. И скипидаром их вымажет… За то, что сидим без дела. Не занимаемся поисками его зама…
– Тоже верно… А прокурор ещё и добавит…
Евмененко поднялся с кресла, открыл встроенный шкаф и достал оттуда свою фуражку.
– Вот что, Берёзкин… Бери машину, сыскарей посмышлёней и дуйте на Питерскую. Ещё раз, уже при дневном свете, проведите тщательный осмотр места происшествия и как следует поработайте со свидетелями… Может, чего новое всплывёт… Я не зря доверил тебе данное расследование. Когда в деле замешаны такие фигуранты, как Завьялов, процесс обретает уже политическую окраску… И на капитана Потапова такое уже не повесишь. В администрации города не поймут. Засмеют…
– Хорошо, Виктор Александрович! Я понял и… Немедленно выезжаю…
– Погоди, подполковник! – устало откликнулся начальник ОВД, водружая "фурагу" на седую шевелюру. – Я, пожалуй, тоже с тобой… Может, до одиннадцати новые факты нарою. Будет что Алёшину доложить…
На рабочем столе Евмененко запищал сигнал селекторной связи. Полковник вздрогнул, поморщился, подошёл к аппарату и нажал кнопку:
– Да?!
– Виктор Александрович! – раздался сочный мужской баритон, едва не дотягивающий до верхнего баса. – К вам начальник ГИБДД. Срочно!
– Майор Хвостов?
– Так точно!
– Пусть заходит…
Евмененко обессиленно плюхнулся в кресло и снял фуражку. Берёзкин, немного поколебавшись, присел рядом. Через несколько секунд дверь кабинета распахнулась и в помещение заглянул "главный рулевой" Захолмской ГИБДД.
– Разрешите?
– Валяй! – отозвался "хозяин".
– Товарищ полковник! – подойдя к столу, нарочито громко произнёс Хвостов. – У меня для вас суперважное сообщение…
– Короче! – нетерпеливо махнул ладонью руководитель ОВД.
– Полчаса назад найдена машина Завьялова…
– Где?! Что с ним?!.. – моментально вскочили с мест Евмененко и Берёзкин.
– Автомобиль "Ауди" чёрного цвета обнаружен в Новоскитском районе… В лесополосе неподалёку от Вороньего озера… Мы пробили по компьютеру – номера наши, захолмские. Зарегистрированы на мэрии и числятся за Новиковым, водилой Завьялова… Однако в салоне машины никого нет. Поблизости – тоже… Есть только отчётливые пятна крови на передних сиденьях…
– Откуда у вас эта информация? – насторожился Евмененко.
– Коллеги из Нового Скита позвонили… Ждут наших распоряжений…
Начальник ОВД резко нажал кнопку селектора:
– Миша?.. Это Евмененко… Мою "Волгу" и две оперативные машины к подъезду! Следственную бригаду – на выход! Быстро!..
Виктор Александрович вновь нацепил на нос фуражку и мельком взглянул на подчинённых:
– Берёзкин, со мной!.. Хвостов, возглавишь кортеж и обеспечишь безопасность передвижения к Вороньему озеру…
– Есть!.. Есть!..
Выходя из здания ОВД, Евмененко задержался в дверях и бросил дежурному за перегородкой:
– Лейтенант!.. Свяжитесь с приёмной мэра и доложите, что я срочно выехал в Новоскитский район по делу об исчезновении Ивана Михалыча Завьялова… Буду во второй половине дня… Всё понятно?
– Так точно, товарищ полковник!
– Выполняйте!..
2
В курилке пятого отдела Захолмского ОАО "Точприбор" с утра было необычно тихо. Как правило, в это время мужички (и некоторые барышни) азартно обсуждали здесь просмотренные по телеку сериалы или футбольные матчи, последние политические новости или сплетни местного масштаба. А тут – никого. Даже несмотря на понедельник…
Павел Голубев уже в третий раз спустился подымить и опять оказался в неприкаянном одиночестве. Присев на широкую лавку и закурив, он непроизвольно в который уже раз переворошил в памяти весь вчерашний вечер, и снова неприятно-гаденький червячок сомнения противно зашевелился у него под сердцем. "А Верочка так и не позвонила, – вздохнул молодой мужчина, вспоминая субботний телефонный разговор с ней. – Клятвенно обещала, что во второй половине воскресенья звякнет, чтобы встретиться и весь вечер пробыть вместе… Но… Ни ответа, ни привета в самом конце лета… Думай чего хочешь, Пашка!.. Н-да-а… Интересные метаморфозы получаются… К Новому году решили пожениться, вот-вот заявление подавать, а невеста даже в выходные не проявляет желания побыть со своим возлюбленным… А может, и не возлюбленным вовсе? Может, она по-тихому с другим встречается? А меня лишь на всякий пожарный держит?.. Только я, осёл, ни ухом, ни рылом. Верю ей во всём… Эх-х… Надо брать инициативу в свои руки! И как следует разобраться в этих закулисных манёврах… Если Верочка надумала меня динамить, то пусть для этого занятия найдёт кого-нибудь поглупее…"
Тревожные раздумья Павла прервал Володька Бессонов, инженер с участка гальваники.
– Чего грустим? – небрежно бросил он, присаживаясь рядом и щёлкая зажигалкой.
– Да так… Наверное, погода портится… – неопределённо пожал плечами Голубев.
– Погода, говоришь? – с саркастической усмешкой переспросил собеседник. – Погода – это ладно. Ей положено меняться… А у нас тут в городе дела похлеще творятся… Слышал, наверное?
– Не знаю, что ты имеешь в виду…
– Ну как же?! Ночью дом на Питерской улице подорвали. Разнесло так, что родная мама не узнает… Неужели не в курсе?
– Кто подорвал? – изменившись в лице, автоматически произнёс Павел, резко насторожившись при упоминании улицы Питерской.
– Да пока точно никто не знает, – стараясь держать марку, вяло и как бы равнодушно откликнулся Володька. – Однако есть версия, что со стороны садового товарищества "Импульс" ночью в город проникла группа чеченцев на трёх грузовиках. Говорят, до восьмидесяти боевиков. В полной амуниции и со стрелковым оружием… Они-то и пустили на воздух жилой дом…
– И что, их задержали? Этих бандитов?..
– Фиг его знает… Может, уже и поймали… Всякие слухи ходят… Кто-то сказал, что есть и другая версия. Будто бы дом разрушился от взрыва бытового газа. Один из жильцов недосмотрел утечку, чиркнул спичкой и… Гавкнуло за милую душу…
– А ты не знаешь, какой именно дом пострадал? – с молотящим в груди сердцем тихо спросил Пашка.
– Говорят, тот, который возле обувного магазина… Жёлтый такой, трёхэтажный, самостроевский…
– Это двадцатый, что ли? – непроизвольно вскакивая с места, выкрикнул Голубев.
– Может, и он… Откуда мне знать? Я топонимикой особо не увлекаюсь…
Заметив, как внезапно побелело лицо у сослуживца, Бессонов удивлённо вскинул брови:
– А ты чё? Чего так задёргался-то?.. Живёт у тебя там кто?..
– Да-да, точно… Угадал… Живёт… – рассеянно пробормотал Павел и посмотрел на наручные часы. – Слушай, Вовка!.. Скоро обеденный перерыв… Ты… это… Ты сегодня на тачке?
– Ну, допустим…
– Пожалуйста, не в службу, а в дружбу! Подбрось меня туда, к этому дому!.. Мне очень надо! Очень!..
– Да не вопрос… Можем даже пораньше с работы уйти… Всё равно добрая половина отдела с утра там толчётся… Нам тоже простят это праздное любопытство. Так что… Давай! Собирайся и… Поехали!
…Около злополучного дома по-прежнему было выставлено оцепление. Сотрудники милиции и военнослужащие, стоящие по периметру в пяти метрах друг от друга, за красно-белые ленточки никого не пропускали. Несмотря на это, зевак вокруг хватало: и бдительно следящих за каждым перемещением людей на завалах, и просто любителей потереться в толпе…
Павлу хватило беглого взгляда на искалеченный остов трёхэтажки, чтобы понять – с Верочкой стряслась беда! И, возможно, непоправимая. Разглядев зияющие пустоты на месте кухонных окон любимой, он глухо застонал, провёл дрожащей ладонью по лицу и… решительно двинул к оцеплению. Однако у полосатых ленточек его мгновенно тормознули.
– Стоп! Сюда нельзя! – резко вскинул руки кто-то из ментов. – Только по спецпропускам!..
– А вы… Вы не знаете, жертвы есть? – растерянно пробормотал Голубев, боясь поднять глаза к окнам Верочкиной квартиры.
– Никаких комментариев не даём! – привычно заученно парировал молодой сержант. – Отойдите от ограждения!..
– Но… Я хотел бы знать…
– По всем вопросам обращайтесь к капитану Потапову!
– А где он? – нетерпеливо заозирался по сторонам Павел.
– А вам зачем?
– Понимаете… У меня здесь… Девушка жила… Я волнуюсь за неё…
– Гм… Обратитесь в машину ППС. Может, капитан в ней сидит… – несколько смягчившись, кивнул милиционер на жёлто-синий "ГАЗик", стоящий у обочины дороги метрах в пятнадцати…
Когда взволнованный мужчина робко постучал в боковое стекло служебного авто, из него выглянула нагловатая физиономия тщедушного блондина:
– Ну, я Потапов… И чё дальше?
– Мне сказали… К вам можно обратиться…
– По какому вопросу?
– Дело в том, что…
– Короче!..
– У меня в этом доме… разрушенном… Девушка знакомая жила…
– Близкая знакомая?
– Да! Очень… Это её квартира взорвана… Вы не знаете, что с ней? С Верой?.. Где она?..
Капитан моментально преобразился, открыл дверцу и быстро вылез из машины.
– Это меняет дело… – как кот на мышиную нору, посмотрел он на Голубева. – Значит, Кирсанова будет вам… Как это?.. Невестой? Так я понимаю?
– Ну… В принципе… Можно и так назвать…
– Ага! – обрадованно воскликнул Потапов и нагнулся к сослуживцам в автомобиле. – Серёга! Передай по рации Родионову, чтобы побыл пока за меня. Мне с важным свидетелем потолковать надо… Лады?..
…Вопросы, один за другим, посыпались сразу, как только Паша с капитаном присели на скамейку, врытую во дворе напротив среднего подъезда разрушенного дома. Тщательно записав в блокнот анкетные данные "свидетеля", Потапов перешёл к главному:
– Когда вы в последний раз видели Кирсанову?
– М-м… В пятницу вечером.
– При каких обстоятельствах?
– Мы допоздна просидели в её квартире. В той, которой сейчас фактически уже нет… Надеюсь, интимные подробности вас не интересуют?
– Спрашивать здесь буду я! Понятно? – неожиданно взорвался капитан, поправил фуражку, кашлянул и, вытерев платочком воспалённые веки, перешёл на более мягкий тон:
– Вы ничего странного или настораживающего в поведении Веры не заметили?
– Да нет… Вроде бы всё было как обычно…
– А дальше?
– Дальше?.. Мы договорились, что она позвонит мне в субботу, когда освободится от домашних дел. После уборки и стирки… Верочка звякнула часов в семь вечера, извинилась за долгое молчание и сказала, что рандеву переносится на воскресенье. На вторую половину дня…
– Она не объяснила: почему?
– Вы знаете… Я привык доверять любимой женщине. Поэтому подробностями не интересовался.
– Хорошо, – откликнулся Потапов, с ухмылкой подумав о Завьялове: "Ты ей, Голубев, доверяешь, а она, похоже, со старым козлом тут встречается. За приличные бабки… Эх, дурак, дурак!" – Тогда скажите, где вы были в воскресенье вечером? И почему в этот день так и не встретились с Кирсановой?
– В тот вечер я сидел дома, в своей квартире. Ждал звонка от Веры… Потом, не дождавшись, сам начал ей названивать. Однако ни мобильник, ни домашний телефон у неё не отвечали… Промаявшись до одиннадцати часов, я плюнул на всё и лёг спать…
– Молодец! Правильно! – вырвалось у милиционера, но он вовремя поправился: – Когда вам стало известно, что на Питерской произошла трагедия?
– Сегодня утром… Сослуживец на работе рассказал…
– Имя и фамилия сослуживца?
– Бессонов… Володя… Отчества не знаю…
– Хм… И вы сразу примчались сюда? Так?
– Та-ак… На его машине… А что в этом плохого?
– Да ничего… Всё нормально… – задумчиво изрёк Потапов, глядя на злополучный подъезд двадцатого дома. – Ладно!.. Будем считать, что первичный допрос окончен… Меня, к сожалению, служба ждёт.
– Вы… А могу я всё-таки спросить? – нетерпеливо привстал со скамейки Павел.
– Ну попробуй…
– Скажите, пожалуйста, что с Верой? Где она?.. Вы чего-то недоговариваете?
– Эх, Голубев… Если б я знал, ты бы сейчас со мной здесь не парился…
– Значит, вам тоже пока ничего не известно?
– Могу сказать одно – ни в квартире, ни среди пострадавших, ни на работе её нет. Ищем… Устраивает?
– Не совсем…
– Тогда… Пожалте, сударь, к подполковнику Берёзкину. Он ведёт это дело и принимает в восемнадцатом кабинете ОВД… Думаю, после трёх будет на месте…
– Хэх! – поразился "свидетель". – Чего ж тут вы-то мне мозги канифолите? С расспросами разными?..
– А это не твоего ума дело, любезный! Мне виднее…
– Да?! Интересно… А если мне тоже не к Берёзкину, а на службу надо? Тогда как? – не выдержал и съязвил Павел.
– Будет нужно – из-под земли откопаем и доставим принудительно!..
– Прекрасно!.. Тогда и начальнику моему принудительно объясните, почему его сотрудника нет на рабочем месте….
– Слушай, парень! – побагровел Потапов. – Не много ли на себя берёшь? А то ведь я могу сразу в СИЗО отправить. Чтобы лишнюю спесь сбить…
– Лучше не надо! – примирительно махнул рукой собеседник. – Сам приду… Я же не преступник?
– Следствие покажет… – многозначительно подытожил капитан. – Кстати… Скажи-ка мне, Голубев… Ты знаком с окружением Кирсановой? Каких-нибудь подруг её, знакомых, родственников знаешь?
– Подруг – нет… Не знаю… А вот с мамой Веры знаком.
– Кто такая? – опять взялся за карандаш Потапов. – Где живёт?
– Её Лидией Фёдоровной зовут. А живёт она… На Строительной улице… Дом и квартиру назвать не смогу, но визуально помню…
– Поехали!
– Куда?
– К ней.
– Зачем?
– Мне лучше знать!
– Но… Её сейчас дома наверняка нет. Она на работе…
– Где работает? – не унимался дотошный опер.
– В четвёртой школе… Гардеробщицей, по-моему…
– Поехали туда!
– А я-то зачем?
– Потом узнаешь! Пошли!..
Не успел Павлик опомниться, как настырный капитан "проконвоировал" его к тому же "ГАЗику" и услужливо открыл перед ним дверцу:
– Прошу!
"Тьфу, блин! Идиот! – мысленно выругался Голубев, протискиваясь на заднее сиденье милицейского "бобика". – И зачем я про Лидию Фёдоровну ляпнул? У неё и так сердце больное. А тут ещё я припрусь с ментами. Да ещё о Верочке начнут её пытать… Эх-х! Дурья башка! Полез, кретин, на рожон… Правду решил узнать!.. У кого?!.."
– К четвёртой школе! – коротко скомандовал Потапов водителю, и "газон" послушно рванул с места, заставив Пашку резко откинуться на сиденье и ещё яростнее обматерить себя за раздолбайство…
3
Многостороннее совещание в кабинете главного прокурора Захолмска началось в 15.07. Перед этим Евмененко и Берёзкин успели заметить, что публика собралась на данный "форум" весьма солидная и колоритная. Даже зам губернатора области прибыл со свитой. Стало быть, событие, произошедшее полтора дня назад в заштатном городке, тянуло на особо чрезвычайное. Не зря газетчики и телевизионщики понаехали со всей округи. И из столицы тоже. Правда, прессу на совещание не пустили. Но этот факт означал лишь непременную активизацию с её стороны – теперь спецкоры пойдут на любые ухищрения, только б докопаться до самого "исподнего" и вывернуть наизнанку "бюстгалтеры, трусики и прокладки", неприметные с первого взгляда. А заодно и приврать от души, чтоб уж информация получилась не просто жареной, а с дымящимися угольками…
…Первым выступил хозяин надзорных апартаментов. Речь главного прокурора была витиеватой и до неприличия сглаженной – мол, ничего из ряда вон у нас не произошло: так, рядовое событие городского масштаба, с последствиями которого собственными силами мы в ближайшее время разберёмся и доложим куда надо. Затем слово предоставили начальнику местного ОВД. Полковник Евмененко, стараясь держаться уверенно, командным голосом поведал о разработанных им мерах по усилению оперативных действий в рамках уголовного дела о взрыве на Питерской и не мудрствуя лукаво "перевёл стрелки" на Берёзкина:
– Я полагаю, что Юрий Николаевич, которому я под личным наблюдением поручил вести это дело, расскажет нам более подробно обо всём, что стало известно к настоящему времени…
Подполковник Берёзкин сразу взял быка за рога:
– Прошло каких-то тридцать девять часов с момента происшествия, – не без гордости сообщил он, – а у нас уже выстроилась достаточно наглядная картина произошедшего. Опираясь на неоспоримые факты, показания свидетелей, распечатки служб мобильной связи и результаты многочисленных экспертиз, можно с большой долей уверенности говорить о следующем… Причиной взрыва в доме номер двадцать по улице Питерской стало неосторожное обращение с огнём в закрытом помещении. То есть, здесь имеет место быть несчастный случай – взрыв по причине утечки бытового газа с последующим воспламенением. Теперь по порядку и более подробно…
Собравшиеся обратились в слух, стараясь не пропустить ни слова. Однако достаточно скоро они заметно приуныли, поскольку прежде всего их волновала судьба не пострадавших под завалами жильцов, а развязка таинственного исчезновения заместителя главы города.
– Вы, господин Берёзкин, поближе к сути, пожалуйста, – не выдержав, озвучил общее настроение зам губернатора. – Что известно о Завьялове?
– Хорошо, теперь об Иване Михайловиче, – непринуждённо парировал докладчик. – Ситуация здесь такая… В воскресенье пятнадцатого августа около четырёх часов дня на мобильный телефон Завьялова поступил звонок от медсестры местной поликлиники Кирсановой. По-видимому, они договорились о встрече, потому что Иван Михалыч, находившийся в это время на загородной даче, вызвал личного шофёра и вскоре уехал с ним, сообщив супруге, что будет дома к вечеру. Далее Завьялова и Кирсанову видели около шести вечера в одном из городских кафе, где они мирно беседовали. Затем их обоих заметили входящими в подъезд, где проживает Кирсанова. Водителя и служебную "Ауди" Иван Михалыч оставил за углом, неподалёку от дома медсестры… После этого, минут через двадцать, на мобильный шофёра Новикова поступил звонок от Завьялова. Возможно, тот просил водителя купить в магазине продукты питания и спиртное, чтобы организовать в квартире Кирсановой небольшую вечеринку…
– Это ваши домыслы или факты? – нетерпеливо бросил с места глава Захолмска Алёшин.
– Следствием установлено, что Новикова обнаружили под завалами мёртвым рядом с ящиком, в котором находились…
– Нас интересует Завьялов! – резко оборвал Берёзкина ФСБэшник в штатском. – Где он сейчас?
– Я отвечу… Минутку терпения! – стараясь держать себя в руках, откликнулся докладчик. – Через пару минут после взрыва свидетели видели мужчину, очень похожего на Ивана Михалыча, который спускался с дерева, стоящего вплотную к балкону квартиры Кирсановой.
– Выходит, он жив?! – вскочил с места Алёшин. – Что ж вы нам здесь мозги …?! Где он? Где Завьялов?
– Разрешите по порядку? – вставил Берёзкин. – Итак… Судя по всему, Новиков просьбу Завьялова выполнил – вошёл в подъезд с картонным ящиком в руках и поднялся в квартиру. Зашёл в неё, прошёл на кухню, поставил ящик на стол, закурил и… Тут грянул взрыв… Бетонная плита на кухне провалилась вниз. В разлом угодил бедняга Новиков. Спасти его не удалось… А Завьялов в этот момент находился за стеной, в комнате. По счастью, ударная волна не разрушила это помещение, из которого Иван Михалыч впоследствии выбрался…
– А дальше? – не унимался сотрудник ФСБ.
– Исходя из показаний свидетелей и результатов дактилоскопической экспертизы, Завьялов спустился с дерева, обогнул дом, прошёл двором на улицу Комсомольскую, сел в свой служебный автомобиль и… уехал.
– Куда?! – раздалось сразу несколько голосов.
– На следующий день, где-то около девяти утра, машина с его номерами была найдена в Новоскитском районе около Вороньего озера… Ивана Михалыча в салоне не было…
– Это что, похищение? – растерянно пробормотал Алёшин. – Или… Может, его убили?
– Экспертиза показала, что Завьялов до момента исчезновения сидел за рулём сам. Кроме отпечатков пальцев Новикова и следов присутствия Кирсановой на заднем сиденье, больше никаких посторонних вещдоков не найдено…
– Значит, Михалыч вместе с медсестрой сбежал? – выкрикнул кто-то из свиты зама губернатора.
– Нет, это не так! – категорично заявил Берёзкин. – По времени не совпадает… Как выяснили эксперты, в момент взрыва Вера Кирсанова находилась в подвальном помещении своего подъезда. Видимо, накануне спустилась туда за разносолами к вечернему столу… Многочисленные следы, оставленные девушкой в лабиринтах подвала, свидетельствуют о том, что уже после трагедии она блуждала по подземным завалам в поисках выхода. О том же говорит полиэтиленовый пакет с разбившимися банками из-под маринадов, найденный с её отпечатками около сарайчика хозяйки… В конце концов Кирсановой удалось выбраться из заточения через вентиляционное окно со стороны фасада дома. Там также найдены её следы… Однако Завьялов к тому времени был уже далеко от Питерской. К тому же молодую женщину, очень схожую по приметам с Кирсановой, очевидцы видели на южной окраине Захолмска после двенадцати ночи. А Завьялов, как установило следствие, исчез на своей машине в районе одиннадцати. Или даже чуть раньше…
– Понятно… – тяжело вздохнул Алёшин. – Видно, девчонка испугалась последствий и решила смыться. Хотя бы на время… Гм-м… Здесь всё ясно… И всё-таки… Почему салон автомобиля Ивана Михайловича оказался пуст? Куда мог податься мой зам, если на него, как вы говорите, постороннего давления оказано не было?
– Разрешите мне ответить? – встал со своего места полковник Евмененко.
– Говори! – без особого энтузиазма кивнул главный прокурор.
Виктор Александрович взял со стола толстую папку с бумагами, открыл её и, прокашлявшись, доложил:
– Во время осмотра салона "Ауди" в бардачке машины была найдена короткая записка, написанная, как подтвердили эксперты, рукой Ивана Михалыча… Вот её дословный текст: "В моём уходе прошу никого не винить. Простите, если сможете. Прощайте!" И подпись…
– Что это значит? – подал голос молчавший доселе главный прокурор области. – Непонятно…
– Принимая во внимание следы крови, оставленные внутри автомобиля, – подчеркнул Евмененко, – и то обстоятельство, что по группе эти следы совпадают с образцами анализов крови Завьялова, можно выдвинуть три версии… Первая – на Ивана Михайловича всё-таки было совершено физическое воздействие третьими лицами. И он либо похищен ими, либо, к сожалению, просто устранён… (По залу тотчас прошёл встревоженный ропот). Вторая версия – по какой-либо причине Завьялов решил добровольно уйти из жизни, написал записку и… покончил самоубийством в отдалённом от озера месте… Третье – всё случившееся может оказаться хитроумной инсценировкой, в том числе и якобы предсмертная записка. Не исключено, что Иван Михалыч умышленно заметает следы, вводя следствие в заблуждение, чтобы исчезнуть на время или навсегда в неизвестном направлении… Мотивы? Мы пока в них разбираемся… Надеюсь, очень скоро многое станет понятным…
– Боже!.. Как всё запутано!.. – донёсся чей-то вздох с задних рядов.
– А вы проводили тщательный осмотр места, где была найдена "Ауди" Завьялова? – тоном, не терпящим возражений, громко произнёс областной прокурор.
– Безусловно! – откликнулся начальник Захолмского ОВД. – Служебные собаки привели оперативников к кромке берега Вороньего озера. Именно там следы Ивана Михалыча окончательно обрываются. Дальше, как говорится, – нулевая информация. Пусто!..
– И это всё?
– Отнюдь!.. Сейчас на Вороньем озере работает группа профессиональных водолазов, внимательно изучающих дно этого водоёма в поисках вероятного трупа Завьялова и прочих вещдоков. Параллельно самым тщательным образом обследуется территория, примыкающая к месту обнаружения автомобиля и вдоль всего периметра Вороньего озера. А также за пределами обозначенных участков… К настоящему времени данные мероприятия активно продолжаются. Информация, которая поступает оттуда, будет немедленно доложена мною в соответствующие инстанции…
– Какие дополнительные меры предприняты вами и вашими сотрудниками в расследовании этого дела? – пытаясь копнуть ещё глубже, непривычно "грамотно" для подобных заседаний отчеканил зам губернатора.
– Мы интенсивно и плотно работаем со всеми службами города, – поморщившись, отозвался Евмененко. – И особенно – со свидетелями… Кроме того, нами достаточно оперативно выпущены плакаты с фотографиями Завьялова и Кирсановой, которые размещены во всех общественных местах Захолмска и прилегающей области. Помимо этого практически во всех СМИ центрального региона России освещена информация о настоящем происшествии, которая поступила через наш ОВД… Полагаю, что результаты не заставят долго ждать…
– Жда-ать?! – неожиданно взорвался ФСБэшник, вскочил с места и проковылял на середину помещения. – Ждать, говорите?.. Ну уж нет, господа хорошие! Давайте так… Если через три дня, максимум – через пять… о судьбе вашего Завьялова ничего не будет известно, то… То я вам откровенно не завидую… Всё понятно?..
Собравшиеся, втянув головы в плечи, молча переглянулись между собой…
4
От бессонных ночей и неутешительных сведений о странном, необоснованном исчезновении любимой девушки Павла Голубева уже мутило и шатало. Перед глазами плыли разноцветные круги, в ушах звенело, хотелось бежать в любые дали, лишь бы поскорее узнать истину и увидеть обожаемое лицо бесследно пропавшей Верочки. От перенапряжения Паше казалось, что у него вот-вот начнутся глюки…
…В очередной раз угрюмо топая из курилки в отдел, он внезапно столкнулся в коридоре с незнакомой девицей. Та, кокетливо улыбаясь, вынырнула из-за дверного косяка навстречу и мило проворковала:
– Павел? Голубев?
– Д-да… – растерянно откликнулся молодой мужчина.
Девушка приложила миниатюрный пальчик к своим губам:
– Тс-с… Тихо!.. Вам записка… Возьмите! И сразу уничтожьте её, как только ознакомитесь… Никому не показывайте! И ни слова, слышите?!..
– А-а… От кого?.. Можно поинте… – пролепетал Пашка, но тут же осёкся: девица уже испарилась за лестничным пролётом…
…В отдельной кабинке мужского туалета, куда сразу же спрятался Голубев, противно пахло хлоркой, мочой и табаком. Голова покруживалась. Но мужчина стоически держался на ногах, стараясь побыстрее развернуть злополучный лист бумаги. Наконец, ещё раз проверив надёжность запертого шпингалета, Павел уставился в прыгающие перед зрачками строки:
Старик!
Будь осторожен! За тобой установлено
негласное наблюдение. Телефоны и квартира
на прослушке. Почтовый ящик под прицелом.
Видеокамеры не дремлют. Не делай никаких
опрометчивых шагов.Береги себя и близких людей!
От этой записки немедленно избавься, как только прочтёшь.
Твой хороший знакомый.
До конца вникнув в написанное, Голубев затравленно осмотрелся вокруг, проверил потолок и пол, тяжело вздохнул и, разорвав бумажку на мелкие части, швырнул их в унитаз. "Начало весьма интригующее, – устало подумал мужчина, глядя, как потоки воды уносят белые клочки в жерло канализационной трубы. – Интересно, какой будет развязка?.."
Попытаться вычислить автора записки, хотя бы приблизительно, у Павла уже не хватило сил…