БАБОЧКА И ЖУК
Сказка о научной фантастике середины 20-го века и реалиях конца этого же века.
Где-то далеко, в странном и непонятном месте в одно странное и непонятное утро из самой обычной куколки родилась вдруг странная и совершенно непонятная бабочка. Она была маленькой и хрупкой, с большими удивленными глазами, но самым удивительным были ее крылья - тончайшие, нежно-бархатистые и удивительно розового цвета.
Она родилась в старом заброшенном сарае, настолько заброшенном и настолько старом, что никто уже и не помнил, кто, когда и, главное, для чего этот сарай построил. Наверно, когда-то он служил конюшней или коровником, но забытые всеми коровы давно сдохли, а сарай так и остался стоять, весь заполненный не убранной никем навозной жижей. От старости сарай покосился и в любую минуту готов был рухнуть, но жижа в нем не высыхала, не прибывала и самым странным образом не убывала. Ее было всегда много и ровно столько, чтобы полностью заполнить собой все пространство от стены до стены.
Сарай был густо заселен разнообразной сарайной живностью. В самом низу, прямо в жиже жили самые обычные навозные черви и прочие, круглые и безногие. Они не строили домов и не о чем заботились, барахтались в жижке, ее же и хлебали, в ней же и спали, потом просыпались, опять барахтались опять ели, и снова спали... Над ними, сгородив из навоза хибарки, по всем углам жили мухи. Мух было много и были они самые разнообразные - побольше и поменьше, шумные и тихие, простые серые и отливающие на солнце коричнево-зеленым навозным золотом. Целыми днями они носились по сараю, выискивая островки навоза пожирнее и повкуснее. Из-за самых жирных кусков устраивали порой склоки и драки, но потом, хлебнув перебродившей жижки, мирились, целовались и распевали на весь сарай самые что ни есть модные сарайные песни... А в проемах черно-грязных окон жили пауки. Они постоянно плели густую паутину, не ели навоз и презирали живших внизу червей. Пауки жили богато и зажиточно. Целый день, сверкая глазищами, они размахивали мохнатыми лапками, зазывая к себе пролетавших мимо мух, которых потом крепко связывали и из которых медленно пили кровь. А мухи все равно продолжали летать на их коварный зов и погибать под страшными зубами... «Какие глупые мухи…» - думала бабочка, со страхом пролетая мимо паучьих гнезд. Пауки наперебой заманивали и ее, хотя и не знали даже, что это за существо... Им было совершенно все равно, чью кровь сосать...
Все остальные сторонились бабочки, потому что никто и никогда в сарае бабочек не видел и даже не знал, какого они рода и племени, и как называются, и где их родина... Не живут бабочки в навозных сараях. Называли ее не иначе, как уродливым мутантом, а нежно-розовый цвет крыльев только раздражал серо-коричневое общество. Бабочка не обижалась на них, потому что совершенно не знала, что такое ненависть и обида. Ее душа умела лишь излучать доброту. Целыми днями порхала она под самой крышей сарая, куда меньше всего долетала гадкая навозная вонь, и все пыталась понять, почему мудрая матушка-природа закинула ее туда, где ей нечем дышать, нечего есть и не с кем даже дружить. Она питалась лишь сладкими шариками цветочной пыльцы, которые изредка залетали неизвестно откуда сквозь щели в крыше и пила чистые капли дождевой воды, которые иногда забрасывал в грязное чрево сарая теплый летний дождик.
Однажды, долетев до самой дальней стены, бабочка вдруг обнаружила покосившуюся и настежь открытую дверь. Там, за дверью начиналось нечто огромное, таинственное и совершенно не похожее на то, что окружало ее с самого рождения. Это нечто манило и звало к себе чем-то новым и свежим. «Как странно и интересно» - подумала бабочка,- «Почему никто из жителей сарая не желает узнать, что там, за этой дверью?» Радостная, она выпорхнула наружу, но тут же свежий ветерок подхватил ее легкое, юное тельце и, просто играючи, шлепнул о старую почерневшую стену...
Плача от боли, под радостное улюлюканье навозной толпы, бабочка ползла с переломанными крылышками по гадкой жиже через весь сарай к своей спасительной скорлупке, оставшейся от ее младенческого дома. День и ночь пыталась она снова взлететь, а когда розовые крылышки, наконец подняли ее над грязью и смрадом, она тотчас полетела опять к заветной двери. Маленькая звонкая пчелка подлетела к замершей в нерешительности бабочке.
- Улетай отсюда, ты здесь погибнешь,- сказала пчелка.
- Я не знаю, куда лететь, и у меня сломаны крылья, - ответила бабочка.
- Лети за восходящим солнцем, пока хватит сил. Там найдешь свое счастье...
Пчелка зажужжала и растворилась в яркой голубизне бездонного купола неба, а бабочка, радостно расправив крылья, осторожно полетела навстречу горячему сияющему диску.
Грязная чернота быстро кончилась, словно ее и не было никогда, и бабочка порхала теперь над разноцветными лугами и густыми зелеными лесами. И казались они ей близкими и родными, словно родилась она здесь и жила всю свою недолгую жизнь. «Вот она наверно где, моя Родина»- думала бабочка. Она опускалась на прелестные цветы, вдоволь лакомилась свежей пыльцой, радостно кувыркалась в душистом цветочном воздухе. И крылышки ее становились все ярче и розовее и с каждым мгновением наполнялись свежей живительной силой...
Нечто огромное и величественное появилось на горизонте внезапно и поразило бабочку своими размерами и своим величием. Оно сияло в лучах летнего солнца и словно шептало: «Лети ко мне...» Странные существа населяли это огромное нечто - мушки, бабочки, кузнечики, паучки, стрекозы... Все суетились и куда-то торопились. Иногда они были очень похожи на тех, к кому она привыкла в том грязном сарае, но всё же все они были совершенно другими. И никого не смущал розовый цвет ее крыльев... Несколько розовокрылых бабочек и стрекоз пролетело ей навстречу. Бабочка улыбалась им, и они тоже улыбались в ответ. Внизу на извилистых ленточках тропинок суетились разноцветные жуки. Самых немыслимых форм и расцветок, они весело жужжали и, фыркая, уносились по каим-то важным делам. На жестких сияющих крылышках некоторых из них красовались яркие эмблемки. Бабочка сразу поняла - чем ярче эмблемка, тем важнее жук. Все перед таким важным, черным и блестящим усачом почтенно расступались, уступая дорогу...
Бабочке понравился новый мир. «Здесь, наверное, и есть мое счастье» - думала она, порхая среди шумной толпы, в которой так легко затеряться, но которая не тыкала в ее крылья когтистыми лапами и не называла ее уродом... Вдруг бабочка поймала себя на мысли, что именно здесь, вот в этот самом месте, на котором почему остановилась на лету, она уже когда-то была, что ей буквально все здесь известно и знакомо... Вот сейчас она пролетит в темную арку, и там будет стоять старый кривой каштан. «Наверно я бывала здесь, когда еще была гусеницей» - подумала она. Кривой каштан действительно шелестел широкими листьями, а под каштаном она увидела странного жука. Благородно поблескивая серебристыми крылышками, он улыбался бабочке, как старой знакомой и вдруг совершенно неожиданно пригласил ее себе в дом.
- Разве мы с тобой знакомы? - удивилась бабочка.
- Конечно, только ты была тогда совсем другой, пищала, ползала, и вместо крылышек у тебя было много толстых розовых лапок. «Как это печально, что я совершенно не помню, где я была, будучи гусеницей» - подумала бабочка с грустью,- «Иначе я давно, гусеницей, вернулась бы сюда».
Дом жука был странным и уютным. Бабочка еще никогда не видела такого доброго жилища, да и настоящего дома у нее еще тоже никогда не было. Всё в нем приносило радость, и еще в нем в самых разных местах было много странных волшебных окон. Каждое из этих окон выходило в свой, совершенно другой и сказочный мир. Бабочка лишь слегка касалось любого волшебного окна крылом, и оно оживало, погружая ее то в мир волшебных звуков, то в мир сладких добрых грез... Жук часто улетал по делам, и бабочка оставалась одна наедине с волшебными окнами. Доверившись ее доброте, все окна слушались каждого ее жеста и каждого движения ее души, все, кроме одного. Странное маленькое невзрачное окошко не поддавалось ее пониманию и даже иногда пугало ее. От него веяло чем-то незнакомым и совершенно неведомым. Оно всегда вспыхивало яркими напористыми красками, словно желая показать всем свое я. Но жук справлялся с этим окном легко и свободно. Оно слушалось малейшего его движения и даже, как показалось бабочке, его умного и серьезного взгляда.
Однажды вечером жук распахнул маленькое норовистое окно и позвал бабочку. То, что начиналось за холодным стеклом было странным и совершенно непонятным - огромная бескрайняя паутина, сотканная из невероятного числа светящихся нитей, уходила в непроглядную даль и терялась в необозримой бесконечности. Тончайшие нити находились в постоянном движении, вспыхивали одним цветом, тут же переливались всеми цветами радуги, на мгновение гасли и загорались снова еще ярче и красивее. Бабочка не могла отвести завороженных глаз.
- Что это?- спросила она шепотом.
- Это Сеть,- ответил жук,- в ней можно жить и летать, как в обычном мире.
- Я боюсь слова сеть, - сказала бабочка,- оно пугает.
- Не бойся, из этой сети всегда есть выход... Одно движение, и волшебное видение исчезло. Окно стало черным и холодным. Бабочке стало грустно - она не любила черных холодных окон...
- Давай откроем его снова...
Летать в новом мире оказалось просто и легко. Достаточно было лишь увидеть вдали что-то интересное и мысленно взмахнуть крылышками, как она в одно мгновение оказывалась именно там. Среди переплетений тысяч разноцветных нитей звучала музыка, исполняемая невидимыми музыкантами, возникали вдруг фантастические видения, созданные невидимыми художниками, слышались чьи-то голоса, возникающие ниоткуда... Вдруг где-то совсем недалеко бабочка увидела огромный цветущий луг. Одним взмахом бестелесных крылышек она оказалось на нем, и сердечко ее затрепетало от удивления - какие же прекрасные цветы росли на этом лугу, каких она даже во сне никогда не видела! Она опустилась на цветок, но он оказался вдруг совершенно безжизненным, сотканным из тех же светящихся нитей, но не живой. Он не раскачивался головкой под ветерком, не протягивал к солнышку листочки, не источал никаких запахов, не дарил ей сладкой пыльцы...
- Твой мир интересен, но мертв,- сказала она жуку, возвратившись из волшебного полета,- но он манит к себе вечной и неразрешимой тайной познать бесконечность.
- Он не так мертв, каким ты его увидела в первый раз,- сказал жук,- в нем остались души и сердца тех, кто его сотворил, но в нем живут и те, кто творит его историю сейчас...
На этот раз Сеть была совсем другой, наполненной миллионами голосов и населенной миллионами существ, реальных и самых фантастических. Они двигались, летали, прыгали, собирались в большие группы и устраивали шумные собрания. Все они были полупрозрачными и менялись на глазах - бабочки вдруг становились скорпионами или красотками с невероятного размера и расцветки крыльями, маленькие муравьи превращались в огромных сияющих жуков... Казалось, что никто просто не замечал маленькую живую бабочку с розовыми крылышками.
Однажды бабочка набралась смелости, приблизилась к одному из шумных сборищ и поздоровалась. Полупрозрачные существа выставили на нее удивленные глаза и притихли. И тут бабочка заметила, что все они, от самых свирепых тарантулов, до микроскопической зеленой тли покрыты настоящими острыми шипами. «Зачем в таком волшебном мире шипы?» - подумала бабочка, но получить ответ на свой наивный вопрос не успела. Несколько игл вонзились в ее крылья, она вскрикнула от боли и упала.
- Ой, смотрите, настоящие!- десятки когтистых лап начали царапать ее крылышки,- розовые! Вот умора! Ха-ха-ха!!!
Какие знакомые голоса! Какие знакомые когти! Бабочка глянула вниз и едва не заплакала - огромная навозная лужа, в тысячи раз большая той, в которой она имела несчастье родиться, расстилалась насколько хватало глаз. Бабочка в ужасе захлопнула волшебное окно. Израненные крылышки болели и ссаднили.
- Этот мир волшебный, но он как две капли воды похож на тот ужасный мир, из которого я когда-то убежала, и его грубая нереальность ранит в тысячи раз больнее самого реального мира, - сказала она с разочарованием.
- Как и в любом мире, там живут разные существа, надо только уметь найти тех, кто тебе близок, - ответил мудрый жук.
- Я не хочу больше никого искать. Моя доброта там никому не нужна. Природа не дала мне колючей маски...
- А может быть кто-то дни и ночи летает по всем мыслимым и немыслимым мирам в поисках именно такой как ты, а натыкается лишь на иглы и шипы? - вдруг загадочно спросил жук. И бабочка так и не смогла найти ответ на его странный вопрос.
Незаметно пролетело лето, наступила осень. Маленькие розовые крылышки не могли больше порхать под холодными дождями. Бабочке стало страшно.
- Мне надо улетать, но мои крылья не держат меня, и я не знаю, куда лететь,- сказала она однажды.
- Мой дом не может жить без твоей доброты,- ответил жук, - Без нее он умрет, умру и я, и это маленькое своенравное окно тоже... Я прошу тебя, останься со мной навсегда...
1998 год.