Рейс 778

Карин Андреас
Рейс 778
          Основано на реальных событиях

Вместо предисловия

     Понимаю, как тяжело будет вспоминать ту трагедию, и поэтому прошу прощения у своих родных и близких, и у всех тех, чьи родные и близкие оказались пассажирами того злополучного рейса 778 Москва-Иркутск, осуществленной авиакомпанией ‘Сибирь’ 9 июля 2006г.

     Можете не читать, я не обижусь, понимаю, что вспоминать те дни все равно, что пережить их заново.

     Мне также будет тяжело все это вспоминать. Время не лечит. Нет. Не лечит. Просто стараешься повседневными делами отодвинуть эти мысли куда-то в дальний угол памяти.

     Зачем тогда вспоминать? Сама не знаю точно. Что-то все время навязчиво требует этого. Может есть какая-то смутная надежда, что эту историю, историю одной семьи, которая пережила трагедию, вдруг прочитает кто-то: от кого может сейчас, а может в будущем, зависит безопасность пассажиров. Очень хочется верить, что когда-нибудь человеческую жизнь будут ценить.

     Считайте это чем-то вроде документального изложения. Хотя, честно говоря, точных дат не назову. Когда имели место некоторые мелкие события, на которые я вроде особого внимания тогда не обратила? Не знаю, просто запомнила происшествия.
     Многие не верят, некоторые сердятся по разным причинам, когда речь заходит о гороскопах, мистике, приметах. Я просто буду описывать события в том порядке, в котором они происходили.

*

          Гороскоп

     Я иногда читаю гороскопы и согласна с известным выражением: звезды предупреждают, не навязывают. Обычно, в конце года читаю свой гороскоп на следующий год. Зачем мне это нужно? Просто, вступая в новый год, хочется верить, что в новом году всех ждет процветание, здоровье, счастье и удача в делах. И тогда люди станут добрее и будут умирать от старости, а не от тяжелой болезни. Вот такой я взрослый и глупый ребенок.
    
     Как правило, я читаю только свой гороскоп. Но иногда со мной происходят странные вещи – я делаю то, чего не собиралась делать. В такие минуты кажется, будто кто-то заставляет обратить внимание на что-то конкретное.

     В последних числах декабря 2005г я прочитала гороскоп брата Карена и только его. Тогда у меня был медленный и дорогой интернет с поминутной оплатой и поэтому я находила нужную мне информацию, копировала ее с разных сайтов и выключала интернет. Так было дешевле. Но по этой причине я не всегда помнила откуда взяла информацию.

     Прочитала гороскоп и ужаснулась: угроза авиакатастрофы в июле месяце.
Что делать? Позвонить и рассказать брату. Зная его характер, представила его реакцию – он просто рассмеется.

- Я часто летаю в командировки, это часть моей профессии, - сказал бы он и добавил бы. - У тебя крыша поехала, я в эти глупости не верю.
     Он закончил Киевский авиационный институт, радиоинженер. Работал в разных аэропортах, несколько лет работал на авиаремонтном заводе и даже летал на истребителе - проверочный полет. Последние годы работал авиаэкспертом.

     Может, рассказать его жене Оле? Она поверит и поговорит с Кареном, но он ее слушать не станет, а она будет переживать. Не нужно ее пугать. Может, удалить этот текст из компьютера и забыть? Ведь говорят же, если о чем-то думать, то и беду можно накликать.

     Так я и поступила: удалила и забыла до... катастрофы, точнее, вспомнила после катастрофы. Это как плохой сон: приснится, мучает, а вспомнить не можешь. Как только сон исполнится, причем в точности до мелочей, удивляешься – разве это возможно?

          Птица
    
     Было теплое майское утро и потому все окна в квартире были открыты. У нас есть балкон по ширине квартиры: на балкон выходят двери гостиной и кухни, а это означает, что можно пробежаться по квартире вкруговую. Поскольку Ереван южный город, наши окна с мая по октябрь месяц редко закрываются.

     Я сидела у компьютера в своей комнате, а родители в гостиной смотрели телевизор. Компьютер стоит на столе, а стол в полуметре от окна. Окна наши двустворчатые: одна створка очень узкая, другая очень широкая. Узкая створка служит форточкой. Эта створка в моей комнате была открыта. Что-то упало в мою комнату. Я поднялась и увидела птицу. В тот момент в комнату зашла мама, она взяла птицу и выбросила ее в окно.
- Мама, а вдруг она раненая? – спохватилась я.
- Нет, вон она, спокойно себе летает, - сказала мама и ушла.

     Я посмотрела в окно и действительно птица летала себе.
Что это была за птица? Честно говоря, не знаю. Помню, что темного цвета. Голубя, воробья и ворону я хорошо знаю, но какая была та птица? Нет, не могу сказать.

     Не прошло и десяти минут, меня будто кто-то толкнул и я посмотрела в окно. Та же птица взяла разгон и мчалась к моему окну. Меня это удивило и испугало, не знаю почему. Я встала и закрыла окно. Птица была в метре от окна – она развернулась и полетела дальше.

     В приметы я верю, хотя знаю лишь некоторые. Но в тот момент мне ничего такого в голову не пришло – я лишь удивилась такому поведению птицы.

     Когда-то на наших окнах были сетки – они спасают от мух и комаров, хотя иногда попадаются и более крупные насекомые. Однажды в мою комнату влетела саранча. Видимо, она тыкалась в обои, ошибочно принимая их за цветы – я слышала лишь звуки: тык-тык. Я сказала папе, но он не поверил, пока саранча не прыгнула на стол. Тогда сеток на окнах не было, они износились. Папа хотел поставить новые, но мы с мамой были против: девятый этаж, а папа в возрасте, уже за семьдесят.

     Поведение той птицы меня надоумило на мою форточку вместо сетки натянуть кусок тюли. Натянула тюль, кнопочками закрепила. Кнопки не мешали закрывать окно. Теперь я была спокойна. Неделя прошла без происшествий. Хотя, честно признаюсь, дату не помню.

     Майский, уже жаркий день, на балконе открыто два окна. Родители по телевизору смотрят сериал, время половина одиннадцатого.

     Мама вдруг вбегает в мою комнату.
- Где птица? – встревоженно спрашивает она.
- Сюда не залетала, - отвечаю я.
     Птица влетела в окно, что на балконе, пролетела на уровне их глаз и исчезла. Родители обыскали всю квартиру, но птицу не нашли.
- Наверно, она сделала круг по квартире и вылетела с балкона, - предположила я.
     У мамы резко упало настроение, хотя она ничего не говорила и старалась об этом не вспоминать.

          Карен

     В начале июня позвонил брат Карен, он живет... жил в Иркутске. Позже объясню многоточие. Трубку взяла я.
- Я приеду в командировку в конце июня. Когда приезжает Камо? – спросил он у меня радостно.
     Камо, младший брат, живет в Канаде.
- Четвертого июля, - сказала я.
- Как жаль, я надеялся с ним увидеться. Попробую сдвинуть командировку.
Потом он поговорил с папой. Но мама с ним разговаривать не захотела.
- Мам, ты не хочешь поговорить с сыном? Ты не рада? Не хочешь, чтобы он приехал? – Удивилась я.
- Нет, не хочу! – Резко ответила мама.

     О гороскопе и странной птице я тогда не вспомнила. Может быть, зря...

     Звезды предупреждают – может, следовало в тот момент придумать что-нибудь, чтобы Карен не сдвигал командировку. Но я не вспомнила ни о гороскопе, ни о странной птице. Будто в мозгу что-то заклинило.

     Карен прилетел в конце июня, сдвинул командировку так, чтобы несколько дней совпало с приездом Камо - он очень хотел встретиться с братом.

     Камо прилетел ночным рейсом четвертого июля.

     Не знаю точной причины, но мне вдруг стало очень плохо - два дня  у меня были кошмарные головокружения и головная боль, с постели почти не вставала. У нас в гостях была моя двоюродная сестра Гоар. Она врач-гинеколог, много лет работает в больнице и тогда она пару месяцев в Ереване стажировалась, готовилась стать хирургом. Гоар, как врач, меня осмотрела, выписала лекарства. Зачем я это вспоминаю? Я пришла в себя лишь на третьи сутки - восьмого июля, когда Карен улетал днем.

     Карен привез с собой фотоаппарат – это был новый японский, с очень высоким разрешением. Он взял его с собой, чтобы сделать фотографии для своих детей на память о Ереване и Эчмиадзине. Семья Карена десять лет жила в Ереване и здесь родились его сын и дочь. Как и многие другие семьи, они уехали из Армении. Это другая история. Дети родились в Ереване, они хотели фотографии тех мест, где бывали в детстве. В фотоаппарате были их семейные снимки сделанные недавно. Для нас они были радостью – мы давно не видели его детей.

     К слову его сын Геворк закончил университет в Иркутске и тогда уже работал. А дочь Юля только что, в 2006 г, закончила школу. Она тогда очень хотела приехать с Кареном. Боже! Спасибо, что Карен не взял ее с собой! Он нашел массу причин.

     В субботу, восьмого июля днем Карен вылетал в Сочи, оттуда в Москву, где его должен был ждать коллега Александр, который должен был прибыть из Питера. С Александром Карен постоянно созванивался. Как мы поняли, у Александра в Питере кто-то из родственников лежал в больнице. Карен говорил, что может быть Александр не сможет прилететь в Москву, как они договаривались, и тогда ждать он не будет и сразу же улетит в Иркутск. У него был билет на рейс 778 Москва-Иркутск. Билет был куплен с таким расчетом, чтобы не пришлось долго сидеть в аэропорту: вышел из одного самолета, чуть подождал и пошел на посадку в другой.

     Папа с сыновьями поехал в Эчмиадзин (20 км от Еревана). Карен хотел сфотографировать кое-что. Я хотела поехать с ними, но была очень слаба, так что даже не заикнулась об этом – они бы точно меня не взяли с собой. Если бы я поехала с ними, то многого не допустила, но об этом далее.

     Мужчины вернулись к часу дня. Карен очень спешил и они вернулись домой на такси. Мне Карен показал сувенир, который купил в сувенирном магазине на территории храма Эчмиадзин. Я пришла в ужас и ругала его. За что? Он купил маленький хачкар (крест-камень).

     Люди! Хачкар – это надгробный камень! Он никак не может быть сувениром! Хачкар ставили на могилах, в местах массовых захоронений, в память о погибших!

- Неужели в магазине не нашлось сувенира, - ругала я брата, - что-то привычное: гранат, алфавит, оригинальный календарь, мало ли что!
- А мне нравится, поставлю на своем рабочем столе, - уверенно сказал брат.

     Братья рассказали о поездке в Эчмиадзин. Оказывается, когда они шли в сторону дедовского дома, где мы жили когда-то, им навстречу шла похоронная процессия. Буквально в ста метрах от Кафедрального собора старинное кладбище, оно закрыто, как исторический памятник. Кто и кому позволил хоронить там родственника? Непонятно.

     Вы в приметы не верите? А я бы зашла в церковь. В двух шагах храм св.Гаяне. Эти храмы и дедовский дом буквально на одном пятачке – все очень близко.

     Фотографии, которые сделал брат, я скинула на свой компьютер. Меня удивило, что Карен, который вообще не любил фотографироваться, внутри церкви сфотографировался один, у алтаря. Меня и Карена потрясла одна фотография, он сделал ее, выходя из церкви. Почему-то средь бела дня, большая люстра – гордость храма, была включена. Карен хотел сделать общий снимок. Было ощущение, что смотришь на фотографию глазами полными слез...
- Удалить фотографию? – Спросила я.
- Нет, ладно... пусть будет, - сказал он немного смущенно, - вроде все снимки четкие, рука не дрожала, странно...

     Карен очень торопился, все время говорил, что опаздывает. Таким счастливым и довольным мы его не видели давно. Работа ему нравилась, с долгами рассчитался, дети выросли. Живи и радуйся жизни. Он хвалил все что ел, получал удовольствие ото всего, что его окружало, без причины заливался смехом – вел себя, как ребенок довольный и счастливый. Обзвонил всех родственников, с кем давно не виделся – они приехали и он был рад. Сделал фотографии на память. Спешил к семье, может, планировал отпуск, чтобы отметить серебряную свадьбу.

     Позвонил тот парень в чьем отделе Карен был в командировке, его зовут Славик, обещал отвезти брата в аэропорт. Сначала Карен не соглашался, боялся что опоздает. Мы смеялись: как он может опоздать, если Славик работник аэропорта, до вылета уйма времени, от нашего дома до аэропорта пятнадцать минут спокойной езды.

     В сентябре 2006г должна была быть золотая свадьба моих родителей и серебряная свадьба Карена и Оли. Родители подарили Карену подстаканник: серебряный с позолотой, который сами получили в подарок на свадьбу в 1956г.

- Отдам Оле и скажу, что хватит нам жить вместе, двадцать пять лет это много, - странным смехом рассмеялся Карен.
     Это он так пошутил. От его слов нам всем стало неуютно.
     Будьте осторожны – слова имеют свойство сбываться.
- Ты что такое говоришь? – Возмутилась я.

     Посидели на дорожку и Карен поспешил к выходу, хотя Славик еще не приехал. Папа и Камо пошли его провожать. В ожидании Славика, они еще полчаса стояли под деревом. Славик приехал и мужчины уехали в аэропорт. Мы с мамой Карена больше не видели...

     Самолет улетел в Сочи с опозданием на полтора часа.

          Страшная весть

     Воскресенье для нас началось, как обычно. Хотя Камо почему-то очень хотел послушать новости. Но воскресные телепередачи отличаются от будничных – утром новостей по нашим каналам не было. Камо нашел канал CNN, внизу в бегущей строке прочитал Siberia.
- Там сообщение о катастрофе, - непроизвольно воскликнул он.
     Тем временем я прочла Iberia.
- Здесь речь об испанской авиакомпании, - сказала я вслух, взглядом указывая на родителей, которые напряглись, с глазами полными ужаса.
- Про Iberia тоже было сообщение.
     Мы побежали к компьютеру.
     Почему-то, когда что-то ищешь в панике, никак не можешь найти.
- Отсюда самолет в Сочи вылетел с опозданием, потом из Сочи летел в Москву. Карен опоздал на этот рейс, он никак не мог успеть, потому что промежуток свободного времени между рейсами был минимальный, разве что с самолета сесть на самолет, - говорила я.
- Может, позвонить в Иркутск? – предложил Камо.
     Телефон был в моей комнате и родители стояли рядом, ожидая новостей.
     Я позвонила в Иркутск, телефон взял Геворк.
- Я папу не нашел! – он в отчаянье крикнул в трубку.
- Геворк, успокойся! Может, его не было в самолете.
- Он мне звонил из самолета! – кричал Геворк. – Сказал: встречай меня в восемь. Но я его не нашел.
     Племянник бросил трубку.
- Геворк не нашел Карена. Карен был в самолете, - тихо сказала я.

- Пойду куплю карточку, - сказал Камо, - может мы еще раз позвоним и поговорим с Олей или Тамарой Ивановной.
     Тамара Ивановна, Олина мама. Камо просто хотел купить сигареты. Он не курит, но в тот момент у него возникло острое желание закурить.

     Я вспомнила, что где-то на бумаге Карен записал номер телефона Славика, парня который его провожал. Нашла номер и позвонила.
- Это сестра Карена, Славик, вы в курсе подробностей о катастрофе? Что с Кареном? – спросила я.
- О катастрофе уже слышал, но почти ничего не знаю. Позвоню Александру, может он знает больше. Я сообщу, если что-то выясню, - обещал Славик.

     Я засомневалась в его словах, хотя не подала виду, ведь на меня смотрели родители – мне нужно было постоянно контролировать свои эмоции и придерживать информацию. Славик, наверняка, все уже знал, просто не хотел пугать нас.

     Потом все телепередачи стали прерывать новости и даже стали печатать списки пассажиров, о которых ничего не известно. Мы прочли его фамилию – в списке она была в самом начале...
     Плохие новости распространяются со скоростью звука. Хотя фамилию напечатали с ошибкой, все родственники догадались о ком речь. И наша квартира превратилась в...
- У нас опять Смольный? – смеясь говорил Карен, когда по какому-нибудь поводу было много телефонных звонков.
     Да, действительно, Смольный...
- Нет, ничего не знаем, - говорила я многочисленным родственникам, - положите трубку, я жду важных звонков, не занимайте наш телефон, пожалуйста.
     Иногда эти слова я произносила очень резко, практически не скрывая своих эмоций.

     Сказать, что меня колотило это значит ничего не сказать – я была никакая. Чувствовала себя машиной, принимающей телефонные звонки. Квартира наполнилась родственниками и соседями. Честно признаюсь, меня они все раздражали – пользы от них не было никакой, а родителям от разговоров с ними становилось все хуже и хуже.
     Гоар, моя двоюродная сестра, врач, должна была уехать домой в Сисиан, но осталась ради моих родителей.

     Дозвонилась до Оли.
- Геворк в таком состоянии, ему нельзя садиться за руль, - сказала я Оле.
- Если ты думаешь, что Геворк сам бегает по больницам, ты ошибаешься, - тяжело вздохнув, сообщила Оля, - приходят его друзья, берут его под руки и несут в машину. Сам он еле передвигается. О том, чтобы сидеть за рулем и речи нет. Они ездят по больницам, но пока безрезультатно. Мы не знаем, где Карен. Суматохи много, но толком узнать что-либо невозможно.

     Наши соседи узнали географию проживания наших родственников – телефон звонил непрерывно из всех уголков земного шара.

     Пришла в голову одна мысль: мы считали, что у Карена слабое сердце. Хотя, как он летал на истребителе? Чего не сделаешь ради семьи, чтобы заработать денег и рассчитаться с долгами. Может, он от дыма потерял сознание раньше чем...

     Через сутки прошла информация, что несколько человек, выпрыгнув из самолета, ушли куда глаза глядят. Они были в таком шоковом состоянии, что бродили неизвестно где, и вернулись домой сами – жители Иркутска.

     Позвонила и поговорила с Тамарой Ивановной. Хочу заметить, что, начиная с десятого июля, я разговаривала только с ней: ни Оля, ни дети вообще не хотели разговаривать с кем бы то ни было.

- Тамара Ивановна, у вас есть дача? – спросила я, позвонив утром, точнее в четыре утра по нашему времени, в Иркутске было девять часов. Закрыла дверь, спряталась под одеялом, трубку под одеяло, чтобы меня не слышали родители.
- Есть, а зачем тебе? – удивилась Тамара Ивановна.
- По новостям сказали, что несколько человек сами вернулись домой через сутки. Может и Карен по каким-то причинам пошел на дачу. Это далеко от аэропорта?
- Далеко, нет его там, - тихо сказала она и добавила, - ты лучше скажи какие-нибудь приметы. Они уже будут ходить в морг на опознание. Туда понемногу пускают родственников.

     Я задумалась – приметы.
- Тамара Ивановна, у него в кармане была мелочь, наши армянские драмы.
- Он весь обгорел, - тихо сказала она.
- мы все трое меченые.
- Это как?
- У нас на лбу есть шрам - у меня и у братьев, по разным причинам, но почти на одном и том же месте.
- Оля пойдет к дантисту. Карен недавно был у дантиста. Может, сохранились снимки челюсти. Теперь это единственная примета, - тихо сказала Тамара Ивановна.

     Само происшествие обрастало подробностями. Что-то говорили по новостям, по разным каналам разное, что-то сообщали работники нашего аэропорта: двоюродный брат отца тогда летал штурманом. В нашем доме много семей связаны с аэропортом – они тоже приносили новости.

     Рейс 778 был задержан на шесть часов.
     За это время было продано много билетов и поэтому было решено поменять самолет на более вместительный.
     В том самолете летела группа детей отдохнуть на Байкале - всего сорок человек. Самолет имел неисправность – реверс. Это был третий рейс с этой неисправностью.
     Один самолет этой авиакомпании совершил аварийную посадку в Симферополе.

     Мы знали, что у Карена был билет в хвостовой части самолета. Некоторые родственники пытались подбодрить нас: те кто был в хвостовой части спаслись.
Я не верила этому, хотя надеялась. Уверена, что Карен не стал бы спасать себя, зная что в самолете сорок детей...
     Самолет поменяли на более вместительный и Карен оказался в самом центре аэробуса.

     Позвонил Славик.
- Александр знает не больше, чем мы, только кажется Карен успел сесть в тот самолет. Он позвонил с борта Александру, который не смог полететь в Москву. Потому Карен позвонил в аэропорт Домодедово и договорился, что сядет на этот рейс 778, - сообщил Славик и после паузы добавил, - продиктуйте мне фамилии и имена тех, кто поедет в Иркутск, авиакомпания оплатит поездку родственников.
- Наверно, только папа поедет, - подумав, сказала я.
     Мама боялась любого транспорта после аварии, в которую попала еще лет двадцать назад. Хотя она тогда не пострадала, но страх остался. Так что на самолет она вряд ли сядет – решила я. Ну а мне, конечно, нужно остаться с ней. Брат Камо ночью улетал домой, остаться и полететь в Иркутск он не мог по своим причинам.
- Я позвоню и сам отвезу его в аэропорт, - сказал Славик, - пусть приготовит паспорт.
- Но, кажется, нужна какая-то печать в паспорте, - предположила я, - его могут не пустить в самолет.
- Эти формальности я улажу.

     Я сообщила родителям предложение Славика. Папа испугался – для него это означало, что Карен погиб.
- Зачем мне лететь в Иркутск? – возмутился папа. – Что скажет Карен, когда меня там увидит?
- Пусть он там тебя увидит, - сказала я. - Он будет рад и ты своих внуков увидишь. Дети обрадуются твоему приезду. Ты едешь бесплатно, чего беспокоишься?

     Славик подъехал к дому и позвонил.
- Разве к внукам едут с пустыми руками? – горько сказал папа, надевая пиджак.
- Ничего, не переживай, для внуков твой приезд большая радость. Это необходимо в полете, - я положила папе в карман мятные конфеты и валидол. – Собственно, мятные конфеты как валидол. Пусть будут.
     Было больно смотреть, как он сгорбившись, шел к машине. Папа и Камо уехали в аэропорт.

     Камо вернулся из аэропорта.
- Папа был так потерян, что забыл со мной попрощаться. Мне пришлось его окликнуть и вернуть.

     Опять позвонила в Иркутск. Юля схватила трубку и дрожащим голосом крикнула:
- Бабуля возьми трубку!
- Дети не хотят ни с кем разговаривать, - тихо объяснила Тамара Ивановна, - всё... его нашли в морге.

     Телефон лежал на детском стульчике. На корточках сидя у телефона, я почувствовала, как обе ноги подкосились – это выражение точное. И еще будто в мозг воткнули толстую иглу. Голова закружилась.
«Мне нельзя, я не имею права! – приказала себе. – Папа летит в самолете, кто-то должен его встретить, Камо ночью улетает».
 Я положила трубку, с большим трудом встала и прислонилась к дверному проему.
- Что она сказала? – С тревогой спросил Камо.
- Я не смогу повторить это маме, - заикаясь, произнесла я.
- Я сам скажу как-нибудь.

     Хотя кажется и так всем все стало ясно – ведь все ждали звонков и прислушивались к телефонным разговорам.

     Я стала заикаться и хромать на обе ноги.

     Здоровый, полный сил и... заживо сгореть...

     В тот день я поняла, как люди сходят с ума. Шекспир гениален уже тем, что он очень тонко передал состояние Офелии. От любого слова в голове появляется музыкальная фраза – буквально возникает мелодия песни, где это слово встречается и это выливается в какофонию звуков в мозгу. Почему-то сначала в моей голове возникла фраза: ах, как хочется жить. И сразу же песня Добрынина ‘музыка’. С тех пор я не могу спокойно слушать эту песню. Возможно, это последняя мысль Карена. Потом вспоминались любимые песни Карена. Все почти что одновременно – кошмар.
     Как моему организму удалось справиться и не позволить себе сойти с ума? Не знаю.

     Что меня спасло от сумасшествия? В доме полно людей, папа летит в самолете, Камо улетает ночью. Маме плохо. Мало проблем? И еще одну добавить? Наверно, я мозгу успела дать верный приказ и он сам справился с проблемами организма.

     Папа летел в Москву, чтобы там пересесть на другой самолет до Иркутска. Он был в шоковом состоянии и я боялась, что он один растеряется. Долго пыталась дозвониться до родственников в Москве.  И, наконец, дозвонилась до двоюродного брата.
- Гарик, Карен был в том самолете, - я сказала сразу, без предисловий.
- Не может быть! – Воскликнул Гарик. - Он всегда приходит ко мне, когда бывает в Москве.
- В этот раз спешил. Спустился с трапа сочинского самолета и направился к иркутскому. Папа летит в Москву. Я прошу тебя, встретить его и посадить на иркутский рейс.
- Конечно, я позвоню из аэропорта, - обещал Гарик.

     Обещание свое Гарик выполнил. Он позвонил своему брату Гене и они вдвоем поехали в аэропорт.
     Мне позвонил Гена.
- Какие новости? – спросил Гена.
- Его опознали, но папе ничего не говори, - попросила я.
- Да. Папа хочет с тобой поговорить, - сказал мне Гена, передавая трубку папе.
«Ему еще лететь шесть часов до Иркутска».
- Новостей нет, папа, пока ничего не известно. Сейчас позвоню Геворку, чтобы он встретил тебя.

     Гарик позвонил через час.
- Мы посадили его в самолет, он улетел, - сообщил Гарик.

     Я позвонила в Иркутск.
- Тамара Ивановна, папа летит к вам. Скажите Геворку, чтобы его встретили, - я имела ввиду его друзей.
     Племянник схватил трубку, видимо, стоял рядом.
- Деда летит к нам? – с надеждой в голосе, спросил громко.
- Да, Геворк джан, встречай его.

     Ночью я пошла провожать Камо в аэропорт. Ему тоже нужна была поддержка.
     Камо все время переживал:
- Я виноват, из-за меня он сдвинул свою командировку.
- Не говори ерунды, - сердилась я, - откуда ты мог знать.
     И тут я вспомнила и гороскоп, и птицу.

     Утром позвонила в Иркутск.
- Тамара Ивановна, папу встретили?
- Да, они все уехали на опознание, - тихо сообщила Тамара Ивановна.
- Но вчера уже были, - растерялась я.
- Дантист был, он подтвердил, сейчас они опять поехали.

     Позвонила два часа спустя. Трубку взял племянник.
- Подожди минутку, я телефон перенесу в другую комнату, - сказал он.
Через минуту он продолжил разговор:
- Я его узнал.
- Сомнений нет?
- Что я отца своего не знаю, - вздохнул тяжело, - я был недолго. Похороны тринадцатого. У меня день рожденья тринадцатого.
- Твой день рожденья в августе.
- Все равно мне это число неприятно.
- Геворк, джан, я не хочу, чтобы ты его запомнил таким, - я вспомнила про фотографии, - он здесь много фотографировал для вас. В каком состоянии твой компьютер? Я пошлю тебе все снимки понемногу. Все сразу не получится, у меня слабый интернет, но по две штуки пойдет.
- Компьютер разобран, но я его соберу, присылай. Сослуживцы обещали дать мне фотографии отца, я их тебе вышлю.

    Про этот разговор я рассказала всем кто был в тот момент в квартире. Мамина двоюродная сестра предложила мне напечатать фотографии для всех родственников на память о Карене – его все любили.

     Мы с племянником обменялись фотографиями.

     Мне нужно было двигаться – движение жизнь. Скинула на флешку все фотографии и поехала в центр, чтобы напечатать. Заказала фотографии и ждала недолго, всего час. Купила большую свечу. Камо сказал, что большая свеча горит четыре часа.
     Дома сделала альбом для нас и раздавала фотографии всем на память.
     Один снимок Карена, сделанный у вертолета, смутил всех - он выглядел намного старше. Все подумали, что это отец, а не сын.

     В квартире уже несколько дней было много людей – одни входили, другие выходили. Всем нужно было рассказывать подробно о новостях. Рассказывать подробно – все равно, что те минуты проживать заново и так каждый раз. Это нелегко поверьте – это очень трудно. Я заикалась постоянно. Все думали, что я останусь заикой. Два года спустя я узнала, что это было от очень высокого давления. Никто тогда не догадался измерить мне давление.

     Тринадцатого июля я встала около шести часов утра, мама тоже не спала и у нас ночевала Гоар. Я зажгла свечу – в тот час там в Иркутске собрались люди... на похоронах были все, кто работал с Кареном в разных организациях...
     Все длилось ровно четыре часа – столько, сколько в нашей квартире горела свеча...

     Днем к нам позвонил двоюродный брат отца.
- Закажи в вашей церкви панихиду - лучше на пятницу, и скажи всем, - попросил он.

     Рядом с нашим домом есть новая церковь. Она маленькая из темно-красного туфа, может, поэтому выглядит как старинная.
     Священник выслушал меня.
- Вы приходите в пятницу к десяти часам утра, остальные могут прийти к половине одиннадцатого, - сказал он.

     Я села за телефон – звонила всем, кто приходил все эти дни, сообщала о панихиде. Телефон звонил очень часто – теперь приходилось выслушивать соболезнования. Оказывается, некоторые родственники, те кто живет в США, видели передачу CNN, где показали самолет в разрезе с фамилиями всех пассажиров...

     До этого дни были просто теплые. А в пятницу стало очень жарко. На панихиду я шла со страхом в душе - я хромала на обе ноги, смогу ли устоять почти три часа. В церкви были музыканты: оказывается, в таких случаях выносится электроорган, музыкант играет и хор поет. Священник поставил меня возле хора (три человека).
- Стойте здесь, - приказным тоном велел мне.
     Место он выбрал для меня очень удачное – это я оценила уже через полчаса. Церковь наша маленькая, она быстро наполнялась людьми и в ней стало очень душно. Место, где я стояла, продувалось: надо мной была форточка.

     Я спокойно простояла всю службу. Более того, мне стало лучше, будто сил прибавилось.

     Заикалась я долго – четыре дня. Но после панихиды я перестала заикаться.

     Вот такой подарок получили мои родители к своей золотой свадьбе... а Карен и Оля к серебряной свадьбе...


     Эта трагедия коснулась многих семей – 125 погибших, среди пассажиров было 40 детей – они летели на каникулы к Байкалу.

     Как тяжело престарелому родителю хоронить молодого сына...

     А как тяжело родителям хоронить детей,  еще школьников...

*

         Писать или не писать о своих эмоциях. Где еще их можно вылить, если не в собственном рассказе?

     Порой хочется забыть о том, что я христианка. В такие минуты хочу обладать сверх способностями и стать ведьмой злой-презлой. Ведьмам все под силу. Найти владельца авиакомпании ‘Сибирь’ - настоящего владельца, меня никто не убедил, что та баба, которая лепетала, что она исполнительный директор и есть обладательница главного пакета акций.

     Вернуться по времени назад и бросить владельца в тот самолет в ту секунду, когда шасси коснулись взлетно-посадочной полосы. В тот момент, когда самолет замедлил ход, люди расслабились, радостно расстегивали ремни безопасности. А как радовались дети, которые летели к Байкалу на каникулы...
     Пусть бы владелец стоял в проходе, когда лайнер вдруг развернулся и съехал с полосы. Потом удар и свет погас. Паника, крики и плач детей. Взрыв, дым и огонь...

    И пусть этот владелец живет долго, долго и каждый раз, когда он закрывает глаза, чтобы вздремнуть,  видит все это во сне или наяву.

     У меня богатое воображение. На самом деле, он живет и радуется жизни, а ‘воз и ныне там’.

     От эмоций к фактам.

     Почему я считаю виновником владельца?

     Прошло семь лет, я искала информацию об этой катастрофе и нашла форум. Семь лет прошло, а архив сохранили? Интересно.
     Основные участники форума называли себя пилотами. Внимательно читаю все их высказывания. От советской власти у меня хорошее наследие - я жила в эпоху жесточайшей цензуры и научилась читать между строк.

     Форумчане ругают СМИ (средства массовой информации), постоянно мелькают слова: ‘журналюги’, ‘журнолажа’. За что ругают? За информацию конечно. И постоянно: ‘специалисты разберутся’, ‘комиссия разберется’. Однако эти ‘пилоты’ не возмутились заключению комиссии, что виноват пилот: ‘человеческий фактор’. Когда кто-то случайный, посторонний пытается в форуме что-то сказать или спросить, его слова игнорируют. А ведь замечания о бетонной стене, о пространстве около полосы отнюдь не праздные.
     ‘Пилоты’ переживали за авиакомпанию - пропадет бедняжка.

     Ни слова эти ‘пилоты’ не сказали о том, что иркутяне были возмущены заключением комиссии. Это заключение было экономически выгодно владельцу – в этом случае он не платит пенсию детям потерявшим кормильца. Но иркутяне отстояли права семьи пилота.

     ‘Человеческий фактор’ – да, но не тот, о котором обычно говорят, автоматически называя пилота виновником.

          Похожее происшествие

     Третье августа 2005г.
     После посадки в аэропорту Торонто, самолет, выполнявший рейс Париж-Торонто, сошел со взлетно-посадочной полосы и загорелся, на борту самолета находились 297 пассажиров и 12 членов экипажа, пострадали 24 человека, которые с легкими ранениями доставлены в больницы Торонто, где им была оказана необходимая медицинская помощь.

     Подробнее: самолет совершал посадку во время грозы. Когда шасси коснулись взлетно-посадочной полосы, молния ударила в двигатель, который загорелся, лайнер выкатился с полосы, пробил заграждение, упал в овраг.

     Заграждение это плетенная сетка, как и должно быть по международным стандартам.

     Как удалось спасти всех, кто был на борту? Всего 309 человек.
     Экипаж и спасатели сделали все, что должны, каждый добросовестно выполнил свою работу.
     По словам пассажиров, спасатели были на месте уже через 50 секунд после аварии.
     Экипаж открыл все выходы, в том числе аварийные, выбросил надувные трапы и спешно эвакуировал всех пассажиров, 24 человека получили легкие ранения. САМОЛЕТ СГОРЕЛ полностью, но ВСЕ ПАССАЖИРЫ ЖИВЫ. Всего 309 человек.

          Сравним

     Еще раз о катастрофе в аэропорту Иркутска

     В воскресенье, 9 июля 2006г, при посадке в аэропорту Иркутска потерпел катастрофу пассажирский А-310-324 авиакомпании ‘Сибирь’ (S7), следовавший рейсом 778 из московского аэропорта ‘Домодедово’. Самолёт не сумел остановиться на взлётно-посадочной полосе, выкатился за её пределы и врезался в расположенный неподалеку гаражный комплекс. В результате столкновения фюзеляж самолёта разрушился, в салоне возник пожар. Всего на борту было 203 человека, включая 10 членов экипажа.
Погибли 125 человек,  ранены  более 60.

     Подробнее: самолет выкатился с полосы и врезался в гаражи, точнее в бетонную стену. Через минуту раздался взрыв, самолет загорелся.

     От взлетно-посадочной полосы до бетонной стены 50 метров, вместо 200 метров по международным стандартам.
     Аэропорт огорожен бетонной стеной, а не специальной сеткой.
     Экипажу удалось открыть два выхода. В этом самолете 6 выходов или 8?

     В чем отличие цивилизованной страны от ‘просто страны’?

     Цена человеческой жизни в цивилизованной стране в десятки, а то и в сотни раз выше и потому отношение к человеку лучше – материальная заинтересованность. В цивилизованной стране за каждого потерпевшего авиакомпания выплатит семье несколько миллионов долларов, три или четыре – зависит от страны. Понятно, что за сумма получится, если пассажиров 200 или 300. Дешевле позаботиться о безопасности пассажиров, чем потом выплачивать эти суммы.

     Почему я считаю виновником владельца? Запасные выходы из самолета были закрыты креслами. Это дополнительные места, а значит прибыль.

     А могли быть спасенные жизни.

     Вам никогда не приходилось сидеть у запасного выхода? Я когда-то сидела. Сидела и думала: интересно этот выход только для меня? Мне выходить в окно, если вдруг катастрофа? Я тогда была изящная, но не настолько, чтобы вылезти в иллюминатор.

     Вылет задержали на шесть часов. Почему? В Иркутске был тайфун, смерч, торнадо или гололед в начале июля?
     Просто продавали билеты, ведь желающие улететь были. Продали много - можно отправить в полет более вместительный самолет. И не важно, что у самолета была неисправность – ведь два рейса он уже выполнил.

     Деньги и есть главная причина. А в чей карман они пошли?

     В цивилизованной стране это проходили и пришли к правильному выводу.       
     Интересно, когда в остальных странах додумаются до этого вывода?

     Когда-то в детстве я ехала в автобусе битком набитом людьми. Находчивый водитель в своем багажнике имел маленькие скамеечки и доски. Доски вставлял под сиденья и получал дополнительные места в проходе автобуса – какой-никакой, а заработок. Как вам? Остальное додумайте сами.

     Когда я читаю или слышу слово ‘Сибирь’, меня будто током бьет.
     Сибирь собственно в этом не виновата.
     Вина целиком и полностью лежит на авиакомпании с таким названием.

     Спустя семь лет что-то изменилось? Иркутяне говорят – нет!
     Аэропорт тот же, условия те же.

     Гром грянул - мужик перекрестился.
     Увы, до следующего случая.
*
У этой истории есть продолжение.

*
31 марта текущего года (2019) в авиакатастрофе в Германии погибла одна из богатейших женщин страны, совладелица российской авиакомпании S7, Наталия Филева. Бизнесвумен вместе с отцом летела во Франкфурт-на-Майне на частном самолете. При крушении погибли оба пассажира и пилот.

Что известно об одной из самых влиятельных и одновременно закрытых от прессы топ-менеджеров современной России, как ей удалось сколотить огромное состояние, приведшее ее на четвертую позицию в списке самых богатых женщин страны по версии Forbes?

Вместе с супругом Владиславом Филевым она пришла в авиационный бизнес в 1997 году, выкупив акции авиакомпании ‘Сибирь’, находившейся в тот период в предбанкротном состоянии. Сразу после кризиса 1998 года семейная чета стала полноправным владельцем контрольного пакета предприятия и занялась развитием бизнеса за счет поглощения мелких отечественных авиаперевозчиков.

Контрольный пакет акций авиакомпании был оформлен на Наталию в мае 2004-го. Спустя два года бизнесвумен вошла в рейтинг самых успешных женщин России по версии журнала ‘Финанс’ с оценкой капитала в $155 млн.

Неоспоримым фактом является то, что бизнесвумен была грамотным управленцем и рационализатором. Радикальная смена имиджа перевозчика, а также смена международного названия с «Сибири» на S7 Airlines — её задумка.
Источник
*

Кто такая Наталия Филева? Исполнительный директор авиакомпании ‘Сибирь’. Значит она подписывала указы об установке дополнительных кресел, закрывающих запасные выходы - те самые, которые могли спасти еще хоть кого-нибудь из того злополучного рейса 778. Значит она отправила в третий рейс самолет с неисправностью.

В нормальном государстве за такое сажают в тюрьму, а она стала миллиардершей. Небесная канцелярия положила конец безобразию.

Надеюсь, пилотировал тот небольшой самолет, кто на форуме в год гибели людей яростно защищал компанию, обвиняя экипаж. К счастью, самолет упал в начале полосы, не причинив вреда невинным людям.