ОДИН
.. ЕЕ рука то и дело сваливалась со стола. Хотелось потрогать ее. Такую бледненькую. Хрупкую. С синими жилками. Курит, наверное. А обещала бросить. Я не понимал, что происходит в последнее время. Все было так хорошо. Во время. Все налаживалось. Она перестала брыкаться и бросаться мною как мячом для пинг-понга. Жена благополучно пилила меня за всякие житейские мелочи. Мама таскалась на дачу, выводя меня из себя непоследовательностью своего поведения. Год логично подходил к концу. Кто знал, что все внезапно разрушится. Нет. Я ждал. Я все время ждал этого. И боялся. Я не мог уйти от нее. Она была моим наркотиком. Когда она была рядом, чего то говорила. Хлопотала. Прижималась к плечу. Сердилась. Несла чушь. Она была моей частью. Мною. Я не мог от нее отлепиться. Она гнала меня иногда. Выпендривалась, оскорбляла. Я даже радовался. Ну все. Наконец. Все. И снова ехал к ней. Или она звонила мне. И … фильм начинался сначала. Я люблю ее. Сильно. Странно. До сих пор так не было. А жена? Иногда она выводила меня из себя… Иногда я хотел послать ее ко всем чертям, хлопнув дверью. А потом ночью, она сопела рядом. И ощущение дома, родного дома, покоя росло во мне, и я уже винил себя за грубость и несдержанность. И снова в мысли врывалась она. Та. Другая. Не похожая на жену. И в чем то совершенно такая же. Глаза. Руки. Губы ее. Как мне с ней было хорошо. Безумие. Страсть. Я ее ревновал. Боялся, что бросит. И боялся бросить. Я стал трусом. Трусом обыкновенным. Я раздвоился. Меня одного на них не хватало.
Она плакала. Тихо, слизывая слезы и пытаясь скрыть лицо под тонкими пальцами. Руки ее были крупными, неженскими, даже некрасивыми. Но я ее любил всю. И за красивость и некрасивость. Хотелось обнять. Утешить. Но стоило ли? Давать надежду. Она плакала. Просила. Заикалась. Снова плакала. Я вытащил платок. Протянул. Сил не было посмотреть ей в глаза. Не было сил. Я скотина. Сволочь. Я знал, что никогда не уйду из семьи. Да и она не просила. Ревновала. Жена ее сводила с ума просто своим наличием. Я уж и не знал куда забиться, когда супруга , словно чувствуя, прерывала наши свидания своими бесконечными звонками. Она привыкла. Не супруга. ОНА. Она была сильной. У нее в бизнесе все время были какие то заморочки, и она тигрицей бросалась на обидчиков. А я чувствовал себя рядом дураком, слабым и ненужным. Она все делала сама. Даже, если жаловалась и просила помощи. Так зачем я ей? А там. Там дома. В квартире ждала супруга. После двухнедельной истерики она успокоилась , взяв с меня смертельную клятву, что ЭТА женщина никогда больше не появится в моей жизни. Я обещал. Я дал клятву. Я не знаю зачем. Может быть для того, чтобы все, наконец, закончилось. Сердце болело . Болело. И все забыли, что оно есть у меня. Они рвали меня на части. Словно лоскутное одеяло. Тащили в разные стороны. А я не умел. Я не хотел никого обидеть. Я люблю их. И не могу остаться без них. Ну не шведской же семьей жить. Или найти жене мужика. А может он у нее есть. Или той, другой, что сейчас совершенно не была похожа на саму себя, сидела передо мной и умоляла не оставлять ее. Умоляла о любви. Она и сама найдет. Вон как на нее пялится мужичонка из угла. Сейчас подберет, лишь брошу. Ну что делать, что делать. Жить в кошмаре невозможно. Рушилась жизнь моя. Вся. Не могу я оставить семью. Все мое. Все родное. Как ей объяснить. Как.
- Понимаешь, надо подождать, - я взял в ладони ее ледяные пальцы, опять давление низкое. А коньяк ведь пьет. Холодная как лягушка.- Я жене дал клятву. Ты же сама сказала. Что меня надо за что то уважать. Подождать. Все утрясется. Как то…. Я думаю о тебе. Каждый день.
Она вдруг напряглась, выдернула руку. И я просто ощутил, что вернулась та уверенная, сильная, циничная ОНА, рядом с которой я ощущал себя мелкой скотиной.
-Может трахнемся? – я не ожидал этого от нее. И кивнул. До меня еще не дошел смысл предложения. Господи. Как она храбрится. Бедная девочка. И какая пошлость….
-Нет. –я спохватился и затряс отрицательно головой, -сердце жмет что то. И вообще мне пора. – я не знал куда деться от ее пронзительного и презрительного взгляда. – Схватил стакан с остатками пива и осушил его, засунул в рот то, что осталось на тарелке. Когда закончится эта пытка. Страшно. Я впервые не хотел ее. Не хотел. Совсем. Я хотел. Чтобы все закончилось. Как в кино. Перемотка. Финиш. Титры. – Я скотина. Понимаешь. Я скоти….
Она не дала мне договорить. Она вылила на меня ведро помоев. Я и сам знал все это. Что не был с ней. Не мог. Не мог. Делал все, что мог и когда мог. Иногда видеть ее хотел до смерти. Бросал все и несся к ней. Единственной. Любимой. Она ценила? Не знаю. Им же всегда мало. Новый год? Ну не мог я оставить семью и помчаться сквозь ночь к ней. Да и не нуждалась она. Так настоять на своем. Попортить мне нервы. Она не закатывала истерику. Она брала тихим сапом. Она не писала. Не звонила. Изводила меня по полной программе. Психолог, бл… Она все время крутилась с какими то крутыми менами. Тусовки. Боулинг. Прыгала с парашютом. Скакала на коне. Вечно куда то неслась. Забиралась, спускалась. А я не мог. Не хотел. Устал. Я ощущал возраст каждой клеткой. Я боялся не состояться в постели . Она там была как ураган. Я стал трусом . Я стеснялся своей лысины, которая ширилась с каждым днем. Я стеснялся своего живота, который рос пропорционально болям в спине. Я ненавидел ее, когда она рассказывала о каком- нибудь новом знакомце, что она встретила на своем тернистом пути российской бизнеследи. И я ее любил. Я ее люблю. А она любит меня. И что делать с этим. Что делать с ее сумасшедшими поклонниками. Что делать с ее взрывным характером. Что мне делать с истерикой жены. Как смотреть в глаза детям. Матери. Теща! Работа! Ремонт! Крыша на гараже. Картошка в подвале. Я устал. Я хочу на диван. К телевизору. Я не хочу скакать. Бежать. Трахать. Девки. Оставьте меня в покое. Вы меня сделали.
-… баба же как обезьяна,- услышал я ее голос.- Пока не найдет новую лиану. Не отцепиться от старой. Так я отпускаю . Иди.
И она пошла. Допила коньяк и пошла. Как хороша была она сейчас. И как мне было жалко ее. Я знал ее наизусть. Все это поза. И только. Через неделю будет рвать мой телефон, откопав стертый только что номер где нибудь в дебрях своих записных книжек. Опять ничего не решилось. Ничего. Господи, Дай нам всем силы. Дай.Сердце болит.Болит. Я смотрел, как она шагала в сторону автостанции. Не оборачиваясь. Сизый дымок обвивал ее хрупкую фигуру. Курит. А ведь обещала бросить…….