Сие торговое предприятие располагалось на двух верхних этажах трёхэтажного здания. Первый занимал мебельный магазин, в котором мебель отсутствовала, но присутствовали снующие грузчики.
Возжелатели кроватей, стенок, тумбочек и зеркал, а также предмета роскоши-ковров- записывались в бесконечные списки, чтобы после записи не спать нормально и не есть с аппетитом, а пристально следить за очерёдностью в ожидании чуда. И оно происходило, но не с ними...
В те годы мы зачитывались несравненным Артуром Хейли. Его аэропорты, гостиницы и прочие предприятия были переполнены умными деловыми людьми. И его персонажам удивительно везло в жизни: их идеи принимались начальством, они успешно продвигались по служебной лестнице и даже богатели.
Любимый автор с энтузиазмом описывал "загнивающий" капитализм,, как тогда называли его руководители нашей державы, стараясь при каждом удобном случае попользоваться "гнильём" всласть...
Интересно, если бы знаменитый писатель познал очарование социализма, смог бы он написать хотя бы один роман?!
Моя однокурсница направила меня к администратору, а та - отвела в кабинет директора. Им оказался импозантный пожилой мужчина. Звали его Ефим Борисович. Официально. А за глаза все величали не иначе, как "ЕБ".
Ефим Борисович был фронтовиком. На войне получил тяжёлые увечья. На мир он мог глядеть лишь одним глазом, второй ему заменил протез. Когда ЕБ злился, что случалось часто, лицо его становилось пунцовым. И иногда, грозно нависнув над провинившимся, он терял искусственное око. Зрелище - не из приятных и не для слабонервных.
Смеяться над начальством открыто никто не осмеливался, но на " чужой роток не накинешь платок," и потому очередной казус ещё долго смаковался дружным, спаянным трудовыми буднями и взятыми обязательствами, коллективом.
Директор оказался и добрейшим человеком, и ходячим вулканом, точную дату извержения которого, как и положено природному катаклизму, не спрогнозировать.
После скорого знакомства Ефим Борисович направил меня в отдел по продаже канцелярских товаров, тяжеленых цветных телевизоров, игрушек - в самую гиблую точку магазина. Как не послать новобранца на передовую! Безусловно, я не имела понятия, куда меня определили и за какие провинности. Имей я со стороны хоть какую-нибудь «руку» (волосатую или безволосую: в моём случае - неважно), то оказалась бы в одном из отделов, где продавцы особо не утомлялись. При переучётах недостач не выявлялось. И никто из работников не собирался увольняться по собственному.
Мне же пришлось работать в совершенно иных условиях. Предстояло многое узнать и пережить. И каждым утречком брать на « абордаж» славный автобус 44-го маршрута, ласково, с милой ненавистью называемого народом «Скотовозом»…
продолжение
http://www.proza.ru/2013/10/21/704