НАДЯ
Между тем, события годовой давности, вспомнившиеся Наде утром за завтраком в отеле, не отпускали её весь день, проведённый ими в столице острова. Гуляя по средневековой части города или посетив «Лора-парк» - этот огромный зоопарк под открытым небом, она никак не могла отвлечься от нахлынувших на неё воспоминаний. И хотя вокруг было столько всего интересного, только успевай крутить головой да нацеливать видоискатель комкодера то на великолепные средневековые католические соборы или на блистательные пятизвёздочные отели современной архитектуры, то на десятки экзотических животных и птиц в «Лора-парке», то на ошеломляющие виды океанских рыб в огромном подземном аквариуме со стеклянными стенами, «вторым планом» в сознание, вернее, в подсознании шёл процесс воспоминаний о минувших событиях, происходивших весьма далеко от этих мест.
Отпуск был безнадёжно испорчен. А они с Юфимом так долго его ждали. Но с самого начала июня в Питере зарядили дожди. А они уехали в свой загородный дом под Павловском, оставшийся ей в наследство от матери. Собственно, это была идея Юфима – никуда не ездить, пожить в деревне вдвоём, только вдвоём. Надя не возражала, но идея-то была всё-таки его. А теперь он на неё злится, будто она всё это затеяла. Вот уже вторая неделя заканчивалась, а дождь всё лил и лил.
Они пытались разнообразить как-то свой отпуск, уйти от однообразного сидения перед телевизором. Много сладостных минут доставляли ей занятия любовью, муж был поначалу неудержим, будто после долгой разлуки… Но потом был спад. Они набросились на музеи. Часами бродили по залам Екатерининского дворца, лицея или дворца Александровского в Царском Селе, либо по уютным покоям Павловского музея. Потом пошли кафе и ресторанчики, а в последние дни ездили в кинотеатр «Руслан», в основном, на дневные сеансы. Репертуар, однако, в кинотеатре повторял до смерти надоевшие американские боевики или наши бандитские сериалы. Не досмотрев очередную муру, они молча встали и вышли из темного полупустого зала.
- Поедем домой, - сказал Юфим в машине, - сегодня «Зенит» играет.
Они заехали в «Пятёрочку» на Ленинградской, «затарились» и поехали к себе в Фёдоровское. На Павловском шоссе было безлюдно и слякотно.
- В такую погоду собаку не выгонишь. - Юфим на ходу закурил.
- Даже машин мало, - согласилась Надя и тоже закурила.
Они уже подъезжали к концу улицы, как вдруг у забора последнего дома на повороте с Павловского шоссе, Надя заметила одинокую фигуру мужчины, опирающегося на забор.
- Юфим, остановись, может быть ему плохо, - Надя была уверена, что муж остановится, но он даже не сбавил скорости.
- Да ты что, Надь? Мужик просто нажрался.
- А если нет? А если сердечный приступ?
- Я тебя умоляю! Какой приступ? Не видишь, он на ногах не стоит. Обнялся с забором… Помнишь, как в анекдоте: пургена принял и кашлянуть боится.- Юфим рассмеялся.
Но Наде не было смешно. В который уж раз убеждалась она в жёстком характере мужа. С ней и с ребёнком всегда был нежен и мягок, но вот в подобных случаях проявлял непонятную чёрствость, бессердечие…
Приехали домой. Юфим сразу, переодеваясь на ходу включил телевизор, уютно устраиваясь на диване. Надя ушла на кухню, готовить ужин. Через минуту туда заглянул муж, достал из холодильника алюминиевые банки с остужённым пивом.
- Помочь тебе? Жрать хочу, Надь!
- Да иди, смотри свой футбол, сама всё приготовлю.
Она вспоминала недавний эпизод и на душе у неё было пасмурно, под стать погоде. За окном быстро смеркалось.
А может правда нажрался, - успокаивала она себя, - и Юфим прав. Ничего он не прав, гад такой, то дранную кошку пожалеет, то мимо человеческой беды проедет, ухом не поведя…
Они молча поужинали под ровный интеллигентный комментарий Геннадия Орлова, Юфим основательно прикладывался к очередной пивной банке.
- Сейчас натрескается да нажрётся своего пива и будет дрыхнуть, - раздраженно подумала Надя и, как в воду глядела: Юфим даже футбол не досмотрел, тут же на диване вырубился.
Надя выключила телевизор, унесла на кухню и помыла посуду, сварила себе кофе, не спеша выкурила сигарету и пошла одеваться. Выгнала из гаража свой «Део – Матиз», подаренный ей Юфимом на тридцатипятилетние, и поехала в Павловск.