Сто лет разницы, а всё без разницы
О пользе прочтения старых газет
Ежечасно обновляемые знания об отечественной истории отягощают. Когда не помнишь, что было вчера, как вспомнить то, что было до этого. Скажем, в 1918-м?
«По военной дороге шел в борьбе и тревоге, боевой восемнадцатый год» — помнится еще. «Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы», — хуже. «В белом венчике из роз — впереди — Исус Христос» — и вовсе смутно.
Неразбериха была, смута, борьба — за хлеб, за волю, за землю, за власть. Многим хватило одной земли. Накушались вволю.
Страна, как лоскутным одеялом, покрылась военными топографическими картами.
Слева направо — красные. Ура-а!
Справа налево — белые. Ура-а!
Одни впервые в истории завоевывали себе свободу, другие уже в который раз ее теряли. А по центру серые как крысы от ужаса граждане, которые никогда не помышляли ни о каких свободах и ни о каких завоеваниях. Им-то — куда? Бежать некуда. Вверх — тундра, вниз — пустыня.
Вспомнили?
18-й год — Гражданская война, интервенция, Брестский мир, банды, голод, тиф, «испанка». Полуслепая эсерка стреляла в Ленина. Сто миллионов слепых граждан и полутрупов. Миллионы трупов. Всевобуч, с высоты которого сегодня тошно глядеть на жертв современного образования.
Октябрьская революция потихоньку становится фактом истории, а граждане уже несколько месяцев находятся в зыбком равновесии между совдепией большевиков и правлением Колчака. Граждане живут, ни о чем не думая, так как за них, как и сегодня, думают другие.
А что известно о Ново-Николаевской* осени 18-го года? Да вообще ничего. Была осень, люди жили, чего-то там делали. Надеялись, как Чехов, лет через сто увидеть другие времена.
* с 1926 г. Ново-Сибирск (Новосибирск)
Вот и посмотрим, как они жили. Перелистаем пожелтевшую (но не «желтую») подшивку «Народной Сибири», органа Социалистической и кооперативной мысли. В Ново-Николаевске она шла по 35 коп. (Заработки тогда составляли сотню-другую руб в месяц).
Из номера в номер на первой странице печатается список оштрафованных «за нарушение обязательного постановления о винокурении и появлении на улице в пьяном виде». Указывается фамилия, имя, величина штрафа (от 10 до 100 рублей), количество суток (от 1 до 10) пребывания в вытрезвителе.
Причины задержания банальны: за пьянство, за хранение и торговлю самогонки, за буйство, за хулиганство, за убийство в пьяном виде…
Рядом с этим списком множество объявлений: «Доктор А.З. Каплан. Нервные и внутренние болезни», «Женщина-врач Шморгонер. Женские и детские болезни», «Акушерка (из Петрограда) Жуковская-Ганзон», «Японский врач Ф.Т. Симоко» — (Ф.Т. — Филипп Терентьевич. — В.Л.).
Эскулапы дело знают — объявлений о ритуальных услугах нет.
Зато юридическая помощь населению была, очевидно, нужна. «Бедным бесплатно. Кандидат прав Семен Давидович Черняков». Кандидат, действительно прав: бедняку все равно платить нечем.
Хроника культурной жизни занимает половину первой и половину последней страницы.
«Верх изящества, Верх красоты. Кобра-капелла. Женщина змея. Небывалый художественный шедевр русской кинематографии».
«Фарс в 1 действии «Чьи это брюки, сударыня».
«Вторая и последняя гастроль таинственного путешественника г. Эддам-Эрдели с его ассистенткой Мисс Джизетой. Новая программа. Невиданные зрелища. В первый раз».
«Инкогнито: гастроли Лесной Жабы, в девичестве «Царевны-лягушки».
Похоже, в Ново-Николаевск съехались не только врачи, проходимцы и актеры, но и переехала Вена: концерты Джулио Ронкони, Эльвиры Рубини, братьев Ферри, Д. Фабини, гастроли Северини и Мэри Нортон. Концерт известного скрипача-виртуоза Владимира Графмана. В программе: Бах, Гайдн, Гендель, Ауэр и другие. После концерта танцы.
Из наших: «Дух Коли Бузыкина», «Театр Махотина», «Вечер жанровой песни», «Большой дивертисмент сибирских бродяг (песни каторжан)». «Цирк В.А. Камухина. Прощальный бенефис Квятковского и последняя гастроль. Сегодня всемирные события. Сегодня Квятковский будет говорить правду-матушку не в бровь, а в глаз. Загробная жизнь Распутина, Кровавый кайзер и много других новостей».
Завершает зрелища «Грандиозный Белый бал. 2 оркестра музыки».
Отдельная тема — загробная мистика и всякая чертовщина. «Художественные гастроли артистов Московских и Петроградских театров»: «Явление призрака в партере», «Чернье Варьетэ. Человек, который растет по приказанию публики. Полное разоблачение магических тайн», «Таинственный Египтянин и галлюцинатор толпы Эль-Дорус Норини, только что произведший сенсацию на Парижской выставке, дает в городском театре «Гигант» представление «Ковчег дервиша или тюрьма княгини де-Монтини» и готов снять голову желающему из публики».
Не иначе, на подобных представлениях побывал и Михаил Булгаков.
Кому надоели маги и дивы — пожалуйте, лошади!
«Ипподром. Сегодня в воскресение 6 октября большие Бега».
Или оружие:
«Продается револьвер системы Наган».
«Патроны к револьверу Кольта».
«Общее собрание Польской колонии», «Первый Всесибирский съезд поляков», «Общее собрание латышей», «Общее собрание польско-литовского народного союза», «Собрание чехов», «Собрание белорусов», «Эстонское общество устраивает вечера». «Всесибирский эстонский съезд», «Собрание Китайского союза»…
Вот он, прообраз Советского Союза. Русским, как всегда, всё по фиг. Им некогда болтать, надо же кому-то кормить, одевать и согревать эту негодующую национально озабоченную ораву.
Вот жизнь насущная и хлеб насущный:
«На хлебном рынке пшеничный печеный хлеб от 45 до 80 коп, а ржаной — 40 и 45 коп за фунт». (Повторяю: заработки 100—200 руб в месяц).
«Мясная торговля Н.Ф. Окорокова. Мясо от 1 руб. 40 коп. до 1 руб. 80 коп. и баранина от 1 руб. 80 коп. до 2 р. 20 к. за фунт».
«На масляном рынке — творог 40-45 к., сметана 1 р. 50 к. и 1 р. 80 к. за фунт. Яйца 3 р. 50 к. и 3 р. 60 к. за десяток. Сливочное масло до 105 руб. за пуд. Молоко от 3 р. до 4 р. за четверть».
«На овощном рынке — картофель 2 р. 30 к. и 2 р. 40 к. за ведро, лук 27 руб. за пуд, огурцы от 7 р. до 15 р. сотня, арбузы от 80 к. до 6 р. штука».
Международные и важнейшие российские новости — в рубрике «События дня».
«Протест Англии против советских бесчинств.
Брожение в Германии на почве голода.
Революция в Болгарии. Бегство короля Фердинанда в Венгрию.
Японцы в Чите.
Отречение от престола германского императора Вильгельма и австрийского Карла.
Циркуляр о борьбе со спекуляцией.
Убийство большевиками Шаляпина.
Сионистский съезд в Томске».
Из разряда «вечных тем»:
«По Нерчинской и Журинской улицам имеются ассенизационные обозы, принадлежащие частным лицам. От этих обозов, благодаря их невозможному состоянию, стоит на улицах невообразимое зловоние. Городская управа, обращая внимание начальника милиции, просит последнего сделать зависящее от него распоряжение о выселении ассенизационных «предприятий» подальше за город».
Несколько заметок о праве человека на жизнь. Страна в крови по пояс, а сибирская печать спорит о смертной казни, вводить или не вводить ее.
От бытовухи к политике:
К судьбе Романовых. «Ирбитский Вестник» опубликовал (с четырехмесячным опозданием. — В.Л.) следующую выписку из протокола исторического заседания Екатеринбургского обл. совдепа, из которого решилась судьба бывшего царя Н. Романова:
«В виду приближения контрреволюционных банд к красной столице Урала, Екатеринбургу и в виду возможности того, что коронованному палачу могло бы удастся избежать народного суда (раскрыт заговор белогвардейцев с целью похищения бывшего царя и его семьи) президиум областного совета Урала, выполняя волю революции, постановил: «Расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых насилиях над русским народом».
В ночь с 16 на 17 июня 1918 года приговор этот приведен в исполнение.
Семья Романова, содержавшаяся вместе с ним под стражей, эвакуирована из г. Екатеринбурга в интересах обеспечения общественного спокойствия.
Президиум Областного Совета Рабочих, Крестьянских и Красноармейских депутатов Урала».
«Среда 20 ноября 1918 г. Передача осуществления государственной власти адмиралу А.В. Колчаку с присвоением ему наименования «Верховного правителя». Вступление адмирала А.В. Колчака на пост Верховного главнокомандующего».
Множество заметок, сообщений, приказов и статей о спекуляции. О тифе, например, наступающем на Россию, пишут в десять раз реже.
Война и как вытекающее отсюда — бестоварье, утверждает газета, породили спекуляцию. Люди, таланты и способности которых не были оценены торговым людом и подлинными коммерческими дельцами — потихоньку, из-под полы, пользуясь условиями времени, стали покупать и тут же перепродавать наиболее ходкие товары, выбивая на этом крупные барыши.
«Волки» в конце 1916 года собирались по кафе, по ресторанам, обыкновенно ночью, где за стаканом кофе, или за ужином, вели короткие «деловые» разговоры, который обыкновенный смертный не понимал. Тут же совершали сделки на сотни тысяч рублей, а днем рыскали в поисках товаров и покупателей. Спекулянт был все крупный, товар предлагался вагонами, и за этот период времени, приблизительно, от начала войны до середины 1917 года многие голоштанники «вышли в люди». У них появились дома, собственные выезды, можно было видеть их в обществе красивых женщин и встретить в лучших ресторанах за обедом.
Бестоварье росло, и постепенно «волчий» круг также разрастался, в ряды спекулянтов пошли все, жаждущие наживы, совершенно непричастные к торговле люди, часто с двумя-тремя сотнями в кармане. Еще позднее спекуляцией занялись солдатки, солдаты, рабочие, железнодорожные служащие.
Охватывая широкие круги, спекуляция разменивалась на мелочи: от рук спекулянтов ничего не ускользало, они ничем не брезговали, не считались ни с качеством, ни с количеством товара.
При большевиках спекуляция была загнана в «подполье». Спекулятивные сделки стали совершаться на улице, прямо на ходу, но спекуляция не уменьшалась в своих размерах. Зато после свержения советов спекулянты зашевелились открыто.
Кадры их растут с каждым днем. В этой «стае» можно встретить людей, с каким хотите социальным положением.
Есть агрономы, предлагающие купить спички, бывшие представители уполномоченных при самодержавном строе по заготовке хлеба предлагают лук, а бывший представитель по заготовке масла предлагает шерсть.
Изящная дама, обращающая на себя внимание природной красотой и костюмами, спекулирует мылом и мешками, жена врача торгует пимами, провизор предлагает бараньи рукавицы, зубные врачи кожу и мануфактуру.
Рабочий во время забастовки сам, или через жену «добывает кусок хлеба» на толкучке, служащие в учреждениях и кооперативах (не все, конечно) стараются урвать при удобном случае «малую толику».
«Жажда и легкая возможность наживы действуют заразительно, — с нескрываемым негодованием пишет корреспондент Батаминец. — Нужно только побороть чувство стыда. И раз это достигнуто, люди выйдут в оправдание для всякой корысти. «Ведь если бы не мы, население было бы голо и босо» — говорят они.
Спекулятивная горячка охватила широкие круги людей. Понятия нравственности и порядочности притупились и никакими репрессиями спекуляции не искоренить. Конечно, бороться с нею нужно и можно, но главное внимание должно быть направлено не в эту сторону. Опасна не спекуляция; при нормальных условиях товарного рынка, когда наладится здоровая торговля, она сама исчезнет — опасна психология «рви, сколько можешь». За полтора года мы растеряли многие ценности современной цивилизации; вытравлены понятия патриотизма и отечества, утрачено чувство стыда и понятие общественности, и в этом большая опасность не только для нас, но и для подрастающего поколения».
(Вот оно, главное, — побороть чувство стыда. Ну, чем не 90-е, да и 2000-е годы обновленной России? — В.Л.)
Еще одна примета времени:
«Граждане! Много людей без приюта. Наступила зима. Уплотняйте помещения. Стыдно иметь лишнюю комнату, когда люди мерзнут на улице, в товарных вагонах».
Объявление по части железных дорог:
«На станции Сиверская (это на Дальне-Восточной дороге. — В.Л.) произошел взрыв поезда. До 100 человек убитых».
Окажись тут Ибсен, непременно воскликнул бы: «Так неужели всюду пустота?.. Ни в бездне, ни на небе никого?..»
Пожалуй, довольно. Для чего это я написал, спросишь ты.
Да только для того, чтоб ты меньше читал сегодняшних газет. И не смотрел телевизор.
Что же делать тогда? — воскликнешь ты.
Ой, не знаю…
Оглянись на век назад, разуй глаза — там то же самое, только тогда еще была надежда на то, что ужасы вот-вот закончатся, и начнется счастливая жизнь.
Сто лет вот-вот пройдут. Увы, Антон Павлович, увы…
А что изменилось в России, во имя чего было принесено столько жертв и всплыло столько пены, что она задушила любую жизнь?
И во имя чего сегодня приносятся в жертву те, кто не кипятится возле телевизионных барьеров и не петушится возле кормушек пенсионного и прочих фондов?
Бестоварье, вроде как исчезло, но «волчьи стаи» остались, а бесстыдство только выросло, т.к. уже открыто продают и покупают младенцев. И кто его знает, может, и тебя — пишуще-читающего всякую дребедень? (Ты уж прости меня, я не со зла).
Нет желания приводить факты из дня сегодняшнего и сопоставлять то время с нашим. Нет желания цитировать сегодняшние объявления и лихую рекламу. Их и так все знают. Кроме разве тех оголодавших, что по шею погрязли в кормушках, не ведая, что они всего-навсего каплуны.
Сам посмотри по сторонам и ответь: чего добились те, что мчались слева направо, чего добились те, кто мчались справа налево, чего добились те, кто оставался на месте?
Завершая, повторю вопрос: что мы знаем об осени 1918 года в Ново-Николаевске?
Да вообще ничего.
Также точно, как ничего не будут знать спустя сто лет об осени 2013-го в Новосибирске, и не только в нем одном, если она еще наступит.
Как бы там ни было, неплохо бы, вопреки библейским заветам и мифическим предрассудкам, изредка оглядываться на то, что оставляем позади. Ведь то же самое нас ждет и впереди. Ничего нового.
Только хронические двоечники да хронические политики не в состоянии усвоить этого. Потому-то уже, в какой раз и наступают они на одни и те же исторические грабли.
Потому что вслед за Ницше думают, что «Бог мертв»?
Фото: