Звонок в дверь. В коленках появляется дрожь. Секунда, вторая, третья. Это он, однозначно он.
Я вспомнила случай из детства. Мы с мамой на папин тридцать седьмой день рождения ждали его с работы. На столе - салаты, закуски, мы трудились не покладая рук с самого утра. Мама надела свое новенькое платье, купленное специально для этого случая, такое темно-синее, приталенное, с красивым неглубоким декольте. Она была бесподобна. Волосы уложены в аккуратную прическу, на тонких пальцах сверкали кольца: одно обручальное (она никогда в жизни его не снимала), а другое из белого золота, с синим камнем.
На часах уже 23:40, но мы не ложимся спать, мы ждем. Мама позвонила отцу, как мне показалось, миллион раз. Он же не ответил ни на один. На ее глазах заблестели слезы, она откинула голову, а когда повернулась ко мне, то уже улыбалась. Натянуто, устало, грустно. Я поняла, что что-то случилось. Мои колени тряслись, прямо как сейчас. Мама отправила меня спать, а сама еще полчаса гремела посудой. Она думала, что я сплю, но я слышала каждый ее всхлип, каждый глубокий вздох, будто вырванный из груди с обжигающей болью. Лишь через несколько дней я узнала, что отец пришел под утро, пьяный, как чертов сапожник. Я не помню, что было после, помню лишь то, что меня охватывала дрожь, а по спине бегали мурашки. И вовсе не от холода.
-Секунду! - крикнула Мирка, продолжая натягивать на меня платье,- я уже бегу!
Она и вправду ломанулась к двери, сшибая косяки и все, что попадалось на пути.
-Здравствуйте.
Кажется, вся квартира засветилась ярким светом - в следствие его улыбки.
-Привет, проходи.
Мира протопала на кухню, ведя за собой Струцкого. По пути, она незаметно подмигнула мне, в ее глазах блестели хитрые огоньки. Ох уж эти ее глаза!
Через минуту я все-таки решилась выйти. Медленно покачивая бедрами (не так пафосно, как это делают все, а так, как подобает девушке), я прошлась по коридору и застыла в дверях, ведущих на кухню. Тим сидел спиной ко мне, Мира что-то делала над раковиной, поэтому моего появления никто не заметил. Я тихонько прокашлялась, дабы привлечь к себе внимание. На меня устремились две пары глаз...и я густо залилась краской.
***
Тимофей сидел у нее на кухне, мысленно перебирая слова, которые должен был сказать, слова, которые вставали поперек горла, не входя и не выходя.
В тот момент, когда он уже подумывал о том, чтобы встать и уйти, за спиной раздался неуверенный кашель, призывающий обратить внимание на его обладателя. Струцкой повернулся.. и застыл. Девушка стояла, переминаясь с ноги на ногу, скромно опустив глаза в пол. Рыжие волосы ниспадали блестящим водопадом на хрупкие и бледные девичьи плечи, на слегка припухлых щечках краснели румяна, смешанные с краской смущения; платье, цвета океана, такого же бирюзово-голубого, слегка обтягивало бедра и приподнимали грудь.
Если бы он не знал ее настоящий возраст, то дал бы ей не менее 20 лет, настолько взрослой (и сексуальной,черт возьми!) она казалась.
-Ты.. Ты потрясающе выглядишь, - только и смог вымолвить Тимофей. Он протянул руку в сторону стола и вручил ей букет. Желтая ниточная обертка обволакивала милый букетик, состоящий из каких-то фиолетовых цветов, перемещанных с синими дельфиниумами, неописуемой красоты растениями. Петровская скромно улыбнулась, но все же приняла букет, прижав к груди так сильно, будто хочет втолкнуть его в сердце. Девушка опустила носик внутрь, прямо к цветам, и вдохнула.
-Боже, Тим, он прекрасен!
Она обрадовалась, как ребенок, кем в принципе и являлась. Тим почувствовал, как его мощную грудь дернуло, будто по нему пропустили ток в миллиард вольт
! Его сердце забилось чуть чаще, когда она прошла мимо него и села напротив. Она не перекладывала, соблазняя, ногу на ногу, как это делает обычно Огарина, не облизывала губы, призывая сорваться и впиться в них горячим поцелуем. Она лишь смущалась, краснела, и негромко постукивала чайной ложечкой по блюдцу с нетронутым тортом. Она тоже волновалась?
***
Я пыталась унять дрожь в коленках, под столом до боли сжимая пальчики на ногах. Но стоило мне только увидеть его обворожительную улыбку, как все смятение прошло, уступая место.. блаженству? Я нервно стучала по тарелке, явно не задумываясь о том, что могу кого-то раздражать. Тимофей сидел напротив, потупив взгляд, лишь изредка поднимая глаза на меня. Черная матовая рубашка обтягивала широкие плечи и сильные руки, несколько верхних пуговиц были расстегнуты, добавляя Струцкому весьма соблазнительный вид, сошедшего со страниц модного журнала, актера. Темно-медные пряди опустились на лоб, превращая взрослого мужчину в непослушного, но довольно симпатичного парня. Я невольно усмехнулась.
Мира куда-то пропала, а я даже не заметила. По-видимому, она решила устроить мне свидание. Я снова усмехаюсь, а Тим решается разрушить стену молчания.
-Кать.. В тот вечер, я не успел ничего сказать, ты так быстро убежала, - он прервался, чтобы отпить глоток воды,- на самом деле..
Я зажмуриваю глаза с огромной силой, пытаюсь не слышать то, чего так боюсь.
-..ты мне тоже безумно нравишься..
А сейчас, по алгоритму любого слезливого фильма, должно прозвучать короткое но весомое "НО".
-..но я не знаю что делать дальше, так как ты..
-Еще слишком маленькая.
Эту фразу мы договариваем вместе.
Я смотрю ему в глаза и пытаюсь понять, так ли это на самом деле? Действительно ли он питает ко мне не просто дружеские чувства, а что-то более нежное? Неужели он сейчас повернется и уйдет, лишь из-за разницы в возрасте?
Он допил воду, которая была у него в бокале, и поднялся.
-Извини, но.. я не могу.
С серьезным выражением лица он медленно направился к выходу. Я помедлила буквально секунду. Потом так же неспеша, проследовала за ним.
-Тим.
Он поднял на меня глаза, сдул прядь, упавшую на лицо и тихим, сиплым голосом обратился ко мне.
-Кать..
Я не дала ему больше сказать ни слова. Прочитав в его выражении лица то разочарование, которое пожирало его изнутри, вспомнив ту заботу, тот поцелуй в ванной, я взглянула ему в глаза. Коньячного цвета глаза, такие пьянящие и одурманивающие. Я окунулась в них лишь на долю секунды и все поняла. Он боялся моей реакции, боялся того, что я скажу о том, что мы не сможем быть вместе, поэтому решил сделать это первым.
Я подошла к нему вплотную, так, что чувствовала как бьется его сердце, поднялась на цыпочки, обвила руками его шею и прижалась всем телом, как к самому родному и близкому. Он не сразу ответил на мои объятия, но потом обхватил меня за талию, приподнял над полом и закружил.
Потом опустил меня, взял мое лицо в свои горячие, сильные руки, заставив посмотреть ему прямо в глаза.
-Катька, ты..я.. Я так.. люблю тебя. Ты будешь моей?
Я рассмеялась, увидев то, как он смущается.
-Ты прекрасно знаешь мой ответ,- на моих губах повисла глупая улыбочка.
Я нежно обняла его, вслушиваясь, как постепенно наши сердца начинали биться в одном ритме.