Мастер-класс показать местным рыбакам нам в этот раз не удаётся. Размером со спичечный коробок подлещик, называемый «фанеркой» то ли за свою прозрачность, то ли за мизерный вес, без устали теребит на ветру снасти и подрывает веру в наши рыбацкие идеалы. «Не для такой рыбы мы сюда рвались!» - думаю, в очередной раз промахиваясь с подсечкой того, кто на другом конце «провода».
Потеряв час, оставляя далеко по корме Свирицу, монумент и конкурентов с их фанеркой, семеним по Свири к противоположному берегу. Мы знаем, что рыба всегда клюёт у противоположного берега! Но до него ещё надо добраться! Метрах в пятидесяти от нас на середине реки вытянутая на сотню метров промоина, которая, если верить товарищу, не замерзает даже в суровые зимы. Это только добавляет адреналина в бодрый хруст снега под нашими ногами.
Вот мы и у противоположного берега,сплошь заросшего камышом. И под ним не клюёт! Не задерживаясь, лишь немного переведя дух, перемещаемся километра на полтора в сторону Ладожского озера: бешеной корове семь верст не крюк! До Ладоги мы не доходим – сворачиваем в одну из проток или речек. Андрей знает их названия, я – нет. Да мне это и неважно: лишь бы порыбачить!
Солнце растворяется – его не видать в серой мгле. Конкурентов поблизости тоже нет – и это радует. Андрей, шагая рядом, показывает рукой место, где им была поймана особо выдающаяся щука. В трудное время конца восьмидесятых, когда на промысел двинули не только рыбаки, в этих местах у самого устья Свири бригады рыбаков со ста жерлиц снимали до девяносто восьми полномасштабных щук по несколько килограмм! «Не мой размерчик!» - думаю про себя, так как всю жизнь ловил только мелочь.
Между тем, что-то со мною происходит: я весь в ощущении, что «сейчас начнётся». Об этом мне шепчет камыш на ветру, шуршит позёмка по заснеженному льду, жалят лицо хлопья снега и громко, как компрессор у старого холодильника, стучит сердце.
(Продолжение - http://www.proza.ru/2011/08/30/201).