...Незаметно, тихо приоткрыв дверь в мою комнату, неслышно просочилась, вошла она, осторожно присела рядом со мной на самый краешек дивана. Она молчала, не говорила ни слова…
Так кто же это - она или я?
Как понять, кто из нас я — и кто она?
Кто кого скопировал? Сублимировал какие-то черты двойника, а остальные просто отверг - стер?
Что это? Мистика?
Вот, значит, как! Не только змеи сбрасывают кожи? И уж точно, змеи не меняют души на тела*.
— А ты помнишь, хотя бы, какого цвета была эта наша Воронка? — еле сдерживаясь от злобы на нее, спросила я.
— Ой, ну, да разве так сразу скажешь! — с дрожью восторга, даже с благоговением в голосе ответила она очень громко. — Она ведь такая… такая бездонная, но нет в ней никакой черноты: она же сверкающая и разноцветная, она искрится всеми цветами радуги - завораживающая сказка!
Вот наивная дурочка!
Я не люблю ее. И никогда не любила. По правде сказать, я ее даже ненавижу. Она, наивная mademoiselle из XVIII века, совершенно не приспособленная к реальной жизни, нелюдимая и застенчивая, и вечно она погружена в свой иллюзорный мир книг — ишь, книжек начиталась! Она верит в розового принца на белом коне или под алыми парусами, или черт знает во что еще, а выживать в этой жизни так и не научилась. Но так ли уж это хорошо — ошибиться эпохой, задержаться, потеряться, если не телом, — где-то в другом веке?
За что мне ее любить? За то, что она наивная идеалистка? Угловатая и неловкая, неуверенная в себе, не разбирается в людях, а потому и вдрюпывается, как говорит моя мама, черт знает во что? За то, что она слабая, неприспособленная к жизни и решения принимать не умеет — прямо из института благородных девиц, уязвимая мямля и неумеха, разлапистая и характер у нее не стойкий, не бойцовский? И ведь долгие годы она заставляла меня действовать, думать, жить по ее правилам, а удар держать не научилась! Она высосала меня всю так, что больше нет сил. И, главное, она втянула меня в эту бездонную Воронку Бесконечности. Войти, проникнуть, упасть туда было не столь уж трудно. Но Воронка держит крепко - и не отпускает назад.
И возможно ли расстаться с ней, вернуться обратно?
Я не люблю ее. Так бы ее и убила. Но нельзя — ведь это преступление. И вообще, есть вещи запредельные, и переступать их нельзя.
…Давным-давно, в детстве, а может быть, и еще раньше, кто-то вырезал маникюрными ножницами на сложенном пополам листе бумаги половинку человеческой фигурки: полголовы, полтуловища, одну руку и одну ногу.
Так родилась Половинка. Жила она совсем одна. Одна, даже если ее окружали другие люди. Много людей. Она, однако, долго не могла развернуться, стать целым человеком, потому что была заклеена, и клей держал обе половинки вместе, и очень крепко. Годы спустя Половинка потерялась где-то во времени и пространстве и перепутала свою жизнь с чужой. А еще через много лет она вдруг все-таки сумела расклеиться, развернулась — и получилась я, целиком, без изъяна, наконец. Половинка раскрылась, развернулась — и стала целой фигуркой.
Но только вот ее, моего двойника, больше не было...
Да, ее уже не существовало.
Или - она все же была? Ведь ни один человек не может жить на этой земле без собственной тени.
Она. Мое отражение, моя вечная тень, мой спутник, Второе «я», чувствительная лакмусовая бумажка — мой двойник на этой земле.
* Парафраз из стихотворения Николая Гумилева "Память" ("Только змеи сбрасывают кожи...")
© Лана Аллина
Отрывок из моего романа "Воронка бесконечности".
Фотография взята из интернета.