Ты и я

 
               Волновалась ли я!? Конечно, волновалась. Еще неделю назад трудно было даже вообразить нашу встречу, но она состоялась. Состоялась наяву.  Всегда умевшая держать марку, в этот раз я дрогнула и сама сделала первый шаг.  При этом, стараясь выглядеть непринужденной: не хотелось терять собственное лицо окончательно. Как и всё в этой жизни, характер достался мне большими трудами и тяжелыми страданиями, последствия от  которых отразились веточками ранних морщин под глазами. Взгляд на окружающий мир уже давно приобрел оттенок устойчивого серого цвета, но отпетой пессимисткой я себя не считала. Молчала, не желая  пускаться в длинный монолог, состоящий из череды объяснений и оправданий, грозящий неминуемо, хотя и незаметно для оратора, закончиться сетованиями на судьбу. Быть плакальщицей не входило в число моих недостатков.
 
               Ты тоже молчал, вечернее небо бросало тень на твое широкое чело. Вездесущие чайки, прибрежные сплетницы, свидетельницы бестолковых курортных романов, с нескрываемым любопытством кружились над нами в ожидании бурной сцены. Но ни я, ни ты, не спешили выяснять отношения, а лишь присматривались друг к другу, привыкая к новому облику. Мы изменились, не могли не измениться за долгие годы разлуки. А как же иначе. Даже устройство пляжа приняло другой, современный вид: удобные пластиковые шезлонги со съемными матрасами, синтетические прочные навесы, спасающие от палящего полуденного зноя, душ с пресной водой,  емкости с прохладительными напитками и разовые стаканчики. У деревянного пирса  катер и скутера, стандартный набор развлечений для отдыхающих: катание на бананах, плюшках и парашюте. Нас это не интересовало. Ты насмотрелся этого вдоволь, а я уже не была любительницей  подобного экстрима. Жизнь оказалась щедра на крутые виражи и «американские горки", так что все эти развлечения казались детской забавой.
 
               Сколько можно играть в гляделки, на нас стали обращать внимание. Чайки разлетелись с противными воплями, так и не дождавшись финальной сцены.   Я выдержала паузу, а ты слегка заволновался. Огорчился, что это заметили окружающие, и уже не пытался сдерживать досаду: мрачнея и ворча, почти по-стариковски. Характер у тебя испортился. Впрочем, у меня тоже. Но прежняя прямота, та отличительная черта, которая так импонировала тебе прежде,  осталась. Я не стесняюсь своего возраста, ни слегка изменившейся фигуры. К чему все это теперь. У меня появились другие приоритеты, наивная девочка осталась в другой жизни, перед тобой стоит взрослая женщина. Знаешь, что придавало силы и уверенности мне? Я чувствовала твою любовь. И всегда знала об этом. Знала до того, как мы увидели друг друга впервые. Знала, даже если бы мы больше никогда не встретились. Как это объяснить – не понимаю.
 
               Заметив мою улыбку, теплая прозрачная волна ласково подкатила к моим ногам. Я вдохнула полной грудью свежий слегка солоноватый воздух, осмелев, шагнула к тебе:
 
               - Ну, здравствуй. Вот мы и встретились.
 
               Боже, как хорошо! Какие же у тебя сильные и нежные объятья, я почти забыла. Ты бережно качал меня и долго не хотел отпускать. Незаметно  стемнело:
             
               - Пора, не волнуйся, увидимся завтра.
 
               Десять дней, пролетели как один. Твое настроение испортилось еще  вчера, когда я сказала, что утром будем прощаться, и ты раздраженно  толкнул меня в спину. Надеялась, за ночь немного остынешь. Этого не произошло: ты рвал и метал, брызги белой пены летели в разные стороны. Мои слова не могли вызвать такой гнев, они стали только катализатором всего того, что накопилось между нами за  годы  вынужденной разлуки. Я нерешительно приблизилась:
 
               - В том нет моей вины, но я прошу прощения. Слышишь? Не было никакой возможности приехать, поверь. Это зависело не от меня.
 
               Смешно было смотреть на нашу ссору, мы походили на семейную пару, которая то сходится, то расходится. На самом деле, нам не в чем было упрекать друг друга, но чтобы легче пережить расставание, старались придумать взаимные претензии и несуществующие обиды.
 
               Помнишь, в молодости я любила внезапные приезды, неожиданные появления казались многообещающими сюрпризами.  Такого безотчетного счастья я больше не испытывала никогда. Была ли я счастлива? Была, но не так.  То, что сложилось между нами, принадлежит только нам двоим, – это и ценно.  С возрастом поняла: следует бережнее относиться к тем, кто тебя любит. Я не могу обещать, что через год обязательно встретимся. Приходится иногда во имя любви делать больно. Внезапно ты сменил гнев на милость – признак мудрости. Чем приятно удивил. Расставаясь навсегда, каждый из нас в душе хранил надежду на новую встречу.
 
               - Прощай, мое море.
 
               Скажи я о грамматических особенностях русского языка, где слово «море» считается средним родом, разрушительность твоего негодования трудно  даже представить. Но я стала благоразумной, у меня не было сомнений на сей счет, твое суровое лицо и сильный характер, несомненно, говорили о мужском начале. Не звала тебя именем древнего бога и не пыталась придумать сама, в этом не было необходимости. Мы хорошо понимали друг друга: ты и я. И этого, вполне, достаточно.
 
               - Помнишь, раньше мы оба любили горизонт? Увы, не за каждым горизонтом нас ждет воплощение мечты.
 
               Наше свидание состоялось.  Даже прибрежные кликуши, похожие на базарных баб чайки, не могли испортить настроения. Бывает достаточно воспоминаний, чтобы быть счастливым, а они у нас были.