С Экой я познакомился на конференции. Её знали в обществе, приглашали на различные ТВ-шоу, где представляли как известного психолога. Тогда эта профессия казалась бомондной, «стильной». В Тбилиси психологи вдруг стали энтузиастами ценностей либеральной демократии, оказались в авангарде реформ. Наиболее прыткие даже создали общество имени Зигмунда Фрейда. Я всегда говорил им, что не нужны они народу. Не тот менталитет у нас, нет той приватности с самим собой, отдельности. Мы - меньше всего «вещь в себе», привычки к такому бытию не выработали, путаем понятия «я» и «мы»...
Я повторил Эке этот пассаж. В ответ она парировала, если психология у нас как салонное изобретение, то от социологов, коих я представлял, один только вред. После каждого ими измеренного политического рейтинга в обществе наступает смута.
- Не верят вам, - заключила она и посмотрела на меня спокойно. Говорила Эка, как всегда чётко, но неуверенно. Подбирала слова подолгу.
Мы сидели за столиком в фойе во время перерыва. Я решил поменять тему. Хотел рассказать ей, психологу, что в последнее время мне снятся странные сны, о слонах почему-то.
- Вы записывайте сновидения, чтоб потом можно было их сопоставить, - сказала она. Затем добавила:
- Я написала рассказ, навеянный ночным кошмаром. Так сильно было впечатление!
Чтоб предупредить дальнейшие расспросы, собеседница быстро заключила, что вообще проза и поэзия не для неё.
Эку в очередной раз я встретил на пен-марафоне. Её пригласили поучаствовать в жюри. Моя знакомая представила меня хозяйке мероприятия. Я почему-то посчитал уместным заявить той, что на спор со своим корреспондентом в фейсбуке заполнил 20 диалоговых окон подряд. «Это - 10000 знаков!» - сделал я акцент. Вокруг было много знакомых. Они искренно жалели, что я всё-таки не могу принять участие в конкурсе. Он ведь проходил на грузинском языке, а я писал только на русском.
Кстати, для пущего эффекта зал для участников устроили в пещере. Он был сильно освещен. Светотехники смогли "подчеркнуть" черноту зияющих выходов в коридоры, откуда веяло прохладой и затхлостью...
- Это путь в лабиринты нашего подсознания, - поделилась со мной руководитель жюри, тоже психолог.
Писателей собралось много. За четыре часа надо было составить текст. Задавалась начальная фраза, а дальше пиши что бог на душу положит.
Член жюри строго нахмурил брови, когда говорил, что текст должен быть оригинальным, что всё будет проверено.
- Экуня, а почему бы тебе не принять участие в конкурсе? – спросила устроительница марафона мою знакомую. Та долго медлила с ответом, а потом всё-таки согласилась. Я удивился. Насколько помнил, Эка за свою жизнь написала один рассказ. Имел в виду её рассказ о сновидении.
- Впрочем, на марафоне что только может не произойти! - решил я.
Дома я рассказал не без юмора о своём неудавшемся участии в творческом соревновании. В это время у нас шёл ремонт. Бабкен - маляр тоже меня слушал.
- У меня такая же история произошла, - сказал он, не оборачиваясь и продолжая красить.
- Ты что тоже в пен-марафоне хотел участвовать?- спросил я его шутливо.
- Нет, слушай. Помнишь, башню телецентра поставили у нас? – продолжил он, - народ позвали её красить. Пошёл, думал заработаю. А меня спрашивают, не приходилось ли мне на высоте работать. Нет, говорю, красить умею, а на высоте работать не приходилось. Так и выпроводили.
- Приблизительно так и у меня сложилось, - согласился я.
Скоро по информационной программе показали сюжет о пен-марафоне. Из него я узнал, что второе место в нём заняла Эка.
Следующий марафон устроили на прогулочном корабле, в открытом море недалеко от Батуми. Как мне потом рассказывали, на художественный уровень работ повлияла сильная качка. Многим участникам турнира было дурно, некоторых даже тошнило. У одного писателя произошёл нервный срыв, он пытался выброситься в море. Эки не было среди участников.
Прошло 3-4 года. Я таки занялся прозой и выпустил книжку рассказов. Наложил цену – 2 лари за экземпляр. Т.е. за такие деньги можно купить две с половиной буханки хлеба. И вот на улице случайно встретил Эку. Она мало изменилась. С некоторых пор перестала появляться на экранах ТВ, однако нашла себе место в грузино-абхазском проекте. Его уже 18 лет финансируют международные фонды. Участники ведут переговоры то в Париже, то в Лондоне. Образовался своеобразный закуток – преимущественно незамужние женщины с обеих сторон. «Сколько банкетов было съедено за это время участниками проекта, и сколько народу погибло в регионе», - писали в какой-то газете.
- Я тоже книжку издаю, - сообщила Эка мне и пригласила на презентацию в одно издательство.
Я явился как будто во время. К моменту моего появления другие гости уже поедали остатки торта и винограда. Шампанское уже испили. Собралось не мало узнаваемых лиц. Я беседовал с премьершей. Среди гостей заприметил известного идеолога свободного сознания. Он не был знаком со мной, даже ни разу не видел, но покосился на меня. Как этот тип мог узнать, что я критикую его за спиной? Ещё пуще скривило его физиономию выступление презентатора, толстой дамы в очках.
Оказывается, Эку просто–напросто сначала заставили написать рассказы и затем издать их. Моя знакомая отпиралась, чуть ли ни силу пришлось применить. «Между тем, тут, в издательстве, от надоедливых авторов не отбиться», - сказала дама и обратилась к залу за пониманием. Именно эта фраза заставила скривиться апологета нового сознания.
Из зала для презентатора поступило приятное известие, дескать, у виновницы вечера в активе есть приз за второе место в пен-марафоне. За рассказ. «Включён ли он в сборник?» - спросила презентатор.
- Говорила же я, что Эка такая скромница! – умилилась она под конец своего спича.
Разбора не получилось. Все выступающие говорили одно и тоже - книгу никто не читал (сложилось впечатление, что презентатор тоже), но Эка такая положительная... Я задал вопрос, а не расскажет ли нам премьер об истории создания какого-нибудь рассказа. Ведь рассказ о рассказе бывает очень интересным. Автор несколько смешался. Наиболее чуткие зрители с подозрением посмотрели на меня – не провокатор ли. Не секрет ведь, что на таких посиделках подобные субъекты не редкость. Они любят задавать каверзные вопросцы, срывать мероприятия. Потом она оправилась и предложила гостям провести психологический сеанс.
Времени у меня не было, и я засобирался уходить. Подошёл к импровизированной лавке, где можно было купить книгу. Обложка мне понравилась. В этом издательстве обложки хорошо делают. Книжица весьма тонкая. Посмотрел на оглавление – там было 7 рассказов. Один из них, судя по заглавию, был о сновидении. Спросил цену:
- Двенадцать лари за штуку, - ответили мне. Пришлось отказаться от покупки.
Я так и не прочитал рассказы Эки. Поэтому не могу судить об их качестве.