Этот мост высотой в десять метров много о чём говорит мне. Именно здесь я познакомился с незаурядной, непредсказуемой девушкой по имени Генриетта. Мне было 45 лет, и я уже не верил в волшебство и всякого рода чудеса. Но она стала тем самым человеком в моей жизни, который показал мне, что и в этом возрасте я ещё маленький непослушный мальчуган.
В тот замечательный день, хмурый и несчастный, бродил по городу, устало глядя себе под ноги. То, что я оказался на мосту, я понял лишь тогда, когда услышал громкий паровозный гудок. Возле меня стояла привлекательная девушка лет девятнадцати. Столько же было моей дочери в то время… Незнакомка увидела меня и улыбнулась. Улыбка эта была искренней, совсем детской, а на лице девушки – ни капли косметики. Всё просто и естественно.
– Что-то случилось? – участливо спросила она.
– Да так, ничего особенного. С женой развёлся. Хожу как в воду опущенный. Дочка с ней осталась, переживаю. Но ей же девятнадцать, да и отношения у нас были сложные, натянутые: мы постоянно спорили по любому поводу.
– Всё дело в том, что вы до сих пор любите свою бывшую жену и очень привязаны к дочери, какой бы она ни была.
Я промолчал. Сказанное соответствовало действительности.
Вдруг из рук девушки что-то упало вниз, на рельсы. Она испуганно вскрикнула. Увидев, что по этому пути идёт грузовой состав, незнакомка тихо заплакала. Так плачут только взрослые дети.
Я, как сумасшедший, сбежал по ступеням вниз и кинулся к тому месту, на которое упала её вещь. Поезд был близко. Быстро схватив это «что-то» и моментально отскочив в сторону, я наконец увидел… маленькую куклу.
Девушка расплакалась ещё больше, когда я протянул ей куклу:
– Представляю, что вы можете подумать. Просто это последний папин подарок перед смертью… Думала о нем сегодня, вот и взяла с собой…
– Ты с мамой живёшь?
Она кивнула, вытирая ладонями свои серые глаза.
– Ничего, если я узнаю, как тебя зовут?
– Генриетта.
– Необычное имя. Да и ты сама, впрочем. А я Вячеслав.
Так мы и познакомились. Я знаю, что полюбил её в ту самую первую встречу. Она сразу затронула мою душу своей естественностью, искренностью и участием.
Сколько раз я обзывал себя болваном, вспоминая нашу разницу в возрасте. И продолжал восхищаться Генриеттой. А как я боялся обидеть её!.. Краснел, как мальчишка, держа её за руку, тщательнее подбирал слова в разговоре с ней…
Она считала меня своим лучшим другом, быть может, даже отцом, которого потеряла в 6 лет. Я знал все её мысли, все желания и мечты, все секреты. И любил ещё сильнее, по-прежнему ничего не говоря о своих чувствах. Я боялся стать ошибкой в жизни Генриетты. Вокруг неё вертелось множество молодых людей, но все они видели в ней простушку, дочку состоятельной матери. Только я видел, как не по возрасту мудра эта девушка, как глубоки её мысли и чувства. Мой нежный, ранимый, доверчивый цветок…
Она научила меня не обращать внимание на то, что думают обо мне люди. Осенью мы могли на глазах у всех валяться в огромной куче сухих разноцветных листьев, веселясь, как в детстве. Зимой играли в снежки. Весной босиком шагали по лужам – и через несколько дней оба лежали с высокой температурой. Во время болезни мы не виделись, и часами болтали по телефону. Генриетта всегда выздоравливала быстрее, приходила ко мне, поила тёплым чаем с малиной, напоминала о таблетках, которые мне нужно было принимать. Летом я возил её на машине к озеру. Мы плавали наперегонки, переплывали на другой берег озера, а потом я растирал Генриетту махровым полотенцем, слушая, как она стучит зубами от холода. Все смотрели на нас, как на отца с дочерью. А мне хотелось кричать всему свету о своей любви к ней. Дома у Генриетты мы бывали редко. Её мать ругала меня за то, что я так много времени провожу с её маленькой девочкой. А ещё как-то странно смотрела на меня. Мне это не нравилось, но я боялся говорить об этом Генриетте, боготворившей свою мать.
Однажды, когда мы снова стояли на этом мосту, я сказал своей милой девушке, что люблю её и хочу на ней жениться.
– Но ведь ты мой лучший друг! – удивилась она.
– А ты – мой. Тем не менее, я люблю тебя и делаю тебе официальное предложение.
Я достал небольшую замшевую коробочку с миниатюрным кольцом, уже представляя себе, как оно идеально подойдёт к изящным длинным пальчикам Генриетты.
– Я не знаю, что ответить. Я должна поговорить с мамой.
На душе стало тревожно.
– Тебя беспокоит наша разница в возрасте?
Мне казалось, что она согласится сразу же, не задумываясь. Однако с её стороны логично было обдумать этот серьёзный шаг.
– Нет. Ты сам знаешь.
– Ты любишь другого человека? – предположил я.
– Нет. Тебя.
– Как друга?
– Как мужчину, – она покраснела и опустила глаза.
Что-то было не так. Генриетту не назовёшь нерешительной. Но тогда она выглядела абсолютно растерянной.
– В чём тогда проблема?
Несколько секунд Генриетта колебалась, затем тихо произнесла:
– Я люблю тебя. Моя мама тоже неравнодушна к тебе. Я не могу сделать ей больно, выйдя замуж за тебя.
– И ты пожертвуешь своим будущим и нашим чувством ради неё? – спросил я, заранее зная ответ моего борца за справедливость.
– Да.
– Но мы можем жить в другом городе, она не будет видеть меня, а ты будешь приезжать к ней…
– Нет. Это подло.
– Что ты делаешь?.. – голос мой дрожал.
Больше всего на свете я боялся потерять её. Мне нравилась твёрдость в её характере, но в тот момент она просто убивала меня.
– Надеюсь, что поступаю правильно.
Я стал перед ней на колени.
---Я прошу, я умоляю тебя подумать о себе, о нас, а не о матери. Я живу только ради тебя! Ты так не похожа на своё поколение… Ты похожа на меня. У нас даже мечты одинаковые! Подумай хорошенько, прежде чем дать окончательный ответ.
Генриетта расплакалась и убежала. Меня беспокоила реакция её матери на моё предложение. Я не сомневался, что любимая девушка расскажет ей всё.
На следующий день я пришёл к ней домой с твёрдым намерением поговорить с обеими. Но в квартире никого не было. Соседи сказали, что вчера они уехали. Наверное, мать, когда узнала о моих чувствах к своей дочери, решила увезти её подальше от меня. Нет, я не потерял надежды, не опустил рук, не спасовал перед трудностью. Я готов был на всё, чтобы Генриетта была рядом.
…Прошёл уже месяц со дня нашей последней встречи, а мои поиски до сих пор безрезультатны. Я опять стою на этом мосту, пытаясь найти здесь хоть малейший намёк на то, куда могла увезти мою любимую её эгоистичная мать. Я облокачиваюсь на перила и смотрю вдаль.
Неожиданно кто-то сзади обнимает меня. Я оборачиваюсь. Генриетта! Обнимаю её и нежно целую.
– Я сбежала от неё, – говорит она. – Не представляешь, как я скучала…
– Больше никуда тебя не отпущу.
– Ты сохранил то колечко? – спрашивает Генриетта, немного смущаясь.
Я надеваю кольцо на её тоненький пальчик. Всё остальное мы говорим друг другу глазами и долгим поцелуем.
Сентябрь 2006г.