Поэт Хлопушинский перечитывал телеграмму уже в пятый раз, не веря своим глазам. Телеграмма была из Лондона:
«ПРИГЛАШАЕТЕСЬ НА ПЕРЕГОВОРЫ ЛОНДОНОМ 21.00 ОЧЕНЬ ВАЖНО
КОРОЛЕВА АЛЬБИОНА»
«Сама королева туманного Альбиона, как называют Англию, приглашает на переговоры! Кто-то преподнёс мой свежеизданный томик лирических стихотворений с переводами на английский? Да, только королева может оценить истинного поэта. Что могут понимать в поэзии сонные редакторы журналов, ловящие мух литсотрудники издательств и корыстолюбивые издатели? И каждый норовит издать книгу за счёт автора, да ещё и присвоить добрую половину тиража. Они-то мои книжечки быстро продают, а потом у меня никто не покупает. «Уже купили у вашего издателя,» --писклявым голосом передразнил кого-то Хлопушинский. Ну, теперь они у меня все попляшут.
Интересно, Её Величество лично будет со мной говорить? Может быть, от её имени меня пригласят на приём в королевский дворец? Это очень почётно. Что же мне одеть на приём? Ну, конечно же, фрак. Чёрт, как назло, денег в обрез. Займу у дирижёра Васьки Фитарковского. А денег на проезд дядя даст. Прижимистый старик, но для такого случая даст. Пожалуй, ещё напросится в сопровождающие. Но я скажу: « Дядя, по этикету не положено!» У них во дворце и так не протолкнуться.
А ручку Её Величеству можно будет поцеловать? Она, конечно, дама в летах, но очень хороша, очень. В синем костюме, в синей шляпе на великолепных пепельных волосах. Живут английские королевы долго, последняя дожила до ста лет. Интересно, а супруг у правящей монархини жив? Впрочем, если я ей понравлюсь… а я нравлюсь женщинам… в мои-то двадцать пять лет… Галкин же женился на 64-летней «королеве» эстрады. Даже близнецов заказали суррогатной матери. А мы с королевой Великобритании таких принцев нарожаем, что у Галкиных глаза «выпугачит».
А что, лорд Хлопушинский, поэт. Звучит. Почти как лорд Байрон, поэт. Эх, не опоздать бы в центральный Дом Связи на переговоры.»
Через час одетый в лучший костюм с муаровым жилетом, при галстучке в тон рубашке будущий лорд Хлопушинский, провожаемый восхищёнными девичьими взглядами, подошёл к переговорной. Небрежным, но элегантным жестом он протянул девушке за перегородкой телеграмму:« У меня переговоры… с Лондоном». « Иностранные переговоры к окошечку номер один,» -- пропела пышная брюнетка со слегка косящими глазами.
Окно номер один Хлопушинскому предложило подождать. В школе наш поэт учил английский, но примерным учеником не был.
-- Девушка, -- обратился он к блондинке в первом окне, -- я забыл свой англо-русский разговорник.
-- Не волнуйтесь. Я вам буду переводить.
-- О, замечательно!
-- Господин Хлопушинский, вас вызывает Лондон, подойдите в пятую кабину.
-- Привет, Хлопуша! – бодрый голос двоюродного брата Петьки подействовал как холодный душ, -- я тут в Англии поиздержался малость. Сам понимаешь, соблазны развитого капитализма. Помоги, брат!
-- Эт…то т…ты прис…слал телеграмму?—в блестящем жилете поэт напоминал волжского осетра, брошенного на сушу. -- П…поч…чему не подписался?
-- Денег, брат, не хватило. Скажи моему папаше, что деньги тебе нужны. Тебя он больше уважает – даст. Выручай, Хлопуша, за мной не пропадёт!
« Чтоб ты пропал! » -- подумал несчастный поэт. Он подошёл к миловидной блондинке, и тут взгляд его упал на бэйджик, чётко гласивший:
КОРОЛЕВА
АЛЬБИНА
Несостоявшийся лорд и морганатический супруг королевы Англии ещё раз перечитал телеграмму:
…ОЧЕНЬ ВАЖНО
окно№1 КОРОЛЕВА АЛЬБИОНА
Слово окно№1 едва пропечаталось на бланке.
Как все поэты Хлопушинский был несколько мечтателен и частенько не отличал свои мечты от действительности.