Я уверен это Бун был виноват в моих неудачах. Жан Жаком Константин Дежусьен Бун.
Он развозил молоко в маленькой тележке на тракторе, собранном из мотоблока и детского велосипеда, по детским садам и был восмидесяти пяти сантиметров роста. Кузов его крохотного трактора до отказа набитый бутылками с молоком мерзко дребезжал у меня за спиной каждый раз, когда я куда либо шел. Неважно куда - в магазин, в библиотеку, в зал собраний. Он всегда был там и не давал о себе забыть. Бун преследовал меня.
В любой момент я мог восстановить в памяти его плоскую клетчатую кепку, белую рубашку с торчащим на одну сторону воротником, рабочие синего цвета, джинсовые штаны и несуразные большие ботинки со стоптанными задниками. Время шло, я рос, а он так и оставался маленьким.
Каждый раз, когда я оглядывался на звук его трактора, Бун скалился в мою сторону и угрожающе тряс своим маленьким кулаком. Издеваясь он кричал мне, что может подвезти на своей развалюхе, хотя прекрасно понимал, что там и для него места в обрез.
Став старше, я просто напросто перестал оглядываться, когда слышал его приближение. Отделаться от навящевого карлика мне не удавалось. Он каждое утро привозил свое молоко к нашему крыльцу. Даже не подозреваю на какой ферме его взяли на работу, ведь он с трудом поднимал связку из тех пяти бутылок, которые заказывала мама. Я просил, умолял ее больше не брать молоко, отказывался есть чтобы то ни было, если там содержалась хотя бы его капля. Но мама была непреклонна. Каждое утро она мило беседовала с Буном, пожимала его руку, сама помогала ему доставать бутыли. Замечая меня этот недочеловек скалился, что-то говорил мне. Маленьким я просто убегал, а повзрослев научился игнорировать его постоянные попытки посмеяться надо мной.
Когда я пошел в школу, Бун стал возить молоко в столовую. Я часто натыкался на него, разгружающего прицеп мотороллера. Он втирался в доверие и к работникам столовой и к ученикам. Многие помогали ему. Моя одноклассница, кажется ее звали Стейси Блоунштайн, как-то спросила, почему я никогда вместе со всеми не помогаю разгружать молоко. Ведь это так весело, а молочник всегда угощает ребят конфетами. Она нравилась мне и я честно поделился с ней своими мыслями, о том, что Бун меня преследует. Стейси назвала меня идиотом и после рассказала все это другим ребятам. С того момента и до самого окончания школы меня звали недоделанным. Почему именно так я не понял, но друзей в школе я так и не завел. Не говоря уж об отношениях с девочками.
Большую часть времени я проводил в лаборатории школы, в которую меня устроили уборщиком по настоянию матери. Считалось, что наша семья находится в сложной финансовой ситуации и поэтому попечительский совет школы согласился выделить часть денег на мою зарплату. Это тоже стало одним из факторов негативного ко мне отношения со стороны других ребят. Они считали, что раз родители их платят мне деньги за уборку, то я должен убирать и за ними тоже. Поэтому работы в лаборатории было много. Не слушая увещевания преподавателей там на пол летело все от простых фантиков до реактивов, лишь бы добавить мне работы.
В колледже стало легче. Бун не привозил туда молоко, однако несколько раз я натыкался на его трактор в кампусе. Его самого я ни разу не встречал. Но чувствовал это незримое присутствие. Я был уверен, что он всего лишь выжидает время.
На втором курсе я познакомился с девушкой. Ее звали Поллета. Она была довольно пышной и носила несуразные тяжелые очки и брекеты. Правда Пол со мной хотя бы разговаривала и считала, что со мной интересно. Только благодаря ей я завел пару друзей и подруг. Было с кем поговорить по телефону или сходить в гости в дождь. Получив степень бакалавра физики я остался работать в колледже лаборантом на пятилетнем контракте с перспективой стать преподавателем лет через десять. Моей зарплаты хватило на съемную комнату и автомобиль в кредит. Пол отправилась учиться дальше, но мы были парой. Во всяком случае ее вещи хранились в нашей квартире и каждую пятницу я стирал с них пыль. Она писала мне письма и говорила, что любит и ждет встречи. Через три года она вернулась. Без денег, брекетов и очков, зато с синяками и наркотической зависимостью. Деньги , которые я откладывал на покупку дома, ушли на оплату клиники для наркоманов. Пол была благодарна и даже согласилась выйти за меня замуж. Мы прожили вместе три месяца в квартире. Мне удалось собрать денег на церемонию и небольшой банкет. Мама была счастлива увидеть меня в смокинге, хоть я и взял его на прокат.
Когда Пол шла к алтарю я увидел стоящего среди гостей Буна, одетого в крохотный смокинг с противной синей бабочкой. Он скалился и угрожающе мне подмигнул. В этот момент я сорвался и в панике убежал куда глаза глядят.
Когда через два года меня выпустили из клиники для душевно неспокойных, как там было принято говорить, я узнал, что Пол вышла замуж за моего лучшего друга Тода. Они весело прожили в моей квартире пол года, а потом в ней же и сгорели заживо в наркотической угаре. По заключению врачей Тод сначала умер от передоза, а потом сгорел. А вот Поллета сначала начала гореть и лишь к середине процесса пожирания огнем ее мышц и костей наркотик добил ее. В любом случае я потерял все вещи, которые меня держали в кампусе колледжа. Я переехал в другой город и стал работать на заправке. Работа была очень хорошая, можно было питаться хот догами и спать прямо там же на чердаке. Хозяин говаривал, что тем у кого чердак не в порядке самое на чердаке место. И всегда сам смеялся над своей шуткой. Пару лет я думать забыл о Буне.
Внезапно умерла мать и мне пришлось ехать на похороны. Денег на смокинг у меня не было и я приехал как есть. В свитере и джинсах. На панихиду собрались все мамины подруги по женскому книжному клубу. Говорили много между собой. Ко мне подходили неизвестные мне старухи и долго молча на меня смотрели. А одна сказала: "Ну а как еще могло быть?". Среди гостей я встретил Буна. Он был одет все в тот же смокинг, только без бабочки. Не представляю, кто его позвал. Я остался ровно столько, сколько требовали приличия. О вопросах наследования я не думал. В конце вечера я сел в автобус и уехал куда глаза глядят.
Прошло еще семь лет, которые я прослужил матросом на красивом круизом лайнере. Иногда мне приходили открытки от Буна, что бы я не забывал про него. На фотокарточках был он сам верхом на своем неизменном тракторе. Он скалился мне и угрожал. Я старался не смотреть на них и сразу выбрасывал.
Вернувшись в порт приписки я встретил адвоката, который сообщил мне, что он является поверенным моего отца и тот завещал мне все свое состояние и имущество: дом, небольшую молочную ферму и трактор, собранный из мотоблока и детского велосипеда.