Мороженое

Сенатрусова Елена Сергеевна
Закат тихо умирает на подоконнике, забирая с собой переломы понимания. Весенний дождь бьется головой о равнодушие оконного стекла, стекая слезами прощения. Недоеденные часы выходных, сонным циферблатом лягут в морозилке до следующей субботы. Глаза цвета крепкого чая принесли мне горячую чашку самих себя. Я, почему-то, всегда замечаю для начала зеркала твоих разных душ, а только потом тебя самого. Я открыла свой блог, а ты блок сигарет, передавая привет легким. У меня улыбка на губах. В колонках сидит Бах. В зеркалах твоих - страх.

 - Что-то не так?
 - Нам нужно поговорить.

 Я подумала, что ты как всегда дурачишься. Часто такие разговоры становились приватными, а потом прикроватными. Но ты оставался серьёзным и улыбнулся так деревянно, что мне захотелось выпрыгнуть в окно. Я часто подводила глаза, а ты меня. Часто держал меня за талию, а я тебя за идиота. Много болтал о всяких глупостях, а я ногами. В общем, если вы хотите послушать симфонию абсолютно разных людей, то мы - идеальные музыканты.

 - Мне кажется, наши отношения уже изжили себя. Нам нужно расстаться.
 - Во мудак.
 - Что, прости?
 - Ничего. Я кашлянула.

 Чай остыл. Ты тоже. Оба меня сейчас бесите.

 - Хорошо. Собирай вещи, а я пошла за мороженым.

 Ты, видимо, ожидал истерики, которой за два года у меня так и увидел. И не фиг начинать. Надела пальто, и хлопнула дверью так, что сердце упало в желудок. Вместо бабочек его там встретила кислота, которая желчными узорами начала разъедать его. Запах хрустального солнца ударил в нос и в голову. Я словно вышла из себя не на той остановке. Поняла, что стекло глотать проще, чем твои слова. Хотела приклеить твой ноутбук и наши лучшие моменты к стене «Моментом». Без них ты бы вряд ли ушел. Ну, без ноутбука, по крайней мере, точно. Иголки каблуков впивались в кожу асфальта, пока я мысленно бессмысленно обматывала тебя матами. Быть сильной стильно - держись. Я не верю, что мы уже все прошли, прожили, прошили. Ещё этот жуткий промежуток природы. Ни зима, ни лето. Нелепо. Весна. Смотрю в тучное небо. Даже оттуда не отстирываются твои раздетые вечером глаза. Хорошо, вали, пока я тебя разлюбила. Запру нежность в кладовке. Запломбирую сердце. Потолок смеется дождем, и говорит, что я покалечилась, пока лечилась. А я ему почему-то поверила. Сердце, визит к стоматологу отменяется. Купила ведерко кивового мороженого. Кивового? Киватоватого? В общем, с киви. Все-таки есть вещи, ради которых стоит жить.
 Пока меня не было, ты не растворился со всеми вещами и мебелью, как я предполагала. Всего лишь собрал спортивную сумку футболок сомнительной свежести. Из шкафа торчали брюки, из-под дивана - сиротливый носок. «Будет за чем вернуться», - подумала я.

 - Я чайник поставил... Напоследок. Ты же меня не выгонишь прямо сейчас? - спросил, видимо по привычке сделав невинные глаза. - Прости, я вспылил, - я молчу, - Тогда поцелуй меня на... как его... на посошок. Не-не-не. Напоследок.

 Господи, ты Боже мой! Когда я была против? Поцелуй. По ощущениям как первый. Секунда. Две. Три. Минута. Чайник вскипел. И ты... Мда, определенно, как первый. Да и закончилось тем же. Чем? Да приватными разговорами. Надеюсь, ты пересмотрел свои взгляды не из-за кивового мороженого. Киватоватого. В общем, ты понял.