СОЗДАНЫ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА
Уже нельзя вспомнить, кто вдолбил им в голову, что они должны пожениться. Кто-то начал, а все вокруг подхватили. «Вы замечательная пара! - говорили им. - Вы созданы друг для друга!» Вроде бы слова, затертые до дыр, но их оказалось достаточно, чтобы Муся посмотрела на Леонида внимательнее. Не урод, даже скорее симпатичный, не болтливый, учится в аспирантуре, значит, рано или поздно защитит диссертацию. А что, может и правда – пара?
Видимо, и ему это пришло в голову, она заметила, что он тоже стал смотреть на нее как-то по-другому.
- Слушай, - сказал он ей однажды, - а может, нам и вправду пожениться?
- Ты делаешь мне предложение? – уточнила она.
- Ну да… - растерянно кивнул он, помолчал и вдруг горячо заговорил: - Я чего боюсь, сколько вижу супружеских пар, все они непрерывно ругаются, обижаются, выясняют отношения. А вдруг и мы?
- Ну что ты! – успокоила она его. – Это неудачные пары, а мы созданы друг для друга. И из-за чего нам ссориться? Будем ; ты писать свою диссертацию, я заканчивать институт, и – любить друг друга.
- Ты думаешь? – неуверенно сказал он.
- Не сомневаюсь, - кивнула она и улыбнулась.
Они поцеловались.
Свадьбу назначили на июнь, через два месяца. Муся должна была сдать весеннюю сессию и со спокойной душой заняться подготовкой к событию, а у Леонида тоже намечался какой-то важный доклад на конференции, нужно было готовиться. Родители, и те и другие, были очень довольны, что все так сложилось («замечательная пара»!), сняли для будущих молодоженов небольшую квартиру и дали денег на свадьбу, ведь у молодых денег не было и пока не ожидалось. Переезжать решили не сразу, а перед самой свадьбой – Муся хотела сначала сдать экзамены, да и квартиру надо было обустроить, в ней почти не было мебели, предстояло купить всякие стулья-матрасы и ложки-поварешки. Они, как и раньше, встречались вечерами, но теперь все было по-другому. Никогда еще им не было так захватывающе интересно друг с другом: они обсуждали будущую жизнь! По-прежнему ходили в парк, целовались на скамейке и непрерывно разговаривали о том, куда поедут в свадебное путешествие и стоит или нет купить два велосипеда.
- Завтра пойдем покупать тахту, - сказала Муся.
- Завтра я не могу. У меня послезавтра семинар, я должен подготовиться.
- Тогда послезавтра.
- Я же тебе сказал, послезавтра у меня семинар. И вообще, зачем для этого нужен я?
- Ну как зачем? – растерялась Муся. – Все-таки мебель… Нужно выбрать, посоветоваться… Я куплю, а тебе не понравится…
- Понравится. Давай вообще договоримся, что этими делами заниматься будешь ты.
- Как это я? И свадьбой?
- Свадьбой тем более. Ты же знаешь, у меня нет времени.
- А у меня, выходит, есть?! – вдруг заорала Муся. – Моя сессия, выходит, не в счет?! И то, что я, женщина, должна таскать мебель – это тоже в порядке вещей?
- Мебель тебе привезут домой, ты к ней и не притронешься, и нечего кричать.
Он обнял ее.
- Ну что ты? Мы же решили, что никогда не будем ссориться.
Муся уткнулась носом в его плечо.
Оба не знали, что в этот день они открыли театр боевых действий, и это их первое боевое крещение.
Свадьба приближалась, интенсивность взаимных артобстрелов усиливалась.
- По-моему, твои родители считают меня верблюдом, - бормотал Леонид, сгибаясь под тяжестью коробки с телевизором.
- Но ведь они телевизор нам подарили. По-да-ри-ли! Что же, они должны были его и в дом принести? – с обидой вопрошала Муся.
- Я не знаю, что они там были должны, но знаю, что у меня послезавтра семинар, и я должен готовиться. Да и тяжести таскать не мое любимое занятие.
- Найми носильщиков, - насмешливо предлагала Муся. – Почему бы тебе не нанять рабочих?
- А кто им платить будет, Пушкин?
- Ах, у тебя нет денег? – язвительно интересовалась Муся. – Тогда неси.
Они шли рядом, ненавидя друг друга: он – обливаясь потом от тяжести, а она – семеня мелкими шажками рядом, с огромными сумками в руках.
Добравшись наконец до дома и освободившись от подарков, они некоторое время хмуро молчали, пока один из них не подходил к другому и не говорил виновато: «Слушай, чепуха какая-то получилась! Мы же решили никогда не ссориться, мы же замечательная пара…» «Да, да, - поспешно соглашался другой, - не будем. Пускай другие грызутся, а мы – никогда».
На какое-то время на боевых позициях наступала тишина. Но ненадолго.
- Ты что, с ума сошел? – ужасалась Муся, просматривая список приглашенных на свадьбу. – Ты собрался пригласить всю кафедру? И всех, кого когда-нибудь где-нибудь случайно встречал? В лифте, например? Один твой Мухоморов чего стоит!
- Он не Мухоморов, а Хомоморов! – обижался Леонид. – И ты прекрасно знаешь, что мы с ним дружим с детства.
- Знаю. И не поздравляю тебя. Хотя бы попроси его, чтоб ради нашей свадьбы он сходил в парикмахерскую и подстригся.
- А ты попроси свою Маргошу, чтобы она не раскрашивала физиономию, как индеец перед боем, ; вспыхивал Леонид. – Свадьба все-таки. Пожилые люди будут ; испугаются.
- А ты не трогай моих подруг! – орала Муся и, оглушительно хлопнув дверью, выскакивала из дома.
Свадьба прошла более-менее без инцидентов. Пили. Целовались. Танцевали. Иногда, правда, вполголоса покусывали друг друга, но это не в счет. Было потрясающе.
На следующее утро, проснувшись и еще не открыв глаза, Муся подумала: «Итак, я замужем».
Леонид, почувствовав, что Муся не спит, проснулся тоже. «Итак, я женат», - подумал он.
Они улыбнулись друг другу.
- А как ты смотришь, чтобы кофе попить в постели? – спросила Муся.
- Я тоже об этом думаю, - признался новоиспеченный муж.
- Ну? – сказала Муся.
- Ну? – откликнулся Леонид.
- Что «ну»?
- Я жду кофе.
- Я думала, ты сделаешь кофе?
- Почему я?
- Ну, муж… Любимой жене… Кофе в постель…
- Интересно… А тебе не кажется, что это обязанность жены заниматься завтраком?
Схватка была недолгой, но беспощадной.
В это утро они не завтракали.
Когда у них родился сын, назвать его пришлось Владиславом: после изнурительной борьбы они все-таки пришли к компромиссу, поскольку Муся жаждала, чтобы у них по дому бегал Вовик, а Леониду был просто необходим Славка.
О семейных сражениях, связанных с выбором школы для сына, мы рассказывать не будем, но каждый день после уроков Владислав тащился со своей скрипкой на музыку или с рюкзаком на баскетбол. Когда он в очередной раз ломал палец, учительница музыки вызывала Мусю и строго объясняла ей, что надо выбрать что-то одно: или баскетбол, или скрипку. Муся кивала, извинялась, передавала разговор мужу, на что тот тоже кивал и говорил: «Она права. Со скрипкой пора завязывать».
Изумлению родителей не было предела, когда Вовик-Славка после выпускного вечера в школе объявил родителям, что ни в какой электротехнический, а тем более в университет на филологический поступать он не собирается, а собирается, наоборот, на курсы поваров. Но это еще не окончательно, может быть, не поваров, а кондитеров. Пока онемевшие родители приходили в себя, он благоразумно выскользнул из дома, а родители, обретшие через какое-то время голос, долго и подробно объясняли друг другу, кто именно загубил сына. Ночевать сын не пришел, и утром, проснувшись и чувствуя, что муж тоже не спит, Муся сказала нерешительно:
- Слушай, а может быть, нам развестись?
- Что? – не поверил своим ушам Леонид. – Развестись? – Он резко повернулся к ней. – Мусенька! – горячо заговорил он. – Ты тоже об этом думаешь?! Я давно хочу! Много лет!
Он стал горячо целовать ее – в щеку, в висок, в плечо.
- Я тоже, - отбиваясь от него, захлебываясь от счастья, говорила Муся. – Тоже много лет. А почему ты не говорил?
- Ну… Не хотел тебя расстраивать. Да и жалко: мы такая замечательная пара!