- Линда, Ли-и-инда... - мерно выстукивал по прохудившейся крыше дождь, – Линда-а, вы-хо-ди...
Я сидела за столом, сгорбившись и бездумно возя ручкой по листу бумаги. Пыталась сопротивляться дождю.
- Дождь, я должна работать. Потом я выйду, честно... - время от времени бормотала я, поднимая голову.
А дождь все не унимался, все стучал невидимой рукой по крыше: «Вы-хо-ди, вы-хо-ди...»
Глубоко вздохнув, я скомкала зачирканный лист, отбросила его в дальний угол каморки и взяла из стопки чистый. Я всегда приходила писать сюда, в каморку под самой крышей одного из старых, ничем уже не примечательных, домов.
«Веет с залива холодом...» - написала на листе.
- А, черт, опять не то! - одним резким штрихом зачеркнула все ненавистное предложение. Слова, такие привычно-легкие и послушные, никак не складывались в отражение мысли, насмехаясь и прячась от меня.
Через пять минут я не выдержала и обхватила руками голову, закрыв глаза, принялась раскачиваться вперед-назад.
- Что со мной? Что происходит? Почему так? Почему я не могу больше писать? - бормотала я, кусая губы.
Дождь с удвоенной силой забарабанил в ржавые жестяные листы.
- Господи, за что? - исступленно закричала, выпрямившись в полный рост, и тут же сгорбилась вновь, задев головой балку и потирая ушибленный висок.
Даже моя каморка, моё святилище, казалось, отвернулось от меня. Кое-как натянув непросохший лаковый плащ, я все-таки выбралась на крышу.
- Дождь, ты звал меня? Я пришла! - едва шевеля губами, прошептала я, с наслаждением подставив лицо холодным, колючим каплям, по крупинкам вымывавшим из сердца едкую горечь самого страшного разочарования - разочарования в себе.
- Здравст-вуй... - тихо плеснул дождь.
- Наверное, мне лишь кажется, что ты говоришь.
- Мо-жет быть... - философски улыбнулся дождь.
Я ясно представила себе улыбку дождя: чистую, словно хрустальную, тонкую и звенящую, словно нежное сопрано, прохладную и ироничную, как сам дождь.
- Дождь, я сошла с ума?
Опять то же ощущение улыбки.
Я опустилась на умытую блестяще-рыжеватую крышу, легла и закрыла глаза, жадно впитывая запах ржавчины, свежесть дождя, тихие переливы ручейков, сбегающих к краю крыши, пытающихся увернуться от хищных ртов водостоков, чтобы, срываясь с острой, невероятной высоты, купить собственной жизнью миг полета, а после, разлетевшись мельчайшими брызгами, смешаться со своими близнецами.
- Линда, каждая капля - особенная, - гладко пропел дождь.
- Разве?
- Конечно. Вот та, что секунду назад коснулась твоих ресниц, мечтает стать частью моря.
- Откуда ты знаешь? - спросила я, все же слегка наклонив голову и открыв глаза, чтобы капля-мечтательница не заблудилась.
- Они же мои дети! - звонко рассмеялся дождь.
- А ты... ты знаешь, что с ними будет?
- Не со всеми, - Дождь лукавил и прятался.
- А вот та... что мечтала... найдет море? - разговор с пустотой все больше захватывал меня.
- Найдет... - певуче ответила сыплющая капельками пустота, а в голосе ее будто прозвучала гордость. - Она у меня упрямая.
Я улыбнулась.
- Знаешь, дождь... люди тоже похожи на капельки воды. Так же бегут всю жизнь неизвестно куда, кто-то мечтает, а кто-то просто плывет по течению. Вот на секунду смешались, встретились два человека, и вдруг снова разбились, унося в себе частички друг друга. Может, они и не встретятся никогда, – вздохнула я.
- Но даже капля выбирает свой путь, - ободряюще откликнулся дождь.
- Мне казалось, я выбрала. И выбрала правильно. Но...
- Всего лишь препятствия на пути! - гневно всплеснул, прерывая меня, поток капель.
- Я утратила свой дар. Без него мне не преодолеть их.
- Дар? - насмешка острой струей ужалила меня.
- Дар... - с печальной улыбкой отозвалась я. - Дар писать, наполнять строчки жизнью, дарить свою душу другим людям.
- Может, всю раздарила? - неумело съехидничал дождь.
- Смейся...
- Прости, - дождь, казалось, ощутил свою вину. - Душа бесконечна, ты же знаешь.
- Тогда почему…?
- Знаешь, ты сама должна найти ответ... - голос зазвучал тише - Чтобы дарить душу, нужно мучить ее... - еще тише, - светлой... печалью...
- Как? - я рывком села, едва не скатившись вниз. - Ради всего святого, как?!
Но дождь ничего не ответил, однозвучным шепотом осыпаясь с небес.