Второй поцелуй

 
   Целоваться меня научила Женька из 10 А... Получилось как-то случайно. Она мне никогда и не нравилась. Глазки у неё маленькие, быстро бегают и всё время смеются. Я как-то зашел к ней за учебником( я уж не помню за каким), а дома у нее никого не было.
   Она мне говорит: " Ты умеешь целоваться?" "Конечно",- говорю,- "умею. А чего там уметь-то". А она: " Поцелуй меня". Мне, ну, совсем не хотелось. Я ей говорю: " А зачем?". "Затем, что ты врешь, что умеешь. Твой Борька тоже врал, что умеет". Борька со мной в одном классе учится. Ну я подошел и, как в кино, изо всех сил прижал свои губы к ее, подумаешь делов-то. Она немного подождала, потом говорит: " Я так и знала, не умеешь".
   Я обиделся: "Ну не умею и ладно, я пошел". А она мне: " Хочешь научу?". Ладно, думаю, соглашусь, а то раззвонит по всей школе, что я как восьмиклашка, ничего не умею. "Ну учи", говорю. Она села на диван и показывает. "Садись рядом".Ну сел. "Открой рот". Ну открыл. "Не так, а чуть-чуть, чтобы мизинец проходил". Я прикрыл наполовину. "А теперь делай так". Она взяла мою руку, прижала ее к своим губам и начала ее несильно всасывать в рот. Я взял ее руку и проделал то же самое. Она захихикала. "Да не руку, а губы!". Я разозлился.
   " Некорректная постановка задачи",говорю. "Что?",удивилась она. Я не стал ей объяснять, дороже обойдется. Я втянул, что есть силы, ее губы. Они сразу стали слюнявыми и скользкими и норовили выскочить из моего рта. Пришлось поддерживать вакуум. Нос заработал с полной нагрузкой и я засопел. Женькин нос тоже засопел, но как-то странно. Я попытался заглянуть ей в глаза, чего это с ней? Да-а, попробуй-ка поверти глазами в таком положении! Чуть не окосел, но все-таки взглянул. На этот раз её вечно смеющиеся глаза были закрыты. Затем я почувствовал как ее холодный кончик языка пробился в щель между моими зубами, которую я оставил. Удовольствие было не из приятных. Я выпихнул ее язык своим. Продолжая сопеть, она взяла мою руку прижала к своей коленке. Я терпеливо ждал, когда закончится урок. В это время послышался звук поворачиваемого ключа в замочной скважине. Женька вскочила с дивана, бессмысленно поводя глазами, но через секунду в них появился привычный беспричинный смешок. " Сестра идет",заговорщически шепнула мне она. "Приходи завтра. После уроков". Конечно я не пришел. На фиг учиться тому, что противно. Лучше я с Аликом погуляю. Я очень гордился дружбой с ним. Он жил во дворе напротив и был старше меня на целых два года. По всем показателям он был полной моей противоположностью. Во-первых, он был классным парнем: высокий, атлетически сложенный, с походкой Юла Бринера, с красивым мужественным лицом. Я же был ему по плечо, щуплый. Никаких внешних достоинств ни в лице,ни в фигуре. Во- вторых: Я все время горю, лечу, опаздываю. Сгоряча могу ляпнуть невпопад, что-нибудь. Он спокойный, рассудительный, справедливый. И самое гавное - настоящий друг.
   Девчонки бегали за Алькой табунами, а меня вовсе не замечали, как будто рядом было "пусто место". Ему не нужно было прилагать никаких усилий, чтобы познакомиться, а для меня эта была целая история. Мало того, что мне нравились девочки, которые вообще меня в упор не видели, я, вдобавок, терял дар речи, как только появлялось желание познакомиться. Стоило ему было возникнуть в метро или на катке или просто на улице, я краснел, бледнел, потел и, если набирался мужества подойти, то кроме идиотской улыбки и тупейшего " можно с вами познакомиться", произнесенного голосом зубрилы-троечника, ничего из себя выдавить не мог. В-третьих я был влюбчив, и очень легко мог поменять предмет поклонения. Я мог загореться тайной вечной любовью к очередной Алькиной подруге,( мне нравились все его подружки без исключения), а концу вечеринки, от любого пустяка(например,я замечал. что у нее не вымыто ушко или грязь под лакированными ноготками) идеал разрушался окончательно и бесповоротно.
   Алик вообще не отягощал себя вопросами выбора. Он позволял всем девчонкам себя любить, но сам предпочитал настоящие мужские удовольствия: футбол, выпить с друзьями, попеть под гитару поиграть в карты. Мне нравилась его непринужденность существования, и когда я был с ним рядом, мне эта легкость передавалась. Но стоило мне с ним расстаться, мои проблемы вновь оживали.
   Мне мешала не столько скоропалительная влюбчивость, сколько мой внезапный и непрогнозируемый отказ от казалось обретенной вечной любви. Алик всегда щедро делился со мной своими новыми знакомствами, а новые подружки, в надежде очутиться с Аликом в одной компании лишний раз, ничего не имели против прогуляться разок-другой со мной. Конечно, они меня использовали как промежуточную ступень для достижения главной цели, но даже в редчайших случаях, когда и у меня появлялся шанс, я не успевал сблизиться до расстояния поцелуя. Все разрушалось внезапным образом уже на первом этапе, причем по самым неожиданным причинам. Вот,например.
   Однажды мы прогуливаемся с Аликом, нам навстречу две его знакомые две девочки. Они едва успевают заговорить с Алькой, как я тут же влюбляюсь в одну из них. Я не могу глаз оторвать от нее. Я уже не слушаю и почти не понимаю, о чем они говорят. Точно, влюбился. Тут ошибиться невозможно, я уже знаю все повадки любви: внутри, там ,где,наверное, душа, с хрустальным звоном уже разбился хрупкий сосуд с прохладным легким волшебным нектаром. Тот мгновенно разбегается по всему телу, проникает во все клеточки, делает меня невесомым и одновременно могучим и сильным. Потом, словно кто-то поворачивает потайной выключатель, и все вокруг преображается: дома на улице, только что вместе с нами поёживались от холода, а теперь вдруг светятся теплыми уютными огоньками окон, прохожие только что спешившие по своим делам с озабоченными или равнодушными лицами теперь улыбаются, и лица их исполнены доброты, и Алик уже не просто друг Алик, а замечательнейший человечище, друг на веки вечные. Виновник же волшебных преображений по имени Таня во все глаза смотрит на Алика. И правильно делает. Был бы я девчонкой я делал бы то же самое. Правда, один раз она все-таки взглянула на меня. Не просто скользнула равнодушным взглядом в момент прощания, а именно взглянула.
   Мы с Алькой двигаемся дальше.
  -- Нравятся?- Алик спрашивает.
  -- Одна вроде ничего.
  -- Татьяна?
  -- Ага.
  -- Дать телефон?
  -- Она с тебя глаз не сводит.
  -- Ну и что. А ты попробуй. Она не в моем вкусе.
  -- Она же этого не знает.
  -- Знает.
   Ну, раз друг не возражает... Хотя знаю я эти пробы. Даже если она согласится со мной погулять, то будет идти не рядом,а на расстоянии километра, рассеянно слушать, о чем бы я ни говорил, и без конца спрашивать: " А Алик выйдет?". Я буду,конечно, врать, чтобы она подольше не уходила... Потом она догадается,что я вру...
   Но всё-таки, на следующий день я звоню Татьяне, она соглашается и мы договариваемся встретиться в парке. В дверях я сталкиваюсь с нашей соседкой Лилией Петровной. Противная тетка, ей лет тридцать пять,а всё под молоденькую. Думает,что все от нее без ума. Видно ведь,что старуха. Видеть ее не могу... Где она отыскала такие духи? Я долго не мог подобрать точного определения для их запаха: резкий - слабо, противный -неопределенно, вонючий - не точно. Наверное так пахнут нервно-паралитические газы. Меня от него поташнивало, неприятно кружилась голова.
   В парк Таня приходит одновременно со мной. Мне нравится точность в людях. "Точность - вежливость королей". И королев тоже. Таня приближается. Сейчас всё зависит от ее первых слов. Я сразу пойму, ради кого она пришла.
  -- Я не опоздала?
  -- Нет.
  -- Ну,пошли? Меня родители на час отпустили.
   Мы не спеша двигаемся по аллее. Она не спросила, где Алик. Хороший знак. Но почти не взглянула на меня. Плохой знак. Она подходит ближе и берет меня под руку. Хороший знак. Сам я с момента ее появления в состоянии волшебной прострации, но контролирую ситуацию.
  -- Леша, ты в каком классе учишься?
  -- В десятом.
  -- И я в десятом. Ты куда будешь поступать?
   Таня взглядывает на меня на этот раз по-настоящему, долго и серьезно. У нее красивые глаза, наверное, такие же как у Кати. Катя - это героиня повести "Два капитана",которую я прочитал еще в восьмом, но которая до сих пор занимала мое воображение. Я уже тогда решил, что буду летчиком как Саня. Но недавно на медкомиссии в военкомате мне сказали, что мне мечту из-за моего зрения придется отменить. Я думал, думал и нашел выход. Я пойду в авиационный институт. Всё это я с горячностью выкладываю Тане. Нет, уже не Тане, а волшебному созданию неземной красоты. С каждой минутой я влюбляюсь сильнее и сильнее. Её взгляд не мечется с бездумным любопытством по сторонам и не задерживается на проходящих мимо других парнях. Когда он обращен ко мне - в нем искренний интерес, а не скрытый вопрос: "Где Алик?". Взгляд ее не дурашливой хохотуньи, как Женькин, он умный, внимательный, добрый. Интересно, она захочет со мной целоваться? Я представляю, как захожу с ней в ее подъезд, она оборачивается, чтобы попрощаться, мы оказываемся лицом друг к другу... Что делать дальше, я уже знаю. Спасибо Женьке, зря я ,дурак, на нее злился. Меня совсем не удивляет, что перспектива ожидаемого поцелуя не кажется мне противной, как тогда с Женькой. Наоборот, я теперь очень этого хочу. Потому что я люблю Таню, одну Таню и на вечные времена. Чувствую, что и я нравлюсь ей. У меня внутри всё ликует. Первый раз за всю мою долгую жизнь я не отвергнут равнодушием или
безразличием той, которая мне нравится!(Боюсь лишний раз повторить: которую люблю. Скажу - так обязательно что-нибудь случится)... Нет всё-таки скажу: КОТОРУЮ ЛЮБЛЮ! А чего бояться? Ничто уже не может мне навредить. Наконец, пришла настоящая любовь! Да я просто не буду обращать внимания на мелочи, как раньше, вот и всё...
   Больше я уже не могу сосредоточиться только на разговоре. Я изучаю ее лицо. Мне нравится решительно: всё лоб,нос,щеки,губы, прядь волос,выглядывающая из-под пушистой белой шапочки... Изъянов я вовсе не ищу,наоборот ,всё в Тане мне кажется совершенным."Пора домой", говорит Таня. Ага,вот еще одно доказательство настоящности моей любви: голос ее я готов слушать вечно. Теперь я понимаю Синбада-морехода! Могу привязать себя к перилам лестницы и ночевать в ее подъезде, могу на коврике, у дверей ее квартиры, лишь бы ее видеть, лишь бы слышать ее низкий волнующий голос...
   Так, захочет она целоваться или убежит, махнув на прощание рукавичкой? Скорее всего, убежит. С первого раза и сразу целоваться...Они все ужасные трусихи...ну не все конечно, вон Женька,например...
   Мы уже подходим к ее дому. Таня, не останавливаясь, входит в подъезд...Значит хочет, чтобы я вошел...Значит,может быть... В подъезде Таня поворачивается ко мне. Я гляжу ей в глаза. Там ни страха, ни любопытства. Там что-то такое, что заставляет меня подойти к ней вплотную. Таня смотрит мне прямо в глаза. Она расстегивает шубку, снимает шапочку. "Ты хороший парень,Леша". И гладит меня по щеке рукой,в которой у нее пуховая шапочка... Я взлетаю на небеса... И вдруг!!! Запах, убивающий меня,удушающе -отталкивающий запах!!! У меня перехватывает дыхание,я замираю... Те же духи, что и у моей соседки... Таня думает, что я смущаюсь, кладет мне голову на плечо и приникает ко мне. Я не могу даже слова вымолвить: в одну точку, в висок, ввертывается сверлящая, непереносимая боль. Так и стоим, пока Таня со вздохом говорит: "Мне пора. Позвонишь завтра?" Я киваю. Таня не оборачиваясь идет к лифту. У лифта останавливается ,оглядывается. " Я буду ждать".
   Нет, я все-таки ненормальный. Не может же быть такого, что от запаха духов, пусть и неприятного, может навсегда исчезнуть волшебное чувство к человеку, которое минуту назад казалось вечным и не разрушаемым! Я уговариваю, уговариваю себя, но знаю, что это бесполезно. Мир уже стал обычным, и завтра ни за что не произойдет повторение сегодняшнего чуда. Завтра, если я увижу Таню, я тут же вспомню этот тошнотворный запах, нашу соседку с утренним сонным подпухшим лицом, протирающую в ванной свои подмышки ненавистным мне одеколоном. (Я однажды случайно наткнулся на эту картину, потому что эта дура Лилия Петровна не заперла дверь в ванной. Нарочно не заперла). И как бы я ни старался, волшебного чувства к Тане мне не испытать больше никогда. Она превратилась для меня уже в подъезде, при прощании в обычную девочку. И мне ее жалко и за себя противно: сам же пригласил! Наговорил,НАОБЕЩАЛ. А теперь придется прятаться. Фу,как мерзко! А если не прятаться, тогда надо притворяться ,врать... Еще хуже. Нет, я точно ненормальный. Надо рассказать Алику, может я чего-то не улавливаю важного. Он опытный,во-первых,во-вторых поймет. С кем-нибудь из ребят в классе делиться - пустой номер. Борька скажет: " Ну и плюнь,раз разонравилась". А Витек примерно так: " Чего ты там всё копаешься? Девки все одинаковые дуры".
   На следующий день я встречаюсь с Аликом. Первый его вопрос:
   "Ну,как?". Я ему рассказываю все подробности встречи с Таней.
  -- Ты спешишь с объяснениями,как вшивый в баню, - замечает Алик, -Кто тебя тянет за язык? Погуляй неделю,другую...
  -- Я так и хотел,а сказал, что думал. Я сказал,что она мне нравится,что я буду ей звонить каждый день,если она захочет. Я же не знал про эти проклятые духи. Я ненормальный, правда, Аль?
  -- Да ладно, "ненормальный". И у меня тоже так было почти что. Я тебе не рассказывал? Помнишь, я на сборах был в Балашихе?
   А я забыл сказать,что Алик учится на первом курсе инфизкульта,играет в баскетбол за институтскую команду и часто уезжает на тренировочные сборы.
  -- Ну,вот вечером дернули на танцы. Сначала так себе, скучно: баян...село и село. Вдруг входит такая чувиха! Ну просто,туши свет! Но не подступись. Местные на стреме. Я раз протанцевал,ко мне подваливает один. "На первый раз предупреждаю",говорит. Ну мы не стали дразнить гусей и в гостиницу. Могли бы конечно схлестнуться, нас четверо было, но если бы тренер узнал...
   На следующий вечер Света( та чувиха) сама ко мне в гостиницу пришла. Ребята нам номер освободили на час. Поцелуи,конечно ,я ее начинаю раздевать. Фигура,грудь,кожа - атас,я такую еще не встречал.Целую ее в грудь...
   Алька рассказывает,а я горжусь им и одновременно завидую. Горжусь,потому что "знай наших!", не он, а она сама нашла и пришла. Завидую тому, что всё у него просто. Не то. что у меня. Пришла красавица и сразу целоваться. И место есть и время и никто не мешает! Правда я не понимаю зачем надо целовать грудь. Целуются ведь в губы, а в грудь что за удовольствие! Но спрашивать у Алика не стал,чтобы не выдать себя и не выглядеть в его глазах полным профаном ... А Алька продолжает.
  -- И вдруг чувствую во рту волосы.
   - Волосы?
   - Ага,самые настоящие. Я сначала думал, показалось. Потом рукой провел,а у нее вокруг соска жесткие такие, длинные волосики. Я чуть не блеванул.
   Я вспомнил Женькин холодный язык и посочувствовал про себя.
  -- И что дальше?
  -- А что дальше. Вскочил,говорю, тренер идет, я слышал,говорю, условный стук...
  -- А потом?
  -- Потом неделю, пока сборы не кончились, бегал от нее. Ребята спасали.
   Алькин совет я запомнил. И правда,чего я сразу выворачиваю душу наизнанку? Надо постепенно, не спеша узнать человека, себя проверить. Во всех хороших книгах пишут, что надо долго ухаживать, испытывать чувства. Теперь я так и буду делать.
   Однако,события разворачивались так, что осуществить свои намерения немедленно не получалось. Во-первых, пока не в кого было влюбляться, во-вторых подоспели выпускные экзамены, в-третьих, после них все-таки я сразу рванул в летное училище,в надежде там проскочить медкомиссию.
   Когда мой номер не удался и я вернулся домой, нужно было срочно подавать документы в институт и готовиться к вступительным экзаменам. Времени оставалось в обрез. Я уехал на дачу, чтобы удрать от городских соблазнов и уйти с головой в учебники. Вечером, когда башка уже окончательно переставала варить я позволял себе выходы на "бревнышки". "Бревнышками" мы называли место у единственного магазина в дачном поселке, у которого с незапамятных времен лежали друг на друге несколько столбов. На них было удобно сидеть, и туда стягивалась вся отдыхающая молодежь поселка. До девяти вечера их оккупировала мелюзга,а позже они уже безраздельно принадлежали нам,старшим. Приходили посидеть, поболтать, попеть под гитару. Мы знали друг друга хорошо и не один год, можно сказать вместе росли, потому что все летние каникулы каждый год проводили здесь в дачном поселке. Условно команда делилась на "постоянных" и "дачников". "Дачники" своих дач в поселке не имели. Их родители снимали у хозяев на лето комнаты,полдачи,кто что. Как правило каждый год в поселке снимали дачи одни и те же семьи, но иногда в нашем полку прибывало-появлялась новая "дачница" или "дачник". Это вносило всегда осторожное оживление в нашей команде старожилов. Новеньких проверяли "на вшивость": не жмот ли, не жлоб ли. Случалось, что у кого-нибудь родители уезжали в город, и тогда на участке этого счастливчика устраивались танцы под патефон или проигрыватель. Танцы у кого-нибудь на участке предпочитались по двум причинам. Обычно,если танцы устраивались у "бревнышек",набегала разношерстная публика из соседних деревень и ее приходилось терпеть. И в случае дождя приходилось разбегаться по домам. Поэтому вечеринка на чьем-нибудь участке воспринималась как желанный праздник, который состоится в любую погоду. Малышня допускалась тоже. Ей позволяли не только глазеть, но и менять пластинки и заводить патефон.
   Весть о грядущем празднике распространялась мгновенно. Еще родители только объявляли о своем намерении покинуть дачу, а "инициативная группа" уже собирала деньги, пластинки, разыскивала работающий проигрыватель или на худой конец патефон. Деньги нужны были для приобретения портвейна и конфет. Никто не скупился,вытряхивали из карманов всё до копейки. Кто бросал в общий котел стипендию,кто первую зарплату, кто сэкомленные на мороженое,любой взнос принимался с одинаковой значимостью. Жмоты и жлобы отсеивались сами собой.
   В этом году в поселке появилась новая "дачница",звали ее Галя. Вела она себя независимо, можно даже сказать вызывающе. Она приходила каждый вечер на "бревнышки".безукоризненно шикарно одетой по городскому,( что выдавало в ней чужака)садилась и безучастно наблюдала за происходящим. Не танцевала,не подпевала,не пыталась подружиться с нашими девочками. Мы уже было решили.что она выпендрежница, но однажды, она подошла к "бревнышкам",где уже собралась вся наша компания и просто сказала: " Ребята у меня сегодня день рождения,пошли ко мне".
   Весь вечер её гостеприимные родители всю нашу ватагу кормили вкусными пирогами и поили чаем. Галя оказалась веселой восторженной непоседой, она тут же притащила на веранду проигрыватель и веселье затянулось до поздней ночи. Потом Галя сообщила нам главную новость. Ее родители разрешили нам устраивать танцы на их участке в любой вечер.
   С этого дня "бревнышки" опустели, галин участок стал нашей штаб-квартирой, а Галя начальником штаба. Начальнику штаба было девятнадцать лет, она закончила балетное училище, но после ангины и осложнения на сердце,ей запретили танцевать и теперь она училась в "Строгановке" на первом,то есть уже на втором курсе.
   Ко мне Галя относилась как младшему брату. Так получилось, что и все девчонки с "бревнышек" были старше меня и ровно так же меня воспринимали. Они с удовольствием со мной общались,танцевали,но на мои попытки ухаживать отвечали снисходительным смешком. Даже теперь,когда я вырос, кончил школу,и мне уже семнадцать, все равно их отношение ко мне не поменялось. Чтобы им доказать,что я уже взрослый и у меня взрослые друзья,я пригласил Алика на дачу. Было и еще одна потаенная мысль. Я был уверен, что наши девчонки в него втрескаются, а когда он уедет, на меня переместится центр внимания как на единственного посредника. Алька выслушал идею и согласился. Ему нравилось бывать в новых компаниях.
   Как только мы появились у Гали на танцах, Алька стал героем номер один. У наших ребят,потому что у него был первый разряд по баскетболу и волейболу,а у девчонок ясно почему. В компанию он принят сразу без проверок "на вшивость". Он понравился всем без исключения, но больше всех...
   На следующий вечер я пришел на танцы один. Галя просто вылетела мне навстречу. Она была умопомрачительно хороша, я такой ее еще не видел. Одета, причесана, подкрашена безукоризненно. Глаза ее, наверное, могли сжечь, испепелить, расплавить на расстоянии.
   - А где твой друг?
   Ага,запала.
  -- Так он на один день только.
   Газа у Гали сразу потухли.
  -- А еще приедет?
  -- Не знаю,обещал воообще-то.
  -- Лёшик, миленький, пожалуйста,позови его еще,ладно?
  -- Ладно.
  -- Только обязательно,не забудь,хорошо? Скажи,что я просила приехать.
   Точно запала.
  -- Скажу,мне не жалко. Только ему хвосты надо сдавать в августе.
  -- Лещик,ну,пожалуйста,уговори его,ты сможешь,я знаю.
   Везет же Альке! Да она просто по уши втрескалась.
  -- Попробую.
  -- Спасибо,Лёшик, ты настоящий друг. Я тебе тоже пригожусь когда-нибудь.
   Придется в лепешку расшибиться, таких жарких просьб мне не приходилось слышать.
   Но не смотря на мое сильное желание помочь Гале, мне никак не удавалось организовать встречу. Сначала Алик уехал на соревнования, потом начались вступительные экзамены у меня, потом Алику подоспело время разбираться с хвостами. В результате мы с Галей чуть ли не ежедневно обсуждали одну проблему и это частое общение сделало нас друзьями по несчастью.
   Между тем, я сдал экзамены,но не прошел по конкурсу,Алик завалил хвосты и его отчислили из института,закончилось лето, а с ним и
   дачный сезон. Обычно,дачные привязанности сами собой увядали до следующего сезона, но с Галей этого не случилось. Мы обменялись телефонами и Галя звонила мне чуть ли не каждый день. Альку я держал в курсе всех переговоров, и он был не прочь продолжить знакомство,но все время мешали какие-то проблемы. Меня родители уже устроили на работу и днем я временем не располагал. Альку замотал военкомат: его вот-вот должны были забрить. У Гали расписание было тоже невпопад с нашим свободным временем. Но вот,наконец, у Альки - полный штиль до призыва недели две. Я звоню Гале.
  -- Галь,в субботу ты как?
  -- А что Алик в субботу...?
  -- Я бы тебя не спрашивал тогда.
  -- Лёшик,ты умница,я тебя расцелую с головы до пят!
   Очень мне надо.
  -- Знаешь что? Я приглашу одну свою подружку, чтобы тебе не было скучно.
   Крысу,небось,какую-нибудь.
  -- Она очень симпатичная девочка. Только бы она не была занята.
  -- Кем?
   Галя заразительно хохочет.
  -- Да,не кем, а в спектакле. Она балерина.
   "Балерина" для меня звучит как "ангел". Я их вблизи никогда не видел. Они мне кажутся бесплотными неземными созданиями. Галя не в счет, она же не танцует.
  -- А сколько ей лет?
  -- Мне ровесница, мы с ней одно училище закончили.
   Значит,девятнадцать, а мне семнадцать...
  -- А я ей зачем?
  -- Лёшик,не пугайся,она замечательная скромная девочка. Я же знаю,кто тебе нужен.
   Ну вот,всё все знают, что мне надо, все, кроме меня.
   В субботу мы с Аликом покупаем "три семерки" портвейн, торт и к Галине, к назначенному часу. Только она открывает дверь и мне становится понятно, что я больше не нужен, моя миссия закончена. Её глаза снова полны тем же памятным мне безумным огнем,но многократно усиленным присутствием Алика. Они устремлены на него и никакая сила не способна заставить их поменять объект или вникнуть в происходящее вокруг. Нет, Галя всё-таки замечает меня.
  -- Проходите,ребята,раздевайтесь. Родители ушли в гости, гуляем на полную катушку. Лёшик, Лера сейчас должна придти.
   Мы проходим по коридору. У Гали двухкомнатная квартира. В гостиной дубовый стол,резной буфет,диван,красивая старинная люстра.
  -- Ой, "три семерки", обожаю! Тортик! "Наполеон"? Ребята,вы как волшебники угадываете желания!
   По моим дачным сведениям вино она не любит, а к сладкому равнодушна.
   Раздается звонок в дверь. Галя бежит открывать и через минуту входит с ослепительно красивой девушкой(первый раз вижу,что хозяйка приглашает подругу-конкурентку). Я смотрю на Алика: у того реакция спокойная. Значит я опять "поехал". Опять влюбляюсь. Единственно, что еще удерживает от полного обвала,это ощущение безнадежности. Зачем я сдался такой красавице? Побудет для приличия и сбежит...
  -- Познакомьтесь ребята,это Лера.
   Она подводит ее к Алику. Лера подает руку.
   - Это Алик
  -- Очень приятно.
   Алик: - И мне.
   Теперь моя очередь.
   -Это Лёшик.
  -- Ой, какой чудный мальчик!
   Я молча пожимаю руку. Лера жмет в ответ по-мужски.
   Галя не дает времени на размышления.
  -- Так,ребята,полторта вам,полторта нам. Мы с Аликом в соседней комнате будем ставить пластинки. А вы здесь воркуйте. Вот ваше вино,а вот наше.
   Галя оставляет нам два бокала, нагружает Алика их долей лакомств и тащит его в спальню.
   Лера изучает меня снисходительным взглядом и обращается к Гале,закрывающей за собой и за Аликом дверь в соседнюю комнатую.
  -- А что я с ним буду делать? Он же еще маленький! Лёшик, вам больше пятнадцати?
   Ничего себе "скромная девочка".Галя молча закрывает дверь.
  -- Нет,но говорить я уже умею.
   Подумаешь,пусть балерина и красавица,но это не оправдание для оскорбительных шуток. Когда я чувствую,что мне ничего не светит.вся моя робость и застенчивость исчезает.
  -- Не обижайтесь,пожалуйста,но вы так молодо выглядите. Сколько вам лет?
   Лера садится на диван и принимает непринужденную позу.
  -- Семнадцать.
  -- Ну вот,видите? Я совсем немного ошиблась.
  -- Я тоже немного ошибся, я думал вы не только красивая,но и умная.
   Лера смеется и хлопает в ладоши. Все ее движения быстрые,отрывистые,глаза озорные - точно как у Буратино
   - Правильно! Я дура,круглая дура! Как вы догадались?
   Я замечаю,что Лера оглушает звонкие согласные. У нее получается: "Прафильно,я тура, круклая тура,как фы токатались?"От этого сходство с обиженным деревянным человечком усиливается и возникает ощущение его беззащитности. Может я перегнул?
  -- Потому что вы меня не спрашиваете, что я читаю.
  -- А что вы читаете?
   Лера вдруг снова становится недосягаемой. Передо мной снова девица-красавица,Буратино исчез,испарился.
  -- Закончил "Василису прекрасную", сейчас начал "Кащея Бессмертного".Настольная книга "Рассказы о Ленине".
   Шутка стандартная и Лера не смеется.
  -- А если серьезно?
   У нас начинается серьезный разговор,а я одновременно уплываю в нирвану. Опять я влюбился...Но теперь я буду держать ухо востро. Хотя держать в сущности еще рано. Вдруг Лера сейчас встанет, посмотрит на часы,вежливо улыбнется и прощай любовь... Лера встает,взглядывет на часы.
  -- К сожалению, мне пора, у меня завтра два спектакля.
   Как я и предполагал. Прощай,любовь...За дверью спальни во всю играет музыка и больше никаких признаков жизни. Ну что ж,дождусь Альку в одиночестве.
  -- Всего вам доброго,Лера,заходите еще.
  -- А вы можете меня проводить.
   Я чуть не разлетелся на куски от счастья. Значит еще есть надежда!
   Дом Леры находился в одном из переулков Сретенки. У подъезда она остановилась и протянула мне руку.
  -- Спасибо,Леша,вы настоящий рыцарь. До свидания.
   Опять насмешки. А я-то размечтался... Конечно,она совсем взрослая,балерина,у нее наверное,отбою нет от кавалеров постарше и поинтереснее... Там, театр, богема, другая жизнь... Снова я почувствовал ее крепкое рукопожатие.
  -- Могу повторить подвиг,если хотите.
   Это я так на всякий случай.
  -- Пожалуйста,только вряд ли вас устроит время. Вы работаете днем я вечерами и заканчиваю в одиннадцатом часу.
   Урр-ааа! Победа! Да пусть хоть в два часа ночи! Пусть хоть в пять утра! Неужели так легко обретается счастье!
   - Замечательно, я люблю прогулки по вечерам.
   Лера дает мне свой телефон,прощается и скрывается в подъезде. Спасибо земному притяжению, а то я бы вылетел за пределы солнечной системы. Вот это да! И попросила проводить и дала телефон...Неужели я могу производить впечатление на таких красавиц? Ну да,подтверждение на клочке листа из записной книжки(ее книжки и ее рукой написанное)вот оно - в кулаке. Какая она милая умная девушка! Не жеманничает,не выпендривается. Подумаешь,старше на два года. Я выше ее ростом и разница совсем незаметна.А потом она вообще исчезнет. Какая разница, например, ей будет 27, а мне 25. Надо же,у меня теперь девушка - балерина. Я раньше думал,что у них у всех есть солидный покровитель, который носит их на руках, никого к ним не подпускает и исполняет все их прихоти... Какая Галина молодец! Значит она правильно говорила "я знаю, что тебе надо". Интересно,как у них с Алькой...
   Я прибегаю домой,звоню Гале,даже не успев раздеться.
   - Здравствуйте,Галя еще не спит?
   Подошел ее отец. Он всегда веселый,всегда в хорошем настроении.
  -- Леша,привет,нет,конечно. Ты разве не знаешь,она полуночница! Галя,тебя сердечный друг!
   Галя уже у телефона: "Ну дай же трубку,пап" слышу я сквозь восклицания отца.
  -- Лёшик,молодец,что позвонил. Ты теперь мой друг на веки вечные. Алик недавно ушел, я его с родителями познакомила. Ну как тебе Лера?
  -- Кажется я втрескался.
  -- Ну вот, что я говорила!
  -- Теперь я твой вечный раб.
  -- Я завтра у Лерки выспрошу как и что и тебе доложу. Но много не обещаю,она девочка скрытная.
  -- Да ладно,я сам разберусь.
  -- Ну как скажешь. А ты у Алика спроси как я ему? Ладно?
  -- Ладно.
  -- Лёшик,если вам с Леркой некуда будет податься,заходите в гости, когда вздумается. Без всяких цирлих-манирлих.Хор?
  -- Хор,до завтра.
   Я набираю Алику. Он снимает трубку.
  -- Аль,ну как?
  -- Класс. Заводная! В ней огня - на троих.Мне такие нравятся.
  -- А как тебе Лера?
  -- Ничего,тоже понравилась. Только у нее грудь маленькая и икры толстые.
   Вот Алька все-таки настоящий мужчина. Мне и в голову не пришло разглядывать фигуру. Вот портрет я бы тут же написал, если бы умел. Я все в глаза смотрю,да в душу лезу... Разговариваю,как с мамой. Почему? Наверное надо взрослеть...
   На следующий день, в воскресенье. я звоню Лере.
  -- Попросите Леру пожалуйста!
  -- А Лера в театре,молодой человек! - любезно отвечает какой-то дядька. Может быть сосед,а может отец. Квартира у Леры тоже коммунальная,как и у меня. Надо же,в театре. Для меня это звучит как: " Она в волшебной стране".
  -- А когда она вернется,не скажете?
  -- Скажу, часа в четыре.
  -- Спасибо.
   Надо же так просто. Каждый день, в волшебную страну - туда и обратно. Лилия Петровна уже нервно прохаживается около телефона. Ей надо срочно позвонить. Хорошо,что Леры нет дома. Как разговаривать, если перед носом постоянно маячат?
   Я выхожу на улицу прошвырнуться. Может Алика встречу. Нет,попался Борька,бывший одноклассник. Он поступил а автодорожный. Поболтали. Стипендия у них самая маленькая. не разгуляешься. С "кадром" лишний раз в кино не сходишь... Я возвращаюсь домой и тут же телефонный звонок: Галя.
   - Лёшик,привет. Жду тебя к четырем. Я звонила Лерке,она сразу после спектакля ко мне. Кажется, твои шансы растут. Алик уже у меня.
   Правда,Галка - человек. Другая бы и не вспомнила. Алик рядом,зачем ей лишние заботы?
   В четыре я у Галки. Лера уже у нее.
  -- Здравствуйте,Лёшик!
   Опять этот снисходительный тон превосходства. Я снова собираюсь ощетиниться,но как только Галка скрывается за дверью спальни Лера преображается. Она становится дружелюбной и доступной,забирается с ногами на диван и рассказывает мне взахлеб закулисные новости. Я слышу только ее мелодичный голос и ласково приглушенные звонкие согласные. Вдруг она замолкает.
  -- Лёшик,вы меня слушаете?
  -- Нет,я вас люблю, Лера.
   Наступает пауза. Потом не глядя на меня,задумчиво и мне показалось как-то торжественно,она проговорила.
  -- Вы знаете,Леша,я и не предполагала,что могу подумать о том же.
   Во-первых, я тоже не предполагал,что мои чувства так внезапно выскочат из под контроля и уж совсем не ожидал такого ответа. В кино за такими признаниями следует страстный поцелуй. Я не нашел другого продолжения и последовал сценарию: я обхватил ее голову двумя руками и,как мне казалось,страстно прижал свои губы к ее губам. Ее реакция меня ошеломила. Она вдруг вырвалась, слезы брызнули... и почти закричала.
  -- Турак! Ты испортил мою прическу,мне скоро в театр,я не успею улошиться!
   Выскочила взъерошенная Галка. Я действительно неудачно зацепил какой-то сложный гребень-заколку. Умница Галка за секунду разобралась, быстро поправила Лере прическу и та заулыбалась.
  -- Извини,Лёшик,но ты правта турачок. Ну что ты так налетел?
   Вот так мы легко перешли на "ты". Но поцеловать ее так и не получилось в этот раз. Я проводил ее до театра и мы договорились, что я буду ее встречать после спектакля.
   Теперь я встречаю ее каждый вечер вот уже неделю. Мы встречаемся у театра,потом мы садимся в троллейбус. В троллейбусе Лера рассказывает мне все театральные новости. Потом мы выходим из троллейбуса и идем по тихому лериному переулку. Я ей рассказываю, что я делал целый день. Мы подходим к ее подъезду.
  -- Спасибо Лёшик за проводы, до завтра.
   Говорит Лера, протягивает руку и крепко пожимает мою. Ни слова о любви,ни слова о неудачном моем объяснении у Галки. Как будто ничего не было. И так каждый вечер... Но меня и такая ситуация устраивает.
   Я просыпаюсь теперь утром и во мне первый вопрос: "Чего это мне так радостно?". И мгновенно вспоминаю: "Ах, да Лера..." Уже то ,что она есть в мире, почему-то меня так же радует как и собственное присутствие в нем. Безотчетная фонтанирующая радость и всё. Потом я начинаю заниматься повседневными делами, но любой свободный промежуток времени заполняется вспоминанием подробностей вчерашнего вечера: первый ее взгляд при встрече,каким тоном произнесла "здравствуй",как взяла меня под руку,почему вчера не сразу,а позавчера, наоборот, сразу выйдя из троллейбуса, какое у нее было выражение лица при встрече и при расставании,пыталась ли в этот раз высвободить руку или позволяла задержать при пожатии,оглянулась ли уходя. Когда общее впечатление от пережитого вчера получалось положительным,время летело быстро и я легко дожидался следующего свидания. Но если оказывалось,что Лера в течение всей встречи была рассеяна, молчалива, при прощании быстро скрывалась в подъезд, не оглянувшись,в мою душу закрадывалось сомнение,не движется ли наше знакомство к быстрой развязке. У меня никак не укладывалось в голове, что у такой симпатичной девушки нет парня. Наверняка, она что-то скрывает. Может рассорилась с ним и в отместку встречается со мной. Правда, за неделю наших встреч,молчаливой и грустной она была лишь однажды... Но ведь было,было... Я позвонил Галке.
  -- Знаешь, я Лерку год не видела до того дня, когда вы познакомились у меня. Я же ушла из училища, а она заканчивала. Я сама обалдела,когда ее увидела. В училище она всегда считалась "гадким утенком".
   А я-то гадал, почему Галка так бесшабашно пригласила симпатичную подругу. Она, значит, ждала "гадкого утенка".
  -- Но по-моему у нее никого нет. Мне она,по крайней мере,ничего не сказала, хотя она девушка скрытная. Но, я думаю. если кто-нибудь бы был у нее, она бы вряд ли пришла. Она же знала, что я ее зову не просто чайку попить.
   Конечно, Галка права, никого у нее нет. Я - паникер и всё. Может же быть у человека плохое настроение,на работе,то есть в театре какие-нибудь неприятности... А я сразу - подозрения...
   Сегодня понедельник. У Леры спектакль заканчивается в половине девятого. Вернее, она заканчивает рано, потому что не занята в последнем акте и в половине девятого она уже выходит из театра. Мы садимся в троллейбус, но успеваю заметить ее небезразличный,даже радостный взгляд. Это плюс. Лера,весело на меня поглядывая,рассказывает, как ее неуклюжая подружка,Райка,во время танца,случайно зацепила бедром поющего героя и шлепнулась с ним посреди сцены. Мне смешно,но я не забываю отметить еще плюс. И все-таки я никак не могу избавиться от мысли,что это всё случайность,что все эти плюсы мне достаются не по праву. Нет, я точно ненормальный. У так меня получается что,чем больше я получаю плюсов, тем больше мне их требуется для доказательств любви... Мы выходим из троллейбуса и Лера тут же берет меня под руку.
  -- Кавалер должен идти справа от дамы,- лукаво заглядывая мне в глаза говорит Лера. - Знаешь почему?
  -- Нет
  -- Эх,ты.невоспитанный мальчик! Для того,чтобы даме было удобней держать правой рукой кавалера под руку и чтобы он шел по краю тротуара,а не дама.
  -- А на той стороне улицы как же?
  -- По противоположной можно идти только в другом направлении.
  -- А если там тротуар перекрыт?
   Лера не задумывается ни на секунду.
  -- Тогда на этой стороне в противоположном направлении можно только пятиться задом!
   Лера так заразительно хохочет, что я тут же включаюсь.
  -- Давай попробуем?
   Так, пятясь и хохоча, мы добираемся до ее подъезда.
   - Пройдемся еще? - говорит Лера.
   Меня можно не спрашивать. Я киваю. Добавляю плюс - Лере не хочется расставаться. Мы погуляли еще.
  -- Проводи меня до квартиры.
   Сердце мое забилось глубоко и гулко. Мы зашли в подъезд. Дом был старинный. Широченная лестница поднималась по стене ,образуя колодец,в котором в решетчатой клетке гудел,поскрипывал и хлопал металлическими дверями лифт. Вот и я хлопаю ими,закрываю створчатые дверцы кабины.
  -- Нажимай пятый.
  -- Ты на пятом живешь?
  -- Нет на шестом.
   Сердце уже бухает как тяжелый молот.
  -- Мы выйдем на пятом, чтобы соседи не видели.
   Нет уж, теперь я знаю, зачем на нам на пятый. Мы выходим из лифта и поднимаемся на площадку между пятым и шестым этажом. Клетка лифта нас полностью закрывает. Лера поворачивается ко мне лицом и опять с лукавинкой спрашивает.
  -- Ты не забыл, что мне сказал у Галки?
   Удивительно, но в этот раз у меня не появляется мысли, что делать дальше. Все происходит само собой. Наши губы сближаются и последнее,что блеснуло в моем сознании,что у Леры сомкнуты зубы. Значит,ее еще никто не учил целоваться... Потом я чувствую,как ее губы сливаются с моими,именно сливаются, сливаются воедино,а не просто прижимаются к ее губам, и на меня налетает теплая обволакивающая волна блаженства. Лера уже не Лера, а легкокрылый ангел, отгородивший меня огромными белыми крылами от всего мира, чтобы тот не мешал моему блаженству. Реальный мир исчез и я перестал ощущать пространство. Да так перестал,что потерял равновесие,хорошо,что перила оказались в нужном месте,а то бы ... Ведь как подобает мужчине я Леру держал в объятиях и она рассчитывала на меня. Мы покачнулись и стали падать... Спасибо перилам, спасшим меня от позора. С этого мгновения я очнулся, ко мне вернулся слух,а за ним включились и остальные рецепторы. На шестом этаже хлопнула дверь какой-то квартиры,затем,оглушительно щелкнув контакторами, натружено загудел лифт. Лера легонько оттолкнула меня.
  -- Приходи завтра ко мне сразу после работы,- шепнула мне Лера.
  -- А ты завтра не работаешь?
  -- И завтра и послезавтра и послепослезавтра - целых три дня!
   Лифт перестал гудеть и остановился на шестом. Лера прижала палец к губам. Мы замерли. Лифт лязгнул дверью и неспешно потащился вниз. Лера взяла меня за руку и решительно повела на площадку щестого этажа.
  -- Вот моя квартира,мне три звонка. Не ошибись. На один звонок выскочит злая ведьма, а на два - карлик-горбун.
  -- А на четыре кто выскочит? Два карлика или четыре ведьмы?
  -- Мама моя выскочит с палкой,она не любит трезвонящих нахалов.
   Пока я возвращался домой, восторги во мне не утихали. Лера меня любит - никаких сомнений! Меня любит такая красавица, о которой я мечтал всю жизнь! Теперь каждую встречу мы будем целоваться!( при воспоминании о недавнем поцелуе у меня сладко заныло в груди)... Три вечера подряд наши!!!...
   Но как только я вернулся домой и вошел в квартиру, на меня вдруг напал страх. А вдруг завтра Лера будет пахнуть как Лилия Петровна? Сегодня я не чувствовал запахов, потому что у меня нос заложен. Меня так ошеломила эта мысль,что я замер с зажатой ручкой двери нашей комнаты, не успев ее открыть. В это момент дверь распахивается и я получаю точно по лбу. Это мама в ночной рубашке.
  -- Ой, извини! Так и думала,что это ты, полуночник! Я из-за тебя не сплю! Ложись скорей! Завтра опять тебя не поднимешь...
   Правильно я получил по башке. Бог наказывает за идиотские мысли.
   Да, пусть Лера пахнет хоть... (страшней запаха я придумать не смог) хоть также как Лилия Петровна, всё равно я её не разлюблю...
   На следующий день я заскочил после работы на Ярославский вокзал и купил там букетик хризантем. Чтобы не выглядеть в метро женихом, я спрятал их в портфель. У Лериной двери я их вытащил и нажал три раза на кнопку,под которой была табличка с фамилиями. Под цифрой три значилось: "Журавлевым". Я услышал стук скорых каблучков. Дверь открыла Лера. В брючках и ковбойке, она выглядела еще стройнее и изящнее. Я протянул ей цветы.
  -- Прифет,спасипо,прохоти,- полушепотом сказала Лера и двинулась по плохо освещенному коридору.
   Слегка подпрыгивающей походкой она действительно напоминала журавлика. Пока мы шли по длинному коридору Лера несколько раз обернулась, подбадривая меня улыбкой.
  -- Ротителей я отпрафила ф кино.Они фернутся через полтора часа.
   Её полушепот и приглушенные согласные создают атмосферу таинственности.
   Комната, где Лера жила с родителями оказалась узкой и маленькой. Наши две комнаты по двадцать метров мне показались хоромами по сравнению с этой "жилплощадью". Она была заставлена мебелью так, что оставался только узкий проход от двери к окну. Хотя кроме пианино, все остальное было насущно необходимо: платяной шкаф, большая кровать для родителей, маленький диванчик для Леры, обеденный столик с двумя стульями, небольшая этажерка с книгами. Все это было максимально прижато к стенам. Свободного пространства хватало только для того, чтобы как-то воспользоваться этой мебелью. Лера поставила цветы в вазу на пианино. Я сел на диванчик.
  -- Ну,рассказывай!
   Журавлик взмахнул крылышками,повернул ко мне головку с любопытствующим взглядом и присел в некотором удалении.
  -- А что рассказывать?
   Я слегка опешил от вопроса.
  -- Всё рассказывай,я же о тебе ничего не знаю!
   Вот тебе раз,уже три недели я ее встречаю почти каждый вечер.
  -- Ну,кто твои родители,где ты живешь,есть ли у тебя брат или сестра?
  -- Ты меня для этого позвала?
  -- Конечно, а ты думал зачем?
  -- Скажи, ты меня любишь?
  -- Предположим,что да, и что?
  -- Можно я тебя поцелую?
  -- А любовь это по-твоему одни поцелуи?
  -- Ну да!
  -- Фу,как скучно!
   Журавлик вдруг превращается в недоступную красавицу.
  -- Расскажи хотя бы, кем ты работаешь?
   Я грустнею.
  -- Я пока на курсах программистов учусь,на предприятии.
  -- А кто это такие программисты?
  -- Это математики,которые решают задачи на ЭВМ.
  -- Ой нет,не объясняй,я все равно ничего не пойму. У меня в училище была тройка по математике. Вообще, я в точных науках дура дурой. И долго учиться тебе?
  -- Еще два месяца,потом дипломная работа.
  -- И сколько ты будешь получать?
  -- Сначала девятьсот рублей.
  -- На сто рублей больше чем я.
  -- Так это только начало, потом всё зависит от моих способностей.
  -- А армия?
  -- Я в институт поступлю.
  -- Ладно,можешь целовать,только ты не набрасывайся на меня как у Галки.
 
   Ага! Значит она еще тогда побаивалась меня! Холодная красавица снова мгновенно преображается в домашнего ручного журавлика. Лера подсаживается ко мне вплотную, глаза ее горят любопытством. Я ощущаю некое превосходство над ней и чувствую себя опытным героем-любовником. Еще бы,я умею целоваться, а она нет!
   Но стоило мне прикоснуться губами к ее губам - реальность сгинула, и тут же все вылетело из моей головы: мое превосходство,мое умение... Снова,как вчера на лестнице, в мгновение ока я оказался в стране грез. Мало того, теперь к немыслимому блаженству добавился восхитительный аромат чего-то. Сначала я подумал, что это игра воображения,и не открывая глаз,задержал дыхание. Аромат исчез! Я снова потянул носом воздух... Он вернулся:тонкий,напрягающий,притягательный,такой силы,что и меня вернул на землю. Его источником могла быть только Лера... Честное слово не знаю почему, моя рука вдруг сама собой соскальзывает через расстегнутый воротник Лериной ковбойки к Лериной груди. Лера замирает,но не протестует. Под рубашкой нет лифчика. Да он ей и не нужен. Почему-то вспоминаю слова Альки: " у нее грудь маленькая". Грудь у Леры, действительно, два небольших упругих бугорка. Коснувшись их я не испытываю ровно никаких новых чувств. "Потрогал, а зачем?" мелькает мысль. По тому как Лера напряглась,можно понять,что ей это неприятно,а сказать наверное неловко. Мой экскурс под рубашку Леры,конечно,грубая выходка. Меня охватывает стыд. Начинаю осторожно высвобождать руку из под рубашки и вдруг - новое неведомое волнующее ощущение - бархатистость,нежность кожи,влекущая податливость тела Леры под моей ладонью...
   ТРРРР...ТРРРРР...ТРРРРР... Три звонка во входную дверь.
   Лера,как пружинка,на третьем звонке уже на ногах. Раскрасневшаяся,заправляя выбившуюся ковбойку и приглаживая волосы мне коротко бросает:
  -- Пересядь на стул.
   И бежит открывать дверь. Пересаживаясь на стул, успеваю взглянуть в зеркало гардероба. Ну и рожа! Румяный блин с горячей сковородки!
   Входят родители. Если бы я встретил их на улице,как случайных прохожих,я бы ни за что не подумал,что это Лерины папа и мама. Папа - добродушный,небольшого роста толстяк,но выглядит дедушкой,а не папой. Едва появившись на пороге,радостно восклицает:
  -- Здравствуйте,здравствуйте, молодой человек. Ага,вот вы какой!Лера про вас рассказывала
  -- Папа,познакомься это Леша.
  -- Да я уж понял,очень приятно,можно мне вас на ты Леша!
  -- Конечно,конечно.
  -- Ну,мать давай накрывай на стол. Надо по рюмочке тяпнуть по этому поводу.
   Если бы я умел рисовать, и меня попросили бы изобразить как выглядит смерть,мой рисунок полностью совпал бы с портретом Евгении Андреевны, так зовут маму Леры. Высокая худая старуха с редкими седыми прямыми пучками волос до плеч,с немигающим взглядом больших водянистых глаз,обрамленных снизу полукружиями складчатых мешков, с землистым цветом лица заставляет меня внутренне содрогнуться. Конечно, Я Лере никогда этого не скажу.
   Лоб ее прорезают несколько горизонтальных морщин такой глубины, что он напоминает волнистую поверхность терки для резки овощей. Веки ее глаз не мигают,а довольно редко, но зато быстро, несколько раз сожмуриваются и открываются, отчего глаза, кажется, увеличиваются в размерах. Мама Леры скользит по мне равнодушным взглядом и произносит:
  -- Я тоже хочу познакомиться.
   Она протягивает мне костлявую ледышку. Я ее пожимаю.
  -- В наше время руку дамам целовали.
   Папа и Лера смеются. У Евгении Андреевны рот растягивается,но уголками книзу,глаза же остаются абсолютно холодными. Надо полагать,что это она улыбается. Я не знаю,что делать: то ли поцеловать ей руку, то ли принять это как шутку. И так-то я стою красный, и от смущения не знаю куда деваться. Владимир Семенович приходит на выручку.
  -- Ладно,мать,с поцелуями потом,давайте на кухню!
   Евгения Андреевна молча уходит.
   - Я пойду помогу маме,а вы тут поболтайте пока,- и Лера исчезает вслед за мамой.
   Владимир Семенович живо поворачивается к гардеробу,вторая половина которого служит буфетом,достает оттуда два два лафетничка и початую бутылку водки. Подмигивает мне.
  -- Сейчас мы с тобой дернем по рюмочке,пока бабы на кухне.
   Он наливает. Я замечаю,что рука у него дрожит,однако ни капли мимо. Мне нравится,что Владимир Семенович со мной как с равным,без церемоний.
  -- Ну,за знакомство!
   Он не выпивает,а проглатывает содержимое как воду,не крякнув,не запив,не закусив. Вот это мастер! Видя,что я мнусь,он понимающе кивает,бросается к буфету и протягивает мне кусочек черняшки.
  -- На,занюхать.
   Я стараюсь выпить как Владимир Семенович,у меня уже есть кой-какой опыт.
   Еще в девятом я учился,когда Славка,сосед,получил первую зарплату и позвал меня отметить. Рядом с проходной его завода была пельменная. Там я первый раз одним махом выпил стакан водки и прошел все стадии от безмерной любви ко всему человечеству до тяжелейшей рвоты и радости исцеления от отравления.
   Мне не удается выпить без сбоя дыхания,но корочка спасает.
  -- Молодец!- хвалит Владимир Семенович.
   Он наливает еще по одной и кричит в дверь.
  -- Девушки,мы уже налили,дайте нам что-нибудь закусить.
   Входит Евгения Андреевна и ставит на стол холодные закуски. Она мне уже не кажется такой страшной,но голос у нее все равно похож на звуки скрипучей двери.
  -- Я смотрю,вы уже выпили!
   От ее сверлящего взгляда ничто не ускользнет. Она точно любого видит насквозь.
  -- Нет,мать,как мы можем,мы вас ждем,правда Леша?
   Владимир Семенович незаметно подмигивает мне. Все это похоже на безобидные шалости и я с удовольствием включаюсь в игру.
   - Конечно,ждем вас.
   Лера приносит две табуретки,ее мама тем временем несет горячее и все рассаживаемся по трем сторонам стола. Мы с Лерой на табуретках вдоль стола,родители Леры по торцам. Я уже чувствую себя легко и непринужденно. Мама Леры расспрашивает меня о моих родителях.Я рассказываю с гордостью,что папа у меня начальник отдела большого оборонного предприятия,мама - бухгалтер в НИИ, что у меня есть старшая сестра, что у нас две комнаты по 20 метров и всего одни соседи. И еще у нас есть дача. Евгения Андреевна слушает внимательно,Владимир Семенович рассеянно,но в паузы оживляется,чтобы предложить тост. Он,оказывается, замечательный рассказчик.По профессии он актер и в театре, так случилось,он дублирует в спектаклях известного артиста уже много лет. Истории сыплются одна за другой, одна смешней другой.Я не замечаю,как бежит время,но вижу как мама Леры демонстративно поглядывает на стенные часы. Я вскакиваю, прощаюсь, Лера выходит меня проводить до двери.
  -- Если хочешь, зафтра прихоти так ше в семь,- шепчет Лера, целует меня в ухо и вы
  -- талкивает за дверь.
   Теперь в ее необычном выговоре гласных мне чудится многообещающая загадка завтрашней встречи. Я уж и так не знаю куда мне девать распирающий меня восторг. Я несусь вниз по лестнице,чтобы сбить пламя любви и не сгореть по дороге от счастья! Скорей дожить бы до завтрашнего вечера! Какие у нее родители,какие милые и добрые старики! Чего это я взъелся на Евгению Андреевну? Хорошо еще, что сгоряча ничего не ляпнул Лере! А ведь мог бы,дурак! Как себя научить не ляпать и не делать скоропалительных выводов! А Лера,что ни встреча,то новое открытие! Интересно, что у нее за духи?...Такой аромат! Прямо приворотное зелье!... Я все-таки хам...грубо... руку под рубашку... она аж вздрогнула, вся напряглась... но промолчала. Промолчала,потому что хорошо воспитана. А могла бы и по физиономии съездить...И правильно бы сделала! А чего меня туда понесло, не пойму... Хотя если бы не эта выходка моя я бы и не знал, что у нее такая кожа! "Атласный шелк",где это я вычитал, не помню...Все равно слабое сравнение... Урр-ра! Всем страхам конец. Теперь уж точно Лера меня любит, а обо мне и говорить нечего. Я уже всё проверил... Целый месяц почти прошел, а я втрескиваюсь все больше и больше! Значит это навсегда, на всю жизнь! Значит это настоящая любовь!
   С этого вечера все мои помыслы только о Лере. Вся жизнь подчиняется отныне главной задаче - встрече с любимой.
   На следующий день я у дверей Леры в семь ноль-ноль. Она открывает мне дверь,знаками предлагает войти и прикладывает палец к губам. Мы проходим в комнату. На Лерином диванчике, на боку, лицом к стене похрапывает Владимир Семенович.
  -- Папа спит, он устал, а мама поехала к подруге,- шепчет Лера.
  -- Может пойдем погулять?
  -- Мне не хочется. Я на кровати полежу,а ты рядом посидишь.
   Меня это тоже больше устраивает. Лера ложится на покрывало. Она во вчерашнем наряде. Под ноги она подкладывает небольшую подушку.
  -- Нужно,чтоб ножки отдыхали. "Кормильцы"!
   Я сажусь рядом. Она откидывается на большую подушку и притягивает меня к себе. Я глазами показываю на спящего отца.
  -- Он не проснется, он выпил - улыбается Лера и подтверждает сказанное известным жестом.
   Я смотрю ей в глаза. В них мечутся бесенята. Она берет мою руку и... направляет ее по вчерашнему пути...Ага, значит, не так уж грубо я вел себя вчера,значит ей это тоже приятно... Я глажу ее грудь и вижу как меняется выражение ее глаз: вместо любопытных бесенят - ожидание и желание неизведанного и чуть-чуть страха. Мне неудобно,руке мешает узкий ворот ковбойки. Нужно или расстегнуть пуговицы или забраться под рубашку снизу. Снизу быстрее,только вытащить рубашку - и я запускаю руку под пояс ее брюк. В глазах Леры вспыхивает такой ужас,что я замираю.
  -- Туда нельзя!
   Я тут же выдергиваю руку,но...вместе с рубашкой. Лера мгновенно успокаивается и как будто не замечает,что моя рука уже беспрепятственно скользит по вожделенной поверхности ее тела. Чего она так испугалась? Может она подумала,что у меня другие намерения? Но тут мыслительный процесс прерывается накатившей волной наслаждений от поцелуев,от благоуханного запаха,от прикосновений... Мне вдруг ни с того ни с сего захотелось губами прикоснуться к груди Леры. Сначала мысль мне показалась дурацкой, но потом я вспомнил рассказ Алика... Я пробую... Нет,описать новые ощущения я не берусь,но теперь я никогда ни у кого не спрошу зачем целуют в грудь. Теперь я знаю зачем. Лерка не отпускает мою голову от груди. Значит и ей нравится. Владимир Семенович мирно похрапывает...
   Звонок в дверь. Это Евгения Андреевна из гостей. Оказывается уже прошло два часа. Как одно мгновение. Евгения Андреевна строго оглядывает нас и, не заметив ничего подозрительного, удаляется на кухню. Мне пора домой.
  -- Как называются твои духи? - спрашиваю Леру уже у двери.
  -- Духи? - удивляется Лера. - У меня их нет. Я пользуюсь мамиными иногда,но очень редко. Завтра пойдем в кино, я возьму билеты на вечер.
   И покатились мои счастливые дни. Каждый раз встречая Леру после спектакля, у меня возникало ощущение, что это неправда. Не может быть,чтобы вот эта интересная девушка,выходящая из театрального подъезда с надписью "Служебный вход", сейчас радостно мне улыбнется,возьмет меня под руку,хитровато глянет в глаза,ласково назовет "Лешонком" и до конца вечера мы будем вместе. Как-то я ее спросил.
  -- Лер,а в театре за тобой никто не ухаживает?
  -- А кому там ухаживать? - искренне удивилась она. - Партнеры, они нам как подружки. Мы их знаем с первого класса. А актеры - (она шепнула в самое ухо) одни старперы, всем за 30 или за 40.
   У меня немного отлегло.
  -- А на улице,в метро,в троллейбусе,неужели к тебе не пристают?
  -- Пристают,но я на улице не знакомлюсь. А потом,ты забыл,что у меня есть ты?
   Она строго взглянула на меня и этого было достаточно, чтобы развеять окончательно все мои сомнения.
   Как правило,я провожал Леру до дома, в подъезде мы целовались и прощались. Спектакли заканчивались в одиннадцатом часу, в одиннадцать мы уже на шестом этаже и десять-пятнадцать минут нам на поцелуи. Потом Евгения Андреевна начинала поминутно высовываться из двери и предупреждать, что уже поздно и пора расходиться.
   Среди долгой вереницы дней с безжалостно короткими вечерними встречами случались праздники. Леру на три дня подряд освобождали от спектаклей, и тогда мы могли сходить в кино, в кафе-мороженое, просто поболтаться по центру, разглядывая витрины и афиши. Но самым большим нашим праздником было очень редко выпадавшее на один из трех Лериных выходных, воскресенье.
   Это означало, что во-первых накануне можно гулять хоть всю ночь, потому что на следующий день у нас общий выходной, во-вторых, с утра и до самого вечера в это благословенное воскресенье можно было не расставаться. Все остальные воскресенья были для меня настоящей пыткой. Я слонялся по двору или улице как неприкаянный с одной единственной мыслью быстрее угробить остаток дня и дожить до долгожданного вечера. По воскресеньям у Леры иногда было даже по два спектакля и к концу для у нее не хватало сил даже на разговоры. За это я воскресенья ненавидел.
   Леру же мне хотелось видеть ежечасно,ежеминутно,ежесекундно. Вся моя жизнь подчинялась теперь одному единственному велению: постоянно быть с ней рядом. Не обязательно целовать, даже не обязательно дотрагиваться до нее, мне достаточно было ее присутствия, чтобы ощутить полноту счастья. Она была для меня источником этого счастья всегда и при любых обстоятельствах. И когда радовалась и бывала похожа на веселого Буратинку или любопытного журавлика. И когда вдруг становилась задумчивой и начинала читать стихи.( "Ты любишь стихи?", спрашивала меня Лера. Я отрицательно мотал головой. "Ну и турак!", с сожалением объявляла она и продолжала декламировать любимую Цветаеву). И когда была раздражена и смешно и неумело злилась на меня. И когда вдруг, по одной ей ведомой причине начинала тихо плакать.(Беззвучно и без рыданий. На мой недоуменный вопрос только улыбалась сквозь слезы: "Сейчас пройдет!").
   Я обожал ее в любых одеждах и в домашнем халате и в повседневных брюках и ковбойке или в юбке с кофточкой. А уж когда я увидел ее первый раз на сцене в танцевальном наряде, то чуть не лопнул от гордости. Мне казалось, что все мужчины смотрят только на Леру, восхищаются ей и уж конечно не подозревают, что я - мальчишка, зритель по контрамарке из четвертого ряда партера - властелин этой красавицы. И я с превосходством поглядывал на остальных. Как бы они не жаждали ее заполучить,у них ничего не получится никогда,потому что мне единственному было вверено великое сокровище - ключи от ее сердца. " Ключи от сердца"- это понятнее для меня чем слово "любовь". Значит ее сердце всегда для меня открыто, а значит и ее душа тоже. Значит я всегда желанен! Всегда. Всегда. Ух,как это здорово!
   Конечно, меня распирало тщеславное чувство похвастаться перед сверстниками моим предметом любви, но боязнь наткнуться на скабрезные вопросы меня останавливала. Когда мужики на работе в курилке,например, между собой смаковали подробности интимных отношений,меня охватывало чувство омерзения. Циники,плебеи! То,что должно быть великим таинством, ими вываливалось на обозрение как товар на барахолке, сокровенные чувства огрублялись до простенького уровня отправления естественных надобностей. Многие мои ровесники им старались подражать, чтобы выглядеть мужественней. Пока на работе я не находил друга,с которым можно бы было поделиться переполнявшим меня счастьем. Алика уже забрали в армию и мне его очень не хватало. С ним легко можно было говорить обо всем. Правда, его оставили служить в Подмосковье, потому что ЦСКА нужны были классные спортсмены,и после курса молодого бойца,он будет часто бывать на спортивных сборах,а значит и дома. Но для этого должны пройти еще два долгих месяца. Галка тоже страдала,звонила мне часто,зазывала в гости. Мы с Лерой с удовольствием ее навещали, потому еще, что деликатная Галка,выспросив у меня все последние подробности об Алике, оставляла нас одних в своей комнате и уходила, сообщив точное время возвращения. Для нас же лучшего подарка придумать было нельзя. И у меня дома и у Леры такие возможности выпадали крайне редко.
   В одно из таких посещений, наверное разгоряченная выпитым вином Лера вдруг разыгрывается,начинает увёртываться от моих поцелуев, кусает меня за нос,за ухо. Я тут же включаюсь в игру, валю ее на диван, прижимаю всем телом, чтобы она не смогла вырваться и добиваюсь поцелуя. Но игривая Лерка вдруг приоткрывает зубы и кусает меня за язык. Я решаю отомстить и обиженным языком начинаю атаковать ее стиснутые зубы. Они ни за что не хотят открываться. Тогда я захватываю ее подбородок рукой и слегка нажимаю вниз. В неприступном бастионе образуется проход. Мой язык смело бросается в атаку и немедленно расплачивается за свою смелость. Проход безжалостно захлопывается. Я не ору,только потому что знаю: в соседних комнатах кто-то из Галкиных родителей. От боли, в глазах непроизвольно выступают слезы. Лерка мгновенно разжимает зубы.
  -- Больно? - с участием спрашивает Лерка.
   Я обижаюсь. Более издевательского вопроса не придумаешь. Чуть не откусила мне язык и еще спрашивает. Я молчу.
  -- Ну,Лешечка,Лешоночек,извини,честное слово я не хотела...
   Я молчу и не смотрю в ее сторону.
  -- Лешунчик,ну прости,милый,я же не нарочно...Хотела пошутить...Ну укуси ты мне,хочешь? Ну, укуси,пожалуйста...
   Я отворачиваюсь. Она берет мою голову,поворачивает к себе. Её ласковый и в то же время требовательный язык прорывается сквозь мои плотно сомкнутые губы,и легко преодолев заграждение из зубов, находит мой. Одновременно Лерка опрокидывается на спину,увлекая меня за собой. Я оказываюсь лежащим на ней. Знакомые мне доселе восторги поцелуя удесятеряются Горяченная пульсирующая нега от соприкосновений наших языков разбегается по всему телу. Она нарастает,она уже переполнило все мое существо и вдруг!!! Наслаждение достигает острого максимума. Мне кажется я влетаю в лерину телесную оболочку и растворяюсь в ней. Я уже не соображаю,что делаю. Я беспорядочно целую Леру в шею, ухо, глаза,нос и так сильно сжимаю ее в объятиях, что она пугается.
  -- Тише,Лёшик,родители услышат!
   Но я уже и сам возвращаюсь из нирваны... И о,ужас! Я обнаруживаю,что извержения,случающиеся у меня только по ночам,вероломно нарушили расписание. Главное,чтобы Лера ни о чем не догадалась. Когда возвращается Галка мы уже сидим за столом и играем в "пьяницу". Лерка уже отспорила у меня все тузы и Галка спасает меня от полного краха. Я под столом ощупываю брюки Предательское мокрое пятно расползается...Но всё обходится. Я первым выхожу из-за стола спиной к девчонкам в прихожую и одеваю пальто. Теперь я вне опасности.
   Уже наступила зима,родители Леры неохотно выходили из дома,у меня дом пустовал только с утра и до окончания рабочего дня. Я начал ходить на подготовительные курсы. Теперь даже не каждый день получалось видеть Леру. Уединяться нам случалось еще реже. Но после той встречи у Галки, в Леркином поведении, что-то изменилось. Теперь,когда нас удавалось остаться одним, ее проворный язычок при каждом поцелуе каждый раз требовал встречи с моим. Мало того,мне казалось,что Лерка запомнилось мое короткое сумасшествие,тогда у Галки, и при случае она нарочно все делала для того,чтобы его добиться еще раз. Мне тоже этого состояния хотелось,но сильно смущало его физиологическое проявление и потому в целом мной воспринималось как что-то неприличное. Вообще любые инстинктивные и плотские начала грубо влезавшие вдруг, без спроса в мой великий процесс обожания Леры приземляли и мешали ему. Я старался, чтобы со мной больше этого не случалось. По-моему, Лерку это только раззадоривало.
   Однажды Лера звонит мне вечером, что происходит нечасто. Обычно я ей звоню.
  -- Лешонок,у тебя завтра курсы?
  -- Да.
  -- Жалко. Моих родителей пригласили на премьеру...
  -- Я могу и пропустить.
  -- А это не страшно,может не стоит?
  -- Это страшно,но зато стоит.
  -- Токта, я шту сафтра ф семь. Нет в шесть триттцать Не опастыфай.
   Почему когда я слышу эти лукавые Леркины "оглушения",во мне гулко начинает молотить сердце? И почему я слышу их не всегда?
   Сразу с работы на всех парах я прибегаю к Лерке. Она та и не та. Одета в брюки и мою любимую ковбойку,вроде всё, как обычно.Но глаза! Глаза блестят,горят,искрятся! Радостные,веселые,быстрые!
   А бесенят в них,бесенят!!! Целый полк!...
   Я принес торт.
  -- Хочешь чайку?
   Да какой там чаек!
  -- Попозже.
   Лерка радостно подпрыгивает. Она тоже так думает.
  -- Так тафай апашур накроем!
   Комнатка освещается единственной лампочкой,прикрытой абажуром. Света немного и так. Зачем ей эти премудрости? Она забирается на стул и набрасывает на абажур красную шелковую косынку. Завязывает и смещает ее так, чтобы прикрыть лампу снизу. Свету не убавилось,но его цвет чуть поменялся.
   Лерка ложится на диванчик.
  -- Латно,сойтет и так! Сатись!
   Я сажусь рядом с ней на диванчик. Лерка хватает меня в охапку,валит на себя, впивается мне в губы. Язык ее просто неистовствует.Вдруг секундная пауза,и жаркий шопот.
  -- Лошись рятом!
   Я уж и так почти лежу. Остается вытянуть ноги всего-навсего. Пожалуйста. Мне все равно в каком положении находиться. Я давно в в волшебной прострации оттого,что Лера рядом и мы одни. Нет,оказывается не всё равно. Теперь я чувствую,как напряжено ее тело. Не просто напряжено.оно откликается на каждое мое движение. Я только хочу просунуть свою руку под ее шею,чтобы рука мне не мешала,она предугадывает мое желание. Я только подумал другой рукой добраться до ее тела,а Лерка уже готовит моей руке путь, рывком извлекая ковбойку из брюк. Я только касаюсь ее,едва провожу рукой по спине,а она упруго прогибаясь, прижимается ко мне горяченным телом. В этот раз она не просто целуется,она вся в податливом жарком движении. Мне-то переперехорошо и больше ничего не надо,но я чувствую,что она чего-то ждет от меня. Она поощряет и предвосхищает все мои желания. Моя рука под ее ковбойкой совершает любые экскурсы. Дозволено посещение всех областей и они все с великим удовольствием обследованы. Может быть нужно двинуться дальше? Я осторожно продвигаю руку под пояс Леркиных брюк.
  -- Не надо,Лёшик!
   Она шепчет мне в самое ухо горячим, жарким шепотом. В ее движениях я не угадываю протеста,но всё равно,раз говорит,значит не надо. Конечно, она ЭТОГО не хочет. А неугадывание протеста - это опять мои выдумки. Ей хорошо так же как и... И я улетаю в нирвану... Первое,что я осознаю возвратившись,радостный Леркин взгляд. Радостный и довольный. Чему она так рада?
   - Я, сейчас!- говорю я Лерке и выскакиваю в туалет заметать следы. Когда я возвращаюсь,она уже причесана,в полном порядке.
  -- Давай пить чай,скоро родители придут.
   Я разрезаю торт,Лера приносит с кухни чайник.
  -- Ты знаешь,мама не одобряет наших встреч.
   Вот это новость!
  -- А почему,интересно?
  -- Потому что ты маленький.
  -- А ты что думаешь?
   Лерка опять шепчет мне в самое ухо.
  -- Думаю,что тебя люблю.
   Я тоже говорю ей в самое ухо.
  -- Значит я быстрее вырасту.
   Мне не хочется сегодня дожидаться родителей Леры и я ухожу. Перед тем как захлопнуть дверь, Лерка вдруг выпаливает со смешком.
   - Если бы ты ,дурачок,был понастойчивей, я бы сдалась.
   Спасибо,на всю дорогу до дома подбросила тему для размышлений. И даже уже лежа в постели я не переставал размышлять. Все-таки женщины - загадочные существа. Всегда была застенчивей меня. То и дело: "отвернись" или "не смотри",если чулок поправляет или переодевается при мне... Что значит понастойчивее? Срывать одежды в безумной страсти? Ни за что не догадаешься, что у них на уме. Хорошо, в следующий раз посмотрим...
   На самом деле, я очень не рвался к окончательной близости. Во-первых, я побаивался вторжения чего-то неведомого в уже выстроенный во мне совершенный волшебный храм любви. Побаивался и потому,что однажды так получилось мне пришлось попробовать...испытать... вступить. Фф-у! Даже вспоминать об этом не хочу... Во-вторых,я даже не представлял, как мне надо себя вести... Известный процесс отказывался в моем сознании сопрягаться с понятием "любовь".Он казался мне животным, "неодушевленным", низменным, одним словом - "половым" в обоих смыслах, никак не совместимым с моим "небесным" восприятием любви.
   Но Лере он ,видно необходим.Хорошо в следующий раз посмотрим... Теперь я буду бдителен аки змий. Раньше я всё о себе думал. Мне хорошо и ладно. А может Лерке совсем не так хорошо как мне. Может ей тоже хочется в нирвану. Да не "может",а точно... Я-то думал,что ей и так хорошо и у нее и в мыслях нет желания близости. Говорят,все девчонки, боятся забеременеть. Может и она боится,но видно,влечение сильнее. Да сильнее,ну и что... А может у девчонок так формируется чувство. Может им надо обязательно так почувствовать мужчину? Поцелуи тоже ведь, если разобраться физиология. Теперь-то уж ни одно ее малейшее желание не ускользнет от меня. У нее всё в глазах написано. Её глаза мне всё скажут. Они хитрить не умеют. Пусть будет так, как она хочет... В конце концов и ту часть процесса, которую жаждет Лерка можно считать продолжением или частью поцелуя... С этими мыслями я и уснул.
   Следующий раз никак не наступал. Встречались мы почти каждый вечер, как и прежде,но остаться наедине не удавалось. Я уже говорил, меня это нисколечко не тяготило. Всё что мне было нужно -это присутствие Леры рядом со мной. Она тоже ни чем не проявляла неудовольствия, и я пребывал в постоянной эйфории или от ее присутствия или мечтая о новой встрече.
   Мои любовные переживания отодвинули происходящее вокруг на второй план,и поэтому вторжения жизни случались для меня внезапно. Однажды,на нашей улице я встретил маму Алика и от нее я узнал,что Алик завтра приедет на три дня. Вот это было здорово! У меня столько накопилось, чем мне хотелось поделиться с ним, посоветоваться! Да и вообще,оказывается, я очень без него скучаю. Мы не виделись больше двух месяцев! Лерка завтра выходная,я загну на курсы (один-то разок, подумаешь!) по этому случаю, а встретимся у Галки,конечно. Я звоню ей и сообщаю радостную новость. Хотя может она уже знает?
  -- Да,правда? - но ликования в голосе ровно в половину Галкиных возможностей.
  -- А ты не знала?
  -- За последний месяц он только одно письмо написал.
   Это для меня тоже новость. Но не их приятных. Мне казалось, что у них все замечательно сложилось.
  -- А мне вообще ни одного. Подумаешь! Я ж его знаю. Ему письмо написать,все равно,что мне исполнить танец маленьких лебедей.
   Галка чуть веселеет.
  -- И что ты предлагаешь?
  -- Завтра вечером мы к тебе завалимся,идет?
  -- Можешь не спрашивать. А ты с ним договорился?
  -- Да будь уверена я его притащу.
   На следующий день,после работы,я спешу к Альке и застаю его в тот момент,когда он разбирает свою спортивную сумку. Оказывается,он только что с игры. Теперь он играет в баскетбол за военный округ. Сейчас - три дня соревнований в Москве и ему разрешили быть дома. Я ему рассказываю,что учусь на курсах,что времени ни на что не хватает.
   - Поехали к Галке,она ждет. Там потреплемся.
   Алька мрачнеет.
  -- Езжай один. Я не поеду.
  -- Аль,ты чё? Она мне весь телефон оборвала. Ты бы меня хоть предупредил,что у вас нелады. Я ей обещал.
  -- Да нет,она классная чувиха. Но она хочет меня к юбке пристегнуть. Если я сейчас поеду, все три дня надо будет у нее сидеть. Или обиды и слезы. А у меня куча дел. Езжай один. Скажи,что я буду у нее послезавтра.
   Леру я жду у метро. Все-таки Алька настоящий мужик. Мне и в голову не приходят такие мысли. Мне только позволь,я буду за Леркой ходить как тень все 24 часа. На фиг мне свобода! Мне больше ничего не хочется! Все остальное - осознанная необходимось: работа,учеба. Для меня все удовольствия,только тогда удовольствия,когда рядом Лерка. И кино и музеи и прогулки и гости. И даже книги я читал бы вместе с ней, если бы это было возможно... Вот она выходит из метро,в расклешенной шубке почти до пят. Кажется,что движется улыбающаяся елочка. Я прямо млею от счастья. По дороге объясняю ей ситуацию. Лерка горестно вздыхает.
  -- Галка расстроится.
   Галка открывает дверь. Неотразимо хороша,честное слово!Столько радости во взгляде! Всё,зарекаюсь больше обещать что-нибудь кому нибудь.
  -- А где Алик?
   Надежда в голосе. Я как могу беспечно отвечаю.
  -- Он сможет быть только послезавтра.
  -- А сейчас он где?
  -- Да он дома,только после игры,устал... и ждет звонка...Он очень хотел приехать...
   Не умею я правдиво врать. Одно мгновение - и невыносимая трагедия вместо сгинувшей радости на ее лице. По одной крупной слезе выкатывается из каждого глаза.
  -- Хотел приехать,- как эхо повторяет она
   Затем вдруг резко отворачивается и уткнувшись лицом в висящую на вешалке шубу пытается сдержать рыдания. Из комнаты выбегает встревоженный папа.
  -- Галочка,что случилось?
   Галка мгновенно собирается.
  -- Папа.уйди,пожалуйста,все в порядке.
   Папа послушно уходит, поглядывая на нас не то с укоризной, не то с надеждой.
  -- Может мы пойдем? - я не знаю, что говорить и как себя вести.
  -- - Вы что с ума сошли, раздевайтесь, простите меня, уже всё о'кей Галка пытается улыбнуться.
   Сильная натура Галка,молодец. Вообще в ней есть всё: и красивая и умница и не размазня. Чего Альке еще надо?... Мы рассаживаемся на диване в Галкиной комнате. Я открываю принесенную бутылку вина.
   - Представляешь,в меня старик влюбился! - это Лерка говорит Галине. Мы уже выпили понемногу. Глаза у Лерки блестят.
  -- Мне Райка позавчера на репетиции говорит. Какой-то ее знакомый увидел меня на сцене, влюбился и хочет познакомиться!
  -- Да-а,как интересно! А кто он такой?
  -- Райка говорит, солидный дядька, юрист.
  -- Ты смотри Лешика не бросай.
  -- Ты что! Лешик у меня лучше всех! Маме он тоже нравится, только говорит, молод для меня.
   Лерка ласково поглаживает меня по голове.Я молчу.
  -- А тот старик, такой противный! Ему за тридцать,Райка говорит.
  -- Ты его видела?
  -- Ну да. Райка мне показала через занавес. Седой и толстый. Он теперь на все спектакли, где я занята, ходит.
  -- Смотри,Лешик, уведут девку,- смеется Галка.
  -- Если уведут, найдем другую.
  -- Я тебе дам, "другую"!- Лерка смешно грозит кулаком.
   Галка дарит нам час уединения. Она предусмотрительно сообщает,что родители в ее комнату не заходят. Мы остаемся одни. Лерка набрасывается на меня без всяких преамбул. У нее бывали и раньше такие приливы страсти. Ага, теперь-то понятно - это компенсация моей нерешительности. Сейчас я продемонстрирую на что я способен. Моя рука находит застежку-молнию на Леркиных брюках,я смотрю ей в глаза. По-моему,они объяты страстью:подернуты дымкой полусознания,полузакрыты,мир не воспринимают. Лерка даже не замечает, что прерван поцелуй. Я решительно расстегиваю молнию на ее брюках и отстегиваю крючок. Глаза Лерки широко раскрываются,мгновенно просветляются и вспыхивают паническим страхом. Она вылетает из под меня как стальная пружина.Я доволен,я отмщен.
  -- Так,чем опять я,дурачок, виноват?
   Лерка так же быстро приходит в себя.
  -- Конечно дурачок,ты что забыл,что мне сегодня нельзя?
   Я делаю вид, что вспомнил и дабы замять неловкую паузу, впиваюсь в Леркины губы.
   Потом приходит Галя,мы пьем чай,прощаемся,я провожаю Леру,и всё это время я не могу вспомнить, чего это я забыл. Меня осеняет, уже когда я выхожу из Леркиного подъезда... Ну я и тупица! Я прокучиваю в памяти предыдущие встречи. Ну,конечно! Именно в эти три дня выходных подряд Лерка бывала особенно горяча в поцелуях. А мне,дураку, и невдомек,что просто так три выходных дня подряд никому не дадут у нас в стране. Балеринам просто вынуждены...Лерка ведь мне как-то намекала! А я мимо ушей!... Но на этот раз я не могу ополчиться на физиологию. Она ведь оказывалась моей хоть невольной, но помощницей. Если бы не эти её запреты... Но с другой стороны, теперь физиология моя злейшая противница. Других выходных у Лерки практически не бывает, а в эти - запретные для того, чего жаждет Лера. Ну никуда не спрячешься от этой проклятой физиологии. Как грубая циничная фурия, везде она влезает, где ее не просят. А ее приходится побаиваться, с ней считаться, постоянно помнить о ней. А я хочу только ЛЮБИТЬ:созерцать,слушать,целовать,прикасаться к Лере! Не хочу слышать о поллюциях, менструациях, овуляциях, внематочных беременностях! Пусть врачи обсуждают эти проблемы в специальной литературе. Половой акт - условный рефлекс(а может и безусловный) и вообще никакого отношения к любви не имеет. Кто-то нарочно смешал эти понятия, чтобы запутать людей. "Люблю" - это значит "хочу быть вместе с любимым человеком до конца дней". А "хочу быть вместе" и "хочу полового акта" желания разных векторов: первое - движение души,второе - животный инстинкт... Тогда получается что же,что Лерка движима инстинктом? Нет,что-то не так... Ладно потом додумаю... Сейчас есть проблемка поважней. Какой-то кавалер объявился... Я так и думал вообще-то. Лерка такая красивая... Конечно, мужики рано или поздно должны были начать липнуть...Особенно похотливые старики как этот. У них одно на уме. Знаю, наслушался в туалетах на работе. Для них женщина это ноги,задница и грудь. Выше они не смотрят. В душу им заглядывать некогда и незачем. А соблазнить им девчонок ничего не стоит. Они умеют пыль в глаза пустить. Галантный кавалер, шикарный ресторан,такси, дорогие подарки, духи, цветы - ослепляющий контраст с коммунальной действительностью ... и с бедными ухажерами-сверстниками, как я. И,конечно, девчонки - как мотыльки на яркий свет... Но Лерка,слава Богу, глубокий, искренний и чистый человечек. Ее внешним блеском не возьмешь...
   Моего спокойствия хватило до следующего вечера. На лекции по математике меня внезапно охватила тревога. А вдруг этот "кавалер" начнет караулить Леру у театра, будет приставать? Теперь из-за учебы на курсах я далеко не каждый день встречал ее после спектакля. Мысль меня так взбудоражила, что я уже не мог дальше заниматься. Я взглянул на часы. Леркино расписание я знал наизусть. Еще успею ее встретить.
   Я примчался к театру за пять минут до обычного ее выхода из служебной двери. Проходит минут пятнадцать - Лера не появляется. Еще через двадцать минут закончился спектакль и повалили зрители. Ее все нет и нет. Однажды так уже было, кто-то ее задержал из начальства. Я жду еще.В театре уже начали гасить свет.Я замерз и понимаю бессмысленность дальнейшего ожидания. Бегу звонить в метро. Лера дома.
  -- А я сегодня минут на десять раньше вышла.
   Слышу в ее голосе искреннее разочарование и успокаиваюсь.
  -- Лешик,я тебе дам телефон за кулисы для экстренных случаев. Попросишь Журавлеву из балета. Только часто не звони, а то начальство будет меня ругать.
   Все-таки я психопат. Чего меня понесло? Даже если он и подкараулит, Лера сама его "отошьет".
   На следующий вечер мы снова были у Галины. Алик приехал к ней,как обещал. Мы с Леркой подошли попозже,как только закончилась ее работа. Галка выглядела счастливой,Алик спокойным. Вот молодец! Сказал буду послезавтра и железно - как сказал,так и делает, а не как хотела Галка! И она довольна! Он никогда не идет на поводу у женщин,и получается,правильно делает. "Чем меньше женщину мы любим..." У меня так никогда не выйдет. Я весь испереживаюсь:вдруг обидел,не так сказал,или слишком резко...
   Пока девчонки секретничали, я рассказал Альке о своих опасениях насчет Леркиного ухажера.
  -- Ничего не бойся,- твердо сказал Алик. - Если она не захочет сама,пусть хоть полк ее караулит. "Отшибать" они умеют все.
   Жаль,что Алик теперь появится только через месяца два. Если бы не он,я бы не знал, как себя вести. Так бы и дергался, наверное,вместо курсов бегал бы оберегать свою ненаглядную... Лишний раз убеждаюсь:Алька - настоящий друг! Во-первых все сечет с полуслова,не циник,не трепач,ему можно все секреты доверять,всегда посоветует по делу,да что там говорить...
   Алик уехал и моя жизнь побежала по прежней протоптанной дорожке.
   Я продолжал учиться на курсах, встречать и провожать Леру. Наедине и надолго нам никак не удавалось оставаться и наша близость ограничивалась краткими выхваченными поцелуями и потайными объятиями в троллейбусе, продолжительными страстными объятиями и пылкими поцелуями в подъезде.
   Но вот однажды, Лера заболевает и ей дают больничный. Первый день у нее температура 37,6, на следующий - нормальная, но она в постели и прихожу ее навещать. Для этого я с обеда отпросился с работы.
   Лерка довольна-а! Еще бы, три дня неожиданно выпавшего дополнительного отдыха! Я сижу на стуле рядом с кроватью,мы болтаем,Евгения Андреевна шастает из комнаты на кухню и обратно с частотой,достаточной, чтобы мы успевали поцеловаться. Владимир Семенович отсутствует. Неожиданно Евгения Андреевна объявляет.
  -- Я поеду к сестре. Лера, отцу скажи,что обед на кухне,на окне.
   Вижу как у Лерки заблестели глаза. Оказывается,это так интересно - наблюдать за Леркиными глазами. Сейчас в них легкое нетерпение. Наверное,ждет,скорее бы ушла мама. Лера ее не видит,потому что изголовье кровати смотрит в сторону двери,но ей слышно,как мама копошится,одевая боты и пальто. Как только дверь хлопает и слышатся удаляющиеся шаги Евгении Андреевны,в глазах Лерки разгораются хитроватые огоньки.
  -- Хочешь со мной полежать?
  -- А если Владимир...
  -- Он поздно вечером вернется. У него концерт.
   Все-таки есть Бог! О таком щедром подарке я мог только мечтать
  -- Только ты разденься. Нельзя же в кровать в брюках.
   Не представляю, как это я буду раздеваться перед Леркой.
  -- Тогда ты отвернись.
   Лерка честно отворачивается,я быстро сбрасываю брюки и ныряю к ней под одеяло. Ныряю и... ! Столько сразу острых сладостных ощущений! Первое чувство,что теперь она вся моя - не только губы,грудь,шея,а вся, с головы и до пят, и я с восторгом осязаю, чувствую каждую ее клеточку. Мне кажется,что мы слились воедино Её ночная рубашка мне вовсе не мешает. И меня уносит в небеса колдовской аромат ее тела! Всё,я уже достиг максимальных высот наслаждения, кажется большего я не выдержу и умру от счастья, но Лера вдруг выскальзывает из рубашки приникает ко мне горяченным телом.
   - Тебе мешают трусы,- шепчет мне на ухо Лера.
   Я мгновенно возвращаюсь на землю. Причем здесь трусы? Почему они мне должны мешать я не сразу не соображаю,но раз Лера говорит... Я послушно сбрасываю их и...и ничего не происходит. Я только чувствую твердое напряжение там, куда направлено внимание Леры, и внешнее препятствие этому напряжению. Волшебное состояние мое улетучилось безвозвратно,я заглядываю в Леркины глаза. В них вопрос. Ага,значит,что-то надо предпринимать. Но что? Этого я не знаю. Я пытаюсь внедрить в неизвестную область руку,чтобы понять хотя бы наощупь, что там происходит. В глазах Лерки испуг,она отталкивает мою руку. Так,придется рассчитывать на случайность. Однажды же у меня получилось,правда это было давно -давно... Я продолжаю поцелуи и стараюсь делать известные движения,но всё остается по-прежнему в том числе и вопрос в глазах Леры. Внезапно в них вспыхивает дикий страх.
  -- Мама!
   Меня сдувает с кровати. Секунда - трусы, вторая секунда - брюки,третья - рубашка,четвертая - свитер,пятая - сажусь на стул,восьмая - входит Евгения Андреевна.
   Брюки не застегнуты,ноги босые,но для обнаружения дефектов меня надо поднять со стула. Страха совсем чуть-чуть в Леркиных глазах. Свои не знаю куда девать от смущения. Лера, не поднимая головы, закрытая одеялом до подбородка,спрашивает,.
  -- Мама,ты так быстро?
   Евгения Андреевна, оглядывая меня металлическим взглядом немигающих глаз, отвечает.
  -- Я ее не застала.
   Я замечаю в зеркале свое отражение. Красный как рак,с взлохмаченными волосами, воротник рубашки торчит одним углом кверху,второй запрятан под свитером. Да уж, совсем не обязательно видеть мои босые ноги Евгении Андреевне. Сестру она не застала, но нас зато застукала.
  -- Отец не звонил?
  -- Нет.
  -- Как ты себя чувствуешь?
  -- Уже совсем хорошо.
   Евгения Андреевна выходит на кухню. Лерка прыскает.
  -- Ну у тебя и видок!
  -- Ты виновата. "Никто не придет,никто не придет"...
   Я быстро застегиваю брюки,поправляю рубашку,одеваю носки.
  -- Ты молодец,Лешик! Я моргнуть не успела,а ты уже на стуле. Вот был бы "бенц",если бы матушка нас застала в кровати! Я даже не представляю, чтобы было. Тебя бы в дом она точно больше бы не пустила.
  -- Всё равно она усекла, она ж не дура.
  -- Это буза. Спросит, скажу, что целовались.
   Вечером,вернувшись домой,я тут же звоню Лере.
  -- Лер,ну чего маменька?
  -- Все в порядке.
   Лера переходит на полушопот.
  -- Ты завтра можешь прямо с утра,часов в девять? До часу точно никого не будет.
   Прогулять работу нельзя. Выгонят с работы и с курсов. С прогулами у нас строго. Режимное предприятие - раз, и подведу отца- два, потому что он меня устроил сюда.
  -- Я попробую.
  -- Если приедешь,не звони в дверь. Я ее открою заранее. Чтобы соседи не знали.
   -Ладно,если не смогу,я тебе позвоню.
   Пусть мир развалится на куски,но завтра я буду у Леры утром. Я звоню начальнику лаборатории. Что-то сочиняю про неотложную необходимость быть дома до обеда.
  -- Пожалуйста,приходи утром,я подпишу увольнительную.
   По опыту знаю, что на ее оформление надо часа два да плюс сорок минут доехать до Леры... Канючу что-то невразумительное, умоляю и шеф сдается.
   - Мне что,я отпускаю. Но у нас табель,ты же знаешь. Если у тебя есть кто из друзей,кто сможет перевесить твой табель,пожалуйста. Но если попадешься, я умываю руки.
   Конечно перевешивать номерки "прихода-ухода" за кого-то запрещалось. За этим зорко следила табельщица. Ровно в девять табельщица запирала доску и тогда ты попадал в разряд опоздавших. Это означало,как минимум,лишение премии за квартал. Но как уследишь, если большая часть сотрудников прибегала за две минуты до звонка. В сутолоке легко можно было перевесить и чужой номер. У меня был на работе приятель, Толя, и мы давно договорились друг друга подстраховывать. На всякий случай я его предупредил, чтобы он завтра не опаздывал и не забыл перевесить мой табельный. Короче говоря,в девять часов утра я, крадучись, вхожу в дверь Леркиной квартиры. Целых четыре часа мы вместе без родителей!Непрерывно целых четыре часа! Такого еще не бывало! Лера встречает меня в одном халатике. Она прикладывает палец к губам, подталкивает меня к кровати,а сама аккуратно поворачивает ключ в двери комнаты.
  -- Чтобы соседи не вошли!- шепчет Лера.
   Я киваю. Лера подходит,разбирает кровать.
  -- Отвернись!
   Я отворачиваюсь к окну
  -- Можно!
   Я оборачиваюсь. В кровати, закрытая под подбородок одеялом, сияющая Лера.
   - Раздевайся!
   И смотрит.
  -- Может отвернешься?
  -- А я может не хочу.
  -- Тогда я не разденусь.
  -- Ладно уж,я пошутила.
   Она прячет голову под одеяло. Я начинаю раздеваться.
  -- Только все с себя снимай, как я, - высовывает она голову.
   Я от неожиданности приседаю, потому что брюки уже снял.
  -- Закройся!
   Я набрасываю на ее голову снятую рубашку, но она успевает исчезнуть под одеялом. Я забираюсь под одеяло. Лерка абсолютно голая,я -тоже. Она прижимается ко мне. Все как вчера, но волшебного состояния нет. Ему не дает включиться неотвязная мысль, застрявшая в башке. Она вообще мне мешает. Я целую Лерку,и не чувствую,я ее глажу и не чувствую,то есть я чувствую конечно,но как-то не так. Я скован...точно! я именно скован идиотской мыслью, что я должен, обязан, выполнить неведомую мне функцию. Я снова замечаю немой вопрос в Леркиных глазах, от этого мне совсем не по себе. Там,где всё должно произойти, я чувствую нечто вроде напряжения стальной пружины, которой надо найти и преодолеть какое-то препятствие, но все поиски заканчиваются обнаружением непреодолимой преграды. Я-то надеялся,что всё случится само собой. Ничего подобного! Я делаю вид,что совершаю нужные активные действия, и судорожно роюсь в памяти.
   Да чего я оттуда могу извлечь? Мне было четырнадцать,когда я первый раз в жизни совершил половой акт. Во первых, это было давно,а во-вторых,я не я его совершал, а он случился сам собой. Убей меня я не понял,как это произошло! А сам процесс оставил только обрывки мерзостных ощущений!
   Мне понадобились спички зажечь газ на кухне,чтобы разогреть приготовленный мамой обед. В нашем столе спичек не оказалось и я постучал к соседям.
   - Войдите,- услышал я голос Лилии Петровны.
   Я вошел. Лилия Петровна в халате стояла ко мне спиной. Я остановился на пороге.
  -- Входи,входи,не стесняйся.
  -- У вас спичек нет,Лилия Петровна?
  -- Спички есть,вон возьми на буфете.
   Лилия Петровна оборачивается и показывает мне на буфет. Полы халата ее распахиваются и я вижу обнаженное тело Лилии Петровны. От неожиданности я застываю на месте.
  -- Ты что замер Лешка? Не видел меня голой?
  -- Нет,- тупо выдавил я.
  -- Неправда, ты же подглядываешь в ванной,когда я моюсь.
   Это была правда. Я покраснел. Лилия Петровна запахнула халат.
  -- Ладно,не смущайся,я никому не скажу. Ты уже большой парень,тебе и правда уже пора кое-что знать. Хочешь научу как с женщинами обращаться? Ты ведь уже мужчина! Да?
  -- Да,- поддакнул я.
  -- Тогда давай договоримся, я тебя научу кое-чему,но ты об этом никому. Договорились?
   Мне понравилась дружеская непринужденность Лилии Петровны и то,что она видит во мне мужчину и то что я узнаю женские секреты и это загадочное "кое-чему".
  -- Ага! - согласился я
  -- Тогда снимай штаны и прыгай в кровать.
   Лилия Петровна,сняв халат легла рядом. У меня вдруг пропал всякий интерес. Подсматривать - это другое дело,а тут сотри сколько хочешь и никто не запрещает. Можно даже потрогать.
  -- Трогай все что хочешь,чтобы ты знал из чего состоит женщина.
   Подумаешь,я и так знаю. Кода я маленьким вместе с мамой ходил в баню,я таких теток видел тыщу раз. Ну,потрогал.
  -- А теперь я тебе на ушко шепну волшебное слово.
   Она ничего не шепнула,а только кончиком языка дотронулась до
   моего уха. И тут от этого простого касания по моему телу побежали неведомые токи. Я весь напрягся и превратился в стальную пружину.
  -- Ну слышал? - хохотнула Лилия Петровна
  -- Нет - я едва выговорил каким-то чужим голосом.
  -- Давай другое ушко.
   Она потянула меня на себя и я оказался на ее животе. Теперь ее язык не просто касался моего уха,а пытался в него забраться. Токи побежали с такой силой, что я готов был разлететься на куски от напряжения. Лилия Петровна раздвинула ноги, я провалился куда-то вниз,растворился в теплой бездне. Она несколько раз подбросмла меня животом и мое напряжение тут же исчезло,трепыхнушись несколькими сладостно-болезненными конвульсиями... Затем настала неподвижная тишина. Я продолжал лежать на Лилии Петровне,боясь шевельнуться. Моя рука с испугом пробралась в ту область, куда я провалился несколько мгновений назад. Там было холодно,липко,противно. Лилия Петровна потянулась и я первый раз почувствовал мерзкий запах одеколона из ее подмышек. Она похлопала меня по попе.
   - Ну беги домой,мне пора уходить. Но об этом никому,как договорились.
   С этого дня я возненавидел Лилию Петровну... Да но что толку сейчас об этом вспоминать!
   Я покопался ещё в памяти. Кроме бесполезных обрывков похабных легенд курилки другой информации в башке нет. Дурак, хоть бы раз выслушал от начала и до конца! Всё "это",видите ли было противно! Вот теперь и краснейте, "ваше величество"! ("Вашим величеством" меня иронически называла мама, когда я отказывался делать какую-нибудь грязную работу по дому). Что делать не знаю,я в полном отчаянии1 И тут в добавок к позору неумения происходит самое постыдное. Лерка испуганно проводит быструю инспекцию рукой.
   -Ой, ты меня испачкал!
   Всё,мне не оправдаться! Я чувствую себя двоечником,с треском провалившимся на экзамене. Тоже мне,кавалер фигов,мальчишка! Ничего не знаешь, ничего не умеешь,рано еще во взрослые!
  -- Дай мне твои трусы.
   Интересно,зачем они ей? Я не поднимаясь с кровати,дотягиваюсь до стула и достаю трусы. А-а, она ликвидирует ими последствия моего фиаско... По-моему с брезгливостью на лице. Я лежу рядом и жду приговора. Некоторое время лежим в молчании.
  -- Может быть я виновата?
   Я и не сомневался - Лерка, человек благородный.
   - Да причем тут ты...
  -- Ну что ты скуксился? Подумаешь! Я же все равно тебя люблю.
   Лерка кусает меня за кончик носа. Я пытаюсь в отместку укусить ее за ухо. Она не дается. Начинается борьба. То есть она по-настоящему вырывается,хотя и смеется. Тогда я наваливаюсь нее всем телом,руки ее прижимаю к кровати и ртом пытаюсь дотянуться до уха. Лерка вертит головой и пытается выбраться из под меня и вдруг в глазах вспыхивает страх. В тот же момент я чувствую,что преграда хоть еще и есть,но уже не такая непреодолимая там,внизу. Но это только мгновение. В следующее - опять непробиваемая стена. Лерка вдруг легко выскальзывает из под меня. Как ей это удается, не понимаю.
  -- Уже, полпервого, одевайся быстрей. Мама должна придти.
   Лешик, а ты попробуй еще с кем-нибудь.
  -- То есть как попробуй? С кем?
  -- Ну есть же другие девочки!
   Я опешил.
  -- Ты что совсем рехнулась? Это же не чайку попить!
  -- Ну и что. Зато у тебя появится опыт. А то мы так и будем...
   У меня уже есть опыт,а что толку!
  -- Я подумаю.
 
   Первого,кого я встречаю на работе,Толю.
  -- Привет,старик! С табелем - порядок. Я,правда,сам чуть не опоздал. Ну,думаю,сам-то ладно,но тебя подведу. Прибегаю без одной минуты,а у табеля человек пять и Зинка, слава Богу, с кем-то треплется.(Зинка - это табельщица)... Ну а у тебя какие успехи?
   С Толей можно поделиться,подумал вдруг я.Он не плебей, "сечет",у него подруга очень симпатичная. Он ее зовет "Лялька". По виду не "хабалка",как бы мама сказала. Потом я просто обязан посоветоваться. Да и распирает меня поделиться... Альки,жалко,нет.
   Толя действительно оказался для меня находкой. Он внимательно меня выслушал, не прерывал, не ржал, не пошлил. Потом сказал: " Мы с Лялькой это уже давно прошли. И у вас все получится. Главное, чтобы она не боялась. У меня тоже сначала не получалось. Потом Лялька мне призналась, что она всё время боялась "залететь", и поэтому каждый раз от страху в последний момент мешала, а я и так и сяк...".
   До конца рабочего дня мы еще не раз выходили с Толей покурить. Он мне надавал столько полезных советов, что я уже знал: в последующих встречах с Леркой я не буду выглядеть неопытным школьником.
   Вечером,после занятий я позвонил как обычно Лере.
  -- Алло,- услышал я скрипучий голос Евгении Андреевны
  -- Здравствуйте,Евгения Андреевна.
  -- Да,- в ее голосе зазвенела холодная сталь.
  -- Это Леша.
   Может быть она меня не узнала?
  -- Да - будто холодным клинком меча-кладенца ударила меня по голове мама Леры.
   Что-то я натворил или Лера проштрафилась.
  -- Можно Леру?
  -- Она в ванной. Вам перезвонит позже.
   Короткие гудки... Со мной на "вы"... Я ломал голову,что могло случиться,но ничего путного в голову не лезло. Леркин звонок минут через пять.
  -- Она нашла пятна на простыне,- зашептала мне Лерка
  -- Какие пятна? - я сразу не врубился.
  -- "Какие-какие",твои - вот какие!
  -- И что?
  -- Видеть тебя не хочет,вот что. Мы,говорит, его как сына принимали...
  -- А я что натворил?
  -- Ты у меня спрашиваешь? Ты у нее спроси.
   Пауза.
  -- Теперь я сама тебе буду звонить.
   Ситуация осложнилась до нельзя. Евгения Андреевна вознамерилась сама встречать Леру после спектаклей и видеться мы стали реже. Лера меня успокаивала,говорила, что у мамы это пройдет. Перебесится.
   Однажды, в одну из наших очень редких встреч Лера вдруг спросила меня.
  -- Лешик,а ты на мне женишься?
   Надо сказать, что вопрос меня этот поставил в тупик. С одной стороны я себе жизни без Лерки не представлял,но с другой, мне в голову не приходило думать о семейной жизни - предмете отдаленном, о некоей структуре для взрослых,солидных, что ли, людей,к которым я себя не относил. Я думал,что вот так мы будем и продолжать встречаться,а потом,когда-нибудь это произойдет само собой, и мы женимся и у нас будут дети... Но сейчас ... Да меня и не распишут, мне еще нет восемнадцати... Ребята женатиком будут дразнить. Женатики -то есть те, которые позволили рано одеть на себя семейный хомут расторопным подружкам. Я ответил как мне казалось по-мужски.
  -- Да ну,пеленки,распашонки,кастрюльки!
   Лера внимательно,как-то по новому на меня взглянула и задумчиво сказала.
  -- Значит мама правильно говорит. Ты еще маленький.
   Я сразу пожалел о своей мужественной фразе Мне вдруг захотелось стиснуть Леру в объятиях,завопить,что я дурак,что я жить без нее не могу,что я сделаю всё,что хочется ей, лишь бы мы были вместе....Но слово сказано. Менять - совсем уж не по-мужски.
  -- Правильно говорит, конечно.
  -- Я тебе пока не буду звонить и ты мне не звони. Хорошо? Я должна подумать.
   Ах даже так! Пожалуйста.Тогда, тем более, я молодец.
   - Хорошо.
   Потянулись длинные бессмысленные дни. Ни о чем другом кроме как о Лере я думать не мог. Но видеть и даже разговаривать с ней мне было запрещено, а мои мысли о ней не приносили мне облегчения. Предположим,ей приспичило замуж. Хорошо я согласен. Но ведь мне восемнадцать только через полгода и она это прекрасно знает. Зачем она завела этот разговор сейчас? Чтобы поссорится? Да нет,она меня любит,я знаю. Если любит,то почему уже целую неделю молчит? Ждет,чтобы я первый позвонил? Не буду я звонить,я ее не обижал, скорее она должна просить прощения... Спустя еще три дня я сдаюсь. К телефону,конечно подходит ее мама.
   К моему удивлению мама подзывает Леру.
   -Да,здравствуй Лешик.
   В голосе Леры ни раздражения ни радости. Спокойный равнодушный голос. Не наиграно,а естественно равнодушный.
   - Ну как у тебя дела? - спрашиваю я.
  -- Спасибо,все хорошо.
   Пауза. Сказать,что я сражен и убит ,все равно что ничего не сказать. Я раздавлен, я уничтожен... Чего уж там,в глубине души я надеялся,что размолвка забыта и я услышу прежний радостный Леркин голос... В худшем случае,я ожидал обиды,ну выговора... Все что угодно,но только не это!...Я ЕЙ БЕЗРАЗЛИЧЕН! За десять дней ровно ничего не осталось от того, что казалось уже самим собой разумеющимся, вечным! Лера СОВСЕМ ЧУЖАЯ!!!... Этого не может быть!
  -- Тогда пока? - последняя надежда,что Лерка откликнется на мой полувопрос.
  -- Пока,- тем же холодным тоном соглашается она и вешает трубку.
   В моем существе - атомный взрыв. Черный гриб неизбывной тоски разросся с ужасающей скоростью, поглотил всего меня, не позволяя ни двигаться ни мыслить. Некоторое время я простоял, тупо сжимая телефонную трубку, надрывающуюся короткими всхлипываниями. Наконец, ко мне вернулась способность мыслить.
   Мысль заработала лихорадочно, пытаясь найти хоть какое-то объяснение случившемуся. "Разлюбила" - нет,так сразу,ни с того ни с сего... У нас и раньше случались размолвки,но максимум на день. И последняя не была какой-то особенной... Не могла же она только за один мой промах,пускай грубый,обидный, сразу всё разрушить,всё забыть...
   "Запретила мама встречаться со мной"... Но она же подозвала ее к телефону. Уж кто-кто, а Евгения Андреевна умеет говорить без обиняков... Тоже не проходит... Остается самое страшное, вычитанное в книжках: "Тяжело заболела и не хочет меня расстраивать"... Но она же ходит на работу... Ходит... Хотя я уже не встречал ее...(я покопался в памяти) две недели,нет три... почти месяц!... А куда пропали эти "железные" три дня(как это я про них забыл!)? За почти три недели до ссоры и потом еще десять дней... виделись только один раз,только в день ссоры! Теперь я вспоминаю,то ее встречает мама,то она должна задержаться после спектакля в театре,то у нее встреча с подругами,то она с родителями идет в гости, то плохо себя чувствует...да-да плохо себя чувствует!!! И эти три дня,где они? Их как не было! Значит она сознательно избегала встреч... И нарочно искала ссоры, чтобы нам легче было расстаться! Лера тяжело больна! Точно! Как я дурак раньше не догадался!... Так... Что делать? Надо обязательно с ней встретиться... Я ей скажу, что я ее люблю любую. Мне не страшны никакие ее болезни. Если надо я буду с радостью ее носить на руках, возить в коляске, двадцать четыре часа в сутки неотлучно находиться рядом с ней, лишь бы она этого хотела... Так я ей и скажу. Представляю,как она обрадуется. Может она и не хочет говорить,потому что боится,что я ее брошу. Вот глупая, неужели не видит, не чувствует как я рвусь к ней?... Ой я дура-ак! Ну конечно! Как же такая простенькая мысль не пришла мне в голову сразу? Почему она вдруг спросила про замужество? Она хотела убедиться, что я ее не брошу ни при как их обстоятельствах. А я что понес,идиот? Она еще обещала подумать! Да надо было меня сразу гнать в шею, такого "кавалера"! Если меня пугают пеленки,кастрюльки,то чего от меня ждать в серьезной ситуации? Что делать,что делать? Теперь понятен и ее равнодушный тон и почему она не хочет меня видеть!... Что же делать?... Надо обязательно с ней встретиться, ее не предупреждая. Но как?... Я звоню Галке.
  -- Вы мерзавцы,я с вами не разговариваю. Целый месяц ни ты ни Лерка...
   Я выслушиваю справедливые Галинины упреки и объясняю суть дела. По поводу моих догадок о возможной болезни Леры я умолчал.
  -- Ты конечно большой лопух, разве так можно обращаться с девушками? Ладно, только ради тебя. Не переживай,я все разузнаю. Перезвони мне завтра.
   Немножко отлегло. Есть надежда, что завтра всё прояснится... Всю ночь строил планы как мне увидеться с Лерой, чтобы была возможность поговорить без помех... Ничего путного не выстроил, только не выспался.
   На работе Толя меня немного успокоил.
  -- Ха, нашел чем удивить. У моей Ляльки настроение по два раза на неделе меняется. То видеть меня не хочет,то лучше меня на свете нет. То, "хватит по подъездам прятаться,надоело,давай женимся", то "никогда за тебя не выйду,гуляка и пьяница". Это за то, что я на час задержался с ребятами пивка попить. Они все такие,Леха! Не бери в голову!
   После работы сразу звоню Галке.
  -- Она пока не хочет тебя видеть. Я заикнулась, она ни в какую
  -- А еще что-нибудь говорила?
  -- На эту тему больше ничего.
  -- А про что?
  -- Так вообще поговорили, об общих знакомых. Ничего больше из неё вытянуть не смогла.
  -- А как она, изменилась? По твоему?
  -- По моему, как всегда, ничего особенного.
  -- И что мне делать?
   - Подожди,не пори горячку. Ну обиделась Пройдет.
   Снова на меня накатила безысходность. Нет,это не обида,я точно знаю. Разве она Галке скажет? Точно.Она больна... Но как узнать,как проверить мою догадку?... Как?... Голова уже распухла от нелепых идей и вдруг... Ну я идиот полный! У меня же есть телефон в театр!
  -- Попросите Журавлеву из балета,пожалуйста.
  -- Она сегодня не занята.
  -- А завтра?
  -- Я не справочное бюро, молодой человек!
   Так... не занята...значит работает!... А может эта тетка и не знает... Знает,что не занята, а почему не знает. Может по болезни! Так...Так... Вот что! Позвоню завтра еще раз. Если скажут "не занята", значит точно больна. Ну да, она еще,наверное, числится в штате, значит будут говорить "не занята" пока не уволят. Они же не обязаны перед каждым позвонившим отчитываться...
   На следующий день,на работе, я с Толей поделился своими предположениями.
  -- Я бы знаешь,как сделал на твоем месте? Позвонил бы в театр,и если скажут "не занята", рванул бы к ней домой. Дома там мама или нет,мне бы по фигу. Пропер бы прямо к ней и всё бы выяснил. На фиг нужно мучиться догадками.
   Именно так я и собирался поступить.
   Вечером,после восьми звоню в театр.
  -- Сегодня Журавлева не занята.
   У самого Леркиного дома я меняю тактику. Позвоню по телефону и вызову ее на лестницу: не хочу я при ее маме выяснять отношения.
   К телефону подходит Евгения Андреевна.
  -- Лера в театре,будет поздно.
   Снова всё смешалось в моей голове. Если она в театре, значит она не больна? Значит она действительно меня не хочет видеть? И в театре она предупредила, чтобы ее не подзывали к телефону...Неужели я до такой степени ей опротивел? Тогда тем более надо выяснить все до конца...Зачем эти прятки? Дождусь. Здесь и сейчас...
   Я долго топчусь по пустынному переулку, взад-вперед от подъезда Леркиного дома до конца переулка,выходящего к троллейбусной остановке. Холодно,хотя и конец марта,но подмораживает. Половина одиннадцатого. Я подхожу к подъезду и замечаю в противоположном конце переулка Леру, но НЕ ОДНУ. Она держит под руку солидного дядьку. Сначала я подумал,что это Владимир Семенович, её отец. Нет,этот выше ростом, в шикарном ратиновом пальто и пыжиковой шапке. Меня она не видит, потому что я вжался в проем подъезда и переулок к тому же слабо освещен. Картина Леркиного предательства во всех подробностях мгновенно сверсталась в моем воображении. Это тот самый старикан, который пустил слюни, увидев Леру на сцене и с которым её познакомила Райка,ее театральная подружка. Конечно, Лерка не устояла... Значит она целый месяц мне лгала. Вот почему и наши встречи прекратились... Мне сделалось горько-горько на душе. По мере их приближения стал различим щебечущий Леркин голосок. Горечь подкатила к самому горлу. Она улыбалась, заглядывала лукаво ему в лицо, точно так же как мне совсем недавно. Ладно, с ней я разберусь позже. Сейчас мне нужно ее защитить от этого похотливого соблазнителя. Я выхожу из проема. Лерка явно не ожидала меня увидеть и в глазах ее сначала мелькает страх человека, застигнутого врасплох на месте преступления, но она тут же собирается.
  -- Алексей, ты как здесь оказался? Привет!
   Первый раз за всё время нашего знакомства она назвала меня Алексеем.
  -- Тебя встречал.
  -- Познакомься, это Матвей.
   Мне не то что протянуть руку, смотреть на него не хочется.
  -- Иди домой,а мы тут поговорим.
  -- Никуда я не пойду. Почему ты командуешь? Я тебя не звала,ты караулишь меня у дома... Я что твоя жена или раба?
   Говоря это она держит под руку своего Матвея. У него из-под шапки видны седые волосы,у него огромный толстый нос,мясистое лицо. Чего она в нем нашла? Разве этот старикан сможет её любить как я? Да я насквозь вижу его,что он хочет от нее. Вот сейчас она уйдет, я ему скажу.
  -- Иди домой! - говорю я как можно жестче.
  -- Слушай парень,вали отсюда пока я тебя не посадил,- это ее Матвей подает голос.
  -- Иди домой! - повторяю я не обращая внимания на его реплику.
   Внезапно я получаю ощутимый удар в нос. Я смотрю на Лерку. Сейчас она,наконец понимает, что это за фрукт с ней рядом? Нет,она молчит. Во мне нет ни обиды, ни ревности,ни злобы. Ничего во мне нет. Я опустошен.Только чувство вопиющей несправедливости( я же хотел лишь ясности, а не дележа счастья) заставляет меня нанести ответный удар. С Матвея слетает шапка,он бросается ее поднимать.
   - Ну теперь я тебя точно посажу,подонок!
   А Лера,легко проглотившая его удар, прямо закипает вдруг возмущением.
  -- Как ты смеешь! Ты фетешь сепя как распоясафшийся хуликан! Упирайся,я польще не хочу тепя фитеть!
   Умилявшие меня всегда ее оглушенные согласные теперь жалили меня как пчелы. Такой ярости я никогда не видел в ее глазах. Я повернулся и пошел прочь.
 
   Было уже поздно, когда я вернулся домой. Все уже спали и я осторожно пробрался к своей кровати. Как обычно. Я слышал, как мама облегченно вздохнула. Как обычно, она не спала до моего возвращения. Прошумел за окном последний троллейбус. Как обычно.
   "Почему вокруг так спокойно и так обычно, когда на самом деле произошло страшное непоправимое несчастье! Да потому что миру нет никакого дела до происшедшего со мной, он хочет быть благополучным и спокойным. Мир не хочет знать что существует бесстыдный унизительный обман, хладнокровное предательство, циничное надругательство над искренними чувствами! Да что он может сделать этот мир даже если и захочет мне помочь? Кондукторше в троллейбусе нужно только чтобы я взял билет. Ей наплевать, что у меня на душе. Отец скажет: " Да знаешь еще сколько баб будет на твоем веку! Если из-за каждой убиваться!" И будет считать, что меня поддержал. Ему же не объяснить, что Лера одна, единственная, что больше в жизни я никого и никогда не смогу полюбить. Мама вздохнет и скажет: " Ну вот ты уже и вырос. Теперь тебе придется вести себя как мужчина". А как должен вести себя мужчина, если ему как ножом в спину? Мы же с Лерой договаривались: если кто вдруг разлюбит, то сказать сразу правду друг другу. Вот тут я знаю, как должен вести себя мужчина, услышавший горькую правду. Но она же мне её, эту правду, не сказала! Я и пытался поэтому ее саму вырвать из лап похотливого старика. Но,оказывается... Нет.Я отказываюсь верить,что Лера теперь меня не любит. Я бы это сам заметил, почувствовал. Она искренний человек, солгать она не может... Она все время и говорила о любви... Любовь ведь вечна, она не может рассыпаться в одно мгновение. Вся литература об этом твердит... С Таней, да рассыпалось мгновенно, но теперь я понимаю - у меня не было любви... Мы же даже не поцеловались...И виделись всего два раза. Хотя я наверное ее очень обидел... Надо было все-таки позвонить и сказать честно... Это было бы по-мужски... Неужели любовь такое капризное чувство, что может легко приходить и уходить? Тогда почему говорят, что только любовь соединяет навечно? Да я и сам это чувствую. Я никого кроме Леры не могу себе представить в роли любимой,а главное не хочу! Мне не надо ни хуже ни лучше ее! Она одна единственная, самая лучшая в мире, моя избранница на всю жизнь!... Пусть она солгала, предала... От того, что она плохая, а я хороший мне не легче. Я не знаю как жить без нее... И зачем жить без нее? А вдруг она завтра позвонит и скажет: "Нам надо встретиться и поговорить"? Я же все забуду и побегу!
   А может мне завтра, не дожидаясь звонка побежать, вымолить прощение?... А за что прощение?... Ну прощение можно вымолить... а любовь? И как жить потом, если она уступит? В вечном страхе, что тебя могут бросить в любую минуту? Постоянно сознавая, что тебя не любят, а только терпят?... Ну и что... пусть хоть так... Я же всё равно не смогу без нее жить... А если не уступит? Лишний раз хлебнуть унижений? Мне не хватило разве? Да если и уступит, прежнего не вернуть. Я же паду в ее глазах! "Мужчина без чувства собственного достоинства - тряпка" так мама говорит всегда. Значит в лучшем случае буду ее рабом, презираемым рабом. Нет, тогда лучше не жить. Повешусь... или отравлюсь... тогда она поймет кого потеряла. Только поздно будет...".
   Ком подкатил к горлу. "Только бы не разреветься...Скорей бы утро... Толику расскажу..."
   Эта мысль меня немного успокоила, и я закрыл глаза... Мне показалось, что в ту же секунду зазвонил будильник. Через десять минут мама включит радио. Еще целых десять минут можно не открывать глаз! А где же уже ставшая привычной блаженная радость! Ах,да... черная лава воспоминаний вчерашнего кошмара устремляется на ее место ... Встаю,иду умываться. Мама уже одета в прихожей. Собирается выходить
  -- Алексей,сколько раз тебя просить. Звони,если задерживаешься. Знаешь же,что я не сплю. Сегодня ты как обычно?
   Нет, нет. Нет!!! Сегодня да и НИКОГДА не будет теперь "как обычно". Я вообще не знаю, буду ли жить на этой равнодушной лживой земле!
   - Нет,я приду сразу после курсов.
   Я выхожу на улицу. Хмурое, сырое, холодное мартовское утро только начинается . Серые и темные фигуры спешащих прохожих с мрачными напряженными лицами... "Куда они спешат? На работу... Потом будут так же спешить с работы домой. Забежать в магазин, и домой, домой. Дома поесть и спать... И так изо дня в день, изо дня в день, до гробовой доски... Чего за нее так держатся за эту жизнь? Во имя чего? Постылая ежедневная однообразная суета: добыть на поесть и попить, чтобы в конце концов умереть. Мало того и в течение всей жизни они не будут жить в мире и согласии, а будут друг друга подсиживать, обманывать, убивать за лишний кусок богатства, которое всё равно с собой не унести..."
   Проходная. Я называю номер пропуска солдату в кабине. Он вынимает мой пропуск из ячейки и внимательно сравнивает мою физиономию с фотографией на пропуске. Взгляд проницательный. Хотя за полгода изучил меня как облупленного. Но ему так положено. Так учили. Надо быть бдительным. Кому надо,зачем?...
   Перевешиваю табельный номерок. Толика номер на месте. Зинка стоит у самой доски и не спускает с меня взгляда. За Толика перевесить не удастся. Отхожу и жду рядом. Звенит звонок. Зинка закрывает табельную доску. Толика нет.
   Неужели его не будет? Целый рабочий день наедине со своей катастрофой? Я бреду на рабочее место,здороваюсь с сослуживцами. Мне нужно несколько дифференциальных уравнений засунуть в гордость советской техники,трехадресную ЭВМ " Стрела-2",могущую совершать расчеты с фантастической скоростью 2000 операций в секунду. Ей хорошо,она - машина,а я уже битый час не могу заставить себя начать всего одну операцию - расписать начальные данные по ячейкам. Ничего я не хочу, не могу... Я хочу умереть... Повешусь. Нет это сложно: где,во-первых? Во-вторых, может оборваться веревка,да и где ее взять. В-третьих,я где-то читал, у повешенных происходит поллюция... Фу какая мерзость! Лучше отравлюсь. Как мужик из 72-го корпуса. Сунул голову в духовку и газ открыл... Только в нашей квартире сунуть не получится. На кухне целый день Лилия Петровна толчется. Она же не работает. Ночью только если. Так тогда всю квартиру отравлю. А то еще и взорваться может... Лучше в метро - под поезд... Тоже, на фиг... Страшно... Там так искромсает, что в гроб будет нечего положить... И не проститься по человечески, в лоб не поцеловать..."
   Пока я выбирал способ умереть,время незаметно пробежало. Сегодня курсы, я заканчиваю работу на два часа раньше. Едва я вышел за проходную, меня снова охватило острое чувство одиночества и бессмысленности бытия. Я тупо брел по привычному маршруту к метро,не замечая ничего вокруг. Вдруг кто-то хлопает меня по плечу. Я поднимаю глаза - Алик... Алик!!!
  -- Ну ты даешь! Я тебе кричу,кричу: "Леша,Лещка", а ты как оглох.
  -- Ой,здорово,Алик,ты откуда взялся? Вот здорово! Я заходил к тебе недавно. Анна Дмитриевна сказала, что ты до лета не будешь
  -- Да я случайно, проездом. Завтра поездом в Новосибирск. Ну как жизнь? Как Лера?
   Ком внезапно подкатил к горлу.
  -- Да... нормально.
  -- Ага. я уж по тебе вижу. Выкладывай давай. Серьезное чего-нибудь или просто поссорились?
   Сбивчиво,стараясь ничего не пропустить я изложил суть катастрофы.
  -- Сурово тебе,- после короткого размышления сказал Алик. - Вот что,поехали со мной в гости, там поговорим.
  -- К Галке я не поеду.
  -- А я и не говорил к Галке.
  -- А ты разве не к ней?
  -- Нет.
   Мне совсем стало грустно.
  -- Не, Аль, я поеду.
  -- Тогда и я не поеду. Тебя нельзя одного оставлять. Давай погуляем.
   Я всегда знал, Алька -настоящий друг. А я? Единственный вечер у друга дома. а я ему планы разрушаю своим нытьем.
  -- А куда ехать?
  -- На Бауманскую.
   Приехали в какую-то компаниию. Я не запоминал ни лиц ни имен. Вокруг что-то происходило: пили вино, танцевали, пели, но я как будто и не присутствовал там. Возвращались мы поздно.
  -- Ну как, чуть полегче?- спросил Алик.
  -- Да,- соврал я.
  -- Тебе надо держаться, Лешка. Сам не звони. Не позвонит она сама, значит конец. Надо пережить. Позвонишь ты, тебя перестанут уважать, будешь под пяткой.
   Если бы Алик был всегда рядом, переживать бы было легко. Но сейчас он уйдет и на целую ночь я один. Сейчас он уйдет и навалятся черные мысли... И как от них отбиваться в одиночку?...
   Когда я в темноте с содроганием пробирался к своей постели как месту пытки, мама вдруг подняла голову.
  -- Тебе звонила Лера, сказала, что позвонит утром. Спокойной ночи.
   Урр-аа!!! Мамуся,спасибо тебе до неба! Если б ты знала,что значат твои слова! Ты вернула меня к жизни! Ночь будет не только спокойной, но и самой радостной в моей жизни!... Значит, Лерка чувстввует себя виноватой, значит любит!!! Всё остальное не имеет никакого значения!
  -- Утром? Спасибо, спокойной ночи.
   Утром Лера никогда не звонила, она так рано и не просыпается. Ей на репетицию к одиннадцати. Значит,ради меня специально встанет пораньше... Конечно она меня любит. Этот хмырь запудрил ей мозги, а теперь она опомнилась. Не надо было меня обманывать... Ладно, завтра я ей всё скажу.
   Утром голос Леры,однако, был строгим,почти официальным.
  -- Если хочешь увидеться, я освобожусь после репетиции в два часа и буду свободна до начала спектакля. Вечером у меня времени не будет.
   Так, с работы я отпрошусь. В крайнем случае сбегу в обед. Встретиться можно у меня дома... Кроме соседки, дома никого до шести. Соседка не в счет... Я стараюсь быть гордым и независимым.
  -- Хорошо. Приезжай ко мне. В 14.30 я буду ждать у метро.
   К одиннадцати часам на работе все формальности были улажены. Какой все-таки замечательный у меня начальник!Да он знает,я потом вдесятеро отработаю. Останусь на сверхурочные когда попросит...
   Оставалось ждать. Один за другим возникали в голове варианты обличительных монологов. Не давал покоя один неразрешенный вопрос: почему у нее нет времени поговорить вечером, после спектакля?
   Лера вышла из метро ровно в 14.30. На ее лице вежливая улыбка без тени вины, немного натянутая. Все мои заготовки-монологи вылетели из башки в то же мгновение.
  -- Здравствуй,Алексей. Ну что пойдем к тебе?
   Я молча киваю,беру её под руку.
  -- Ты сам во всем виноват.
   Тон у нее,однако, возбужденный.
  -- В чем?
  -- В этой дурацкой сцене. Ты хотел меня выследить? Для чего? Я же просила тебя не звонить и дать мне время подумать. Я имею на это право или должна беспрекословно подчиняться тебе?
  -- Имеешь. Но ты же обманывала меня. Ты встречалась с ним тайком, еще до того как ты просила дать тебе подумать.
  -- Да, один раз, когда меня познакомила Райка, второй, когда он сам встретил меня у театра. Ты в это время учился на курсах. Я тебе не хотела говорить, чтобы тебя не расстраивать.
  -- Я знаю чего он от тебя хочет. Они все на один лад. Женатик,ищет молодую любовницу.
  -- Нельзя плохо думать о людях, которых не знаешь. Он мне сраэу сделал предложение, когда встретил у театра. И тогда я спросила тебя, возьмешь ли ты меня замуж.
  -- Ты меня любишь?
  -- Как ты думаешь, зачем я к тебе приехала?
  -- Тогда плюнь на него. Я женюсь на тебе.
  -- Мама говорит, что ты юн для меня и она права, потому что ты сам сказал,что тебе не нужны кастрюльки,пеленки. Потому у тебя впереди армия - три года, а я что буду делать? А Матвей солидный человек, способный содержать семью.
  -- Теперь понятно откуда ветер дует:практичная мама советует. Не бойся. Я поступлю в институт.
  -- А если не поступишь? И вообще мама говорит, что к тридцати годам ты точно меня бросишь, потому что женщины стареют быстрее мужчин. В тридцать восемь я буду пенсионерка, а ты будешь как Матвей, который на своих ровесниц и не смотрит. А для него я буду вечно молодой, потому что он старше меня.
 
   Мы входим в подъезд. Я открываю дверь На кухне - тишина. Значит,соседки нет дома.
  -- Ты тоже думаешь как твоя мама?
  -- Я не знаю,что думать....не знаю... Мне нужно время...
  -- Значит ты меня не любишь.
  -- Мама говорит, что одной любви для надежного брака мало.
  -- Ты слушаешь только маму?
  -- Если бы. Она мне запретила с тобой встречаться.
   Мы стоим у моей кровати. Наши губы сливаются в поцелуе и я чувствую, как руки Леры расстегивают мою рубашку. Дальше все происходит так быстро, что через несколько секунд мы оказываемся в моей кровати под одеялом. Тело Леры приникает ко мне. Оно горячо и подвижно. Такое ощущение у меня, что мы сливаемся воедино. Я совсем ничего не стараюсь сделать по подсказкам,надоело вечно о чем-то думать! Хочу только радоваться близости Леры и всё! Хочу ее обнимать,хочу целовать ,хочу осязать всеми своими клеточками! Внезапно я чувствую нечто. Это нечто заставляет меня открыть глаза. Что-то должно произойти. Если бы видеть глаза Леры! Но они закрыты!!! Еще мгновение и связь с здешним миром обрывается и я уношусь в небытие... Я прихожу в себя от запоздалого почти конвульсивного Леркиного движения освободиться от моих объятий. Теперь глаза ее открыты. В них неподдельный страх с теплящейся надеждой.
  -- Ты... в меня?
  -- Кажется...
   Теперь в глазах Леры такой ужас, что никакому описанию не поддается.
  -- Теперь всё... Дурак!!! Что теперь будет!
   Потоки горьких-горьких слез просто хлынули из ее глаз.
   Я растерялся, даже не знаю, что сказать, чем утешить.
  -- Может не так страшно. Не обязательно же сразу...
  -- Нет,я знаю,я знаю...случится обязательно... мне никогда ни в чем не везет... Ты, мальчишка,как ты мог? Ты же знаешь,что нельзя!...
   Конечно я виноват. Но что мне теперь повеситься? Я же не хотел,а так получилось! Я же не нарочно! Но я молчу.
   Лера немного успокаивается.
  -- В ванну можно?
  -- Да,можно,соседки нет.
   Лера собирает одежды и бежит в ванну. Через некоторое время она выходит уже одетая.В ее поведении чувствуется отчужденность. Или это мне кажется?
  -- Ну что? - вопрос конечно дурацкий, но как я могу еще спросить?
  -- "Что,что"! Всё случилось, вот что... Так,проводи меня до метро. Дальше не провожай. Мне сам не звони. Если не хочешь окончательно всё разрушить. Понял?
  -- Да.
  -- И не вздумай меня опять подкарауливать. Пока оставь меня в покое! Я позвоню тебе сама.
  -- Когда?
  -- Пока ничего тебе сказать не могу. Хочешь жди, не хочешь - пожалуйста, ты абсолютно свободен.
   Мы молча дошли до выхода из метро. Лера холодно на меня посмотрела, произнесла "прощай",повернулась и пошла не оглядываясь. Герда с ледяным сердцем. У меня защемило внутри. Вот, оказывается. как просто,обыденно и легко рушится мир. Была Лера, ближе которой у меня не было никого на свете, которую я люблю больше жизни, и которой вдруг я перестал быть нужным. Она ушла и не объяснила как мне жить без неё. Я вдруг остро ощутил, что это её "прощай" окончательное и бесповоротное, и этим самым "прощай" разрушен смысл самого моего существования на земле.
   Я никогда не увижу ее лукавых, веселых глаз, не услышу никогда ее распевную речь с ее смешными согласными.Она больше никогда не прочитает мне её любимую Цветаеву,( "Вчера еще в глаза глядел, а нынче всё косится в сторону"),она больше никогда меня не поддразнит: " Лешка, Лешка - нос картошкой!" Мне не нужно теперь встречать ее у театра, не нужно выстаивать в предварительных кассах кинотеатров, чтобы ДЛЯ НАС купить билеты в кино на подходящий сеанс, не нужно отпрашиваться с работы, чтобы ВМЕСТЕ выбираться днем на выставки живописи. Мне не нужно ТЕПЕРЬ стремиться поступить в институт, мне незачем зарабатывать деньги... Мне вообще незачем жить на земле... Я больше никогда не увижу Леру. Ни смешливой ни грустной.ни романтичной, ни страстной ,ни обидчивой,ни радостной... И почему вдруг, ни с того ни с сего! Ну я понимаю, разлюбила бы. Так ведь говорит нет. Сама же мне разобъясняла, что любовь - высшая ценность на земле! Но теперь, оказывается, существуют еще мамины правила, пляшущие от быта, которые гораздо практичнее выстраивают модель будущего, чем модель грядущего воображаемого лучезарного будущего, созданного мной по правилам любви. Самое ужасное,что я ничего, кроме своей неистовой любви к Лере, не могу противопоставить железным маминым аргументам. Я при всем моем могучем желании не мог постареть в одночасье лет хотя бы на пять. А все мамины аргументы базировались на единственном моем пороке - молодости... Мама бы ладно,но Лера,которая и сейчас говорит, что любит, заколебалась. Да какой заколебалась! Она фактически давно приняла позицию своей мамы... Значит нет никакой любви в жизни? Значит это только розовая начальная оболочка. лопающаяся от первого соприкосновения с действительностью? Значит книги это всего лишь "красивые сказки".как говорит Евгения Андреевна. Но ведь любовь же на самом деле существует, существует единственная и вечная. Я ее такой в себе и чувствую. Значит во имя блага дочери,она хочет разбить ее любовь,мою, и на этих осколках построить (для неё же!) то ,что называют счастливой семьей? Я отказываюсь все это понимать... Всё просто на самом деле. Мы любим друг друга, нам и решать самим. Я знаю твердо только одно: если Леры со мной не будет рядом, мне незачем жить. А вот она, получается, так не думает... А может быть думает? Иначе зачем она приезжала? Да просто она в сомнениях, мечется,не знает на что решиться, разрывается на части, потому что мама ей постоянно назуживает о моей бесперспективности, и этот старый жених с материальными благами прилип, не отстает. Что же мне делать? Ждать пока мама и "жених" окончательно собьют ее с истинного пути? Ну а что я могу предпринять? Мне все запрещено... Может быть действительно ей нужно время подумать?...
   Я едва дождался следующего дня. На лестнице, в перекуры мы обсуждали с Толей сложившуюся ситуацию.
  -- Да-а,у тебя то чудеса ,то случаи, - резюмировал мои новости Толя. - Что она тебя любит, тут никаких вопросов. Она бы просто тебя один раз отшила по телефону и все дела. А раз приехала, значит, порядок! Видишь,я же говорил все получится. Главное, чтобы они не боялись.
  -- Лучше б не получилось. Слезы, упреки... Откуда я мог знать, что так случится... Как будто я нарочно.
  -- Не волнуйся,Леха,обойдется.
  -- "Обойдется". После всего этого она мне, как молотком по башке: "Не звони, не встречай". Представляешь? Чего хочешь ждал,только не такого.
  -- Тогда так и сделай.
  -- И ждать, когда ее окончательно охмурит этот хмырь?
  -- Подожди дня три, а потом ультиматум: или я или он.
  -- Она скажет, не даешь подумать, а я буду выглядеть навязчивым несчастным просителем.
  -- Тоже верно. Знаешь что? Подожди до завтра, я посоветуюсь с Лялькой. Она лучше нас знает бабскую психологию. Она подскажет.
 
   На завтра оказалось, что Толя с Лялькой не виделись, на другой они поссорились и только три дня спустя, после наших многочисленных теоретических вариантов,выработанных в курилке,появился Лялькин вариант развития событий.
  -- Лялька говорит, в таких случаях, тебе самому звонить нельзя ни в коем случае: всё испортишь. Она должна позвонить сама. Говорит, что у нее так было один раз. Представляешь? А мне ничего не сказала! Говорит ее хватило на три дня, но ее подруга в такой же ситуации проколебалась дней десять. Так что Леха, если за десять дней не позвонит - сливай воду. Лялька говорит, тогда конец. Без вариантов.
 
   Потянулись томительные дни ожидания. Слабая,но живучая надежда держала меня на плаву. Я ходил на работу, на курсы, механически выполнял обязанности, но первое, что я делал,возвращаясь домой, выспрашивал с пристрастием у домашних и соседей не звонил ли мне кто. Всё свободное время я торчал у телефона, бросался к каждому звонку, каждый раз надеясь,что именно этот звонок избавит меня от мук неопределенности. Но дни шли, а телефон молчал.
  -- Что-то ты последнее время вечерами дома? С Лерой поссорился?
   От мамы ничего не скроешь.
  -- Она занята. У них подготовка к премьере.
  -- Сходи хоть погуляй, свежим воздухом подыши
  -- Не хочется.
   Сегодня как раз десятый день. Если Лера не позвонит... Времени без десяти одиннадцать. После одиннадцати она не звонит никогда. Неприлично... Если быть точным,сегодня пошел двенадцатый день нашей разлуки. Десять - это от Лялькиного предсказания... Без пяти... Она не позвонит... Она не позвонит!!! Ощущение катастрофы возникло так внезапно, что застало меня врасплох. Все мои предыдущие предположения по окончанию разлуки всегда заканчивались хэппи эндом,вариант противоположным окончанием не рассматривался поскольку считался теоретическим,нереальным. И вот этот теоретический реализовался теперь в очевидное внезапное прозрение: она не позвонит никогда!!! Это открытие меня потрясло не меньше, как если бы мне сообщили, что через минуту я должен умереть. Я схватил телефонную трубку,прежде чем разум проконтролировал мою реакцию, и набрал заветный номер.
  -- Алло.
   К телефону подошла Лера. Голос был спокоен и невозмутим. От этого ее безмятежного спокойствия стало еще тягостней. Может быть повесить трубку? Сейчас ведь получу отповедь холодным размеренным тоном на всю катушку,только и всего. Лишнее унижение... Можно легко прервать порыв минутной слабости... Но тогда опять муки ожидания неизвестно чего и неизвестно сколько...
   -Алло,вас не слышно.
  -- Да-да, это я.привет, теперь слышишь?
  -- Теперь слышу.
   Никаких перемен в голосе.
  -- Хорошо,что ты позвонил.
  -- У меня немного отлегло, но совсем чуть-чуть, потому что тон оставался прежним.
  -- Хорошо?
  -- Да, хорошо. Мне вероятно нужны будут деньги.
   Раньше никогда разговор о деньгах не заходил. Может, это ход,чтобы наладить отношения. Наверное нужен плавный переход на мирные рельсы.
  -- Сколько?
  -- Четыреста рублей.
   Это мой аванс за полмесяца. Деньги не великие.
  -- Когда тебе нужно?
  -- Через месяц.
   Радость уже готова вырваться из меня изо всех дозволенных мест. Деньги нужны через месяц, а разговоры уже начались. Значит, все-таки, это повод...
  -- А до этого мы увидимся?
  -- Да.
  -- А когда?
  -- Я же сказала: жди. Если не хочешь...
  -- Нет я хочу... я буду ждать... Пока...
 
 
   На следующее утро Толю я встретил у табельной доски. Он не дав мне раскрыть рот с озабоченным видом потащил меня под лестницу,укромное место недосягаемое для начальства, где мы обсуждали важные дела.
  -- Леха, нужна хата днем на три часа. С железной гарантией. На этой неделе. Плачу бабки.
  -- Да у меня, пожалуйста, днем никого нет, абсолютно железно. И бабок не надо никаких.
  -- У тебя соседка.
  -- Ну и что. Она носа не сунет. Отец ее вышколил.
  -- А ты думаешь зачем хата? Лялька залетела.
  -- Ну вот, сам меня обучал...
  -- И правильно обучал. До сих пор все проходило железно. Лялька говорит сама виновата. Расслабилась в опасные дни и...
  -- И что теперь?
  -- Теперь аборт. Врача я нашел,тетка, акушерка,но ей нужно место. Дома у себя боится. Заметут или соседи стукнут. Все же знают вокруг, что она акушерка. А на нейтральной территории она соглашается.
  -- А рожать?
  -- Лялька говорит от пьяницы рожать не буду Бросишь пить,рожу. А что я много пью? Как все. Правда,Леха?
   Я кивнул в знак согласия.
  -- А я бы родил. Интересно же,правда,Леха?
   Я опять кивнул.
  -- А Лялька уперлась. Кровь из носу,найди врача. Вот и верчусь.
  -- Давай у меня. Закроем их во второй комнате, а в первой сядем на стреме, так,на всякий случай. У меня с девяти до пяти железно никого. Мы с Леркой,когда у меня отгулы всегда у меня... Если бы я днем не работал, такая бы была лафа...
  -- Спасибо, Леха, спасибо, друг. Буду иметь в виду Если я лучше ничего не найду...
 
   Лучшего Толя ничего не нашел. На среду мы оба взяли отгулы за работу на овощной базе. В десять часов утра ко мне пришел Толя. Позвонили Ляльке. Она встречается с врачихой и через полчаса они будут у меня. Слава Богу, хлопнула входная дверь. Это ушла соседка. Вчера мне всё казалось простым и легким,а сейчас в голову полезли разные мысли. Аборты запрещены. Вдруг за этой теткой следят? Тогда я подставляю под удар всю семью. Толя, я вижу тоже не в себе, хотя виду не показывает. Звонок в дверь. Входит Лялька, за ней коренастая тетка с толстыми руками и короткими пухлыми пальцами. Она не поздоровавшись,
   начинает командовать.
  -- Нужен стол с простынью. Где раздеться?
   Верхнюю одежду на вешалку в передней нельзя, чтобы не вызывать подозрений соседки. Обе, Лялька и тетка, молча раздеваются в первой комнате.
   Я провожу их в дальнюю комнату.
  -- Стол сюда. Простынь мне.
   Мы с Толей устанавливаем стол.
  -- Стул, полотенце, выходите и закройте дверь. Если понадобится, что я скажу. Сюда не входить.
   Мы с Толей садимся на диван. Тишина. Мертвая тишина. Медленно-медленно потянулись минуты ожидания. Только бы ничего не случилось. Господи, ты все можешь, помоги. В голове мысли - страшнее не придумаешь. А вдруг отец придет с работы? Это случается крайне редко, но ведь случается! Или проверка паспортного режима. Бдительная соседка приведет или недоброжелатели этой короткорукой обезьяны...
   Внезапно открывается дверь из запретной комнаты.
  -- Ведро теплой воды.
   Мы подскакиваем как на пружинах. Я бегу в ванную, включаю колонку, набираю воды в эмалированное ведро. Тащу в комнату, к двери. Высовывается короткопалая рука и ведро исчезает. Я сажусь рядом с Толей. Он шепчет мне на ухо.
  -- Давай дернем по стакану,я больше не выдержу.
   Он извлекает из портфеля бутылку водки. Я бегу на кухню и приволакиваю сковородку с холодной картошкой, котлетами и два стакана. Толя наливает по полному. Я выпиваю половину, Толя - целый. Никаких изменений.
  -- Не достает, - шепчет Толя и наливает еще.
   Выпиваем. Внутреннее напряжение у меня чуть спало. Толю тоже видно немного отпустило. За дверью редкий противный металлический лязг бросаемых в ведро инструментов.
  -- Дурак я, согласился. Если с Лялькой чего-нибудь случится, я эту бабу убью. Как Лялька не боится! Я бы от одного её вида удрал.
  -- Я тоже.
  -- Тягостное молчание разрушено, кажется стало легче дышать.
  -- А жадная сволочь! Я ей говорю, Лялька студентка, я техник. Она хоб што. Уперлась рогом, ничем не прошибешь: четыреста и ни копейки меньше. Это стандартная цена в Москве Я, говорит больше рискую, чем вы.
   Внезапно распахивается запретная дверь. Появляется мужеподобная образина. в руке-обрубке - ведро.
  -- Содержимое в унитаз! Все в порядке. Пусть минимум час полежит. На всякий случай, если откроется кровотечение, вызывайте неотложку. Скажете был выкидыш. Но должно все обойтись. Завтра утром позвоните.
   Я хозяин, мне тащить ведро. Едва удерживаю приступ рвоты. То, что распространяет "содержимое" ведра запахом назвать нельзя. Мерзкий смрад. Наверное, так пахнет смерть, почему-то подумал я. Не глядеть в унитаз было нельзя, я боялся пролить мимо. Окровавленные резиновые перчатки, кроваво-черные сгустки и смрад, смрад, смрад. Нужно еще было вымыть ведро. Я вернулся в комнату, когда тетка уже ущла. Толик вышел из той комнаты и с облегчением перекрестился. Не так как надо, но искренне.
  -- Слава Богу, Лялька в порядке! Леш, можно полчасика она полежит?
  -- Ну чего ты спрашиваешь? До половины шестого еще пять часов. Сколько нужно, столько и оставайтесь.
   Пока ребята находились в дальней комнате, я сидел как на иголках. Фраза,брошенная короткорукой не выходила из моей головы. "Кровотечение...неотложка". А вдруг!?? Когда они,наконец, вышли, Толя шепнул мне, что Лялька слабо себя чувствует и смущается. Лялька мне только кивнула и отвернулась. Я успел заметить её бледное, обескровленное лицо.
   В комнате я поскорее распахнул форточку и дверь, чтобы избавиться от остатков запаха смерти.
   Только сейчас я почувствовал ужас происшедшего. Я ведь думал, ну пустяк, как вырвать зуб. А на самом деле это рискованная, опасная для Лялькиной жизни операция! И кроме этого - ведь это настоящее преступление! Слава Богу все кончилось! Ужас вдруг легко сменился неимоверным облегчением. "Любовь и Смерть всегда рядом" совсем некстати, почему-то всплыла в памяти горьковская сентенция из "Девушки и Смерти". Да никогда они не рядом, вообще не соединяемые по природе. Промазал тут "инженер человеческих душ". Любовь для духа, а Смерть для плоти. Звучит, конечно, очень романтично...только весь смысл ушел в звук. Великий писатель или никогда не любил или любил как-нибудь по простому, по-пролетарски. Нет, здесь он на инженера душ явно не тянет. Максимум техник... Ну старший техник. Любовь рядом только с Жизнью. потому что и Любовь и Жизнь - процессы, и процессы вечные, а Смерть - это мгновение, переход из одного состояния в другое. Как и рождение. Рождение и смерть это два события: одно из вечности в земную жизнь, другое - из этой жизни в вечность. И для любимых и нелюбимых, и для любящих и нелюбящих. С любовью ни рождение ни смерть никак не связаны. Поэтому у писателя гегемона не получилось ничего вразумительного.
   Разве это Смерть у него? Не Смерть, а старуха-сводница из коммуналки, подглядывающая в замочную скважину. А Любовь, так та вообще просто похотливая, бесстыдная дура. Вот если бы он сказал хотя бы: "Страсть и Смерть всегда вместе, тогда понятно: Смерть уносит плоть и Страсть умирает, потому что ее лишают питательной среды. А в любви же главное - близость душ, товарищ великий, а не тел. А раз души бессмертны, значит и Любовь не умирает.
   Чего это меня понесло в отвлеченные размышления? Ах,ну да, это от водки. Она всегда на меня так действует. Плюс я начинаю любить весь мир и гордиться собой. Состояние потрясающее! Надо выпивать каждый день. Враки, что обязательно сопьешься. Интеллигентный человек знает норму. А я умный, интеллигентный и отзывчивый. Вот и сегодня я молодец! Выручил друга...
   И тут я вспомнил, что какие-то слова ,сказанные сегодня Толиком вызвали во мне необъяснимую тревогу, но потом в суете я забыл, какие. И вот сейчас снова во мне возникло смутное беспокойство...
   А-а, вспомнил! Четыреста рублей! Он сказал :четыреста рублей - стандартная цена за аборт. Ровно столько просит Лера... и через месяц... Точно! Вот почему у нее был такой требовательный тон, когда говорила о деньгах!. Значит она не зря тогда испугалась... "Предчувствие ее не обмануло...", а это чьи строчки?..Не помню... Да какая разница чьи строчки? Главное,что и Леру ждет такая же пытка! И такая же горилла, погромыхивая железными крючьями, будет истязать Леру на жестком голом столе, покрытом только тонкой простынкой! И Лера будет корчиться от боли до тех пор пока не появится в ведре окровавленный сгусток, источающий смердящий запах смерти... Неужели ей для этого нужны четыреста рублей?... А может это совпадение? Может я зря паникую раньше времени?... Да конечно совпадение. Так уж сразу, с единственного случая и забеременела! "У страха глаза велики", как мама говорит.
   Но как я себя не уговаривал прежнее состояние легкости улетучилось окончательно. Надо во что бы то ни стало прояснить ситуацию. Я вспомнил про Галку. Это единственный человек, который может мне помочь. У меня свободные целых полдня - время для того, чтобы ее изловить предостаточно. Я позвонил. Галка на счастье оказалась дома. Здорово! И ловить не пришлось.
  -- Заходи, буду долго кулаками вымещать на тебе обиду. Не стыдно? Носа не кажешь. Друг, называется. У меня для тебя куча новостей.
   Как только я увидел, радостную улыбающуюся красивую, как всегда безупречно одетую Галку, мои катастрофические мысли рассеялись. Да конечно все замечательно! Сейчас Галка скажет, что скоро должна прийти Лера - это первая новость. Вторая - приехал Алик, и он тоже будет здесь с минуты на минуту. Третья - ее родители уходят в гости и будут поздно!
  -- Сколько лет,сколько зим! Привет,Галчик! Давай выкладывай новости!
  -- Сейчас,разбежалась! Какой быстрый! Прямо в передней ему все выложи.Ты хоть разденься для начала.
   Наверное или Алька или Лера уже здесь! Я глянул на вешалку. Нет, их одежд не было. Ну и что, это ничего не значит. Галка - мастерица на сюрпризы. Пальто или куртку спрятать - пара пустяков. Мы проходим в ее комнату. Никого там нет.
  -- Алька давно у тебя не был?
  -- Давно не был и больше не будет никогда.
  -- Вот это новости!
  -- Лешка ты как с луны свалился! Уже два месяца... Ты что с ним не видишься?
  -- " Не видишься". Некогда даже к его родителям заскочить, спросить когда он появляется. Работа,курсы - конец света. Света белого не вижу... Серьезно что ли с Алькой?
  -- Конечно серьезно. Он мне сам сказал. Я уже почти пережила.
  -- У меня с Леркой кажется тоже конец.
  -- Все вы ,мужики - сволочи, вот что я тебе скажу. Вам бы поматросить да бросить! А нам,бабам, расхлебывай.
  -- Это ты не по адресу.
  -- Не прикидывайся хорошим. Ты же сам сказал, что у тебя с Леркой конец? А я вот с ней недавно разговаривала, она мне даже не намекнула, что у вас разлад. Только сказала, что ищет врача. Пояснять не надо какого?
  -- Первый раз от тебя слышу, честное слово Она мне ничего не говорила.
  -- Наверное, ты так себя ведешь. Ты хоть по крайней мере сейчас ее не бросай. Ей именно сейчас должно быть очень худо. По себе знаю. Какие вы все-таки бессердечные, мужики!
   Всё остальное, что говорила Галка я уже едва воспринимал. Значит мои догадки оказались верными! Но почему Лера от меня скрывает беременность? Зачем? И раз она Галке ничего не рассказала, значит ничего еще не решено? Тогда надо действовать!
   Я позвонил вечером в театр, узнал какой идет спектакль и с точностью до минуты рассчитал, когда Лера должна вернуться домой. Выждав еще пять минут от расчетного времени на всякий случай, Я позвонил
  -- Алло!
   Слав Богу это Лера!
  -- Здравствуй.
  -- Здравствуй.
  -- Это правда, что мне сказала Галя?
  -- Если я правильно догадываюсь, что она тебе сказала, то да.
  -- А почему ты мне не сказала?
  -- Я думала, ты догадался, зачем я прошу у тебя денег.
   Потом я не была уверена.
  -- А сейчас?
  -- Сейчас уверена.
  -- Надо встретиться, поговорить.
  -- У меня в ближайшие дни, к сожалению нет времени.
  -- А в какие дни оно появится?
  -- Дней через десять я тебе позвоню. Заодно передашь мне деньги.
  -- Может быть у Гали встретимся?
  -- Можно и у Галки
   Я в полном смятении. С одной стороны холодный равнодушный тон, с другой - легко соглашается встретиться у Галки, где всё напоминает о нашей первой встрече, о зарождении нашей любви. Значит, что-то еще живо в ней, иначе бы она отказалась. Зачем ей лишнее напоминание о прошлом? Встретиться в метро, взять деньги и всё... Но почему она даже не советуется со мной идти или не идти на... на операцию? Так любящие не поступают...
   Не вымучав из горестных мыслей сколько-нибудь приемлего объяснения странного Леркиного поведения, я позвонил Галке и выложил ей всё начистоту.
  -- Лешик, прости, я плохо о тебе думала. Во искупление греха я тебе устрою свидание с Леркой на все сто. Уведу родителей в театр, не в общем, соображу куда, а ты не плошай. Это будет твой последний шанс. Думаю, что он у тебя есть.
   У меня никогда ни планы ни мечты не сбываются. Тщательно подготовленная встреча у Галки сорвалась Накануне позвонила Лера и сказала, что у нее завтрашний вечер занят, она свободна только днем. Хорошо, что у меня еще был отгул за овощную базу и я сумел уговорить начальника. Обычно заявление об отгуле пишется за день
   Мы договорились встретиться у моего метро. Вот появилась знакомая фигурка с легкой быстрой походкой. Пока она приближалась, ледяной змеей сжала горло неизъяснимая тоска. На лице Леры обычная улыбка, чего я опять заранее впадаю в панику! Ну не совсем обычная, скорее совсем не обычная,странная...
  -- Здравствуй.
  -- Здравствуй, вот деньги.
  -- Спасибо. Хочешь еще что-нибудь сказать?
  -- Да. Я не хочу чтобы ты делала операцию.
   Глаза Леры внезапно потеплели.
  -- Знаешь, что говорит мама?
  -- Пока нет.
  -- Она говорит, что ты это сделал нарочно, чтобы мне отомстить.
  -- Отомстить?
  -- Да, отомстить.
  -- А за что?
  -- За Матвея.
  -- И ты так думаешь?
  -- До сегодняшней встречи, да думала.
  -- Теперь и я буду так думать.
   Пауза. Я не знаю, что говорить дальше. Змея продолжает душить.
  -- Пойдем к тебе.
   Вот интересно. Змеи как не бывало. Мало того, теперь я знаю, как вырастают крылья за спиной и как мгновенно перестаешь соображать и ориентироваться в пространстве. Я очнулся, когда мы уже лежали рядом. С ощущением, что что-то не так. Господи, зачем Ты меня так устроил! Теперь буду мучиться, пока не пойму, что мне не так!
  -- Лер, не делай пожалуйста, операцию.
  -- И потом одной нянчить ребенка. Ты уйдешь в армию и за два года меня забудешь.
  -- Я тебя не забуду всю жизнь.
  -- Алик Галке тоже так говорил.
  -- Я не Алик.
  -- Все вы так говорите, все клянетесь. Может быть и искренне. Только в жизни всё бывает по-другому!
   Лера лежала рядом, чужая,неподвижная и говорила размеренным холодным тоном. Потом были поцелуи, прикосновения...
   - Можно мне в ванну?
  -- Можно, соседки нет.
 
   Мы прощались у метро. Лера не захотела, чтобы я проводил ее до дома.
  -- Прощай, Лешик. Не звони мне, я тебя прошу. Если я надумаю, я это сделаю сама. В любом случае, через месяц я тебе позвоню обязательно.
 
   Я твердо знал,глядя ей вслед,что она уходит навсегда: исчезло волшебство любви, а волшебство не может пропасть само по себе. Оно исчезает вместе с любовью.
 
 
   Через месяц её мама позвонила моей и сказала, что Лера вышла замуж