Предрассветные любовные утехи лишь ненадолго задержали Джеймса в холостяцкой квартире, а потом он укатил в галерею. Без него время тянулось медленно, и Маргарет заскучала.
Чтобы развеять скуку, она решила разыскать Оливию Чантри-Эджертон. И первым делом нужно заглянуть к ней на работу.
Не откладывая это дело в долгий ящик, Маргарет собралась и отправилась в мир, который, по мнению Джеймса, был полон опасностей для ее особы.
Выйдя из такси, немного полюбовалась на отделанное кайенским камнем здание из красных суффолкских кирпичей. И ровно в половине двенадцатого вошла в приветливые двери «дома Лейтона».
Маргарет опоздала на каких-то пятнадцать минут: словоохотливая экскурсовод Мелани по секрету сообщила, что Оливию вызвало начальство, после чего она убежала в слезах. Та же Мелани поделилась адресом бывшей напарницы.
Добравшись до Рэндольф-Авеню, Маргарет уже порядком завела себя. Разговор предстоял жесткий и серьезный. И ее не смягчил даже величественный вид старинного дома, в котором снимала квартиру юная лгунья.
Но и эта поездка не увенчалась успехом. Соседка по квартире сообщила, что Оливия еще в начале недели собрала свои вещи и съехала. Куда? Неизвестно, нового адреса она не оставила.
Маргарет захотелось выругаться. Она чувствовала, что малолетняя девчонка лжет. И даже не краснеет! Ей прекрасно известно, где найти Оливию.
Но пришлось отступить. А что еще делать в этой ситуации, не прорываться же в квартиру с боем? Да и результата это никакого не даст.
Вернувшись в пентхаус, Маргарет порадовалась, что Джеймс еще не появился: он строго-настрого запретил покидать безопасные апартаменты. Да, она ослушалась, но у нее благородная цель, нужно спасти друга, который попал в цепкие ручонки одной коварной блондинки.
Когда Джеймс появился, непослушаня пленница чинно сидела на диванчике и приветливо улыбалась. Но ее усилия оказались тщетными: консьерж обо всем проговорился.
Маргарет не стремилась к конфронтации, поэтому одарила своего любимого тирана сотней нежных и ласковых поцелуев. Его руки обвили ее тонкий стан, а язык сплелся в шаловливом танце с ее языком — в общем, Джеймс уже готов был простить ей непослушание, как вдруг она замерла в его объятиях. А все потому, что догадалась, где искать пропажу. И тут же устремилась к телефону.
— Эй! — обиженно окликнул ее Джеймс.
Маргарет оглянулась: он сидел на диване, такой невообразимо чувственный — и ей захотелось немедленно вернуться обратно, чтобы продолжить начатое, но любопытство требовало немедленно проверить весьма интересную идею.
— Мне нужно позвонить. Не оставишь меня одну?
Ей было любопытно, сохранилось ли ее право на личную жизнь.
— Ладно, — буркнул Джеймс. — Я в ванную.
Глядя ему вслед, Маргарет безуспешно пыталась сдержать улыбку: он ушел с видом незаслуженно оскорбленного достоинства.
Трубку сняли после третьего гудка, мрачный мужской голос произнес:
— Алло!
— Привет, Колин. Не отрываю от важных дел?
— Что-то случилось?
— Ничего. Я подумала, а не продолжить ли нам общение с Оливией, так сказать, в свете грядущих событий?
Маргарет надеялась, что он не станет выяснять, что это за грядущие события.
— Было бы замечательно, — ответил Николас после непродолжительного молчания.
Вот только в его голосе прозвучало скорей сомнение по поводу этой идеи, нежели одобрение. В другой ситуации Маргарет прислушалась бы к этому тайному знаку, но сейчас решила сознательно не обращать на него внимание.
— Я тоже так думаю. Но есть одна проблема, я не знаю, как связаться с твоей девушкой.
— Она сейчас у меня, — наконец, выдавил Николас.
— В гостях? — наивно переспросила Маргарет. Она даже похлопала ресницами, чтобы голос прозвучал натуральнее.
— Нет. Оливия переехала ко мне.
Маргарет чувствовала себя инквизитором, которому приходится клещами вытягивать признание у еретика.
— Понятно. Если я заеду завтра часа в четыре пополудни, Оливия будет дома?
— Сейчас узнаю. — Как ни напрягала Маргарет слух, но не услышала ничего толкового, только неразборчивый гул. Видимо, Николас прижал трубку к груди. — Может, ближе к шести. Я как раз вернусь домой.
— Это будут девичьи секреты, так что мы обойдемся без тебя. Но, если, возвращаясь домой, ты захватишь бисквитный тортик, мы с радостью раскроем свои объятия.
— Зная твои пристрастия, думаю, понадобится два торта.
Это компрометирующее заявление сопровождал довольный смешок.
— Значит, в четыре?
— Ливви будет дома, — решительно заявил Николас, и Маргарет предположила, что девушка пыталась отказаться от встречи наедине. С чего бы это. Может, тоже видела ее в «Рице»?
— Я рада, что все получилось так замечательно. Пока.
Положив трубку, Маргарет задумалась, как лучше построить разговор с Оливией: постепенно выпытать правду или сразу уличить во лжи?
Она так задумалась, что не услышала приближающихся шагов, поэтому, когда к ней прижалось обнаженное и мокрое мужское тело, испугано ахнула.
— Какие-то проблемы? — прошептал ей на ушко Джеймс, в то время как его руки начали высвобождать из плена крошечные пуговки ее блузки.
— Небольшие семейные неурядицы, — пробормотала Маргарет и закрыла глаза, когда его рука забралась в образовавшийся просвет. Ощущать его ищущие пальцы на своей коже было очень приятно. И обнадеживающе.
А поэтому не высказала ни грамма возмущения из-за поспешности, с которой Джеймс подхватил ее на руки и унес в спальню, где качественно и добротно показал, насколько удручающе действует на него разлука.
***
Джеймс был мрачен, как никогда, его синие глаза искрились недовольством, и Маргарет знала, что на этот раз ей не удастся погасить эту бурю гнева одними лишь поцелуями. И что теперь делать? Как его убедить, что оставаться в этой квартире бессмысленно?
— Я хочу, чтобы вся эта история побыстрее закончилась, — твердила Маргарет.
— А я готов связать тебя, лишь бы ты не покидала безопасные стены этой квартиры, — заявил он.
От его несговорчивости ей хотелось вопить. От ее упрямства он готов был крушить все вокруг. Казалось, им никогда не достичь компромисса.
— Я хочу жить своей жизнью, — в отчаянии произнесла Маргарет. — Как ты не понимаешь?
— И что это за жизнь? Без меня? — прорычал Джеймс.
— Каким же ты бываешь глупым, когда ревнуешь, — улыбнулась она. И бросилась к нему, крепко-крепко обняла. — Я хочу, чтобы каждый знал, что ты встречаешься со мной, с Маргарет Макгиллиган. Не с Эстер, не с Шоной, а с именно Маргарет! Я хочу, чтобы наши друзья, составляя список гостей на свою шикарную вечеринку или собираясь пойти в кино, думали, что следует позвать Джеймса и Маргарет. Но это невозможно, пока преступник не пойман. Поэтому я пойду на любые жертвы, лишь бы это случилось поскорее, — безапелляционным тоном заявила она. Но одно ужасающее подозрение заставило испугаться не на шутку. — А может, ты не хочешь, чтобы все закончилось, поскольку не планируешь остаться со мной потом?
— Конечно, я хочу, чтобы мы были вместе, — возмутился Джеймс. — Я же люблю тебя, Марго!
— Правда, любишь? — она с детской непосредственностью распахнула глаза.
— Как ты смеешь сомневаться в моих словах?
— Ты никогда не говорил о своих чувствах.
— Я тысячу раз говорил, что люблю тебя! — возмутился Джеймс.
— Я думала, это часть игры.
Можно было воспользоваться словами, но существовал иной, более приятный способ убедить Маргарет в истинности своих чувств. И он впился в ее губы крепким поцелуем. Жарким, страстным, всепоглощающим.
— Теперь ты все поняла? — тяжело дыша, потребовал ответа Джеймс.
— Да, — выдохнула Маргарет.
— Ладно, я отвезу тебя на квартиру Эстер. Но имей в виду, если с тобой хоть что-то случится, ты сильно пожалеешь, что настояла на своем.
Услышав столь безрассудное заявление, Маргарет хотела возмутиться, но сдержалась. Она чмокнула Джеймса в губы, превозмогая желания приникнуть к ним надолго, и сказала:
— Пошли завтракать.
Через час они спустились в гараж.
Джеймс пихнул чемодан в багажник, всем своим видом выражая недовольство по поводу перемещения ее вещей.
А потом настоял, чтобы подняться в квартирку Эстер, и долго проверял комнаты, словно их было не три, а как минимум дюжина.
Маргарет надеялась, что ему просто не хочется прощаться. Лично ей этого не хотелось.
Она так надеялась, что полиция быстро поймает преступника, все-таки был вполне реальный след — номер автомобиля, который едва не переехал ее. Но полиция все еще топталась на месте, и Маргарет решила вновь подставить себя под удар. Конечно, страшно, но как она сказала Джеймсу, очень уж хотелось, чтобы эта история поскорее закончилась.
Чтобы скоротать время до встречи с Оливией, прибралась в квартире. Потом сходила в прачечную. Но стрелки часов, словно специально, двигались крайне медленно.
Маргарет съела поздний ленч, немного отдохнула и отправилась в гости.
В половине четвертого она уже стояла возле небольшого особняка викторианской эпохи, в котором жил Николас Уилкинс. Поднявшись на второй этаж, Маргарет постучала.
Дверь стремительно открылась, словно хозяйка тоже не могла дождаться встречи.
— Привет, Маргарет. Проходи.
Волнение Оливии было заметно даже сквозь маску вежливости.
— Мне все известно, — заявила Маргарет, едва устроившись в гостиной.
— Что именно? — улыбнулась Оливия, но ее спокойствие было наигранным.
— Не стоит отпираться, мисс Эджертон. Или правильнее сказать, леди Эджертон. Вы же дочь маркиза, не так ли?
Оливия попыталась что-то сказать, но с дрожащих губ так и не сорвалось вразумительного ответа.
Маргарет не собиралась унижать или наказывать девушку, поэтому сказала:
— Мне нет никакого дела до вашего происхождения, Оливия, но Колин должен узнать правду. Кто ему скажет, зависит только от вас.
— Если бы я только могла рассказать ему всю правду, — всхлипнула обманщица, давая понять, что не дело так просто, как могло бы показаться на первый взгляд.
— Тогда расскажи мне, — сказала Маргарет и внутренне застонала. Ей сейчас абсолютно не нужны чужие проблемы, но слово не воробей, уже выскочило.
Оливия достала платок из кармана джинсов и смахнула непрошеные слезы.
— Ну же, Лив, — Маргарет пересела на диванчик и покровительственно накрыла кулачок, сжимавший квадратный кусочек ткани, — расскажи мне все.
— Я солгала про свое имя. — В глазах Оливии плескалась вина, сдобренная долей беспомощности, и Маргарет почувствовала себя виноватой: она тоже лгала окружающим по поводу своего имени, а значит, они похожи. Но была причина так поступить. Да и Джеймс знал, с кем общается. Ну, почти. — Я не думала, что обман зайдет так далеко. Боже, мне так хотелось почувствовать вкус свободы, пожить обычной жизнью. Забыть все правила, ограничения. Но все изменилось, когда я встретила Ника. Я понимала, что с каждой встречей погружаюсь в трясину лжи все глубже и глубже, но так и не решилась рассказать ему правду, — Оливия обреченно повесила голову.
— Еще не поздно сделать это.
— Поздно. И боюсь, мне придется покинуть Ника в самом ближайшем времени, причем без объяснений.
Маргарет опешила. Покинуть? Без объяснений? Слишком уж это похоже на ситуацию с Джеймсом. Неужели маньяк действует по двум направлением? Или все это лишь надуманные страхи Оливии?
— Но почему ты не можешь все рассказать Нику. Разве не понимаешь, что этим причинишь ему боль?
— Да, я понимаю — кивнула Оливия, ее лицо скривилось от набежавших слез. — Но так будет лучше для него.
— Почему?! — не сдержалась Маргарет. Ей нужно узнать правду, и как можно скорее.
— Если я расскажу правду, Ник посчитает, что я пугливая девчонка, и захочет самостоятельно сразиться с моими демонами.
— Но, может, пусть так и случится? Поверь, вдвоем решать проблемы намного проще, чем в одиночку.
— Нет. Все лишь станет хуже.
— Расскажи, — участливо попросила Маргарет. Радуясь, что у нее все — ну почти все! — наладилось с Джеймсом, она желала помочь и своему лучшему другу.
— Неделю назад в Лондон неожиданно приехала мама. Она не собиралась принимать участие сезоне, поэтому я решила, что до нее дошли слухи о моей выходке. Но она приехала, чтобы сообщила о моем предстоящем замужестве. Жениха уже выбрали, и контракт подготовили. А то, что жениху под сорок и это его третий брак, их не волнует, поскольку он герцог, пусть даже и шотландский.
— И ты не можешь отказаться?
— В своих мечтах мама уже видит меня герцогиней Оркнейской, а потому сделает все, чтобы так и было. Например, меня уже уволили с работы, — Оливия многозначительно посмотрела на собеседницу, желая донести до ее сведения, насколько могущественна маркиза Брэкли.
— Сейчас не семнадцатый век, когда невесту могли отдать замуж связанную и с кляпом во рту, — возразила Маргарет.
— Если я пойду против воли родителей, пострадает Ник. Они сделают все, чтобы навсегда закрыть для него дорогу в политику. А ты знаешь, как для него это важно.
— Колин уже большой мальчик и может решать за себя. Да, ему сейчас, когда он стал помощником Тони Блэра, как никогда нужно блюсти свой имидж, но не думаю, что у твоего отца есть хоть какие-то рычаги влияния на лейбористов.
— Я не хочу рисковать.
— Если ничего не делать, то ты ничего и не получишь, — глубокомысленно изрекла Маргарет. — Тебе просто нужен сильный союзник.
— Но кто сможет выдержать битву с моими родителями?
— Твой брат, — сказала Маргарет и замерла в ожидании оваций.
Ей самой эта идея казалась изумительной, но Оливия покачала головой:
— Не думаю, что Лен сможет повлиять на родителей.
Оливия неправильно истолковала совет, решив, что ей предлагают обратиться за помощью к единокровному брату.
— Я имела в виду Джеймса.
— Джеймса? — дрожащим голоском переспросила она.— Не думаю, что он поможет? У нас не те отношения.
— Он поможет.
— Но…
— Не спорь, — приказала Маргарет. Она посмотрела по сторонам и спросила: — Где у вас телефон?
Бартоломью Хейла, что Джеймс уже уехал домой. Не хотелось прерывать общение отца с сыном, но проблема была слишком серьезной, чтобы откладывать ее решение на завтра. И Маргарет позвонила в особняк.
— Резиденция графа Бриджуотера.
— Добрый день. Джилдс, это мисс Макгиллиган, — она решила не называть имя при Оливии. — Джеймс дома?
— Да, он дома.
— Я буду у вас через минут сорок-пятьдесят. У меня для него есть сюрприз, так что прошу вас не говорить о моем звонке. Но, если он вдруг засобирается уходить, задержите его, пожалуйста.
— Хорошо, — проскрежетал дворецкий.
Положив трубку, Маргарет пообещала себе, что, когда все закончится, обязательно побеседует со старым слугой по душам.
Из-за пробок дорога из Ислингтона в Хайгейт заняла почти час. А потом Маргарет пришлось выйти у ворот и переговорить с Джилдсом, чтобы тот открыл электронный замок. Однако дворецкий успел сделать не только это: когда гости вошли в дом, в холле их уже поджидал Джеймс.
Он с улыбкой шагнул навстречу Маргарет, но увидев, что она явилась не одна, замер. Прищурился, разглядывая гостью.
— А ее ты зачем привела в мой дом?!
— Джеймс, прошу тебя, давай не будем делать поспешных выводов.
— Какие еще поспешные выводы? Я не желаю ее видеть, вот и все.
— Прошу, давай спокойно поговорим.
— Конечно, мы поговорим. А вам, — он посмотрел на сводную сестру, — пора уходить. Вызови ей такси, Джилдс.
Джеймс скрылся в своем кабинете.
— Джилдс, проводи леди Оливию в гостиную. И предложи ей чаю, что ли?
— Но милорд приказал…
— Нне нужно притворяться, будто ты не знаешь, кто эта молодая леди. Так что будь добр, проводи сестру его сиятельства в гостиную, а мы сейчас придем.
Когда Маргарет последовала за Джеймсом в другую комнату, Оливия бросила косой взгляд на дворецкого. Как оказалось, он не спускал с нее глаз.
— Прошу вас, леди Оливия, следуйте за мной.
В гостиной уже находилось две женщины среднего возраста, еще одна постарше и мальчик лет восьми-девяти — они пили чай.
— Что там случилось, Джилдс? — поинтересовалась Шарлотта Вудворт.
— Прибыла мисс Макгиллиган. По всей вероятности, ее сюрприз не понравился его светлости.
— Какой сюрприз? — заинтересовался Джозеф.
— Кто эта мисс Макгиллиган? — одновременно с ним спросила пожилая женщина. Сильный акцент выдавал в ней француженку.
— Это моя будущая мама, — с детской непосредственностью ответил Джозеф. Потянувшись за печеньем, лежащим на блюде, мальчик испуганно замер. — Только вы никому не говорите. Это наш с папой секрет.
Со всех сторон посыпались уверения, что сохранят его слова в тайне.
При этом Оливия с замиранием сердца подумала, что подобная близость между Маргарет и Джеймсом, конечно же, поможет решить ее проблемы.
Джилдс с прискорбием заключил, что лорд Бриджуотер снова попался на крючок охотницы за титулом.
Шарлотта недовольно поджала губы: ей не хотелось искать новое место жительства, но рано или поздно мисс Макгиллиган вынудит съехать из этого дома.
Две другие дамы молчаливо переглянулись, но их взгляды были красноречивее слов: снова пришла пора действовать.