Трава очень мягкая, и кататься по ней скучно. Она молчит. А по оранжевым листьям кататься весело, они хрупают так же, как один знакомый конь. Он, конечно, симпатичный, но со странностями – обожает хрупать капустой и морковкой и смешно по-заячьи шевелит ушами.
Это немножко мешает влюбиться. Ну да ничего... Влюбляться все равно некогда, да и сама, кстати, морковкой похрупать не прочь. А за компанию - веселее. Но сейчас никакой компании нету. Есть низкое сумеречное небо, есть мягкая осенняя трава, а под травой огромная черная земля, а между землею и небом - меланхолическая лошадь.
Не вообще меланхолическая, а только время от времени. Вот и сегодня… Не тянет даже копытом пошевелить… Только ленивые мысли проползают между ушами. Например, что будет, если небо станет еще ниже и головой за него зацепиться. Что тогда получится, интересно - бум или шмяк? О! Скорее всего, получится дзынь! Даже не так. Сперва нижний краешек неба натянется как струна и загудит тихонечко - вжжж... А потом - шмыг-шмыг - дадут деру перепуганные мысли. Куда-то в спину. А уж потом - Дзынннь! - отцепится краешек. И все скажут: «Иго-го?»
А это вовсе и не «иго-го», а только начало. Если потянуть за краешек, накренится небесный бак, из которого сквозь тучи земля душ принимает. Накренится он, и - блямс! Девятый вал, десятый, сто двадцать пятый… Заплытие и дрыгокопытие.
И вот кругом - один бескрайний океан! Никого нету - все утонули, даже рыбы. Только одинокая гордая лошадь плывет и поет:
- Лооошадии умееюют плааавать!
Но - чу! - что это там, на горизонте? Что там такое торчит и морковкой хрупает?
Вот ведь… Эх, судьба моя, судьба - конская, непотопляемая!