(Приглашаю всех на сайт alexefimov.ru. Гиперссылка - на авторской странице в конце).
Аннотация.
Путь к свету лежит через бездну. Главные герои этой книги - самые обычные люди, каждый из которых ищет свой собственный смысл жизни и свой путь к счастью в чокнутом мире, где деньги и власть значат слишком много, а правда и искренность - мало. Что общего у бомжа и учителя? Что чувствует бизнес-леди? Что за кулисами выборов? Как жить в каменных джунглях и быть человеком? Как жить без веры в деньги и в жизнь после смерти? Автор приглашает читателя в увлекательное путешествие по узкой тропинке к истине.
Три автомобиля подъехали кортежем к собору.
Холодный металл, тонированные стекла, утробное урчание многолитровых двигателей под капотами. Низкое зимнее солнце не греет и только плавает по черным, почти зеркальным, поверхностям.
Квадратный «Гелендваген».
Представительский «BMW».
Еще один «Mersedes», копия первого.
Первый встал по-хозяйски на тротуаре, второй – у ворот, а третий – за ним.
Седая старуха с выбившимися из-под пуховой шали белыми космами была вынуждена пойти в обход, по краю сугроба. Она махнула своей палкой перед черным стеклом и что-то прошамкала беззубым ртом – проклятие – но ответа не было. Тогда она пошла дальше, проваливаясь по щиколотку в снег в своих серых валенках и ругаясь себе под нос.
Васька, до которого было три метра от первой машины, сначала струсил, но тут же стал креститься – а вдруг? Дурень! Если чего и дадут ему эти, то только по шее. Не высовывался бы лучше, не напрашивался.
О!
Вышли двое мордастых. Молча проверили, все ли нормально, и пошли к длинной машине, из которой вылезла еще одна морда, тоже в кожаной куртке с мехом. Этот тоже везде проверил, даже на крышу церкви смотрел, а после этого открыл заднюю дверь.
Это охранники. Они боятся, как бы их шефа не грохнули.
А вот и он.
Усатый, седой и одет не по зимнему: в каких-то легких ботах, без шапки, в пальто, – он здесь и часу не выстоял бы. Он пальто не застегивает – жарко ему как летом в минус двадцать.
Почему он грустный? Мало бабок? Приехал еще просить у своего Господа, чтобы взять с собой на тот свет и отмазываться от черта? Или приехал молиться? Поздно, брат. Если Бог есть, он все про тебя знает. Уж столько грехов сделал, что сколько не бей себя по лбу в церкви и свечек не ставь, не пустят тебя в рай. Ты едешь в другое место – где жарче. Если был честный и правильный, то зачем тебе столько охранников? Идешь в церковь, а они сзади и спереди и вертят башками, так как знают, что если задумает кто ихнего шефа грохнуть, то не поможет им Бог. Уже и не в радость тогда бабки, когда везде ходишь с охранниками, даже в сортире.
Из третьей машины вылезли еще трое. Здоровые и лысые. У каждого по кило золота на шее и пальцах, а мозга нет. Они не пошли с первыми, а встали у машины и курят свои мальборы. Один вдруг его увидел и вылупился. А что если он подвалит и отвесит – тогда и узнаешь, есть ли черти и рай. Стремно. Жалко, что Пашки и Кости нет, а то если б навешали им по полной, то не выделывались бы и из себя не строили, и было бы весело.
Холодно. А у этих членоголовых толстые куртки с мехом. В машине у них тоже тепло, а они на морозе топчутся. У одного уже уши красные, лез бы лучше в свою консервную банку, но он курит и мерзнет. Как у себя дома встали, суки лысые, и не парятся. Мешают людям, а те идут по сугробу и языки у них в заднице. Только у бабки он был не в заднице, дала бы им палкой, все равно уже старая и завтра к боженьке.
А Васька-то, черт, что делает! Скоро у него будет на лбу шишка, так трудится. Мать его, верующий. А какая у него вера? Водка. И ведь наверное тоже намылился в рай, с его-то рожей. Если бы всех туда брали, вот было бы весело. Как здесь. Кто-нибудь вообще его видел, Бога, чтобы в него верить? Строят церкви и молятся, а вдруг его нету и все зря? Рая тогда тоже нет. И ада. Тогда без разницы, как жить: одни добрые, а эти лысые суки кого-то прибили за бабки и не парятся. Если бы Бог был, он сделал бы так, чтобы люди знали, что он есть, и жили бы тогда по совести. Тогда было бы тихо и не грызлись бы до смерти.
Усатый вернулся с охранниками. Он опять какой-то грустный, глядит себе под ноги и думает.
И вдруг -
он что-то кинул в Васькину банку.
Сотню? Твою мать!
Ниче, ниче, Васька не жадный, поделится. Им еще долго здесь чалиться, всякое будет. Они же не звери.
Не лысые морды с золотом.
Люди.
***
Стрелка спидометра покачивалась у отметки «100».
За темными стеклами был холодный враждебный мир, от которого он устал и который отнял у него все. Другого не было. Во всяком случае, здесь, в этой жизни. Когда-то он считал себя ее хозяином, а теперь, передвигаясь по городу в бронированной машине с охранниками, он уже не хотел жить. Ему было все равно, сколько осталось. День? Два? Год? Он не хочет быть здесь один. Казино, рестораны, автосалоны – зачем ему это? Зачем он ушел из спорта? Тренировал бы сейчас мальчиков, а его жена и сын были бы живы. У него есть власть и доллары, но нет их. Благотворительный фонд «Все лучшее – детям» – это маленькая чистая капля в море его грехов, которое уже не очистить.
Слишком поздно.
Его жизнь кончилась год назад. Он умер в тот день в машине вместе с женой и трехлетним сыном от автоматной очереди и теперь он только призрак, жалкая и бессмысленная тень себя прежнего. Бог сохранил ему жизнь, но зачем? Что нужно этому жестокому Богу? Чтобы он сполна прошел через пытку здесь, на земле? Чтобы он понял, что деньги – это не главное? Знает ли Бог, что теперь будет месть и смерть? Кровь за кровь. Жизнь за жизнь. Заповеди он оставит праведникам, а с Богом у него свои счеты. Он приходит в церковь не для того, чтобы ставить свечки, не для того, чтобы молиться, не ради надежды на вечную жизнь, а чтобы спросить. Жизни трехлетнего мальчика и его матери – зачем он забрал их?
Сегодня он был там в последний раз и сказал Богу, что не верит в него. И не услышал ни слова в ответ.
Его бронированный автомобиль едет навстречу ночи. Над снежными крышами висят кровавые клубы туч, медленно втягивающие в себя темно-красное солнце. Скоро погаснет день и он будет там.
Раньше у него были вера, надежда, любовь, но их нет, уже год как нет.
Есть смерть.