Похоронная месса подходит к концу. Под печальную мелодию органа мы выходим и направляемся к кладбищу. Оно находится сразу же за старинным католическим собором. Сегодня мы хороним толстяка и весельчака дядюшку Франка. Он умер во сне от остановки сердца. Сидел в своем огромном кресле, смотрел телевизор, попивая пиво, заснул и отошел в мир иной. Всего-то 64 года прожил.
Погода – хуже не бывает. Ноябрь, хлещет дождь. И вот уже положены цветы, венки, произнесены слова прощания, и небольшая толпа родственников и друзей, окоченевших от холода, заходит в теплый ресторан. Долгожданные поминки. На длинном столе стоят тарелки с ломтиками ветчины, колбасы и сыра. И еще масло и булочки. Официантка приносит кофе взрослым, детям сок. На немецких поминках вы не увидите ни водки, ни блинов...
Я сижу рядом с сыном дядюшки Франка, Райнером. На нем дорогой черный костюм, белая рубашка и галстук антрацитового цвета.
– Кажется, что твой отец в молодости в съемках фильмов участвовал? – спросила я Райнера.
– Ах, он только несколько раз был в Кёльне, когда там кино снимали, в массовках, – грустно улыбнувшись, ответил Райнер. – Да и то неудачно, ни разу в кадр не попал. А кино любил. Особенно французские комедии, с этим, как его, Луи де Фюнесом. У него все его фильмы на кассетах были. Так всегда смеялся, когда смотрел...
У Райнера дрогнули губы и повлажнели глаза. Рядом, потупившись, сидел одиннадцатилетний сын Райнера – Франк, названный так в честь деда.
Мне захотелось сказать Райнеру что-нибудь утешительное, но слова не находились. В глаза смотреть было неудобно. Я перевела взгляд на антрацитовый галстук Райнера и вздрогнула. На галстуке сидел большой бурый таракан и шевелил усами. Райнер продолжал рассказывать про дядюшку Франка, но я не слушала его, напряжённо размышляя, как бы потактичнее сообщить, что обнаружила это редко встречающееся в Германии насекомое.
Вдруг сын Райнера одним махом решил мою проблему.
– Папа, посмотри, какой зверь на тебе сидит! – приглушенным голосом произнес Франк-младший, показывая на галстук пальцем.
Райнер наклонил голову и сразу же резко вскочил со стула, с грохотом его опрокинув, и стал судорожно стряхивать с себя таракана. Насекомое оказалось очень резвым. Оно быстро забегало по костюму и скрылось где-то подмышками. Райнер запрыгал на месте, взмахивая по-петушиному локтями.
Все за столом изумленно наблюдали за Райнером, не понимая, что происходит.
– Мама, ну помоги же папе сбросить эту гадость! – воскликнул сын. Жена Райнера, схватив со стола салфетку, принялась отчаянно молотить супруга.
– Вот он, вот он! Упал! – крикнул кто-то. Несколько родственников вскочили со стульев и пытались наступить на бегавшего восьмерками таракана. Ни у кого это не получилось. Таракану удалось скрыться.
И тут появилась официантка.
– Я доложила шефу, – смущаясь, произнесла она. – Он сказал, что в нашем ресторане нет тараканов... и что этот... не наш... он с вами пришел...
Она покраснела.
– Что за ерунду вы мне говорите! – возмутился Райнер, тоже красный после борьбы с тараканом. – Что значит "с нами пришел"?
– Шеф сказал, у нас тараканов нет... это значит... он с вами... – чуть не плача, бормотала официантка.
– Это значит, у вас грязный ресторан! И не надо из меня дурака делать! – Райнер кричал и махал руками. Совсем как Луи де Фюнес, которого так любил его отец.
– Мы пришли с кладбища! Где мы там таракана найдём! – раздался дребежащий старческий голос тети Хельги. – Это не наш таракан! Это ваш!
– Это ваш таракан! – подтвердили хором несколько тётушек за столом.
Сын Райнера, Франк-младший, сидел, ссутулившись, и трясся от смеха. Глаза у него блестели от слёз.
Вот такие поминки получились. Наверное, дядюшке Франку они бы понравились. Ведь он любил посмеяться.