Рулю на своём Москвиче, гляжу, стоит у дороги... "Девчонка", "Москвичонок", наверное, это судьба. А у неё сапоги до си... грудей, юбка... бляханая муха, да её нету совсем. И шарф, такой красивый, вокруг шеи обмотанный. Останавливаюсь.
- Привет, крошка! Как, насчёт трах-тибидох?
Она сморщилась и даже не глядя в глаза:
- Проваливай!
- Хочешь сказать, что не дашь?
- Хочу сказать, что дам, но не вам.
- Это подразумевается, что не про нашу честь и не по зубам нам орешек?
- Да, в основном. Не по Сеньке шапка.
- Слышь, лапатусик, а сколько стоит за сапожку подержаться? Я за ножку, а ты... Так и подержимся друг за друга.
- Дороже, чем твоя машина вместе с тобою.
"Ох, тень через плетень, - думаю, - по ходу, валютная."
- А если я намекну, что машина не моя. Свой Джип вчера разбил, завтра новый буду брать. И денег у меня - куры не клюют. Уже теплее?
Опаньки! Ничего себе оперативность! Прямо перед моей мордой появилась нога. Она её в окно просунула:
- Разрешаю даже поцеловать! - кричит. Я ей тоже свою высунул в это же окно, потом мы руками обменялись, а тут менты подъезжают:
- Это что за ё-моё?
- Товарищи милиционеры, - говорю, - извините, полицаи! У нас тут скульптура "Рабочий и Колхозница."
- Судя по её зарплате, это ты колхозник, а она, она рабочая интеллигенция! Ну что, красавица, чудовище хотело тебя насильно в машину затащить? Сейчас мы тебя спасём. Поехали с нами.
- Нет-нет. С вами не поеду. Хватит. Сколько я вам субботников подарила, дедушка Ленин меня бы уже к ордену представил, а от вас никакой благодарности.
- Не гони. Другой отдел может быть, а мы всегда платили. Кстати, о птичках... А орден какой, "Сутулого?" Правильно, как тебе и положено. Ну что, поехали?
- А ничего, что я занята? Или из-за животов не видно?
- Да зачем он тебе нужен? Тебе не стрёмно в такую машину садиться?
- А мне всё слышно, ничего? - вмешался я.
- Пока ничего, но "Титаник" доплавался.
- Вы на Москвича не смотрите. - заступилась за меня красотка. - У него, между прочим, куры уже не клюют кое-что!
- Так он ещё и фермер? Конечно, а что там клевать, когда гуси давно выдолбли. Давай-давай, поехали. Оно тебе надо, в навозе по колено лазать?
- Всё равно с вами не поеду, вас много и у вас такие большие дубинки, а я такая маленькая.
- Короче, Сердюкова, или с нами, или в отдел. Тебе уже не впервой, поэтому оформим, как положено.
Я не смог вынести подобной наглости:
- Это на каком основании вы задерживаете мою жену? Она скупилась, спокойно садится в машину, видите, одна нога уже в салоне? Я, своей ногой, подгоняю её, потому что нас дети дома ждут.
- Чего он сейчас такое выдал? Сердюкова, переведи. Отставить, Сердюкова! Мы, как-нибудь сами, без толмача. Предъявите документы, гражданин Псевдосердюков... Гляди, он вовсе не "псевдо", а в натуре. Мать моя, женщина! Получается, ты своей жене позволяешь вот так...?
- А это никого не касается, какие у нас источники дохода!
- Мы фигеем в этом зоопарке. Мужик, да на псих она тебе облокотилась? Она же тут: со всеми и под всеми, и на нас и у нас.
- Как я слышал, не бесплатно. Спасибо вам за наше семейное благосостояние! Дорогая, поторопись, у нас дети... по лавкам скачут.
Едем с ней, а она:
- Я так испугалась, когда они у тебя паспорт попросили.
- С какой стати? Как-никак, у меня образование восемь классов! И я знаю, кому что сказать.
- Что, и насчёт детей правда?
- Конечно! Цыплята, гусята, поросята. А хочешь, будут ребята и девчата?...
От менты прозорливые! Сразу вычислили, что я фермер. Правда, с курами я перегнул палочку, что уже не клюют, но Джип у меня есть. Только сейчас в ремонте. У козлят рожки чесались, вот и начесали на штуку баксов.
- Останови. Не хочу к тебе. Я думала ты крутой, хоть рядом не стой, а ты хуже дворника. У того, по крайней мере, нету козлят с поросятами.
- Не вопрос. Тогда поворачиваем к ментам. Их много, у них большие дубинки, и тебе с ними будет лучше!
- К ментам, тем более не хочу, я же такая маленькая...
- А поэтому - заткнись! Пока ковбой не передумал с приглашением на своё ранчо. Мне ведь знаешь, сапожки твои сразу понравились. В них тебе у телят удобно будет убираться. А как ты хотела? За свои грехи надо расплачиваться...
Не боись, Сердюкова, не долго. Года через два в Москву переберёмся, когда на нормальную квартиру насобираем!