Я часто слышу в свой адрес «везучая» или «тебе в жизни крупно повезло». Я слышу, как завидуют таким же, как я, успешным и благополучным. И глядя на них со стороны, как они смеются, как радуются жизни, как они спокойны и уверены в себе, порою думаешь: «Вот бывает же такое, чтобы у человека все так гладко и ровно складывалось». А не бывает!
Моя любимая Вера, дважды победившая рак, так и лучится, и выглядит лет на двенадцать моложе, и ее внешнему виду многие завидуют. И только единицы знают, как сложилась ее жизнь на самом деле. А она считает себя везучей, и я ее тоже считаю, потому что в ее жизни есть любовь.
Я и себя считаю везучей по ряду причин. И эти причины связаны с тем, что я реально, физически жива. Наша жизнь складывается из жизни тела и жизни ума или души. Наша смерть наступает либо от остановки сердца, либо от смерти мозга. Сердце, о котором так много поют в песнях и рассказывают в стихах, материально. Сердце можно заменить. На него можно поставить искусственный клапан, и человек будет жить дальше. Наша душа не в сердце, как это ни прискорбно, наша душа в уме, наша душа в сознании. Смерть мозга – это смерть человека на Земле, хотя и это еще не смерть.
Я часто говорю о себе, что выжила в сложной психологической ситуации. Это значит, мой мозг справился и ситуацию преодолел. Но когда я говорю о везении в выживании, я говорю о том, что мне повезло физически выжить.
Во-первых, я всегда благодарна Богу, что я вообще родилась, что сменились врачи во время родов, что спасли и маму, и меня. Не знаю, чем я это заслужила. Может, это мамина заслуга. А может, это заслуга неведомой мне Весты или Палача, или Воина из прошлой жизни, и это для них второй шанс. А может, Бог создал какое-то странное трансформирующее устройство, и ему было неинтересно, чтобы опытный образец погиб, даже не приступив к выполнению своих функций. В любом случае это везение по крупному.
Второй раз мне повезло выжить, когда я не утонула. Остановив время сейчас, я поняла, что остановила его и тогда. Тогда секунды шли удивительно медленно, а я успела позвать на помощь и не получить ответа, схватиться за чужой круг, и меня оттолкнули, осознать, что спасать меня никто не будет, и принять решение выплывать самостоятельно. Мне было дано время на все эти действия, прежде чем я решила, жить или тонуть. И есть у меня подозрение, что каждому из нас в критический момент Жизнь или Бог дает такую невидимую всем остановку во времени. И это большое везение использовать такую остановку правильно.
В третий раз я выжила, едва не поплатившись за свою глупость. С тех пор я очень четко соблюдаю правила и законы. Я стала человеком Закона, хотя эта моя правильность у некоторых даже вызывает смех. Но я хожу по пешеходным переходам и светофорам, старюсь пересекать улицу только на зеленый свет. Я не искушаю свою судьбу и не усложняю работу своим Ангелам-Хранителям. Вот ведь тоже недавнее открытие. Хранители-то у меня мужики – святой Николай и святой Георгий. Стоящие нужно отметить святые. С ними мне крупно повезло. Я всю жизнь ставила на Николая и только после метеорита поняла, кто второй. Видно, я гражданская, но из Воинского братства.
Не знаю, кто из них поработал, но я жива. Я спешила на дачную электричку, и чтобы срезать путь, полезла под вагонами стоящего поезда. Я только вынырнула из-под вагона на гравий, и поезд тронулся. Слышали бы вы, как матерились путевые обходчики! Наверное, это были мои мужики-Хранители! И знали бы вы, как была счастлива я!
Есть у меня еще пара случаев выживания, но здесь уже работала обереговая магия. Что такое оберег? Принято считать, что оберег – это специальный предмет, заговоренный, намоленный. Может быть, для кого-то это и так. Для меня даже крестильный крестик не оберег. Первый крест у меня украли в раздевалке в бане, позарились на блеск, а он был простой – алюминиевый, самый дешёвый. Второй потеряла. Третий не стала носить: все время путался и тоже норовил потеряться. Поэтому я под Богом, с Хранителями, но креста на мне нет.
Что такое оберег для меня? Первый, самый действенный, и я не устаю об этом повторять – это любовь. Самые сильные – любовь матери и отца. Неспроста говорят, что родители заслоняют нас от Вечности. Когда они уходят, мы с Вечностью остаемся один на один, и уже наш долг заслонять наших детей. Затем следует любовь мужчины или женщины. Иногда это самый действенный заслон, а иногда это щит, который убивает. С таким оберегом непросто. И наконец, нас оберегает любовь всех наших близких, будь то друзья, коллеги, родные. Итак, первый оберег – это любовь. И большое счастье и везенье, если она в нашей жизни есть.
А вот второй оберег – это невинная душа. И здесь я согласна с буддистами, что душа есть во всем живом. Секрет такого оберега открыл для меня Федор Конюхов, человек, совершивший множество путешествий в одиночку. В одном из своих интервью он сказал, что всегда берет с собою в плавание фиалку. Обычную комнатную фиалку. У животных проявляются порочные инстинкты, их поступки не всегда невинны. А цветок невинен всегда. И пока рядом с тобой есть хоть одна невинная душа, ты в безопасности. Конюхов рассказывал, как во время одиночного кругосветного плавания на яхте он попал в страшный шторм. Он не мог управлять яхтой. И тогда он сидел, обняв ладонями фиалку, и молился Богу. Он выжил.
Сейчас я с удивлением стала осознавать эти факты и свои поступки. Дважды в жизни я ездила домой с цветами. Первый раз везла азалию в подарок маме, тогда еще в Иркутске не было азалий. Во второй раз везла шикарную сортовую фиалку. И оба раза я оказывалась в купе одна с тремя мужчинами, один раз не очень приятной наружности. Но стоило мне поставить цветок на столик в купе, все сразу менялось. И путешествия заканчивались хорошо. Может, мне ничего и не угрожало, но атмосфера складывалась приятная для общения, а мужчины относились ко мне внимательно и заботливо. Я не думаю, что цветы меня тогда спасали, они делали мое положение более уютным.
А спас нас всех троих маму, сестру и меня маленький черный котенок. Мы ездили на Братское море, и сестра взяла котенка с собой. Совсем кроху. Это ее талисманы – Демон-диамант и чертенок Пират. Мы возвращались домой. За рулем была моя солнечная сестра. Она у нас водитель. И мы едва не попали под встречный лесовоз. Сестра вырулила в последнюю секунду. Мы стояли на обочине. Нас всех трясло. Но сломалась только кошачья корзинка, и котенок поцарапал мне руки. Наверное, у него была тогда совсем невинная душа, и Бог пощадил нас всех.
Я очень верю в этот оберег. Поэтому отправляясь в путь на самолете, автобусе или маршрутке, я всегда молюсь, чтобы среди пассажиров находилась хоть одна невинная душа. Чтобы всем нам, оказавшимся в одном пространстве, было зачем жить дальше. Но на тот случай, если невинной души не окажется, я всегда решаю, что мне в жизни обязательно нужно сделать, и пока я этого не сделаю, я не должна умереть.
Меня всегда трогают истории о гибели свадебных кортежей в автомобильных авариях, о гибели женихов и невест перед свадьбой или после. И я понимаю, почему это происходит. У многих людей бывает в жизни одна цель, и достижение цели запускает программу самоуничтожения. Не зря сказки заканчиваются свадьбой. Многие не знают, как жить дальше.
Я человек Пути. Я не бегу к одной цели. Я постоянно меняю и переставляю цели, и достижение одной не приводит к утрате вкуса жизни. А такая утрата неизбежна, когда у тебя одна цель. Ты ее достиг, ты потратил все силы, ты выхолостил себя, и вот успех, торжество, а что дальше? Так происходит со многими спортсменами, идущими к золотой олимпийской медали. Выиграл. Добился. Герой. Герой сегодня. Герой завтра. А послезавтра кто? И смысла добиваться медалей меньшего достоинства нет. Потому что ты уже взял максимум.
Может, поэтому достигнув вершины, я себя максимально обнуляю. Медалистка и школьная знаменитость я стала одной из самых слабых студенток в группе с первым испанским языком в Иркутском инязе. Но я поднялась за два года. На третьем курсе опять обнулилась, так как оказалась в группе, где большинство изучали английский, и преподаватели особо не затруднялись в обучении, а я, пролежав два месяца в больнице, начала с нуля. И к пятому курсу вышла на максимум – красный диплом. Везет мне на красные корочки!
Вообще, мне повезло, что я поступила. Я выбрала не самый простой путь. Вернее, самый сложный. Я медалистка, и могла по протекции Детского ордена милосердия, в котором я тогда работала с детьми-инвалидами, поступить без конкурса в госуниверситет на психолога-дефектолога. Мне просто надо было сдать один экзамен на оценку выше «двойки». И я отказалась, потому что понимала, насколько такая работа энергетически выжигает. Я не смогла бы восстановиться. Я не настолько сильна.
Выбор стоял между русской филологией и иностранным языком. Я пришла подавать документы в иняз, но приемная комиссия была закрыта на обед. Я пошла на филфак госуниверситета. Когда там услышали, что я выбираю между ними и инязом, члены приемной комиссии обрушили черную критику на конкурентов. Какой только грязью их не полили! Они не знали меня. Я сказала, что подумаю, хотя решила уже, что точно туда не вернусь. Но можно было пойти на филфак в пединститут.
Обед еще не закончился, и я отправилась в Дом писателя, что был по соседству. Моя учительница литературы в очередной раз отправила какому-то поэту мои стихи. Я пришла и побеседовала с ним. Ему стихи понравились, он даже предлагал участвовать в сборных концертах, но для меня тогда было важно поступить в институт. Мы поговорили с поэтом и обо мне. И он сказал мне одну мудрую вещь: «Если тебе дано писать, ты будешь это делать, какую бы профессию не выбрала. Если не дано, ты получишь литературное образование, но всю жизнь будешь править чужие рукописи. Выбирай профессию, в которой ты сможешь увидеть мир во всех его проявлениях, чтобы тебе было о чем написать».
И я вернулась в иняз. Обеденный перерыв закончился. Я подала документы. Иногда для принятия верного решения нужно, чтобы перед тобой на время закрыли дверь, в которую ты стучишься. Тебе дают время подумать, а к той ли двери ты пришел.
В инязе мне тоже нужно было сдать один экзамен. На «отлично». Иначе я бы не прошла. Мои школьные сочинения котировались у учителей литературы в нашей школе, и даже в Областном министерстве образования. Благодаря им еще два человека стали серебряными медалистами и один золотым. Но в институте я бы на «пять» не написала. И по конкурсу не прошла бы. Я очень слабо ответила на вступительном экзамене по иностранному языку. Но меня спасло одно. Преподаватели по-испански обсуждали, что у меня совсем нет знаний, а ведь медалистка. И я их по-испански спросила: «Совсем так плохо?» Они удивились, что я их поняла, и опять по-испански обратились ко мне: «Хочешь учиться?» Я сказала: «Да». Я получила свою «пятерку». Мне повезло.
Иногда жизнь ставит оценку «отлично» просто за то, что у тебя есть желание и намерение. За слово «хочу». За то, что ты выбрал путь, на котором тебе придется несладко. Но это твой путь, и тебе дается право его пройти.
В Челябинск я приехала на максимуме. Я была уверена в своих знаниях и способностях, я знала, чего хочу. Я удивила всех местных, таких же молодых, как я коллег, когда на второй день после приезда записалась в группу для сдачи кандидатских экзаменов. Они все были домашние, из обеспеченных семей, защищенные. Для многих девочек работа в вузе была просто шансом куда-то нарядиться, показать себя и свои украшения. Я сошлась с другими. Такими же, как я, смелыми, пробивными, крутящимися как белка в колесе, и у каждой скелет в шкафу – папа-алкоголик. Веселые, красивые, умные, сильные, солнечные девушки. Спасибо папам!
Я приехала с целью защитить кандидатскую диссертацию и получить квартиру. Во всех своих достижениях я всегда искала обереги. Серебряная медаль – это не желание стать отличницей и получить лавры, это желание получить законное право сдавать один экзамен при поступлении в вуз, потому что сочинение на «отлично» при костных вступительных экзаменах мне с моей свободой слова не сдать никогда. Защита диссертации – это возможность получить законное право быть неприкасаемой в вузе и иметь достойную зарплату. А еще тогда все кандидаты наук автоматически получали квартиры. Это был мой шанс. И я его никому бы не отдала. К сожалению, мы жили в такое время, когда страна менялась очень быстро. И через четыре года я защитилась, но мне сказали: «Дорогая, а не пошли бы Вы на ипотеку!» Пришлось покупать самой. Мне говорят: «Повезло, ты смогла купить квартиру!» Не спорю. Повезло.
Я и в аспирантуру рвалась в отличие от местных. Рвалась, но выбрала опять самый странный путь. У нас было три руководителя. Заведующая кафедрой Лиса Патрикеевна, профессор совместитель из Екатеринбурга, как бы его назвать, пусть будет Карлочешский, и моя будущая руководитель. Когда я приехала, Карлочешскому перевалило за пятьдесят, но он пользовался огромной популярностью у женщин. Все разговоры о нем велись с нервным придыханием. Когда я его увидела, я не поняла юмора. Я в жизни редко встречала гнилых людей. Вот он – гнилое болото, да простят меня он и женщины, которые его любили.
Надо сказать антипатия у нас с ним взаимная. Мы с ним не могли находиться на одной территории, и дежурные вежливые улыбки у нас не получались. Я его раздражала. Хотя мы с ним ни разу не столкнулись в открытом конфликте, и на защите он был моим экспертом и даже дал хороший отзыв, мы друг друга на дух не переносили. Он спал со всеми своими аспирантками. Об это я узнала потом. С Лисой Патрикеевной у меня тоже были свои стычки, потому что я не лиса.
И когда через год работы появился шанс поступать в аспирантуру, моего будущего руководителя выжили из университета, а мне отказали. Моя руководитель сказала мне честно: «Света, если хочешь поступать прямо сейчас, можешь пойти к Патрикеевне, поклонись, ей все равно брать некого, возьмет тебя. Можешь попроситься к Карлочешскому, у него все защищаются. А можешь уйти со мной, через год я открою аспирантуру, и возьму тебя. Но ты теряешь год. Решай». Я решила. Я ушла с ней и ни разу об этом не пожалела.
Мне говорят: «Тебе повезло, у тебя женщина была научным руководителем. Тебе с ней спать не пришлось!» Повезло. Не спорю.
Я знаю двух девушек, которые защитились под руководством Карлочешского и не спали с ним. Они выбрали способ, которым воспользовалась и я сама – принести руководителю готовую диссертацию, без консультаций на рабочем месте, в гостинице и на дому. Но о них говорят, что они из-под Карлочешского. Потому что он спит со всеми.
Сейчас в вузах пошло очень сильное давление на тех, кто не имеет ученых степеней. Людей увольняют, переводят на более низкие разряды, унижают. В их душах страх. А я защищена. Я уже десять лет закрыта оберегом. И меня последнее время вдруг стали раздражить нытье и сетование на то, что людям не создавали и не создают условий. Условия мы создаем себе сами. И большинство диссертаций написано голодными аспирантами в студенческих общежитиях. Я еще не голодала. Меня, как волка, переводческие ноги кормили. А видели бы вы девочек с аэрокосмического факультета, что жили со мной на одном этаже в общежитии! Тонкие, звонкие, а глаза горят. И защищались в срок. Инженеры и космос тогда никому были не нужны.
Меня раздражает, когда говорят: «У меня нет выбора!» Выбор есть всегда! Вот представьте, что вас случайно закрыли в магазине. Темно, света нет. Что вы сделаете? Вариант первый: добраться до окна или витрины, разбить и выйти наружу. Ущерб для продавца, но за невнимание же нужно платить? Нужно! Пусть платит за витрину. Вариант второй – найти сигнализацию или позвонить по мобильному телефону. Пусть приезжает полиция или охрана и выпускает наружу. Вариант третий, и я его порою предпочитаю, найти на полке что-нибудь вкусненькое, перекусить, поспать, можно на полу, а можно и что-нибудь поудобнее отыскать. Утром продавцы придут и выпустят. А то, что я у них что-то съела, так за невнимание нужно платить. Классные три варианта? Классные. А знаете, какой выбирает большинство? Четвертый: садятся под дверью и воют, что их все покинули, что им все только зла желают, что они несчастные, отрезанные от мира и забытые Богом. Не везет людям.
Иногда я слышу, как говорят: «Я не могу принять решения! Я не могу выбрать!» Знаете, выбор способны сделать даже собаки.
Одна моя любимая девочка уезжала из Челябинска в эмиграцию в Канаду. У нее было две собаки: породистая лохматая овчарка и двортерьер. Мои любимые девочки свое зверье не бросают. Она оформила все документы для международных перелетов и транспортировки двух собак, все международные ветеринарные справки.
В день отлета собак посадили в специальные перевозные домики и отправили в багажное отделение. Вылет пришлось задержать. Двортерьер сломал свой ящик и носился по взлетному полю, а грузчики ловили его. Авиакомпания отказалась принять на борт собаку в поломанной таре. И суровый челябинский пес остался на родине с родителями мой подруги, а овчарка улетела. Подруге пришлось объяснять на всех пересадках, почему она везет одну собаку, хотя по документам две.
Теперь овчарка гуляет по улицам Ванкувера и думает, наверное, как ей повезло. А двортерьер бегает около своего челябинского подъезда и думает, как ему хорошо на родине. Собаки способны сделать выбор, а люди порою боятся. Не везет людям.
Я часто слышу в свой адрес «везучая» или «тебе в жизни крупно повезло». Я слышу, как завидуют таким же, как я, успешным и благополучным. И глядя на них со стороны, как они смеются, как радуются жизни, как они спокойны и уверены в себе, порою думаешь: «Вот бывает же такое, чтобы у человека все так гладко и ровно складывалось». Бывает! Нужно только уметь выбирать.