Вечерело… По пустынным улицам городка, затерянного где-то между параллелями и меридианами, брел усталый человек с небольшим потрепанным чемоданом, что-то бормоча себе под нос. Он был настолько расстроен, что не обращал внимания ни на ветер, бросавший ему под ноги мусор, ни на моросивший дождь, забиравшийся за воротник старого плаща. Остановившись на каком-то перекрестке, человек огляделся вокруг, как будто не понимая, как он сюда попал и куда идти дальше. Словно в ответ на его вопрос, на другой стороне улице с легким потрескиванием и так, с ленцой, нехотя, словно сомневаясь в собственном существовании, зажглась неоновая вывеска, приглашавшая в отель «все, что душе угодно».
- ну да, конечно, - хмыкнул человек, - что еще мне сегодня может попасться на пути. Ладно, посмотрим, можно ли тут хотя б переночевать без приключений.
Он толкнул обшарпанную дверь и шагнул в полумрак холла.
- Здравствуйте, проходите, мы вас ждали, - радостно приветствовал вошедшего небольшого роста дежурный администратор с заостренными, как у эльфа, ушами. – Мы рады предоставить вам свой лучший номер, уверяю, вы будете довольны и, может быть, чем черт не шутит, счастливы… Сейчас мы заполним бланк. Как вас зовут?
- да меня уже давно никто никуда не зовет, - язвительно усмехнулся путник, раздраженный веселой торопливостью дежурного.
- Чудненько, так и запишем, Тот, которого не зовут, - снова затараторил остроухий, - а вкратце, просто – Тот*. Вот ваш ключик, прошу, если что надо – просто трубочку снимите, и я тут как тут.
Желая освободиться от навязчивой услужливости администратора и остаться в тишине, путник, которого дальше и мы, пожалуй, будем называть Тотом, поднялся в номер, швырнул свой потрепанный чемодан в угол, сбросил всю одежду и шагнул прямиком в душ, словно желая стечь вместе со струйками воды куда-то, в никуда, в океан, где нет ни цели, ни задач, ни вчера, ни завтра…
….- Не, ты не понимаешь, ни завтра, ни вчера не существует, это все, как это…а….вот – аааабсракция, о как. Ну, давай, налей мне еще стопочку, пока не передумал, - растрепанный мужичок в дранной майке и линялых штанах хитро подмигнул барменше, рослой женщине с соломенными волосами.
-Слушай, профессор, мож, хватит на сегодня тебе, а? Сам ты – абсракция, тьфу, - засмеялась барменша.
- Эй, Королева, привет, и тебе, профессор, доброго, о чем спорим? – высокий, нескладный и ужасно конопатый парень уселся на табурет у стойки. – Как у нас нынче дела?
- Вот, Королева, слышала? Нынче! – потыкал пальцем куда-то в район потолка, увешанного сырами, колбасами и связками трав и чеснока, Растрепанный. – Нынче! Да разве вы не видите, у нас, кроме этого нынче, и нет ничего. Просыпаешься и опять в ловушке, опять в этом самом нынче, чтобы ни планировал, о чем бы ни вспоминал, ничего…
- Профессор, ты б пил поменьше, а то завтра встать не сможешь, - засмеялись сидевшие за столиком мужики в спецовках. – Ты нам дорог, кто еще так забавно нам обо всем расскажет, да объяснит. Мы вот твой рассказ про гадонизм до сих пор помним.
Под взрыв хохота, один из мужиков поднялся и стал пересказывать соседнему столику одну из любимых историй таверны. – Значит, читает наш профессор с утра газету, и говорит нам – вот, мол, как жить надо, ишь, придумали слово-то какое «гадонизм», типа будь гадом, и все тебе будет.
- Простите, думаю, что вы ошибаетесь, наверное, речь шла о гедонизме, это учение, отстаивающее приоритет потребностей индивида перед социальными установлениями как условностями, ограничивающими его свободу, подавляющими его самобытность, - вдруг произнес вошедший в таверну незамеченным за весельем и шумом, невысокий, чуть сутулый человек с уставшими грустными глазами.
В таверне на секунду воцарилась тишина, и грянул очередной взрыв хохота.
–Эй, мужик, ты кто, как ты сказал? Нам бы попроще, – наперебой зашумели посетители. Растрепанный вскочил на стул и закричал – ага, вот что я вам говорил – будешь гадом – никакое общество тебя раком не поставит! Иди, мужик, к нам! Королева, налей моему другу! Кстати, ты кто? И как попал сюда? Мы ж потерянные вне времени, у нас тут такое творится…. Вернее, вообще ничего не творится… Творец, видно, забыл о нас….Так кто ты?
- вообще-то, я профессор философии… Хотя, если честно, мне кажется, что я не могу ответить на ваши вопросы «кто» и «как»…
- Ого, - подмигнул конопатый, - так что ж у нас теперича два профессора будет? Этак нам и запутаться недолго, иль, не дай Бог, поумнеть.
Таверна снова вздрогнула от смеха присутствующих.
- А вот скажи нам, мил человек, - Растрепанный подвинулся к гостю с видом заговорщика, - разве бывает так, что время – бац, раз, и все остановилось навсегда? Что ты каждый раз в одном и том же дне, как муха в повидле? Застрял и не дернись? Есть ли у тебя, раз уж ты профессор, теория какая, или решение?
Назвавшийся профессором растерянно повертел свой уже изрядно опустевший стакан и сказал:
---Видите ли, уважаемый, сейчас я уже совершенно ни за что не могу поручиться. Все как-то вывернулось наизнанку. И все из-за вот этого – он обреченно швырнул на стойку толстенную растрепанную тетрадь, которая, как показалось барменше, издала какой-то звук, сильно смахивающий на ехидное «хи-хи».
- Вот тут, в этом труде я доказывал, что время относительно, и для каждого свое. Что все понятия древних религий сводятся вовсе не к Богу и Дьяволу, а исключительно к умению или неумению распоряжаться и управлять временем и пространством, что, по сути, разделение на Бога и Дьявола вообще не уместно, что…. Да, ладно… Вам это вряд ли интересно…
- Не скажите, уважаемый, не скажите. Мне кажется, что Вы просто не совсем правильно ставите вопрос, - Растрепанный как-то незаметно подобрался, став похожим на хитрого лиса, и подвинул тетрадь обратно к Профессору. – Я бы на Вашем месте, дорогой Профессор, задумался о том, кто из них первичен, Бог или Дьявол. И даже больше, не есть ли они суть одного процесса. Ведь смотри, какая штука получается. Один для строгости, да для того, чтоб отвечал за все, да указания четкие давал – когда, чего, сколько можно, чтоб особо мозги не напрягать. А второй для свободы, для «делай, что хочешь», да вот только никто ж не знает, что с той свободой делать-то, когда никаких указателей, никаких ограничений… Казалось бы, лети, будь, ан нет, нам бы в клеточку, в уголочек, квадратиком прикрыться, за заповедями-проповедями спрятаться… Так что, насчет образа да подобия, не перепутали ль мы, не поторопились ли с жаждой определения? Как Вы, уважаемый, думаете, а? И кстати, дорогой Профессор, насчет этого самого «думаете». Проблема конфликта вашего с тетрадочкой заветной лишь в том, что Вы в попытках систематизировать и анализировать до этого самого «что Вы сами об этом думаете» так и не дошли, дорогой. Так что, давайте, мил человек, вот вам перо, чернила, и - с Богом, ну или с сами знаете кем... Давайте-ке, трактат ждет вас, именно вас……
- Господин Тот, господин Тот! Что это с Вами, уважаемый? Вы хорошо себя чувствуете-то? Вот, Вам просили передать, сказали, что это заказ, который Вы давно ждете, и что он очень важен для Вашего дальнейшего пути. Разве Вы уже уезжаете? – торопливо-услужливый голос остроухого администратора-эльфа врезался в ухо.
Тот вздрогнул – когда я успел задремать, что это вообще было? – и открыл коробку, которую ему так настойчиво впихивал дежурный.
В темной коробке лежала чернильница, перо и потрепанная тетрадка с чистыми, но как-то странно потертыми листами, будто кто-то стер с них предыдущие записи…
(* Тот - В развитой древнеегипетской мифологии Тот считался покровителем образования и письма, изобретателем или учредителем большинства религиозных и повседневных обрядов. Поэтому он опекал измерения и разнообразные события, происходящие в мире. Он также почитался, как бог времени)