Ты хочешь знать, чем мне нравится Пятигорск? Ты сердишься, не понимая, сколько можно ездить в один и тот же город, любоваться одними и теми же местами, забывая о том, что там живут мои родственники и друзья.
Но послушай, что я тебе расскажу…
Впервые я побывала в этом чудесном городе, когда мне было всего лишь два года, и, конечно, я ничего не помню о том путешествии в таком раннем возрасте. И только старая чёрно-белая фотография, на которой зафиксирована я, сидящая на коленях у одной из моих тётушек, у подножия Бронзового орла, напоминает мне о том давнем путешествии.
А знаешь ли ты, что Бронзовый орёл является символом Пятигорска и всех Кавказских минеральных вод? Он поставлен на этом месте в начале прошлого века, а сам город берёт свое начало с 1780 года, со строительства Константиногорской крепости - на территории нынешнего района Новопятигорска. А история Пятигорска как курортного города началась только с 1803 года.
Название города говорит само за себя Пятигорск, т.е. город между пятью небольшими горами: Бештау - в переводе с татарского, пять гор, Машук, Железная, Развалка и Лысая.
Этот город по праву можно назвать город –сад. Через весь центральный проспект Кирова, а до революции 1917 года, он назывался Царским, тянется каштановая аллея к парку, который имеет название «Цветник» и далее к Академической галерее. В городе нет ни одной улицы, где бы не было зелёных насаждений или одной цветочной клумбы.
Таков этот город.
Пятигорск имеет такую громадную историю и столько памятников архитектуры, что можно приезжать туда каждый год и любоваться этими замечательными местами, дышать горным воздухом и попивать минеральную водичку, которая даёт нам здоровье.
В городе сохранилось много зданий с начала основания города. И конечно же хочется, чтобы эти здания были отреставрированы и имели все удобства, необходимые для сегодняшней современной жизни.
И всё-таки, город меняется!
Реставрируются и заново отстраиваются старые здания пансионатов и санаторий.
Вновь на прежнем месте выстроен Спасский собор. Первоначально он был построен в 1867 году, а затем разрушен до основания в 1936 году. Первая такая стройка собора длилась 20 лет.Восстанавливают собор быстрее.
Восемь лет назад был вырыт только котлован под этот памятник. В этом году (2012 г.) я увидела его величественным, но без внутренней отделки, а потому службы пока не велись. И мне сразу вспомнились церкви и соборы в наших краях. Еще наружные стены не выкрашены, еще внутри нет всей отделки, но уже водружен иконостас, и батюшка ведет службу.
…Второй раз я приезжала сюда вместе с родителями в 1961 году. В то далекое время наша семья впервые совершила дальнее путешествие к родственникам мамы, проживающим на Северном Кавказе. До этой поездке мой отец никогда не был в этих местах, и потому это небольшое путешествие было для него таким же важным, как и для нас, его детей.
Мы долго ехали на поезде в этот чудесный и солнечный край. Нам всё было в диковинку: дремучие леса и низкие болота; широкие реки и огромные распаханные поля, большие и малые города, деревни и посёлки, пробегающие мимо раскрытых окон вагона. Мы ещё никогда не отъезжали так далеко от Ленинграда, и для нас одно словосочетание Северный Кавказ было что-то вроде таинственного пароля в неизведанные нами края.
Пассажиров в поезде было очень много. В вагонах было тесно и душно, но это нисколько не мешало любоваться пейзажами, пролетающими за окном поезда. Каждая новая остановка на большой станции была для нас особенно интересной. Стоило только поезду остановиться на 3-5 минут, как тут же со всех сторон сбегали торговцы всех возрастов. Они предлагали пассажирам свои нехитрые продукты: горячую отварную картошку, солёные огурчики, ещё теплые пирожки и местный хлеб, свежие яблоки и чистую воду, и не успевая продать свои товары, тут же устремлялись к следующему пассажирскому составу, подходящему к другой платформе. Было интересно наблюдать за всей этой весёлой беготней и конечно же хотелось непременно всё перепробовать, чтобы потом, после возвращения в родной город непременно при случае похвастать перед своими одноклассниками и друзьями: «Я знаю о чём ты говоришь, я это пробовала».
А поезд, набирая скорость, мчался всё дальше и дальше навстречу новым красотам страны. На глазах менялся ландшафт. Равнины превращались в возвышенности, между которыми пробегали быстрые реки, а затем вдруг перед нашими глазами стали незаметно появляться и вырастать первые вершины ещё невысоких гор.
После дождливого Ленинграда, Пятигорск показался нам ярким, солнечным пятном с небольшими, убегающими куда-то вниз улицами или чинно поднимающимися наверх дорожками в сторону горы Горячей и Машука. А вокруг было столько цветущих деревьев, кустов и цветов, что глаза разбегались, глядя на всю эту красоту.
На вокзале нашу семью встретили дядя мамы, Аполлон Саввич и его жена Валентина Ивановна.
Аполлон Саввич был высокого роста, стройный, подтянутый. Его тёмные, почти чёрные глаза были всегда внимательны и устремлены к собеседнику. Он имел спокойный ровный характер, говорил тихим, обманчиво- вкрадчивым голосом, то и дело вставляя в разговор остроумные реплики и тем самым сбивал собеседника «с правильного» тона беседы.
Мы остановились в их квартире на улице Сакко Ванцетти, так она называлась в то время.Эта улица не раз меняла свое название& Сначала она называлась Безымянной (до 1849 года), затем Театральной, потом – улицей Сакко и Ванцетти. Впоследствии улице вернули прежнее название, которое она имела до октябрьской революции 1917 года, и теперь она по праву названа в честь архитекторов, братьев Бернардацци, которые занимались проектированием и строительством Пятигорска и других городов Кавказских минеральных вод.
Дом за номером два, в котором проживали Аполлон Саввич и Валентина Ивановна и по сей день находится во дворе красивого здания медицинского училища но, к сожалению, имеет такой старый, неприглядный вид парадного подъезда, что у меня пропала вся охота его фотографировать.
Небольшие смежные комнатки наших родных были прямой противоположностью тёмному, узкому коридору с примусами и кастрюлями всех мастей. В комнатах была постоянная чистота, свежесть и уют. Одна из комнат заменяла гостиную: квадратный обеденный стол, два стула, старинный сундук, служивший не только гардеробом для зимних или летних вещей, но и в случае большого наплыва гостей диваном. Этажерка с книжками, которыми я зачитывалась, приезжая к дедушке Аполлону в школьные и студенческие годы, холодильник «Саратов» и неизменные цветы на подоконнике со сверкающими стёклами окна.
Другая комнатка служила хозяевам спальней и комнатой для отдыха одновременно. В углу комнаты на небольшой тумбочке стоял телевизор. У стен, напротив друг друга стояли две железные кровати, а по середине, между ними, стоял платяной, двухстворчатый, фанерный шкаф, необходимый атрибут в каждой советской семье.
Окна двух комнат моих родственников смотрели прямо на экран летнего кинотеатра «Родина». Заметив это, мы с братом весело переглянулись, о таком «чуде» мы не могли даже мечтать.
В дальнейшем, мы с моей троюродной сестрой Наташей часто «эксплуатировали» добродушный характер бабушки Вали при просмотре наиважнейшего художественного фильма на широкоформатном экране. Задолго до начала кинофильма мы устраивались возле подоконника со всеми удобствами: на стульях были мягкие подушечки (думки), на подоконнике – гора жареных семечек или хорошо заваренный, крепкий чай и блюдце липового мёда. Кроме того, бабушка время от времени подносила нам то-конфеты, то-печенье, подливала горячий чай.
И только совсем недавно я узнала, что когда-то на месте кинотеатра «Родина» был первый летний театр, «построенный в 1849 году под надзором архитектора С. Уоптона (1849 год)». Театр был одноэтажным, выстроен из машукского камня, без украшений, «...и лишь длинный ряд из полуциркульных (арочных) окон на южной стороне указывает на «упрощенный итальянский стиль»... (2)
Кинотеатра «Родина» давно уже нет, арочные окна старинного здания преобразованы в прямоугольные и забиты, а вместо кинотеатра на этом месте в годы перестройки находился ночной клуб «Колизей», но и ему не суждено было долго оставаться на этом месте. Но каждый раз, бывая в Пятигорске и проходя мимо знакомых окон я вспоминаю своих родных и те чудесные дни нашего детства.
…Нас, детей, удивляло в Пятигорске буквально всё. Солнце, что светило с раннего утра до самого позднего вечера, одаривая каждого прохожего своими горячими лучами, круглые небольшие фонтаны воды, к которым можно было подбежать и запросто так напиться, огромное количество цветов и скалы гор, как нам казалось, поднимавшихся прямо к небу, парк Цветник, где когда-то, по словам мамы, гулял поэт Михаил Юрьевич Лермонтов и позже, сам Лев Толстой! Льву Толстому среди наших родственников отводилось особое внимание. Наша родословная была напрямую связана со станицей Старогладковской, в которой в 1853 -1855 гг. останавливался граф Лев Толстой и где в то время проживали наши далекие предки – это полковник казачьей заставы - Максимов Илья Васильевич (в повести «Казаки» он - Ильин Илья Васильевич), его жена Улита их дочь Зинаида (у Льва Толстого она - Марьяна), о чём свидетельствует статья писателя В. Ставского в ежемесячном журнале «На подъеме» за 1928 год. Со слов Ульяны Даниловны Беззубовой, снохи Марьяны следует: «… мать моя много мне рассказывала про мою свекровь. Свекровь то и была невестой графа Толстого. Только она за него не пошла, а пошла за казака, за Кирилла Фёдоровича Беззубова, свёкра моего».
…Мы чинно вместе с родителями поднимались на гору Горячую, любуясь городом сверху и старались запомнить все здешние достопримечательности: грот Дианы, Лермонтовский источник, Лермонтовский грот, Эолову арфу, волшебные звуки которой далеко разлетались при небольшом порыве ветра.
Длинный, узкий коридор пробитый в скале в сторону Провала нас завораживал, удивляя странным, небольшим, голубым озером и непривычной тишиной этого места, неожиданным солнечным лучом, заглянувшим сюда на короткий миг сквозь небольшое отверстие в скале. Насмотревшись на эту холодную красоту, мы с братом мчались наперегонки прочь из грота, забывая про усталость и нисколько не обращая внимания на мамины испуганные окрики: «Осторожно! Не упадите!»
И потом, долго, терпеливо ждали родителей, добежав до подножия горы и смеялись от счастья, переглядываясь между собой. Завидев ларек с мороженым, мы молча, очень внимательно вглядывались в лицо мамы, гипнотизируя её своими серыми, как у отца глазами, пытаясь остановить её возле этого чудесного, прямо-таки сказочного ларька с вкусным лакомством. В свою очередь мама делала вид, что не замечает наших пристальных взглядов. Она сначала мельком косилась в нашу сторону, изо всех сил придавая своему лицу строгий вид, а потом не удержавшись, раскатывалась свои звонким, задорным смехом, удивляя не только нас и нашего отца, но и всех окружающих нас людей. Глядя на маму, мы тоже смеялись, а папа недоуменно пожимал плечами и ничего не говоря, шел покупать нам мороженое. А потом, мы, довольные, вчетвером устраивались где-нибудь в тени небольших деревьев, корнями впившихся в здешние скалы, и медленно растягивая удовольствие, слизывали холодный брикет со сладкими вафлями мороженого. Сам папа редко ел этот десерт, ссылаясь на то, что в детстве объелся мороженым.
В тесную квартирку родных мы возвращались затемно, голодные, но счастливые, словно открыватели нового для себя мира.
За поздним обедом мама подробно рассказывала дяде Аполлону и тете Вале о прогулке по городу: где мы были, что успели увидеть и, что надеемся увидеть завтра. После ужина взрослые еще долго вели беседу между собой, вспоминая родных, которых уже не было с ними, делились воспоминаниями о военных годах, перебирали в памяти всех родственников и знакомых довоенной поры...
А мы с братом засыпали под звуки их голосов, чтобы на следующий день вновь увидеть синие горы, необычные цветы и много-много жаркого солнца. Нам снились красные сочные арбузы и сладкий виноград, голубая вода долин и наши родители,- веселые и счастливые.
(продолжение следует)