ИвАнова любовь. Глава 3

 
В победе над  Клавой Павел Александрович и не сомневался. Гораздо  интересней ему представлялась связь с Любой?  Она казалась ему женщиной строгой и гордой. Но попытаться стоит. Уверенности ему, опытному в любовных делах мужчине, прибавляло то, что на его особый,  пронзительный взгляд Люба отреагировала правильно.

Как-то Любаня очередную партию  грибов на зиму закрывала. И  Ваня стал банки в подвал сносить. Все снес, а одна осталась. Ему сильно не хотелось больше в подпол спускаться:
- Любань, а ты бы взяла да директора-то угостила своими грибками. Небось, рад будет, грибы все любят.
- Ой, а  и правда, Вань. Коняхина на пенсию скоро уходит, а у нее зарплат на десять рублей больше. Может меня переведет? – При воспоминании о директоре душа Любы, помимо воли,  опять начала наполняться тем же восторгом и томлением.

На следующий день, когда все конторские на обед убежали, а директор задержался, Люба взяла банку с грибами и, немного смущаясь, протиснулась к нему в кабинет:
- Вот, Павел Александрович, попробуйте моих грибочков. Все хвалят, - щеки ее стали покрываться красными пятнами, чему Люба была совсем не рада, это портило ее.
Павел Константинович смекнул, что случай удобный - сама рыбка в сети плывет.  Он  встал из-за стола, подошел  к Любане чересчур близко, отчего у нее сильно забилось сердце:
- Спасибо, Любовь Макаровна, с удовольствием приму такой подарок. Грибочки я люблю, да если под водочку, а? – и он игриво Любаню за талию приобнял, потом сильно прижал ее грудь к себе. Люба  почувствовала запах хорошего одеколона, его глаза в упор смотрели на нее, сердце колотилось, а кровь стремительно приливала к лицу. И она, сама на себя удивляясь,  не стала отстраняться от директора. И он, поняв, что она не оттолкнет его, присосался к ее губам. Люба все более слабела под его поцелуями, невольно сама жалась к нему, но вдруг испугалась,  с усилием вывернулась из рук Павла Александровича  и вышла от него  совершенно опустошенная, на ходу поправляя прическу и платье. Потом в туалете она долго мочила свое горящее лицо холодной водой. Надо было идти на обед, кормить Ивана, а она никак не могла успокоиться.

«Вот тебе, Ванечка,  и грибочки», - думала, укладываясь в этот день спать,  Любаня. И все не могла уснуть, глядя в потолок, мысленно возвращалась и возвращалась в кабинет директора,  и было ей волнительно, и стыдно, и приятно. Только теперь она поняла: какая она бывает эта любовь. Кажется, закончилась скучная, однообразная  и такая унылая жизнь!

Первое время Любаню мучила совесть, но поделать с собой она ничего не могла. Только завидев его, она забывала обо всем на свете, сердце начинало радостно  прыгать в  груди. А запах одеколона Павла Александровича вообще выбивал у нее почву из под ног, и делал совершенно безвольной телухой. К мужу и сыновьям Люба стала неестественно ласковой, все угодить старалась. К этому времени они купили-таки  приемник с пластинками на «колымные» деньги. Управившись, садились всей семьей их слушать. Слушая Людмилу Зыкину, Анну Герман или Муслима Магомаева, Любаня прикрывала глаза и мыслями улетала к Павлу Александровичу: целовалась и обнималась  с ним,  разговаривала с ним, пела для него.

Павел Александрович  вскоре понял, что влюбил Любу в себя и имеет полную власть над ней. Для окончательного закрепления их связи он решил сделать ей хороший подарок. А такой можно было достать только в районном потребительском союзе. Он уже был знаком с председателем этого  союза, так как и у того была нужда в зерне и комбикорме для кур и свиней. О том, что в моде был кримплен, Сергей Константинович, конечно, знал. Его жена уже щеголяла по детскому саду, где работала, на зависть всем, в таких безумно ярких синтетических платьях.

Случай не заставил себя ждать. У председателя Райпотребсоюза закончился комбикорм для свиней, и он позвонил Павлу Александровичу:
- Приветствую тебя, Александрыч, дорогой. Заехал бы в гости, кое-что поступило на склад,  да и у меня дело к тебе есть.
Вернулся из Райпотребсоюза директор с двумя разными отрезами кримплена и двумя маленькими флаконами духов «Может быть». Любане он выбрал кримплен с голубыми цветами в цвет ее глаз, разбросанными  по темно-синему фону.

Свидания с Любой Павел Александрович всегда четко продумывал – не дай бог кто увидит. Он знал, что главбух часто отправляла Любу в Сберкассу, а Люба перед этим заходила к нему подписывать документы. У Сберкассы он ее и подбирал часа через два, вроде был он по делам в райисполкоме, да возвращаясь Любу и увидел. И они  уезжали куда-нибудь в лес, при этом Люба пряталась в его УАЗе на заднем сиденье. Когда, после очередной тайной встречи, он развернул перед ней ткань, Любаня так и ахнула. А когда, вдобавок,  он показал ей изящный флакончик духов,  то Люба от радости бросилась  к нему на шею.

Ткань и духи Люба оставила на работе и принесла домой только через две недели после того, как они зарезали поросенка, сдали  его в ресторан и вечером Иван торжественно вручил Любе целых двадцать пять рублей. Тогда она соврала ему, что ткань и духи помогла ей достать жена директора, которой она, в свою очередь, помогала на зиму квасить капусту.

Любаня сшила себе красивое, по фигуре платье, к нему купила на рынке туфельки на маленьком каблучке-рюмочке, изменила прическу на бабетту, стала пользоваться духами. Иван, когда приходил по надобности в контору, не мог налюбоваться своей Любаней. И уходя оттуда, всегда думал: «И за что ему такая королева досталась».