Глава 11.
Прямоугольные брикеты, запаянные в тончайшую пленку, оказались действительно, по вкусу так себе. Вернее, не поймешь какого вкуса. Мне показалось, что они приготовлены из смеси высушенной растертой в порошок вареной рыбы, сдобного печенья и соленых огурцов, а затем перемешанных и спрессованных в одну плитку. Короче, солено-сладкая воняющая сушеной рыбой гадость. Но сытная гадость. Мне хватило одной плитки, величиной чуть больше сигаретной пачки, но запить это сухое чудо кулинарного искусства пришлось всем остатком воды из фляги, иначе не проглотить сверхсухую крошащуюся во рту пищу. Сама фляга, когда лишилась содержимого, превратилась в шарик, не крупнее пинпонгового с горлышком и навинчивающийся крышкой. Очень удобно для экономии места в рюкзаке. Вообще-то я не собирался тащить мусор обратно на базу, но Кулак, подобрал брошенную мною упаковку и пустую флягу и сунул мне в рюкзак.
- Не оставлять следов – одна из главных заповедей в походе, – глубокомысленно изрек он. – Тебе Кирилл ещё многому нужно обучиться. Хочешь, возьму над тобой шефство, если вернемся живыми?
Последние два слова он произнес абсолютно равнодушно, словно ему без разницы.
Отдыхали мы не долго. Едва все закончили прием пищи и собрали мусор, бригадир поднял команду и погнал дальше в том же порядке.
Обратно идти было спокойнее и легче, несмотря на усталость. Возможно, мои ноги стали привыкать к длительным переходом, вошли в ритм движения, а куда им деваться, или, что более вероятно, возвращаться всегда легче, чем идти в неизвестность.
Но спокойствие долго не продлилось. Боец в авангарде резко остановился, словно по команде застыли и остальные. В оглушительной тишине, прерываемой лишь шумом дыхания замерших на месте людей, раздался комариный зуд, исходящий из всех индикаторов.
Не нужно было смотреть на индикатор, которого у меня не было, чтобы понять, что охранка близко.
По сигналу бригадира все выключили фонари, кроме него самого, да и его фонарик лишь слегка освещал индикатор, от которого он не отрывал взгляда. Через его плечо и мне удалось разглядеть, как бледный поначалу и узкий конус постепенно расширялся, наливаясь багровым цветом, а комариный зуд не умолкал. Сдается мне, что отряд охранки не удалялся, а шел прямо на нас.
Видимо, и бригадир пришел к тому же выводу. Щелчок пальцами, привлекший к себе внимание его команды, несколько непонятных мне жестов рукой, но, несомненно, абсолютно ясных остальным, и развернувшись, мы двинулись обратно, причем очень быстро и почти бесшумно с минимальным освещением.
Была ещё одна остановка, настолько неожиданная, что я ткнулся подбородком в макушку бригадира, но он, не обратив на это внимания, внимательно вглядывался в гаджит, на котором мелькали, быстро сменяя друг друга схемы или планы.
После остановки, бригадир ринулся вперед, а меня, ломанувшегося за ним, резко одернула за локоть Лика, остановив на полушаге. Теперь мы почти бежали, а передо мной маячила спина одного из бандитов, имени которого я не знаю.
Понятно, что искал в планах бригадир. Он остановился у дыры в скале, которая выглядела канализационной трубой, меньше метра в диаметре, причем пробита в искусственном коридоре, по которому мы бежали, у самого пола, что ещё больше делало ее похожей на устье канализационной или сточной трубы. В неё нырнул Свищ, толкая впереди себя мешок, за ним потянулись все остальные, только ноги мелькали в дыре.
Подошла и моя очередь. Бригадир толкнул в спину, и мне пришлось, сняв рюкзак, встать на колени, а потом и вползти в дыру. Фонарь осветил неровные стены и покрытий мелкой каменной крошкой трубообразный пол. Точно труба, а впереди, довольно далеко мелькали ноги предыдущего ползуна.
Давненько мне не приходилось ползать по-пластунски. Ползти было крайне неудобно и неприятно, хотя труба была прямая, как стрела и с небольшим наклоном. Точно сток! Локти задевали за стены, в колени врезались камушки, а в подошвы, ежесекундно кто-то долбил, требуя увеличить скорость. Минуты тянулись за минутами, словно стремились сложиться в часы, а труба всё не заканчивалась.
Ноги и вихляющий зад впереди ползущего вдруг исчезли из поля зрения, и я стал внимательнее вглядываться вперед и ползти медленнее. Никто не удосужился предупредить меня, чем закончится труба. Хорошо если она просто поворачивает, а если впереди яма или колодец? Влетев в него, можно и костей не собрать.
Фонарь высветил стену и провал перед ней. Как знал! А справа от провала ноги, которые нащупывали опору. Труба оканчивалась квадратным колодцем по одной из стен которой поднимался бандит. И мне некуда деваться, кроме как следовать за ним. В подошвы уже не долбили, а просто меня выпихивали прямо в колодец. Не иначе Лика старается. И ведь выпихнет, если немедленно не начну восхождение по вертикальной стене неизвестно на какую высоту без страховки, элементарного оборудования и даже подходящей обуви.
Вот уж чего не ожидал, так это тренировки в скалолазании, тем более что опыта у меня с гулькин нос. Можно считать, нет никакого, если не учитывать подросткового лазанья по недостроям.
Но…, выхода не было, а мои пальцы уже нащупывали подходящие выступы, а ноги точки опоры. Всем телом прижимаясь к скале, благодаря господа, что нет возможности посмотреть вниз, тем самым лишив себя остатков разума, полз вверх сантиметр за сантиметром, пока спасительная соломинка – рука в приглашающем жесте уцепиться за неё - не появилась в поле зрения.
Дальше пошло гораздо легче. Мгновение, и я, тяжело дыша, оказался на ровной площадке, рядом с теми, кто уже благополучно совершил восхождение. А ведь стена оказалась невысока. Всего в два моих роста, не более. У страха, действительно глаза велики.
Следом поднялась Лика, игнорируя протянутую ей руку помощи. Свищ и ещё один соратник вытянули Кулака, который не бросил не только рюкзак, а и свою устрашающую пушку. Замыкающему бригадиру, как и Лике, тоже не потребовалась помощь. Её никто и не предлагал.
Все столпились в ровном прямом полукруглом коридоре с плоским дном, будто высверленном в скале. И диаметр у него очень приличный, словно метро собрались строить, да передумали. И никто некуда уже не спешил. Бригадир, да и остальные не сводили глаз с колодца, по стеночке которого только что поднялись, словно ожидая чего-то или кого-то.
Снова принялись зудеть индикаторы Дино, но никто не тронулся с места, лишь бригадир поднял руку в предупреждающем жесте и выключил свой фонарь. Погасили свет и остальные, включая меня.
В кромешной темноте яркий луч света вдруг высветил противоположную стену от трубы, по которой мы ползли и пару раз мазнул по ней. Потом снова воцарилась тьма и тишина. А мы всё стояли до тех пор, пока не прекратили зудеть индикаторы.
- Пронесло! – раздался чей-то облегченный вздох.
- Не пронесло ещё, – отозвался голос бригадира и вспыхнул свет его фонарика. Остальные тоже включили фонари.
- Разрешаю отдохнуть и выпить немного воды, - продолжил он, - но только немного. Пару глотков. Нам предстоит долгий путь. Проверьте целостность кожных покровов и санируйте все царапины. Запах крови может привлечь мутов.
Командир с Ликой отошли от группы и о чем-то тихо совещались.
Настала очередь достать аптечку. Пара членов банды уже обрабатывали каким-то предметом друг другу царапину на щеке и ссадины на ладонях. А я умудрился ещё на стеллажах ободрать суставы пальцев правой руки и, естественно, попытался выполнить приказ командира. Но, в аптечке оказалось лишь два предмета – одинаковые прямоугольные брусочки зеленого и жёлтого цветов, совсем не похожие на перевязочный материал или лекарства.
Кулак действительно взял на до мной шефство и, отобрав аптечку, достал жёлтый брусок.
- Где ободрался? – небрежно спросил он.
Я показал сбитые костяшки.
- Ничего, смотри. С такими повреждениями в следующий раз сам справишься.
Он сдавил двумя пальцами торцы брусочка и провел им над ранками. Я ничего не почувствовал, но вся кровь и свежая и засохшая, вскипела, словно от перекиси. Затем он такую же манипуляцию проделал с зеленым бруском. Поврежденные места покрылись белым налетом, вроде клея, который тут же высох, не стягивая кожу и не ограничивая движений. Причем, я не видел никакого спрея или капель клея из брусков. Очень удобная аптечка.
- Нам обратно лезть в колодец и трубу? – спросил я у Кулака, сжимая и разжимая пальцы вылеченной кисти.
- Нет, туда сейчас лучше не соваться. Охранка оставляет за собой шпионов. Такие летающие шары, которые какое-то время, пока хватит заряда, шпионят, а потом возвращаются на базу. Кроме того, появились новые модификации шпионов, которые ещё и стреляют парализующими иглами, причем очень метко.
- Ага, видел уже один такой выведенный из строя.
- Поэтому нам придется искать другой путь и не такой безопасный, как этот технический тоннель, куда муты не суются и охранка здесь не ездит из-за провалов. Кому кому, а бригадиру об этом знать просто положено, - добавил шепотом Кулак.
- Почему?
- Так он в прошлой жизни был одним из охранников, - ещё тише, чуть ли не прижав губы к моему уху, сообщил Кулак. – Когда на куче органических отходов наши нашли будущего командира без ног, Лика его выходила, привязала к себе, а потом уговорила выкрасть своего прежнего дружка. Двое наших полегли, прежде чем удалось указанного ею охранника парализовать и отбить у товарищей. А уж дома Ломщик дезактивировал его чип. По-моему, бригадир – единственный, кто доволен своей нынешней жизнью, ну… и Лика.
- А мутам чем тоннель не нравится?
- Эти животные не любят открытых пространств, где негде спрятаться или затаится, - уже не понижая голоса, ответил Кулак. – Да и нам по нему недолго придется идти. Я уже был здесь. Тоннель уводит в сторону от базы.
Включив на максимум фонари, по тоннелю, где идти было легко, продвигались не более получаса и свернули в первый попавшийся боковой проем в небольшое помещение, откуда не было другого выхода кроме пролома под самым потолком. В него и полезли по каменной осыпи.
Возможно, всем остальным из группы такие дыры, осыпи, вертикальные стенки и путешествие на пузе по трубам – привычное обыденное дело, но не для меня. Никогда раньше не увлекался дигерством или спелеологией и даже не помышлял о подобных источниках адреналина. А тут, по ощущениям, уже целый день занимаешься этим увлекательнейшим занятием и нет сил продолжать его, но Лика, как приклеенная следовала за моей спиной и буквально наступала на пятки, а если это не помогало подогнать, пихала стальным кулачком прямо в позвоночник. Не сомневаюсь, что на том месте уже образовалась обширная гематома.
После провала, построившись обычным порядком, двинулись по извилистому, возможно природному коридору- щели, потолок которой скрывался в темноте, а сама щель безбожно виляла, то сужаясь, где можно было лишь боком протиснуться, то расширялась до вытянутой пещеры. Здесь было сыро и холодно. По стенам стекали капли неприятно пахнущей воды, под ногами временами хлюпало. Перед глазами вновь маячила спина бригадира. Надеюсь, все приключения уже позади.
Зря я надеялся! Такое подозрение родилось спустя пару часов. После короткого привала среди луж уютной сырой пещеры, наша шеренга втянулась в очередную узкую щель природного коридора, как потянуло знакомым мне зловонием.
Не только я почувствовал смрад. Повинуясь жестам бригадира, команда перестроилась. Вперед протиснулся, прижимая к скале Кулак, по пути ободряюще хлопнув меня по плечу.
- Не трясись, - прогудел он, - сейчас моя малышка разберется с этой падалью, - похлопал он по своей пушке.