Вова допил чай. Он выпил бы кофе перед сном, но кофе больше не осталось, потому пришлось пить чай. Он скурил последнюю сигарету на сегодня, закрыл свой ноутбук и отправился в спальню.
Там уже спала седьмым сном его жена Лиза, он встретил её на презентации Ядра – последней книги из его нашумевшей трилогии. Он до сих пор не знает кем она там работала. Тогда он её и заметил, и взял что называется “в оборот”. Утром следующего дня он провожал её немного пьяную домой, она несла свои туфли в руках, а он нес ключи от своей сломанной машины. Сейчас в этой постели она совсем не выглядит такой как раньше. Конечно и Вова совсем уже не тот, но именно в этот момент, войдя сейчас в эту спальню он четко осознал что страсти больше нет. Они пишет, она готовит, он пишет, она стирает, он пишет, она гладит, он пишет, она едет с подругами тратить деньги в торговом центре, он пьёт в баре, она пьёт дома с подругами, он гонит свой родстер в ночи, пытаясь догнать закат и тем самым сделать его рассветом, она психует, едет к подруге, а потом они вдвоем… Черт его знает что они там вдвоем потом делают, его это уже больше не интересует и это самое страшное. Она ему больше неинтересна.
Вова опустил тяжелую голову на подушку. Мысли толкались и перекрикивали друг друга пытаясь выйти на первый план. Вот ещё – осознание конца отношений совсем не пугало – это значит, что конец необратим.
Сейчас все больше и больше на первый план картины мыслей выходила мысль о Зародыше – его новом произведении. Оставалось совсем немного, последняя рихтовка и в печать. Это будет действительно эпично, вот здесь-то действительно весь мир содрогнется. Глаза будут видеть, уши слышать. Они узнают, кто они есть на самом деле.
Голубое небо, мерное движение трафика, третий под ряд светофор горит зеленым, полупустая парковка. Вова широко шагает на свою первую презентацию книги, это Камень – первая из трилогии. Вова чувствует волнение. Вова смотрит на часы – седьмое октября две тысячи десятого года, половина двенадцатого, презентация начнется двенадцать ровно. Вова переходит дорогу и идет к крупнейшему книжному магазину в городе, сегодня его день, день его триумфа. Вову хватает за руку старик, в сером плаще и черном свитере, он грязен, вонюч и небрит, взгляд бешеный, яростный. Старик трясет Вову и кричит: “Не пиши Зародыш! Не пиши Зародыш!” Вова отталкивает старики и видит в отражении витрины себя – синяя рубашка, белый галстук. Вова видит в отражении старика в синей рубашке и белом галстуке. Вова бежит в магазин. Вова забегает в туалет. Вова моет руки, снимает одежду, пытается отмыться от вони старика. Вова видит на полу свою одежду – серый плащ и черный свитер и они смердят, ужасно смердят. Вова видит в отражении небритого старика пытающегося отмыться.
Вова просыпается, Вова ещё не осознает что это неправда, что это всего лишь сон. Он скинул одеяло и сел на кровати. На будильнике бледно-голубым светилось 4:02, он проспал всего лишь час – ужасный час. Зародыш – он говорил – “Не пиши Зародыш!”.
Вова спустился вниз в свой кабинет и плюхнулся в рабочее кресло, он открыл ноутбук и сразу же закурил. В стакане ещё осталось немного воды, он отпил половину, вторую половину решил выпить после того как докурит сигарету.
Вова всегда содержал в порядке все свои документы, в том числе и те которые находятся в электронном виде. Он открыл папку с фотографиями и задал поиск по дате - седьмое октября две тысячи десятого года – 5 лет назад. Компьютер нашел 8 штук, Вова открыл первую – это фото сделала его мать ещё до того как он отправился на презентацию, на фото он одет в синюю рубашку и белый галстук. Где-то в глубине что-то сжалось, он не помнил, во что был одет в тот день, но здесь можно сослаться на игры мозга, эта информация в памяти могла быть недоступной, но могла проявиться во сне. Вова пролистнул дальше – снимок на улице, отец отвел ещё неопытного писателя в сторону и что-то объясняет. Вова не помнит, что он тогда говорил, наверное, что-то про честь и благородство, в следующие мгновение Вова отпрянул от монитора компьютера, как будто он взорвался, он немного откатился от стола в своем кресле. Он пододвинулся обратно, поближе к монитору и стал разглядывать, не веря в то, что увидел в первый раз. Вова почувствовал, как снова выступает холодный пот – на фото, на заднем плане из-за угла выглядывает тот самый грязный, вонючий старик.