Посвящается герою Кавказской войны генералу от инфантерии Петру Котляревскому
Через глаз, по лицу – шрам. И на теле нет места от ран. Победа? Его еле живого под телами поверженных врагов верные люди нашли, спасли. Воля к жизни? Воля к победе.
Пятнадцать к одному был судьбы расклад. Не в его пользу. Две тысячи под его началом – тридцать тысяч против. Он сыграл в рулетку с судьбой. Ставка – Кавказ. Он повёл людей к самому хорошо укреплённому месту – ошеломил врага. Три четверти погибли на подходе. Четверть – вырвала победу из тридцатитысячной пасти врага.
Кавказ – горы и дикари, палящее солнце и болезни. Искалеченное тело, которое ломит от дождя, сделало его непригодным к войне.
В тридцать с небольшим он одержал грандиозную победу, чтобы его списали в отставные. И забыли. Сорок лет жизни в тени Великих побед над французами и ни слова о кровавом Кавказе.
Он не жалел ни о чём: ни о том, что его при жизни предали забвению, ни о ранах, скулящих при каждом движении.
Он знал, что его не коронуют в герои, не выйдет его биография. А вот то, что его стратегические наработки не передадут подрастающему поколению воинов, считал большим упущением для военной мощи страны.
Там, во взятой крепости, его люди нашли пушку, подарок шаху, выкатили к ногам победителя. Гравировка на пушке гласила:
«Шаху над шахами, от Короля над королями» - красиво вились английские слова.
… В тишине сомкнутых век – пламя.
И в единение сросшихся чресл – пламя.
- Где служил, солдат?
- На Кавказе.
- Ааа… - разочарованно. – Это разве служил! Вот когда наши Наполеона погнали – вот это служил!