Глава двадцатая. Волшебное средство
- Совсем-совсем не улыбается? – недоверчиво переспросил Чуня. Смешливый мышонок даже представить себе не мог, что такое возможно.
- Куда там, даже разговаривать не хочет, - вздохнула Маша.
- Да-а, дела, - задумчиво протянул Трошка. – Что делать будем?
- Может, ее рассмешить? – предложил Чуня.
- А как заинтересовался? – заинтересовался домовичок.
- Пока не знаю, - удрученно протянул Чуня.
Снова повисла напряженная тишина.
- Друзья, - вдруг произнес молчавший все это время Маэстро Скрип. – Кажется, есть одно средство…
- Продолжайте, Маэстро! – закричали все хором и обступили сверчка.
- Когда-то, очень давно, я жил у одного профессора, - заговорил Маэстро Скрип. – Это был весьма достойный человек, большой ученый…
- А короче нельзя? – пискнул было нетерпеливый Чуня, но Трошка дернул его за хвост, и мышонок надулся и замолчал.
- Этот профессор написал множество научных книг. Это были исследования о тайнах человеческого сознания. Сначала я понимал очень мало, но потом увлекся так, что просто не мог оторваться. Однажды я зазевался, и профессор застал меня как раз в тот момент, когда я переворачивал страницу – непростое дело для сверчка. Он, конечно, страшно удивился, но потом мы нашли общий язык и даже подружились. Часами мы беседовали на самые разные темы. Удивительное дело – великий ученый и простой сверчок! Потом я заметил одну вещь: к нему приходило множество людей, которые спрашивали совета, просили о помощи. Но никто, ни один из них не пришел просто так: выпить чая, спросить о здоровье. Кроме меня, у него не было никого – ни жены, ни детей, ни родственников, только его книги. Никогда больше мне не довелось видеть такого одинокого человека. Однажды, в минуту откровения, ученый и открыл мне самый большой секрет. Он сказал:
- Есть только одно настоящее лекарство от всех недугов. Когда не помогают микстуры и таблетки, оно поможет наверняка. Только понять это дано не каждому.
- Что же это за лекарство? – выдохнули Трошка, Пафнутий и Чуня.
- Это любовь, - тихонько ответил Маэстро Скрип. – Если есть на земле кто-то, о ком ты можешь заботиться, кто верит тебе безгранично, то некогда болеть.
Это было так просто, что друзья опешили.
- А где сейчас этот ученый? – спросил вдруг Чуня.
- Он умер, - вздохнул сверчок. – Это был очень старый человек.
Чуня подозрительно зашмыгал носом. Рядом всхлипнула Глафира.
- А я не понимаю, - признался Пафнутий. – У Люси есть папа и мама, они ее очень любят, жалеют ее.
- Ну что же тут непонятного! – всплеснула руками Глафира. – Ведь надо, чтобы не только о тебе заботились, но и самому заботиться о ком-то!
Еж восхищенно глянул на супругу, а Глафира зарделась и потупила глазки.
Дверь неожиданно скрипнула, и в щель просунулась лохматая голова. Это вернулся с вечерней прогулки Дик. Надо сказать, что со дня приезда на дачу он вел себя очень странно. Несколько раз в день пес куда-то пропадал, а однажды Чуня увидел, как Дик исчезает в кустах, сжимая в зубах мясную косточку, полученную на обед. Любопытный мышонок попытался его выследить, но Дик как в воду канул. Чуня рассказал Трошке о своих подозрениях, но домовичок только рассмеялся:
- Вырос наш Дик. Видно, подружку себе завел, ухаживает.
Чуня несколько раз пытался выяснить у Дика, куда он исчезает. Но упрямый щенок только отмалчивался или прикидывался, что не понимает мышонка.
- Явился! – пробурчал Чуня. – Все собрались, головы ломают, как Люсе помочь, только тебе никакого дела нет. Стыдно!
Дик понурил лобастую голову и виновато завилял хвостом.
- Да хватит тебе его воспитывать, - улыбнулся Трошка. – Дело молодое, пусть себе гуляет.
- А как же Люся?! – возмутился Чуня. – Неужели мы так ничего и не придумаем?!
- Обязательно придумаем, только завтра. Поздно уже! – вздохнул Пафнутий.
Все нехотя разбрелись. И никто не заметил, что Дик и Маэстро Скрип остались на веранде и еще долго-долго шептались в уголке.