19.
Уна бежала. Буквально летела сквозь непроглядную черноту ночи, а за спиной слышался шорох шагов. Лёгкие горели, будто посыпанные перцем, каждый вдох наждачкой обдирал горло, внутри всё сжалось, правый бок пульсировал болью, а обезумевшее сердце грозило сломать рёбра. Ветер, врезающийся в лицо, норовящий остановить, сбить с ног, размазывал по щекам солёные слёзы. Ветки хлестали по лицу оставляя жгучие болезненные полосы. Казалось чудом, что она до сих пор бежит. Не видя ничего. Слыша только размеренные шаги за спиной. Такие неторопливые, такие спокойные...Но она знала: стоит лишь на мгновение сбавить скорость, оглянуться и преследователь догонит. Почему-то казалось важным, чтобы этого не случилось. И она продолжала лететь по ночному лесу, срывая лёгкие, спотыкаясь, но не падая.
В темноте, впереди замаячил маленький огонёк. Разве можно бежать быстрее? Оказывается, можно. Собрав последние силы, девушка уцепилась взглядом за светящуюся точку и побежала быстрее. Шаги за спиной зазвучали громче. Что-то её догоняло. Что-то страшное, опасное... Или кто-то... Где-то в подсознании она понимала, что так или иначе, но конец будет один. Она умрёт либо от сумасшедшего бега, либо от преследователя. Но было очень важно догнать того, кто светил впереди. Важнее жизни, важнее всего сущего... И она неслась навстречу выбранному варианту. Огонёк медленно приближался. Медленнее, чем хотелось бы. Она заставила себя не думать о том, что будет, если не добежит. Вот уже в жёлтом свете обрисовался тёмный контур человеческой фигуры. Ну же, ещё усилие! Ещё немного! Давай! Ты сможешь!
Едва перелетев границу света и тьмы, жрица рухнула. Силы кончились, а обжигающийй лёгкие воздух причинял невыносимую боль. Тёмная фигура с фонариком в руке приблизилась и опустилась на корточки рядом. Сознание девушки мутнело, взгляд туманился. Нужно увидеть, к кому я бежала за помощью! Кого мне было так важно догнать! Человек отвёл в сторону бьющий в глаза сноп света. Ну, же! Кто ты?!
Перед помутневшим взглядом Уны появилось лицо мужчины. Знакомого мужчины? Платиновые, отливающие серебром даже в жёлтом свете фонаря, волосы. Уже зная, что умирает, стоя у края пропасти и наклонившись достаточно, чтобы через секунду сорваться, она узнала его.
***
Уна проснулась вся в поту. Холодные капли стекали по лбу, заливая распахнутые в панике глаза. Это было во сне, не на яву. Сонный разум с трудом осознавал реальность. Кошмар медленно отступал на задворки памяти. Всё не на яву. Её колотило, словно укрывалась не тёплым одеялом, а снегом. Не на яву. Шея одеревенела, а мышцы ног гудели от напряжения. Словно она действительно бежала. Невидящие глаза таращились в пустоту.
Постепенно ощущение реальности всё-таки наполнило перепуганный рассудок. Всего лишь сон. Ей удалось, наконец, глубоко вздохнуть и повернуть голову. Рядом безмятежно спала Лив. Размеренное сопение подруги окончательно выдернуло Уну из проспасти, в которую сорвалась во сне. Аккуратно, стараясь не разбудить, девушка соскользнула с кровати, натянула джинсы и майку и отправилась в ванную. Прохладная вода целительным эликсиром смыла остатки сна. Понимая, что больше не уснёт, Уна собиралась сварить кофе, открыла дверь и заметила льющийся с кухни свет. Кто-то уже не спал. Надо же, а она и не заметила, когда выходила из спальни.
За столом сидел Линч и, казалось, внимательно изучал жидкость в чашке. Вкусно пахло кофе.
– Привет, – поздоровался он.
– Привет, – отозвалась Уна и прошла к кофеварке.
В стеклянном чайнике уже был сваренный кофе, и девушка налила себе чашку. Чувствуя, как горячий напиток приятно согревает внутренности, она села на стул и блаженно расслабилась.
– Не спится? – в голосе мужчины звучало любопытство, но он по-прежнему таращился в чашку.
– Сколько времени? – не ответив, спросила жрица.
– Полшестого. Итен ещё спит.
– Лив тоже.
На какое-то время в кухне повисла тишина. Линч о чём-то задумался, а Уна просто наслаждалась ощущением реальности. Тем, что всё оказалось лишь красочным сном. Не удивительно, что ей стали сниться кошмары. Ещё вечером перед глазами мелькали картинки издевательств, которые мог бы творить над пленником Линч.
– Линч, – позвала она, решив сразу расставить все точки над “i”.
– Мммм...?
– Я не позволю его пытать.
Мужчина, наконец, оторвался от созерцания чашки. Рассеянный взгляд не сразу сфокусировался на собеседнице.
– Что, извини? – переспросил он.
– Я говорю, что не позволю его пытать, – твёрдо повторила девушка.
Янтарные глаза буравили её пристальным взглядом, но она точно знала, что не позволит себе отступить. Не переступит свою натуру, свою сущность. Если позволит этому случится, то перестанет быть собой.
– И каким образом ты собираешь узнать то, что нам нужно? – губы Линча расползлись в кривой усмешке.
– Ты — телепат, разве нет?
– Я уж думал, до тебя и не дойдёт, – он сдержанно рассмеялся.
Уна подумала, если б через пару стен не спали двое неразлучников, мужчина расхохотался бы в голос. Медовые глаза лучились весельем, оставаясь при этом мёрзлой землёй.
– С утра ты явно лучше соображаешь, – констатировал Линч.
Она недовольно поморщилась. Он прав. Вчера ей даже в голову не пришло, что Линч может запросто покопаться в голове у пленника, не прибегая к физическому насилию.
– И зачем надо было меня пугать? – раздражение дрожащей волной отразилось в голосе. – Чтобы кошмары снились?
Он безразлично пожал плечами, но не промолчал.
– Хотел подготовить тебя к любому возможному варианту, – искорки веселья исчезли из глаз, оставив сплошной северный полюс. – Ты сама говорила, что они проходят через печати. Кто знает, чему ещё они умеют сопротивляться.
Уну передёрнуло. Что должно случиться с жителем Коджитатиониса, чтобы он обрёл такое хладнокровие? Линч отставил пустую чашку и поднялся со стула.
– Пойдёшь? – спросил, мазнув по ней взглядом.
Уна не ответила. Шагнула к раковине, ополоснула свою чашку, вытерла и, плеснув туда кофе, выжидательно уставилась на Линча. Тот направился к потрескивающей двери в подвал. Сняв защиту, первым спустился вниз, чувствуя на спине пристальный взгляд жрицы. Он видел, что пугает её, но ничего менять не собирался. Пусть лучше боится, чем лезет в душу.
Пленник сидел в том же углу, в котором Уна оставила его вчера и, казалось, дремал. Поднос стоял недалеко от него. Пустой. Значит, парень всё-таки поел.
– Эй, проснись, – Линч бесцеремонно пнул его по вытянутой ноге.
Уна поморщилась, а пленник открыл глаза. Он явно не спал. Даже не вздрогнул, ощутив пинок. Линч отошёл и сел на одну из ступенек, а жрица протянула пленнику чашку с дымящимся кофе.
– Спасибо, – поблагодарил тот, приняв бокал.
Хриплый голос больше не дрожал. Он смотрел в глаза жрице, и она больше не видела в них обречённости. Да и выглядел парень гораздо лучше вчерашнего. Опухоль немного спала. Кровавые синяки, конечно, за ночь никуда не делись, но теперь по крайней мере стало возможно рассмотреть черты лица.
– Кто ты? – спросил Линч.
Пленник оторвал взгляд от зелёных глаз и посмотрел на мужчину. По разбитым губам скользнула кривая улыбка. Уна отошла ближе к сыну Земли и оперлась на перила лестницы.
– Меня зовут Адан, – в хриплом голосе звучало спокойствие.
Парень знал, что Линч спрашивал не об этом, но ответил так, как посчитал нужным. Сын земли больше вопросов задавать не стал. Просто сидел на ступеньке, положив локти на колени и внимательно смотрел на пленника. Через пару секунд тот ухмыльнулся.
– Телепат, понятно, – сказал он. – Вот откуда вы так быстро узнавали о нашем приближении.
Линч не ответил, продолжая взглядом буравить жертву.
– Хватит шарить у меня в голове! – повысив голос, рявкнул тот.
Уна видела, как мужчина на ступеньках покачнулся, словно получив удар в грудь. Его передёрнуло, но на губах тут же заиграла улыбка, не сулящяя ничего хорошего пленнику. Девушка скользнула перед ним, загораживая жертву.
– Не надо, – тихо, но уверенно сказала она.
– Он сопротивляется, – медовые глаза сталью впились в зелёные, но жрица не отвела взгляда.
– Ты можешь попробовать снова, – она положила руку ему на запястье. – Пожалуйста, попробуй ещё раз.
Бровь сына Земли удивлённо взлетела. Почему она настолько заботится об этом незнакомом человеке, что готова просить? Жрица – гордая, резкая и несгибаемая просила его, а в глазах стояла мольба. Слегка склонив голову, он прислушался к тому, что творилось у неё в голове. Почему-то она решила, что этот человек важен для неё. Но почему?
Уна и сама не знала, почему. Но перед глазами сейчас, словно она всё ещё спала, застыло расплывающееся знакомое лицо. Лицо их пленника. Это к нему она изо всех рвалась во сне, стараясь убежать от чего-то более страшного и опасного. Именно рядом с ним она выбрала умереть. Жрица мало значения придавала ночным видениям. Даром предвидения и предчувствия не обладала. Но сегодняшний кошмар – такой яркий и реальный. И это лицо – чужое и в то же время знакомое, обрамлённое платиновыми волосами. Она не может позволить Линчу причинить вред пленнику. Не знает, почему. Но не может.
– Пожалуйста, – повторила она.
Линч недовольно качнул головой, но просьбе внял. Опустился на ступеньку и продолжил прерванную попытку.
– Ау?! Пришельцы! – раздался сверху зычный голос подруги.
– Чёрт, это невозможно! – зло рявкнул Линч, вскакивая со ступеньки. – Она и мёртвого разбудит! Ты можешь угомонить свою подругу?!
Конечно же Уна могла. Но оставлять его на едине с пленником... Пусть не надеется.
– Я вас наедине не оставлю, – отрезала она и заметила, как взгляд водянистых глаз скользнул в её сторону.
Линч сам не мог решить кого из этих двух ненормальных ему сейчас хочется прибить больше. Жрицу со странными закидонами или её громогласную, как труба парохода, подружку. Выругавшись, он начал подниматься наверх, даже не обернувшись посмотреть, следует ли за ним защитница сирых и убогих. Уна мазнула взглядом по сидящему у стены пленнику и последовала за Линчем. Поднявшись наверх, сын Земли запечатал дверь и свирепо посмотрел на спутницу.
– И нечего так смотреть, – фыркнула та. – Я уже говорила. Не позволю причинить ему вред.
– А как на счёт твоей подружки? – в голос золотоглазого вернулся сарказм. – Ей можно? А то вот прямо до жути хочется.
– Хватит злиться, – отмахнулась девушка и направилась в сторону кухни, откуда раздавалось звяканье посуды. – Она не знала, что тебе нужна тишина. Я, кстати, тоже. Мог бы и предупредить.
– Ага, а то, что я не стал будить эту Иерихонскую трубу утром, тебе ни о чём не сказало? – съязвил ей в спину Линч.
Жрица ничего не ответила. Громкий хлопок входной двери сообщил о том, что взбешённый телепат покинул дом. Не доверяя, она на всякий случай всё же вернулась и осмотрела пустой коридор. Печать на подвальной двери цела.
– Уна! – донёсся до слуха жрицы очередной позывной генеральши, и девушка сочла за благо поспешить на кухню дабы не испытывать на сопротивление звуковым волнам стены хлипкого дома.
Черноволосая хозяйничала на кухне. На сковороде жарко шкворчала яичница, от тостера исходило приятное тепло.
– А где наш Рэмбо? – поинтересовалась она, увидев на пороге Уну. – Небось опять кому-то носы ломает и в отключку отправляет?
– Он вышел, – ответила Уна, присаживаясь на стул. – С чего такая активность с утра пораньше? – спросила она, кивком указывая на плиту.
– Ты что? – подружка повертела деревянной лопаткой, зажатой в ладони, у виска. – Два мужика в доме. Они же кусаться начнут, если их вовремя не накормить.
Уна подумала, что один из них уже точно начал. Лив включила ещё одну конфорку, дождалась пока раскалиться сковорода и бросила на неё бекон. Приятный аромат копчёностей тут же наполнил всё маленькое помещение. На пороге тут же нарисовался Итен.
– О, завтрак! – весело сказал он. – Привет, девчонки. Плотный завтрак — лучшее начало дня.
Уна переводила взгляд с одного из них на другого и не понимала, как они могут веселиться. Неужели забыли, что в подвале сидит пленник?
«Зато ты-то вот уж точно не забыла! – раздался в голове недовольный голос Линча. – Сидишь, как в трауре. Ещё и требуешь, чтобы я способностями информацию добыл. Ты хоть понимаешь, как тяжело пробиться в мысли сопротивляющемуся человеку? А тут ещё и подружка твоя орёт».
Уна поёжилась от столь беспардонного вмешательства сына Земли в её мысли. Волну раздражения от вездесущего телепата скрыть, естественно, не удалось. А Итен тем временем крутился вокруг черноволосой, норовя ухватить кусок со сковородки. За что получил всё той же деревянной лопаткой по рукам.
«Конечно, теперь ты злишься. Лучше бы дала мне сделать то, что необходимо, вместо того, чтобы изображать наседку! Ребята правильно делают. Человеческий мозг способен отсекать слишком тяжкие переживания, чтобы владельцу было легче адаптироваться к ним. Кстати, ты вообще, человек? Или у тебя с мозгом что-то не так?»
Итен таки умудрился утащить со сковордки кусок бекона, при этом обжёг пальцы и сейчас с выпученными глазами дул на ожоги.
– Хватит! – вслух рявкнула Уна. – Убирайся из моей головы!
Лив подпрыгнула и обернулась, таращась на подругу. Итен набрал воздуха, чтобы подуть на палец, да так и застыл с раздутыми щеками. Наверное, если бы не телепат в голове, Уна бы уже смеялась. Но почему-то ей было не до смеха. Может, правда с мозгом что-то не так? Лив закатила глаза, снова покрутила лопаткой у виска и вернулась к готовке. Через пару минут в кухне появился Линч, уселся за стол и уставился в спину Лив.
– Нагулялся? – спросила Уна.
– Более чем, – ответил золотоглазый язвительно. – Вместо того, чтобы сидеть, как истукан, лучше б делом занялась. Подружка твоя пусть и чокнутая, но хоть готовит.
В висках стучали молоточки. Головная боль медленно но настойчиво разгоралась в районе затылка.
«Теперь ты понимаешь, как я себя чувствую после бесконечных попыток протиснуться через сопротивление?» – снова услышала Уна его голос, казалось, отражающийся от стенок черепа. Головная боль окончательно скрутила девушку.
– Лив, что бы ни случилось, не пускай его к пленнику, – стараясь говорить тихо, но так чтоб услышала подруга, сказала Уна. – Я полежу немного. Голова болит.
Новый спазм окрасил кухню в ярко-белый цвет. Девушка зажмурилась, с трудом поднялась и медленно, наощупь, отправилась в комнату. В спальне царил мягкий полумрак. Видимо, подруга, когда проснулась, шторы не раздвинула. Спасибо ей за это. Буквально рухнув на кровать и почувствовав наслаждение от прикосновения прохладной наволочки к голове, она закрыла глаза. Если Линч хотел показать насколько тяжело копошиться в мозгах окружающих, то ему это удалось.
– Что это с ней? – удивлённо спросила Лив, глядя вслед подруге.
– Осознаёт реальность, – отмахнулся Линч. – Завтрак скоро?
– Готово уже.
Девушка разложила на две тарелки яичницу и бекон и поставила перед мужчинами. Следом на стол отправились горячие тосты и три чашки кофе.
– Чего с утра ругаетесь? – спросил ботаник, пережёвывая кусок бекона.
Линч не ответил, сосредоточенно поглощая яичницу.
– Они не ругаются, – фыркнула Лив. – Это такая манера общения.
– Не понимаю, – покачал головой Итен. – Если они так друг друга ненавидят, кой чёрт Линч до сих пор здесь?
– Они не ненавидят друг друга, – ответила девушка, прожевав кусочек тоста. – Они нравятся друг другу. Просто оба упрямые, как ослы.
Линч подавился и долго кашлял, а Итен застыл с набитым ртом, боясь глотать и уподобиться золотоглазому. Лив же невозмутимо намазала тост маслом, откусила и запила кофе.
– Ничего, что я тут сижу? – откашлявшись, с трудом проговорил Линч.
– Ничего, – девушка, как ни в чём ни бывало, пожала плечами и продолжала есть.
– С чего ты взяла? – спросил Итен, наконец, отважившийся проглотить яичницу.
– Защитная реакция, – прозвучал ответ. – Что у одного, что у другой.
***
Уна сидела на нижней ступеньке лестницы уже знакомого подвала и рассматривала пленника, прислонившегося к стене и сложившего на груди руки. Слегка раскосые серые глаза, острый с небольшой горбинкой нос, ямочка на подбородке, довольно широкий рот, верхняя губа чётко очерчена, нижняя словно расплывается. Слегка удлинённая стрижка с чёлкой, спадавшей на высокий лоб. Несмотря на то, что волосы у него платиновые, брови и ресницы оказались гораздо темнее, подчёркивая светлые глаза. Широкие практически квадратные плечи, худощавый торс, обтянутый тонким джемпером, немного мешковатые тёмные джинсы, лёгкие кроссовки. Он выглядел намного моложе девушки. Возможно, если бы осталась в Коджитатионисе и продолжала стареть, так мог бы выглядеть её сын. Несмотря на незнакомое свечение ауры, на то, что он хотел напасть на них, она не испытывала к нему ни ярости, ни отвращения. Словно и не было в нём ничего способного причинить ей вред.
– Кто ты? – спросила она, ещё раз мысленно коснувшись его ауры. По коже пробежал уже знакомый влажный холодок.
Адан выпрямился и подошёл к ней. Девушка при этом даже не подумала уйти или даже просто отшатнуться. Просто смотрела снизу вверх, как он приближается. Оказавшись рядом, он присел на корточки и взял её за руки. Ощущение влажной прохлады распространилось по всему телу жрицы. Это было приятное ощущение. Как освежающий дождь после иссушающей жары.
– Это так важно? – мягкий голос словно баюкал её. – Важнее другое, Уна. Ты в опасности. Миры в опасности.
– Оба мира? – брови жрицы удивлённо взлетели.
Мягкая понимающая улыбка коснулась серых глаз.
– И твои два тоже, – ответил он.
– Не понимаю, что это значит, – Уне казалось будто из головы вымели все мысли, оставив лишь способность спрашивать. – Существуют и другие?
– Да. Десятки, возможно, сотни и тысячи отражений. Мне известно только о нескольких, но не думаю, что вселенная ограничится простыми числами.
Он продолжал улыбаться тепло и с пониманием, как давний знакомый долго скучавший по далёкой подруге и, наконец, случайно встретивший её. И, вопреки характеру, Уне не хотелось язвить ему в ответ. Она просто слушала, возможно, не осознавая слов, не удивляясь ничему. Погружалась в омут серых глаз, чувствуя бесконечный покой. Он говорил что-то ещё, но слова терялись за плотным пуховым одеялом. Лишь шевелились губы. И лучики морщинок окружали улыбающиеся глаза. Веки девушки опустились, но даже закрыв глаза, она ощущала спокойное истечение прохладного баюкавшего света.
***
– Хватит спать, соня! – пророкотала подруга и тут же яркий солнечный свет ударил сквозь закрытые веки жрицы.
Уна открыла глаза и тут же сощурилась. Лив стояла напротив кровати тёмной статуей на фоне яркого окна.
– Сколько времени? – всё ещё блуждая в сонной дымке вяло спросила Уна.
– Обед давно прошёл, милочка. Вставай, давай! Ужин на носу. Мужики уже и в магазин смотаться успели, а ты ещё в астрале, спящая царевна.
Чёрт, неужели настолько разболелась голова, что она умудрилась проспать практически до вечера?! И как же...
– Что с Аданом? – резко вскочив с кровати, спросила Уна.
– Кто такой Адан? – Лив непонимающе уставилась на неё.
Точно, подружки же не было, когда пленник им представлялся. А Линч вряд ли счёл нужным посвятить неразлучников в детали утреннего допроса.
– Пленник! Что с пленником?! – жрица почувствовала, как волнение и страх грозят вылиться через край.
По комнате прошуршал лёгкий ветерок. Разбросал какие-то листы бумаги на прикроватной тумбе, колыхнул тяжёлые шторы и отправился шалить дальше сквозь раскрытую дверь.
– Да что с ним случится-то? – фыркнула подруга. – К нему и не ходили ни разу. Здоровяк правда порывался, но я пригрозила нанести вред его физиономии, использовав в качестве оружия кухонную утварь. Не думаю, что он сильно испугался, но настаивать не стал.
Уна облегчённо вздохнула.
– Подруга, я уже и ужин приготовила, – Лив с нетерпением схватила жрицу за руку и потянула в коридор. – Идём уже, а? Твой земляк мне порядком надоел. Вряд ли мне и дальше удастся сдерживать его порывы сломать парнишке шею.
Уна поддалась натиску черноволосой и двинулась следом. Чувствовала себя девушка гораздо лучше. Головной боли, уложившей её в постель, и след простыл. Ни усталости, ни вялости, свойственной сознанию после дневного сна. Лишь бодрость и необычайное чувство лёгкости в теле.
Вопреки ожиданиям, Лив приволокла её не на кухню, а в гостиную, где двое мужчин, сидя на потёртом диване, смотрели старенький телевизор.
– О, выглянуло солнце, – увидев жрицу, прокомментировал Линч. – Ничего себе не отлежала, принцесса?
– А ты от нетерпения ещё ничего себе не расчесал? А то, похоже, зуд у тебя нестерпимый, – парировала та, усаживаясь в кресло.
Не отрывая взгляда от телевизора, Итен поднял брови, глубоко вздохнул и неодобрительно покачал головой.
– Вот и всё счастливое семейство в сборе, – елейно-ласковым голоском пропела подруга, и тут же рявкнула в свойственной ей манере: – Может, хватит огрызаться?! Я понимаю, что вы «любите», – она жестом изобразила кавычки, – друг друга, но раз уж мы вынуждены находиться рядом, будьте любезны не цепляться друг к другу!
Итен даже не вздрогнул, услышав командирский голос черноволосой, а Линч и Уна обменялись быстрыми взглядами и уставились на неё.
– Чего смотрите? Делать что-то будете? Или только после ритуальных танцев с парой язвительных фразочек?
– Я так понимаю, что покормить пленника обедом никто не додумался? – спросила Уна, глядя на подругу.
– А что ты на меня смотришь? – возмутилась та. – Спустись я в подвал, этот, – она кивнула в сторону золотоглазого, – увязался бы следом. А ты сама велела его не пускать.
Жрица поднялась из кресла и отправилась на кухню. До неё донеслись приглушённые стенами звуки голосов неразлучников. Сын земли хранил молчание. На плите стояла большая сковорода. Заглянув под крышку, девушка обнаружила там несколько сочных жареных кусков мяса. Погрев стейк в микроволновке, дополнила тарелку салатом. Решив, что хуже не будет, открыла бутылку пива и взгромоздила всё это на поднос. Спиртное вряд ли окажет раздражающее действие на пленника. Скорее тот расслабиться, и охотнее пойдёт на контакт.
Уна прекрасно помнила сегодняшний сон. В том, что это был именно сон, сомнений не возникло. Не могли за несколько часов исчезнуть все следы побоев. Да и одежда на Адане во сне была совсем не та, что в реальности. И что-то подсказывало ей – это не обычные сны. Ну не может с такой настойчивостью грезиться один и тот же человек. Один раз – случайность, два – закономерность. Уна обернулась, чтобы пройти в коридор и чуть не выронила поднос. На пороге хмурым исполином застыл Линч. Когда он успел подойти? Видимо, за мыслями она не услышала шагов. Тяжёлый взгляд золотых глаз будто давил на сознание, прижимая к полу.
– Снимешь печать? – спросила она.
– Я сказал парочке, чтобы вели себя тихо, – не ответил тот. – Надеюсь, тебе я доходчиво объяснил, насколько сложно использовать телепатию?
– Я бы хотела сама попробовать, – жрица твёрдо, не выказывая внутреннего волнения смотрела на него.
– Сама? – кривая улыбка растянула его губы. – С каких пор ты обладаешь телепатией?
Господи, ну как могут янтарные глаза быть такими холодными? Взгляд, будто стальной спицей, пронизывал насквозь, просматривая, как рентген.
– Почему нельзя просто спросить? – с вызовом спросила жрица, решив что он пытается копаться в её голове.
– А ты ответишь правду?
Не получалось у них ладить, хоть ты тресни. Линч в который раз уже подумывал оставить эту троицу в покое. Плюнуть на них, уехать в другой город или страну. Забыть о пепельноволосой и её чокнутых друзьях. Вернуться к обычным поискам нетронутой души, к спокойному и привычному распорядку, который внушал уверенность в завтрашнем дне. Так нет же. Его будто что-то держало здесь, рядом с этой дикаркой, рядом с двумя людьми , которые ничего для него не значат. Сегодня он пытался учить Лив держать себя в руках. Эмоциональный всплеск, произошедший в гостиной некоторое время назад, продемонстрировал, что ничего-то она не усвоила. Благо сила ещё не обрела полную мощность, не получила окончательную власть над черноволосой. Наверное, из-за этой девицы он и не может уехать, несмотря на колючие отношения со жрицей. Вот и сейчас кошачьи глаза с раздражённым прищуром впивались в него. С чего она решила, что при любом случае он лезет к ним в головы? У Линча не было желания шарить в чужих мыслях. Это была скорее необходимость, нежели любопытство. Ведь он показал ей, как это трудно. И всё равно она обвиняет его.
– Почему бы не попробовать перед тем, как лезть туда, где тебе не место?
– Хорошо, я спрошу, – устало проговорил он, словно сдаваясь. – Почему ты так заботишься о нём? Почему рвёшься с ним говорить? Что изменилось после первой ночи, проведённой в этом доме?
– Забочусь о нём я потому, что не желаю становиться бесчувственной дубиной. Я понимаю, что они нападали не для того, чтобы просто напугать. Но не хочу быть бессердечной стервой. Я – жрица и вижу ауру. Он не опасен для меня, я это чувствую.
– Ты ответила только на первый вопрос, – в голосе сына Земли снова появились насмешливые нотки.
Уна понимала, что поступает не честно. Сама предложила ему спрашивать, а теперь молчит. Но она не знала, как объяснить произошедшее, чтобы мужчина не решил будто она спятила.
– Хорошо, – наконец, заговорила она, – я не могу пока ответить на эти вопросы. Но если ты проявишь хотя бы немного терпения, то сам всё услышишь. Позволь мне поговорить с Аданом самой. Доверься хотя бы раз. Ты можешь спуститься со мной, но, прошу тебя, просто молчи. И не пытайся залезть к нему в голову.
Линч не понимал, что происходит, но голос жрицы звучал твёрдо и решительно. Она смотрела ему в глаза, словно стараясь убедить в правильности своих поступков. Что скрывалось за этой убеждённостью? Можно ли довериться ей, полуслепой от заботы о подруге?
– Уговорила, – проворчал он. – Я буду только слушать.
Она кивнула и направилась в сторону подвала. Линч распечатал дверь и пропустил девушку вперёд. Сам спустился на пару ступеней вниз и удобно уселся, привалившись к стене, приготовившись слушать. С того места, где сейчас сидел пленник, сына Земли не заметить.
Уна спустилась вниз, не оборачиваясь. Как и Линч, она боялась довериться и ошибиться, но согласившись на мировую, потеряла возможность выбора. Адан сидел всё в том же углу и внимательно смотрел на пришедшую. И почему он облюбовал именно это место? Девушка подошла ближе и поставила поднос на пол.
– Поешь, – кивнув в сторону подноса, сказала она.
– Спасибо, – поблагодарил тот и начал есть.
Она рассматривала разбитое лицо и вспоминала сон, где он выглядел совершенно иначе. Откуда в подсознании взялся этот образ? Она ведь даже ни разу не видела его в нормальном состоянии. В пылу схватки не рассмотрела, а после – синяки и ссадины скрывали детали. Но она точно знала, что именно так парень и выглядит. Острый нос с горбинкой, слегка раскосые серые глаза... Перед мысленным взором, как живое, встало лицо Адана. То самое, из сна. Наверху скрипнула ступенька. Линч уловил обрывки мыслей?
Пленник закончил есть и снова облокотился на стену. К пиву не прикоснулся.
– Пива? – Уна присела на корточки и протянула ему бутылку.
– Думаешь меня напоить, чтобы стал более сговорчивым? – беззлобно ухмыльнулся тот.
– Просто хочу, чтобы ты расслабился.
Парень потянулся и взял бутылку, слегка коснувшись её пальцев. Влажный холодок пробежал по руке жрицы. Он сделал глоток и слегка прикрыл глаза, словно наслаждаясь ощущением, подаренным алкоголем. Мелькнула мысль, что он принял бы из её рук даже отраву. Сидеть на корточках было неудобно. Жрица опустилась прямо на пол напротив собеседника и поджала ноги.
– Спрашивай, – не поднимая век, сказал Адан.
Она не знала, с чего начать. Мысли стайкой перепуганных воробьёв взвились ввысь и рассеялись в небе. Прямо так взять и брякнуть: мол, это не ты, случаем, мне тут странные сны посылаешь? Или ещё лучше. В сотый раз спросить: «Ты кто?» Уна глубоко вздохнула и внешне вроде расслабилась, но тонкие пальцы были стиснуты в кулаки.
– Мне снились сны, – тихо, словно боясь собственных слов, проговорила она.
Парень никак не отреагировал на фразу.
– Мне снился ты, – в голосе девушки появились настойчивые нотки.
Казалось, тишина обрела материальность. Она заполнила небольшой подвальчик и давила на барабанные перепонки. Прошло пару минут, когда Адан, наконец, открыл глаза, будто на что-то решившись.
– Я знаю, – его голос подрагивал то ли от волнения, то ли от напряжения. – Я посылал тебе сны.